NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
То самое анимэшко, начало непосредственно действия)
Пролог тут ingadar.diary.ru/p93030149.htm
Пунктуация, увы, моя - второй не будет) в смысле, проснусь - подумаю
Список того, в чем я не понимаю, дополнить по вкусу.
В общем, девушки пишут письма, у нежданно прибывшего на базу командующего сильно портится настроение, а еще там куча непонятных подробностей, а в общем - ничего не происходит)
да, осторожно - есть лексика
у склада ЗИЛ стоит зеленый, бензин и масло слиты в нем***
(послание по общей связи сектора)
Доброй тебе весны, Тин! Полагаю, что как раз к ней на Солльерк и дойдет. Удивлена твоему посланию и рада. Сначала – поздравляю с повышением! Никогда не сомневалась, что пойдешь ты высоко и быстро – и на приличной скорости. А еще с ухмылкой сообщаю, что прямая мгновенная в этой дыре вполне функционирует, только доступ к ней ограничен всеми требованиями всех уставов, включая местный, странный неимоверно.
Дыра, куда меня второй раз разжаловали, как ни странно для жизни и прочего вполне приспособлена. Халльре. Место рождения нашего Лэйро – возможно, еще помнишь это чудо неописуемое, из-за которого на первых проверочных испытаниях мне одновременно влепили и награждение и взыскание? Могла и на Рианн-Далль об этом месте слышать, потому что второй восстановительный комплекс Состава Защиты – это здесь, в северной лесной зоне. В лесном поясе, куда ни всматривайся, всяких разных восстановительных, лечебных, репродуктивных... А еще – охотничьи базы, представляешь? Леса, озера, побережья, экология такая – хоть показатели датчиков сверяй. Еще бы – два производства на всю Халльре, и те в полупустынном – одно то и есть, за что попала она во второй оборонительный рубеж, седьмой Круг Защиты – и впаяли сюда нынешнюю мою Башню.37.126 – на схеме сектора смотрится замечательно, оцени. Из «бабочки» - тоже неплохо. Это на земле – так себе…
Для баз Башни и на таком курорте место найдется – хоть на минимальную мощность, но близкое к испытательным тренажерам. Полупустынный пояс, ровный как площадь парадов в академии, и примерно такой же белый, особенно сверху. Со скромным количеством растительности и водных запасов. Наш наземный жилой городок, откуда я тебе это послание отправляю, правда, в низине, в дельте Большой реки, сидим в болоте, зато с водой; а то большая часть местных водных пространств, вместе с подземными горизонтами – соленая. На рабочих базах вода из опреснителей – из спецкостюма можно и не вылезать; напилась ее – на всю оставшуюся и пару следующих, в отпуск в лесной подамся – воду пить – много, если дадут тот отпуск, в чем сомневаюсь. У нас тут вечные темы для бесед – вода и пыль. И плюс к тому стандартная погода всякого нестабильного полупустынного – что жара, что холод, что их чередование – все на минимальный режим испытательного, с хаотичной частотой разбавляемая пыльными бурями. Зато более четырехсот идеальных по погодным условиям дней в году и пустые пространства вокруг на сотни стандартных единиц – на энергоподпитке сэкономят, глядишь, у Башни батареи свои, а нам – летай, не хочу, стреляй, чем хочешь… Только насчет исправности тех батарей, да и того, на чем летать, и чем мне ребяток тренировать… Впрочем – жаловаться знакомому лицу в штабе не пристало, не так ли?
Скажу только - тут уже не на «отсутствующих», а на «блядковатых» заговорила. Разжалуют еще раз – не удивляйся. А, да, главное забыла – благо, снова есть куда. Эс’тиер сен Иллрейн айе Тольмарка – снова, быстро – отвыкнуть не успела. Всучили мне звено под начало – ребяток с последнего выпуска нашей же Академии. Спящие! – неужели мы такими же были… я не верю – а каких-то двенадцать общих биологических с первой аттестации прошло. А дальше – отсутствующие! – кто их так учил там? Шкурить их еще по самую черепную коробку – какой там противник! – себя бы не поубивали ненароком, парадники! Особенно на этих поминальных памятниках… которые, вроде как, «бабочки»… Впрочем, я обещала не жаловаться. Скажи громко «школа Безумца» - и представь, что я воспроизвела все полагающиеся вслед стихийные выплески. Вплоть по «если придет война, эту планету можно будет брать транспортами!»
Говорят, Безумец снова вернулся нашим седьмым Кругом Защиты командовать? Не знаешь? Тут пункты местного устава говорят, что нечего рядовым защитникам отдельных Башен знать, кто командует всем их Кругом. Но будь оно трижды недостойно – все равно спрошу. Интересно до неба – где сейчас наш командир?
А в самом хвосте послания я тебе, как оно предписано, скажу благодарность. Ваш подаренный "стрижонок" оказался чудесной машинкой, летает быстро и послушно, и, вопреки имени, не капризен - до сих пор терпит здешнее топливо, посадочные покрытия "где-то было под песком" и даже неуемное любопытство соседских маленьких. Да, детей в одном соседнем доме двое... А из окрестных - орда штук в десять набирается. Даже в этом городке - здесь немыслимое количество детей... Могу только подтвердить: не врут. Так что - если вдруг правда решишь - долетай. Куда-нибудь в лесной. Хоть увидимся.
Живи долго, Тин!
Помню о тебе сегодня и долго.
***
Жарко – первое, что накрывает при выходе из относительной прохлады армейского транспортного. Ровное блекло-серое поле до размытого маревом горизонта. Если бы не далекие серо-зеленые и рыжие щетинки травы, не разберешь, где кончается испытательное поле – оно же наземное посадочное – и начинается степь; если бы не искрящаяся на солнце «паутинка» наземных зарядных мачт – где кончается степь и начинается небо… Плотная, пыльная, серая жара.
Он, не торопясь, отходит за стартовые защитные ограждения и долго стоит, наблюдает, как отправляется транспорт, принюхивается – к характерному, но весьма не положенному запаху выброса и горелой пыли. Потом – резко – переводит взгляд под ноги, для проверки пинает носком сапога покрытие, что явно отработало положенные сроки, и от того по такой жаре проминается даже под сапогами – стало быть, наземная техника от него оставит месиво. Пальцы оживают. Брезгливо отряхиваются в направлении оседающей за транспортным серой пыли – словно вляпался во что-то непотребное – жестом прозрачным и весьма низким: вот дерьмо.
