NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
”про_то,_что_не_назовут_хорошим_делом,_демонстративность_и_демонстрации”Внимание – сказал я, активируя поле защиты от говномета – начну с главного. Итак, я всецело за возможность официальной регистрации отношений «нетрадиционных пар», и не понимаю, че на ровном месте копья-то ломать? Вы что-то путаете, господа – нынешняя официальная государственная регистрация брака – ну ни разу оно ни высокое таинство, ни обещание любить друг друга по гроб жизни. Всего лишь подписание договора с государством и обществом: итак мы – с этого момента – являемся совладельцами друг-друга, и всего, что у нас есть и будет совместно, и будьте любезны в своих отношениях с нами это учитывать. Не более того. Сакральности – как и морали – тут не больше, чем скажем в договоре о найме сотрудника… то есть, в общем, прикасается – но не очень-то…
Ну да хорошо – назовите это не браком – а еще как угодно: контрактом, партнерством – не в этом суть…
Хотя предполагаю, что здесь-то собака и порылась. Ну во-первых, с хрен знает каких времен – тыщи лет же – подобный договор с государством и обществом предполагает, что основная, если не единственная цель подобного совладения – это производство «продукции» – детей – тех, кому передается наработанное, чтоб в свою очередь…
Чем традиционней институт – тем понятней страх другого производства: а эти что будут производить – наверняка страшную отраву, а ну как рванет? И вместо того, чтобы сесть и здраво подумать об альтернативных способах получения привычного ж продукта – истерики на тему. Не-а, вряд ли рванет…
А во-вторых – здесь уже искрит, здесь «я не понимаю» поворачивается в другую сторону. И атеиста, в качестве довода ссылающегося на «святость брака» я понимаю несколько больше: с этим ничего не поделаешь: в голову запаяно – в костяк – понимание брака как некого таинства. Я всецело за возможность официальной регистрации. Но когда я слышу про «венчание однополых пар» - оно искрит так, что у меня вся моя грива встает дыбом и я говорю: шо?? - в офигении от человеческой нечестности – и желания со всех сторон быть чистеньким. Ребяты, ну не надо врать – ни богу, ни людям – перед вторыми вы правее не станете, а что до первого…
Знаете, что бы я ни думала об одном современном миссионере – иногда он говорит вещи понятные и яркие. В том числе, и на провокационные вопросы. И вот в ответ на вечное «а если священник – гомосексуалист…» - заговорил он примерно так: что начать надо с того, что если священник и гетеро«сексуалист»…
Так вот – оно уже – «не то». Перехожу не на свои позиции, поправьте, если что – но с точки зрения изнутри этой веры священнику – человеку! – быть «сексуалистом» - не должно. Вообще. «Половое чувство» - здесь то позволительное, что не полезно, и в общем, хорошо бы – не, но если не получается – тогда смысл и оправдание его исключительно в функциональности: собака есть на то, чтобы стеречь дом и облаивать прохожих, а желание оправдано – когда оно есть исполнение заповеди «плодитесь и размножайтесь»… Я прямолинейно, но так – а остальное – это страсть, это та же собака с ногами на столе, пожирающая мой обед, тот баобаб, который – отвернись – готов разворотить лично твою планету.
Так отсюда – таинство брака – это прямое обращение двоих: и просьба о помощи – это Господи, помоги нам идти вместе – превратить и то, что тянет нас друг к другу в служение тебе. (Страшным шепотом сознаюсь: здесь я канона не знаю, но в смысле – не сомневаюсь). Всяко - приглашение в союз такого третьего – это уже подписание контракта – на некое посильное служение. А служение – это, простите, точно обозначенные – да и нет, это по четкости – армейский устав, в котором зафиксировано под «к исполнению обязательно», что – можно, и что – нельзя… Вам пересчитать, сколько раз черным по белому там написано «нельзя»? А еще – что не обманывайтесь: Царства Божьего такие – не наследуют. (Задумчиво: а если вслед я услышу, что Закон – не считается, а в Благой Вести то говорит все-таки не основатель, но последователь – я пожму плечами, скажу «ну да», и – скорей про себя еще – что по мне склонность считать себя умней и понимающей апостолов с каноном веры как-то странно соотносится…по мне, не верящей).