Дальше он тоже идет медленно, приглядываясь к спектаклю одного сторожевого в посадочной – который явно жаждал проверить документы и причины новоприбывшего, а вынужден вытягиваться в парадную. И, с четко читающимися по лицу недозволенными эмоциями, главная из которых – он назовет именно так – желание обосраться, - докладывать о состоянии ныне вверенного ему посадочного сектора первой рабочей базы Башни 37.126. Докладывает долго, положено – привычную реакцию эр’ньеро Райэн эс Тийе эс Сьенн – прикрытый, ящериный взгляд – держит так долго, что песчаная ящерица успела бы двенадцать раз слиться с местностью… Увы – форма командующего круга Защиты на фоне тоже пыльного цвета стены с явно отстающим по верху пластиком остается столь же заметной и неуместной.
Еще более неуместна – к форме командующего и природной полной парадной, в которой он останавливается – руки по-прежнему не говорят – брошенная вслед реплика:
- Кратко это называется, - и продолжит грязным ругательством. – Где старший навигатор Башни?
Выслушает слишком смазанный для уставного ответ – и быстрым движением оборвет попытку намертво предписанного – до рефлекса – действия вслед:
- Доклад о прибытии – отменить, - и двинется в указанном направлении.
В административной части базы – «конторском секторе» - на правах покрытия положили местный камень, это не спецпластик, все выдерживает, включая время и наплевательское отношение. Когда-то светлый, ныне пыльный. Стены строений из него же. Вдоль стен, на некогда поливаемых газонах – системы орошения еще стоят по краям ржавыми веерами – та же рыжая, жесткая степная трава…
До входа он не дойдет. Повернет голову – в тишине «конторского сектора» чуткий слух легко уловит доносящиеся голоса, прислушается, определит направление. Из помещений второго этажа командного корпуса, где окна распахнуты настежь – похоже, местная климат-система способна производить только редкие капли пресной воды – и то с трудом. Смысл он разберет одновременно…
И оказывается, его руки умеют говорить – умеют даже выпевать, не хуже чем у гражданских высокородных. Правда, если бы удалось перевести это нежданное кружево жестов на песню, получилось бы нечто, по нецензурности превосходящее неофициальные марши «смертной пехотной», в которых записать можно разве знаки окончания смысловых единиц, и то не всегда. Сначала ловит на ладонь, взвешивает звук – оценивает не без восхищения. Давно были те времена, когда получалось вот так – весьма умеренно выбиваясь из уставного порядка, объяснять тогдашним отдельным командующим степень их нулевого владения собственной головой. Как сейчас делает этот звонкий голос. А дальше руки начинают петь, а сам Райэн Безумец сворачивает с камня дорожки на рыжую траву – туда, к окнам; трава хрустит под ногами, и шелестят, осыпаясь, семена. И этот звук мешает. Потому что слушает – и потому что, если вычеркнуть требования устава, то с его краткой оценкой состояния рабочей базы Башни звонкий голос полностью согласен. Только он пока успел оценить только посадочный, а это полбеды, «бабочки» рассчитаны на взлет с любой поверхности… в идеале. А звонкоголосый – из Крыльев, а это гораздо хуже. Хуже только навигаторская, да и то – зависит от того, что придется держать Башне.
Дальше он усмехается, подходит к окну, подтягивается на подоконник нижнего этажа, поднимается, эвакуационная система здесь тоже сломана, но опоры есть, их хватит, чтоб с условными усилиями забросить себя в открытое окно выше – судя по всему, коридора близ места разговора. Почти бесшумно – тренировки высших военных академий за три жизни не забываются. Чтобы успеть к заключительному фрагменту беседы – там, за серой аркой, из-за которой тянет сквозняком – таким, что на стене взлетают пластиковые карты схемы Башни:
- Слушаюсь, эль’нере, - явно сплевывает звонкоголосый. И не удерживается. – Может, нашим парням еще в догонялки на этом покрытии поиграть? Толку будет столько же… а возможных потерь – меньше.
На ответном реве: это можно не слушать, и так ясно: что вы себе позволяете или что вы говорите – эр’ньеро эс Тийе эс Сьенн и появляется на месте действия.
За аркой пространство куда ухоженней прочих увиденных. Хотя пыль тоже оседает на предметах убранства - комфортных, гражданско-деловых... Пара кресел для посетителей ей покрыты ровным слоем. Свободны от - командный терминал общей связи и непосредственно управляющее пространство, за которым сидит местный... недокрыльник, как их очень давно на курсантском жаргоне звали. Канонический такой - объемный, спину не держит, к тому же "транспорт": его серединной перемычке - то есть, брюшку - полукруг управляющего тесен.
Недокрыльник сидит спиной – и, видно, не в том эмоциональном состоянии, чтоб прислушиваться к негромким шумам сзади. И Безумец еще раз позволяет сплясать пальцам. Благо, выражений малоположенного негодования руки знают достаточно. Словами бы тоже сталось, но явного адресата нет, а при только поводе – нет смысла. Поставить командовать Крыльями Башни седьмого Круга, из третьих порядковых, выход непосредственно в серединные сектора прикрывает – недокрыльника! Который на вылеты не поднимался да-авно, судя по тому, как держит спину (никак не держит), да в спецкостюм он явно не влезет! «Это на моем седьмом Круге! Трахай их чужие до иного Звездного Года!»
А звонкоголосый... то есть, она, конечно… - действительно из летных, и похоже, совсем недавно спешно вызванная с посадки, потому что облегченная полевая, что на ней, мокрая - как из глубин вытащили… Из спецкостюма, что вернее: верхние крепежи не сняты, подсказывают, и подо что еще облегченную полевую носят? И обязательного «водопада» после пройти не дали. Недавно – потому что облегченная полевая сохнет очень быстро. По такой жаре достаточно медленно – примерно как он недавно – от ангаров пройтись, высохнуть успеет. Не успела.
- А меня устраивает, как она говорит, - Райэн Безумец произносит размеренно – не скажешь, что лез на второй этаж. И его армейский справляется с неточной формулировкой. Очередное странное зрелище – как выбирается потрясенный недокрыльник из-за управляющего пространства… словно в коленках что-то сломалось и не держит. Настолько не держит, что он хрипло, еле встав в положенную стойку:
- Откуда… Вы… здесь?
- Из окна, - командир седьмого Круга Башен отвечает оскалом. – Это все необходимые вам уточнения? – И смотрит уже на летающую. – Продолжайте, - мокрая напрочь облегченная полевая, от иного недокрыльника за такое и взыскания немудрено дождаться – и даже настолько пристрелянному взгляду нужно мгновение разобрать нашивки, - эс’тиер…
«Так я ее знаю. Надо же – из моих курсантов. Айе… дыра какая-то – айе Тольмарка. Иллрейн айе Тольмарка. (…фиолетовый и серебро; прохлада дождя – и гнев, разрядами по горизонту – неправильной молнией в небо… Он четко помнится – ее побочный позывной. Они все – четко помнятся, «остаточные эффекты системы взаимодействия». Так было со всеми, с кем приходилось летать – и забывается это долго. Дольше порой, чем хотелось бы.
И та же – невидная, под кожей – многослойная броня уверенности, что держит спину сильней – формы и привычки. Можно еще добавить: «Моя выучка!» )
Но нежданным его появлением она удивлена не меньше. Молчит. Можно подтолкнуть.
- Одним предложением. Разрешаю порядковый уставной проигнорировать.
Она держит положенную по форме стойку – ровней, чем надо – ровней, чем сможешь спешно сорванным с вылета. (…и, войди сейчас в систему взаимодействия – там, о чем не рассказывают, увидишь – пляшут белые разряды в лиловом и прохладном…):
- Этих ребят – на этой технике – я не выпущу в экстремальные испытания в честь прибытия инспекции… - последним она запинается, не иначе – не вовремя полностью сообразив, и что говорит, и кому. И эр’ньеро Райэн эс Тийе эс Сьенн не по-положенному – и так знакомо – усмехается.
- Считайте – инспекция началась. Айе рий’эн Иллрейн айе Тольмарка, объяснения? Три на три.
…Медленно – медленней чем надо – на целый вдох запнувшись. «Айе рий’эн» - это совсем не положено формальное. Выученик. Наставляемый. Могло быть оскорбительно – для получившего звание и подначальных (было бы – что оскорблять), или совсем наоборот, слишком близко – и именно оно, потому что признание: есть – состоявшийся.
Потому что мысль – каждое слово на четверть выдоха, но медленно – невыносимо – колючим и горячим. Точно на полузабытом испытательном бьют из «огневки», а защита полевой формы держит на пределе аккумуляторов, уже переходя на внутренний биологический ресурс – выполнить – выполнишь, а вот выживешь ли потом - сомнительно. «Он – меня – помнит?» На последнюю четверть отводится страшнейшее: «Кому – я?..»
Собраться. И – тоже не слишком формально.
- Новые «слетки» - «парадники». Вглухую – «звездочки», перестроения и прочее. Это поправимо. Но из семи «бабочек» звена две не поднять в воздух, состояние еще четырех погранично с минимальными требованиями. В этих условиях экстремальные испытания – с большой вероятностью, напрасный перевод людей и техники, эр’ньеро.
«Кажется, верно? Три смысловые единицы – на каждую – предыдущего моего – м-да, рапорта».
Как и следовало ожидать, поступает Райэн Безумец неправильно. Поворачивается он чуть-чуть, даже не корпус, только голову в направлении недокрыльника, а кажется – разворачивается полной стойкой, таким стремительным и точным – боевым – движением летит требование объяснений, словно дротик отпустил с ладони, целясь чуть повыше объемного «трюма» командующего Крыльями Башни. Говорить руками, будучи в форме, конечно, не пристало, но высокому командованию в крайнем негодовании иногда позволительно. «Дротик» подтверждается и попаданием – эль’нере явно с трудом переводит дыхание, прежде чем отозваться:
- Эс’тиер сен айе Тольмарка слишком преувеличивает, эр’ньеро.
- Проверим, - Безумец усмехается снова, и количество шипящих не обещает ничего доброго. – «Инспекция» начнется с летных. С этого конкретного звена. – Замолкает на четверть выдоха – вслед быстро оживает командный терминал связи, и голос эр’ньеро эс Тийе эс Сьенн, требующий от всех командиров Крыльев Башни, «летающих» и наземных, собраться в рабочем совещательном через большой круг времени, гремит, повторенный дважды – техника воспроизводит громче.
…Должно быть – про себя можно и прямо сказать: страшно – но внутри Иль спокойно – всем, сутью и словом, спокойно, как ни разу еще на земле – и на этой Башне – не было. Кроме одного: зачем он выходит на общую связь через личный внутренний? – это же тяжело…
Даже когда вслед тому эр’ньеро Райэн эс Тийе эс Сьенн (про себя еще – негромким и непозволительным – «эр’нере айе», правильным ответом на то неформальное – правильным и невозможным) командует: «Сопроводите, эс’тиер». Даже когда идут верхними уровнями и переходами, «дорогой разумных», к ангарам. Безумец передвигается быстро, явно зная непростую структуру базы наизусть – сопровождать его излишне. И, как ни отдается в голове быстрый шаг, Иль все равно замечает – а скрывать тот и не старается – мгновенные безмолвные оценки состояния базы: у давно и плотно не работающего транспортера, у выходов на резервную сторожевую службу (местная духота нагоняет и в коридоре). Наконец – в шахте скоростного спуска к летным выходам, куда он и приводит: местные «воздушные тормоза» работают весьма экономно, группируйся, как перед легкой сложности прыжком. И, как ни группируйся, не с такой головой так прыгать – на «сдержаться и не зашипеть» приходится уже залезать в резервы…
Спокойствие отказывает ровно за тем, в «приемных» отделениях вылетов. На нежданной команде – прыжку тому вслед:
- В первую очередь, эс’тиер – на полтора малого круга – в «водопад». Собственный устав вылета забыли?
- Айе! – это совсем не важно и не нужно – рапортовать, что срочный вызов командующего Крыльями, не позволяющий передышки что там на малый круг, на выдох – застал сразу после неподражаемой посадки своего четвертого… Нечего жаловаться: хорошо хоть на посадке не мог застать. Другое надо сказать – с привычной усмешкой того, кто идет за спиной: отвратительная эмоциональная подготовка, рий’е Иллрейн!
В спину ей, почти нырнувшей в капсулу послеполетной обработки – она же «водопад» - долетает еще более неожиданное:
- На полную: то, как у тебя раскалывается голова – без системы взаимодействия слышно!
«Действительно, отвратительная…» Но – не с такой же головой, такому командиру, такую – о, безымянные во все щели! – технику представлять? А теперь постараться вернуть себе прежнее спокойствие – и нырнуть в тонизирующие разряды «водопада». Главное оставить где-то за его пределами, а лучше за пределами себя еще одну ненужную мысль: каким обращением заговорил Райэн Безумец.
Голове оно и вправду оказалось не лишним. Однако малый круг – слишком большая временная единица. Не только в полетных и боевых, как выяснилось. Потому что первый взгляд на четко знакомый строй «бабочек» родного звена – уже в ангарах – командира там не обнаруживает. Находит через три-четыре выдоха – и это гораздо хуже. Потому что эр’ньеро Райэн эс Тийе эс Сьенн выныривает из только что и недобро памятного четвертого – и, судя по виду, ярости его хватит на боевую «посадку» подобной «бабочки»: станется рвануть так, что разнесет не только этот ангар, но и часть базы заодно. Правда, у него эмоциональная подготовка на высоте: за те восемь шагов, что требуется преодолеть, стоит он снова – ровно, эталоном парадной…
Только считывается еще медленнее, чем он старательно на лице изображает. Не с той яростью, даже не со знакомой – скалящейся – усмешкой. Нет, можно предположить: с удивлением говорит. «Да, еще уважением скажи»…
- Ты вот на этом пытаешься новоприбывших слетывать?
«Язык мой – враг мой» Иллрейн за все это время отказать не успел. Слетает на скорости самого непростого маневра:
- Другого не предоставлено. «Возможности нет, необходимости не наблюдается», - цитирует Иль.
А дальше оставить, приберечь, как относительно лишний боезапас на стрельбах по непредвиденному – мало ли, что там дальше – что местные ремонтные службы делают не все, от них зависящее, а просто чудеса, добиваясь, чтоб это хоть как-то летало. Потому что самое достойное, что можно сделать для восстановления состояния этого технопарка – отправить его большей частью на модернизацию через переработку. И когда-то пройденного технического курса, выданного в качестве взыскания – считайте сразу, кем – вполне достаточно, чтоб это оценить.
Приберечь, и не думать – десятую, сотую по важности и текущей полезности мысль: как говорит – вот здесь и сейчас, и с эс’тиер Иллрейн айе Тольмарка – командующий круга Защиты.
- И как, получается?
- Условно. Если требуется – могу продемонстрировать…
Слова подхвачены жестом – и отставлены в сторону:
- Если озвучивать?
- Непредвиденные варианты маневров отрабатывать можно в реальном состоянии. Со стрельбами, правда, сложности…
- Сложности? - на мгновение и его эмоциональная подготовка не выдерживает… а может – и не старается. А за одно спорить готова: любуется сейчас на личном внутреннем на текущие карты состояния местных «бабочек»… верней, не состояния. У верхних четырех Крыльев обстановка с техникой хоть насколько-то лучше, но тоже – условно. – Хоть один из этих поминальных памятников можно перевести в среднюю боевую?
- Два. Новый, шестой – и в полную боевую можно, - удивляется – ну да, новый – значит поступивший сюда меньше, чем пять местных лет назад. – И третий. Четвертый – по итогам сегодняшней проверки – придется исключить.
Кто проводил эту проверку – можно не спрашивать: полетные рапорты Райэн Безумец проглядеть без сомнения успел. Смотрит, считывает с личного внутреннего конкретную текущую карту состояния вот этого четвертого. Так точно – как она там выразилась: «состояние погранично с минимальными требованиями» - забыла уточнить, что в недопустимую сторону. За подъем такого в воздух – в мирной обстановке – по всем требованиям должно следовать взыскание; тем более за проверку его в условно населенной зоне хоть в минимальном боевом режиме. В боевой обстановке – давно и прочно позабытой секторами живущих недолго боевой – там всякое бывало. В зависимости от задачи.
Правда для конкретно этой обстановки у командира седьмого Круга Башен определений не находится – во всяком случае, цензурных…
- Как итоги проверки?
Вопрос можно счесть излишним. Во-первых, последний полетный рапорт проглядеть не сложнее, чем карты состояния. Во-вторых… Летающего давно и плотно определить не сложно: «спайки» спецкостюма следы на коже оставляют – дублируют обруч системы взаимодействия, сползают под воротник облегченной полевой, отпечатываются на ладонях. Схему связи – и непосредственно пилота с кораблем; и навигаторской с личным внутренним – любой плотно летающий продемонстрировать может – на себе вживую; это нормально – особенно после вылета. Но и напряженность взаимодействия оставленные «спайками» следы выдают соответственно – оценить, каков был полет, если, как говорили очень давно, «крошка взасос расцеловала», любому летающему под силу. И еще оценить – если оно так снаружи заметно, то каково же оно внутри – с такой головой и «водопада», возможно, мало… Но мрачный вопрос, как здесь оснащены медблоки.
Первые несколько слов отчета он выслушивает – и запечатывает быстрым жестом:
- Айе рий’эн Иллрейн, я вижу твой рапорт. Жду личные выводы. Разрешаю – совсем – не уставным.
«Совсем – не могу, эр’нере айе: «Никогда не поминай на отсутствующих то, на чем тебе, возможно, еще летать…»
- Предел – не парадная «звездочка» из средней программы. «Болванки» кладет уверенно, но дальше сваливается на все поворотные плоскости. Пришлось выныривать и садиться, - из положенной стойки отпускает она только одну руку – на пару выразительных жестов… впрочем, как – и на каких остаточных – пришлось выныривать и садиться – видно, что по строгим показателям рапорта, что по тому, как «крошка расцеловала». Рука же возвращается на коротком. – Сели. – А дальше у нее все же получается совсем не уставным. – Я до сих пор рада, что было не тренировкой посадки в полной боевой.
Узнает, конечно. Старая шутка всех курсантов-летных.
Только для того – давнего его курса – шутка та памятна. И весьма своеобразно.
большое спасибо за отзывы, мне это очень приятно и всячески стимулирует, да)
Пролог тут ingadar.diary.ru/p93030149.htm
Пунктуация, увы, моя - второй не будет) в смысле, проснусь - подумаю
Список того, в чем я не понимаю, дополнить по вкусу.
В общем, девушки пишут письма, у нежданно прибывшего на базу командующего сильно портится настроение, а еще там куча непонятных подробностей, а в общем - ничего не происходит)
да, осторожно - есть лексика
у склада ЗИЛ стоит зеленый, бензин и масло слиты в нем***
(послание по общей связи сектора)
Доброй тебе весны, Тин! Полагаю, что как раз к ней на Солльерк и дойдет. Удивлена твоему посланию и рада. Сначала – поздравляю с повышением! Никогда не сомневалась, что пойдешь ты высоко и быстро – и на приличной скорости. А еще с ухмылкой сообщаю, что прямая мгновенная в этой дыре вполне функционирует, только доступ к ней ограничен всеми требованиями всех уставов, включая местный, странный неимоверно.
Дыра, куда меня второй раз разжаловали, как ни странно для жизни и прочего вполне приспособлена. Халльре. Место рождения нашего Лэйро – возможно, еще помнишь это чудо неописуемое, из-за которого на первых проверочных испытаниях мне одновременно влепили и награждение и взыскание? Могла и на Рианн-Далль об этом месте слышать, потому что второй восстановительный комплекс Состава Защиты – это здесь, в северной лесной зоне. В лесном поясе, куда ни всматривайся, всяких разных восстановительных, лечебных, репродуктивных... А еще – охотничьи базы, представляешь? Леса, озера, побережья, экология такая – хоть показатели датчиков сверяй. Еще бы – два производства на всю Халльре, и те в полупустынном – одно то и есть, за что попала она во второй оборонительный рубеж, седьмой Круг Защиты – и впаяли сюда нынешнюю мою Башню.37.126 – на схеме сектора смотрится замечательно, оцени. Из «бабочки» - тоже неплохо. Это на земле – так себе…
Для баз Башни и на таком курорте место найдется – хоть на минимальную мощность, но близкое к испытательным тренажерам. Полупустынный пояс, ровный как площадь парадов в академии, и примерно такой же белый, особенно сверху. Со скромным количеством растительности и водных запасов. Наш наземный жилой городок, откуда я тебе это послание отправляю, правда, в низине, в дельте Большой реки, сидим в болоте, зато с водой; а то большая часть местных водных пространств, вместе с подземными горизонтами – соленая. На рабочих базах вода из опреснителей – из спецкостюма можно и не вылезать; напилась ее – на всю оставшуюся и пару следующих, в отпуск в лесной подамся – воду пить – много, если дадут тот отпуск, в чем сомневаюсь. У нас тут вечные темы для бесед – вода и пыль. И плюс к тому стандартная погода всякого нестабильного полупустынного – что жара, что холод, что их чередование – все на минимальный режим испытательного, с хаотичной частотой разбавляемая пыльными бурями. Зато более четырехсот идеальных по погодным условиям дней в году и пустые пространства вокруг на сотни стандартных единиц – на энергоподпитке сэкономят, глядишь, у Башни батареи свои, а нам – летай, не хочу, стреляй, чем хочешь… Только насчет исправности тех батарей, да и того, на чем летать, и чем мне ребяток тренировать… Впрочем – жаловаться знакомому лицу в штабе не пристало, не так ли?
Скажу только - тут уже не на «отсутствующих», а на «блядковатых» заговорила. Разжалуют еще раз – не удивляйся. А, да, главное забыла – благо, снова есть куда. Эс’тиер сен Иллрейн айе Тольмарка – снова, быстро – отвыкнуть не успела. Всучили мне звено под начало – ребяток с последнего выпуска нашей же Академии. Спящие! – неужели мы такими же были… я не верю – а каких-то двенадцать общих биологических с первой аттестации прошло. А дальше – отсутствующие! – кто их так учил там? Шкурить их еще по самую черепную коробку – какой там противник! – себя бы не поубивали ненароком, парадники! Особенно на этих поминальных памятниках… которые, вроде как, «бабочки»… Впрочем, я обещала не жаловаться. Скажи громко «школа Безумца» - и представь, что я воспроизвела все полагающиеся вслед стихийные выплески. Вплоть по «если придет война, эту планету можно будет брать транспортами!»
Говорят, Безумец снова вернулся нашим седьмым Кругом Защиты командовать? Не знаешь? Тут пункты местного устава говорят, что нечего рядовым защитникам отдельных Башен знать, кто командует всем их Кругом. Но будь оно трижды недостойно – все равно спрошу. Интересно до неба – где сейчас наш командир?
А в самом хвосте послания я тебе, как оно предписано, скажу благодарность. Ваш подаренный "стрижонок" оказался чудесной машинкой, летает быстро и послушно, и, вопреки имени, не капризен - до сих пор терпит здешнее топливо, посадочные покрытия "где-то было под песком" и даже неуемное любопытство соседских маленьких. Да, детей в одном соседнем доме двое... А из окрестных - орда штук в десять набирается. Даже в этом городке - здесь немыслимое количество детей... Могу только подтвердить: не врут. Так что - если вдруг правда решишь - долетай. Куда-нибудь в лесной. Хоть увидимся.
Живи долго, Тин!
Помню о тебе сегодня и долго.
***
Жарко – первое, что накрывает при выходе из относительной прохлады армейского транспортного. Ровное блекло-серое поле до размытого маревом горизонта. Если бы не далекие серо-зеленые и рыжие щетинки травы, не разберешь, где кончается испытательное поле – оно же наземное посадочное – и начинается степь; если бы не искрящаяся на солнце «паутинка» наземных зарядных мачт – где кончается степь и начинается небо… Плотная, пыльная, серая жара.
Он, не торопясь, отходит за стартовые защитные ограждения и долго стоит, наблюдает, как отправляется транспорт, принюхивается – к характерному, но весьма не положенному запаху выброса и горелой пыли. Потом – резко – переводит взгляд под ноги, для проверки пинает носком сапога покрытие, что явно отработало положенные сроки, и от того по такой жаре проминается даже под сапогами – стало быть, наземная техника от него оставит месиво. Пальцы оживают. Брезгливо отряхиваются в направлении оседающей за транспортным серой пыли – словно вляпался во что-то непотребное – жестом прозрачным и весьма низким: вот дерьмо.
Дальше он тоже идет медленно, приглядываясь к спектаклю одного сторожевого в посадочной – который явно жаждал проверить документы и причины новоприбывшего, а вынужден вытягиваться в парадную. И, с четко читающимися по лицу недозволенными эмоциями, главная из которых – он назовет именно так – желание обосраться, - докладывать о состоянии ныне вверенного ему посадочного сектора первой рабочей базы Башни 37.126. Докладывает долго, положено – привычную реакцию эр’ньеро Райэн эс Тийе эс Сьенн – прикрытый, ящериный взгляд – держит так долго, что песчаная ящерица успела бы двенадцать раз слиться с местностью… Увы – форма командующего круга Защиты на фоне тоже пыльного цвета стены с явно отстающим по верху пластиком остается столь же заметной и неуместной.
Еще более неуместна – к форме командующего и природной полной парадной, в которой он останавливается – руки по-прежнему не говорят – брошенная вслед реплика:
- Кратко это называется, - и продолжит грязным ругательством. – Где старший навигатор Башни?
Выслушает слишком смазанный для уставного ответ – и быстрым движением оборвет попытку намертво предписанного – до рефлекса – действия вслед:
- Доклад о прибытии – отменить, - и двинется в указанном направлении.
В административной части базы – «конторском секторе» - на правах покрытия положили местный камень, это не спецпластик, все выдерживает, включая время и наплевательское отношение. Когда-то светлый, ныне пыльный. Стены строений из него же. Вдоль стен, на некогда поливаемых газонах – системы орошения еще стоят по краям ржавыми веерами – та же рыжая, жесткая степная трава…
До входа он не дойдет. Повернет голову – в тишине «конторского сектора» чуткий слух легко уловит доносящиеся голоса, прислушается, определит направление. Из помещений второго этажа командного корпуса, где окна распахнуты настежь – похоже, местная климат-система способна производить только редкие капли пресной воды – и то с трудом. Смысл он разберет одновременно…
И оказывается, его руки умеют говорить – умеют даже выпевать, не хуже чем у гражданских высокородных. Правда, если бы удалось перевести это нежданное кружево жестов на песню, получилось бы нечто, по нецензурности превосходящее неофициальные марши «смертной пехотной», в которых записать можно разве знаки окончания смысловых единиц, и то не всегда. Сначала ловит на ладонь, взвешивает звук – оценивает не без восхищения. Давно были те времена, когда получалось вот так – весьма умеренно выбиваясь из уставного порядка, объяснять тогдашним отдельным командующим степень их нулевого владения собственной головой. Как сейчас делает этот звонкий голос. А дальше руки начинают петь, а сам Райэн Безумец сворачивает с камня дорожки на рыжую траву – туда, к окнам; трава хрустит под ногами, и шелестят, осыпаясь, семена. И этот звук мешает. Потому что слушает – и потому что, если вычеркнуть требования устава, то с его краткой оценкой состояния рабочей базы Башни звонкий голос полностью согласен. Только он пока успел оценить только посадочный, а это полбеды, «бабочки» рассчитаны на взлет с любой поверхности… в идеале. А звонкоголосый – из Крыльев, а это гораздо хуже. Хуже только навигаторская, да и то – зависит от того, что придется держать Башне.
Дальше он усмехается, подходит к окну, подтягивается на подоконник нижнего этажа, поднимается, эвакуационная система здесь тоже сломана, но опоры есть, их хватит, чтоб с условными усилиями забросить себя в открытое окно выше – судя по всему, коридора близ места разговора. Почти бесшумно – тренировки высших военных академий за три жизни не забываются. Чтобы успеть к заключительному фрагменту беседы – там, за серой аркой, из-за которой тянет сквозняком – таким, что на стене взлетают пластиковые карты схемы Башни:
- Слушаюсь, эль’нере, - явно сплевывает звонкоголосый. И не удерживается. – Может, нашим парням еще в догонялки на этом покрытии поиграть? Толку будет столько же… а возможных потерь – меньше.
На ответном реве: это можно не слушать, и так ясно: что вы себе позволяете или что вы говорите – эр’ньеро эс Тийе эс Сьенн и появляется на месте действия.
За аркой пространство куда ухоженней прочих увиденных. Хотя пыль тоже оседает на предметах убранства - комфортных, гражданско-деловых... Пара кресел для посетителей ей покрыты ровным слоем. Свободны от - командный терминал общей связи и непосредственно управляющее пространство, за которым сидит местный... недокрыльник, как их очень давно на курсантском жаргоне звали. Канонический такой - объемный, спину не держит, к тому же "транспорт": его серединной перемычке - то есть, брюшку - полукруг управляющего тесен.
Недокрыльник сидит спиной – и, видно, не в том эмоциональном состоянии, чтоб прислушиваться к негромким шумам сзади. И Безумец еще раз позволяет сплясать пальцам. Благо, выражений малоположенного негодования руки знают достаточно. Словами бы тоже сталось, но явного адресата нет, а при только поводе – нет смысла. Поставить командовать Крыльями Башни седьмого Круга, из третьих порядковых, выход непосредственно в серединные сектора прикрывает – недокрыльника! Который на вылеты не поднимался да-авно, судя по тому, как держит спину (никак не держит), да в спецкостюм он явно не влезет! «Это на моем седьмом Круге! Трахай их чужие до иного Звездного Года!»
А звонкоголосый... то есть, она, конечно… - действительно из летных, и похоже, совсем недавно спешно вызванная с посадки, потому что облегченная полевая, что на ней, мокрая - как из глубин вытащили… Из спецкостюма, что вернее: верхние крепежи не сняты, подсказывают, и подо что еще облегченную полевую носят? И обязательного «водопада» после пройти не дали. Недавно – потому что облегченная полевая сохнет очень быстро. По такой жаре достаточно медленно – примерно как он недавно – от ангаров пройтись, высохнуть успеет. Не успела.
- А меня устраивает, как она говорит, - Райэн Безумец произносит размеренно – не скажешь, что лез на второй этаж. И его армейский справляется с неточной формулировкой. Очередное странное зрелище – как выбирается потрясенный недокрыльник из-за управляющего пространства… словно в коленках что-то сломалось и не держит. Настолько не держит, что он хрипло, еле встав в положенную стойку:
- Откуда… Вы… здесь?
- Из окна, - командир седьмого Круга Башен отвечает оскалом. – Это все необходимые вам уточнения? – И смотрит уже на летающую. – Продолжайте, - мокрая напрочь облегченная полевая, от иного недокрыльника за такое и взыскания немудрено дождаться – и даже настолько пристрелянному взгляду нужно мгновение разобрать нашивки, - эс’тиер…
«Так я ее знаю. Надо же – из моих курсантов. Айе… дыра какая-то – айе Тольмарка. Иллрейн айе Тольмарка. (…фиолетовый и серебро; прохлада дождя – и гнев, разрядами по горизонту – неправильной молнией в небо… Он четко помнится – ее побочный позывной. Они все – четко помнятся, «остаточные эффекты системы взаимодействия». Так было со всеми, с кем приходилось летать – и забывается это долго. Дольше порой, чем хотелось бы.
И та же – невидная, под кожей – многослойная броня уверенности, что держит спину сильней – формы и привычки. Можно еще добавить: «Моя выучка!» )
Но нежданным его появлением она удивлена не меньше. Молчит. Можно подтолкнуть.
- Одним предложением. Разрешаю порядковый уставной проигнорировать.
Она держит положенную по форме стойку – ровней, чем надо – ровней, чем сможешь спешно сорванным с вылета. (…и, войди сейчас в систему взаимодействия – там, о чем не рассказывают, увидишь – пляшут белые разряды в лиловом и прохладном…):
- Этих ребят – на этой технике – я не выпущу в экстремальные испытания в честь прибытия инспекции… - последним она запинается, не иначе – не вовремя полностью сообразив, и что говорит, и кому. И эр’ньеро Райэн эс Тийе эс Сьенн не по-положенному – и так знакомо – усмехается.
- Считайте – инспекция началась. Айе рий’эн Иллрейн айе Тольмарка, объяснения? Три на три.
…Медленно – медленней чем надо – на целый вдох запнувшись. «Айе рий’эн» - это совсем не положено формальное. Выученик. Наставляемый. Могло быть оскорбительно – для получившего звание и подначальных (было бы – что оскорблять), или совсем наоборот, слишком близко – и именно оно, потому что признание: есть – состоявшийся.
Потому что мысль – каждое слово на четверть выдоха, но медленно – невыносимо – колючим и горячим. Точно на полузабытом испытательном бьют из «огневки», а защита полевой формы держит на пределе аккумуляторов, уже переходя на внутренний биологический ресурс – выполнить – выполнишь, а вот выживешь ли потом - сомнительно. «Он – меня – помнит?» На последнюю четверть отводится страшнейшее: «Кому – я?..»
Собраться. И – тоже не слишком формально.
- Новые «слетки» - «парадники». Вглухую – «звездочки», перестроения и прочее. Это поправимо. Но из семи «бабочек» звена две не поднять в воздух, состояние еще четырех погранично с минимальными требованиями. В этих условиях экстремальные испытания – с большой вероятностью, напрасный перевод людей и техники, эр’ньеро.
«Кажется, верно? Три смысловые единицы – на каждую – предыдущего моего – м-да, рапорта».
Как и следовало ожидать, поступает Райэн Безумец неправильно. Поворачивается он чуть-чуть, даже не корпус, только голову в направлении недокрыльника, а кажется – разворачивается полной стойкой, таким стремительным и точным – боевым – движением летит требование объяснений, словно дротик отпустил с ладони, целясь чуть повыше объемного «трюма» командующего Крыльями Башни. Говорить руками, будучи в форме, конечно, не пристало, но высокому командованию в крайнем негодовании иногда позволительно. «Дротик» подтверждается и попаданием – эль’нере явно с трудом переводит дыхание, прежде чем отозваться:
- Эс’тиер сен айе Тольмарка слишком преувеличивает, эр’ньеро.
- Проверим, - Безумец усмехается снова, и количество шипящих не обещает ничего доброго. – «Инспекция» начнется с летных. С этого конкретного звена. – Замолкает на четверть выдоха – вслед быстро оживает командный терминал связи, и голос эр’ньеро эс Тийе эс Сьенн, требующий от всех командиров Крыльев Башни, «летающих» и наземных, собраться в рабочем совещательном через большой круг времени, гремит, повторенный дважды – техника воспроизводит громче.
…Должно быть – про себя можно и прямо сказать: страшно – но внутри Иль спокойно – всем, сутью и словом, спокойно, как ни разу еще на земле – и на этой Башне – не было. Кроме одного: зачем он выходит на общую связь через личный внутренний? – это же тяжело…
Даже когда вслед тому эр’ньеро Райэн эс Тийе эс Сьенн (про себя еще – негромким и непозволительным – «эр’нере айе», правильным ответом на то неформальное – правильным и невозможным) командует: «Сопроводите, эс’тиер». Даже когда идут верхними уровнями и переходами, «дорогой разумных», к ангарам. Безумец передвигается быстро, явно зная непростую структуру базы наизусть – сопровождать его излишне. И, как ни отдается в голове быстрый шаг, Иль все равно замечает – а скрывать тот и не старается – мгновенные безмолвные оценки состояния базы: у давно и плотно не работающего транспортера, у выходов на резервную сторожевую службу (местная духота нагоняет и в коридоре). Наконец – в шахте скоростного спуска к летным выходам, куда он и приводит: местные «воздушные тормоза» работают весьма экономно, группируйся, как перед легкой сложности прыжком. И, как ни группируйся, не с такой головой так прыгать – на «сдержаться и не зашипеть» приходится уже залезать в резервы…
Спокойствие отказывает ровно за тем, в «приемных» отделениях вылетов. На нежданной команде – прыжку тому вслед:
- В первую очередь, эс’тиер – на полтора малого круга – в «водопад». Собственный устав вылета забыли?
- Айе! – это совсем не важно и не нужно – рапортовать, что срочный вызов командующего Крыльями, не позволяющий передышки что там на малый круг, на выдох – застал сразу после неподражаемой посадки своего четвертого… Нечего жаловаться: хорошо хоть на посадке не мог застать. Другое надо сказать – с привычной усмешкой того, кто идет за спиной: отвратительная эмоциональная подготовка, рий’е Иллрейн!
В спину ей, почти нырнувшей в капсулу послеполетной обработки – она же «водопад» - долетает еще более неожиданное:
- На полную: то, как у тебя раскалывается голова – без системы взаимодействия слышно!
«Действительно, отвратительная…» Но – не с такой же головой, такому командиру, такую – о, безымянные во все щели! – технику представлять? А теперь постараться вернуть себе прежнее спокойствие – и нырнуть в тонизирующие разряды «водопада». Главное оставить где-то за его пределами, а лучше за пределами себя еще одну ненужную мысль: каким обращением заговорил Райэн Безумец.
Голове оно и вправду оказалось не лишним. Однако малый круг – слишком большая временная единица. Не только в полетных и боевых, как выяснилось. Потому что первый взгляд на четко знакомый строй «бабочек» родного звена – уже в ангарах – командира там не обнаруживает. Находит через три-четыре выдоха – и это гораздо хуже. Потому что эр’ньеро Райэн эс Тийе эс Сьенн выныривает из только что и недобро памятного четвертого – и, судя по виду, ярости его хватит на боевую «посадку» подобной «бабочки»: станется рвануть так, что разнесет не только этот ангар, но и часть базы заодно. Правда, у него эмоциональная подготовка на высоте: за те восемь шагов, что требуется преодолеть, стоит он снова – ровно, эталоном парадной…
Только считывается еще медленнее, чем он старательно на лице изображает. Не с той яростью, даже не со знакомой – скалящейся – усмешкой. Нет, можно предположить: с удивлением говорит. «Да, еще уважением скажи»…
- Ты вот на этом пытаешься новоприбывших слетывать?
«Язык мой – враг мой» Иллрейн за все это время отказать не успел. Слетает на скорости самого непростого маневра:
- Другого не предоставлено. «Возможности нет, необходимости не наблюдается», - цитирует Иль.
А дальше оставить, приберечь, как относительно лишний боезапас на стрельбах по непредвиденному – мало ли, что там дальше – что местные ремонтные службы делают не все, от них зависящее, а просто чудеса, добиваясь, чтоб это хоть как-то летало. Потому что самое достойное, что можно сделать для восстановления состояния этого технопарка – отправить его большей частью на модернизацию через переработку. И когда-то пройденного технического курса, выданного в качестве взыскания – считайте сразу, кем – вполне достаточно, чтоб это оценить.
Приберечь, и не думать – десятую, сотую по важности и текущей полезности мысль: как говорит – вот здесь и сейчас, и с эс’тиер Иллрейн айе Тольмарка – командующий круга Защиты.
- И как, получается?
- Условно. Если требуется – могу продемонстрировать…
Слова подхвачены жестом – и отставлены в сторону:
- Если озвучивать?
- Непредвиденные варианты маневров отрабатывать можно в реальном состоянии. Со стрельбами, правда, сложности…
- Сложности? - на мгновение и его эмоциональная подготовка не выдерживает… а может – и не старается. А за одно спорить готова: любуется сейчас на личном внутреннем на текущие карты состояния местных «бабочек»… верней, не состояния. У верхних четырех Крыльев обстановка с техникой хоть насколько-то лучше, но тоже – условно. – Хоть один из этих поминальных памятников можно перевести в среднюю боевую?
- Два. Новый, шестой – и в полную боевую можно, - удивляется – ну да, новый – значит поступивший сюда меньше, чем пять местных лет назад. – И третий. Четвертый – по итогам сегодняшней проверки – придется исключить.
Кто проводил эту проверку – можно не спрашивать: полетные рапорты Райэн Безумец проглядеть без сомнения успел. Смотрит, считывает с личного внутреннего конкретную текущую карту состояния вот этого четвертого. Так точно – как она там выразилась: «состояние погранично с минимальными требованиями» - забыла уточнить, что в недопустимую сторону. За подъем такого в воздух – в мирной обстановке – по всем требованиям должно следовать взыскание; тем более за проверку его в условно населенной зоне хоть в минимальном боевом режиме. В боевой обстановке – давно и прочно позабытой секторами живущих недолго боевой – там всякое бывало. В зависимости от задачи.
Правда для конкретно этой обстановки у командира седьмого Круга Башен определений не находится – во всяком случае, цензурных…
- Как итоги проверки?
Вопрос можно счесть излишним. Во-первых, последний полетный рапорт проглядеть не сложнее, чем карты состояния. Во-вторых… Летающего давно и плотно определить не сложно: «спайки» спецкостюма следы на коже оставляют – дублируют обруч системы взаимодействия, сползают под воротник облегченной полевой, отпечатываются на ладонях. Схему связи – и непосредственно пилота с кораблем; и навигаторской с личным внутренним – любой плотно летающий продемонстрировать может – на себе вживую; это нормально – особенно после вылета. Но и напряженность взаимодействия оставленные «спайками» следы выдают соответственно – оценить, каков был полет, если, как говорили очень давно, «крошка взасос расцеловала», любому летающему под силу. И еще оценить – если оно так снаружи заметно, то каково же оно внутри – с такой головой и «водопада», возможно, мало… Но мрачный вопрос, как здесь оснащены медблоки.
Первые несколько слов отчета он выслушивает – и запечатывает быстрым жестом:
- Айе рий’эн Иллрейн, я вижу твой рапорт. Жду личные выводы. Разрешаю – совсем – не уставным.
«Совсем – не могу, эр’нере айе: «Никогда не поминай на отсутствующих то, на чем тебе, возможно, еще летать…»
- Предел – не парадная «звездочка» из средней программы. «Болванки» кладет уверенно, но дальше сваливается на все поворотные плоскости. Пришлось выныривать и садиться, - из положенной стойки отпускает она только одну руку – на пару выразительных жестов… впрочем, как – и на каких остаточных – пришлось выныривать и садиться – видно, что по строгим показателям рапорта, что по тому, как «крошка расцеловала». Рука же возвращается на коротком. – Сели. – А дальше у нее все же получается совсем не уставным. – Я до сих пор рада, что было не тренировкой посадки в полной боевой.
Узнает, конечно. Старая шутка всех курсантов-летных.
Только для того – давнего его курса – шутка та памятна. И весьма своеобразно.
большое спасибо за отзывы, мне это очень приятно и всячески стимулирует, да)
@темы: сказочки, рыбы небесные
-
-
20.01.2010 в 01:36И от разговоров руками тоже. Такое ощущение, что еще чуть-чуть, и смогу воспроизвести кое-какие жесты...
Жду продолжения!
По тексту
-
-
20.01.2010 в 02:07-
-
20.01.2010 в 10:48Катанагари Кодзё ...мр) спасибо
да, с разговором и его порядком там - заковы-ыристо)
по тексту
-
-
20.01.2010 в 16:03Лингвистический оргазм, ага.
-
-
20.01.2010 в 16:29...и настолько не влезал в нормальную логику русского, что не замечал, да
...а вы про оргазмы
-
-
20.01.2010 в 17:43-
-
20.01.2010 в 17:46но явно не в моей голове...
*а перевод с придуманного на голову действует
-
-
20.01.2010 в 18:13