Я всегда говорил, однажды сообразив это изнутри – таких, как я нельзя подпускать к такой вере, покажи мне Единственную Истину – получишь чудовище. Но здесь я спрашиваю громко – а так таки меня – или тех, кто говорит: послушай, Господи, но наверно Ты принес не меч, а что-то гораздо более мягкое и толерантное? Мне не хочется – и мне не придется делать выбор: отказываться – мне не придется резать по-живому, это не мне в игольное ушко лезть – богатым – я-то причем? – пусть висит твой свет небесный – лампочкой над привычной обстановкой и медалью на шее.
Блиннн! – и ведь нет, чтобы сказать: ты, любимый – счастье быть с тобой – того Царства Небесного мне дороже. Или ладно, без всякого бунта – Господи, я не знаю, что мне с этим делать – но вот без этого живого, такого же как я (а живой – это и – «плотский») – ни вдохнуть, ни выдохнуть – ни могу, и далее – вечной молитвой мытаря – а что остается, когда – по живому-то?.. (И мерзкий автор, со своим доморощенным, но ощутимым, смеется вполголоса: Н-небо, ну и намучается ж наша Керени со своим золотоглазым счастьем…ну ладно, альтары – они мозги вправлять умеют…и любить тоже… э, родные, мне что – еще и это писать придется?!)
Так ведь нет же: вот встать перед алтарем с однополой любовью – и молодцы, такие толерантные – берут, венчают… Ох, вот хочется человеку и на елку влезть, и яйца не ободрать. Мне кажется, как-то оно…нечестно. Впрочем, счеты с небом – дело и личное, и тайное.
А вот с государством… Это я возвращаюсь – к официальным договорам и бумажкам. Мне как-то единственный и живой всяко ценнее. И потому здесь я всецело за – с одной стороны: чем больше нужных бумажек там, где без нее ты букашка – тем легче. Правда с другой – с нашим государством да договориться честно… Там иной раз и все бумашки в порядке, и все равно ни фига не работает, кроме начальственной тупости. Которая разве что вечным законом «на лапу» разрешима…да и то – не всегда… И потому еще и за, что, увы, официальные бумажки нужны бывают в ситуевинах чаще жизненно тяжелых, - когда у нас там достается из ящика официальное свидетельство о браке? А с третьей стороны – я понимаю, что отбитое колено будет болеть не меньше, чем чей-то сердечный приступ – но право же: вот других бед над нами не висит – кроме запрета на регистрацию соответственных отношений.
Ну а главное, с официальным разрешением – за-то я, в общем, за, но смотря на все это трезво… С нашим-то порохом в пороховницах и устоявшимися представлениями – мы еще за сотню лет до него не доживем. Уж скорее – до такой зимы и сумы, что и не снится сейчас говорящим ужас-ужас – со всех сторон…
А далее я еще о более грустном… Увы, но два главных права не дано – ни дать, ни отнять – государству и всем официальным органам. Первое – само право любить другого, даже не обязательно такого же – «потому что» – иногда и «вопреки»; то, что никто не подарил – и, уважаемые борцуны, никто не отберет. Сломать можно – вдребезги, с человеком или отдельно, добровольно отдать – у кого-то может и получиться, не знаю. Но именно отнять – не дано. За запертыми дверями, вопреки всему…второй вопрос, чем запертее двери, чем грязнее создается вокруг обстановка – тем соответственно и дурнее пахнет – дело и обстоятельства. Ибо – если оно изначально грязно и ужасно, порок непрощаемый – и ничего не докажешь – фиг ли мучиться, доказывая – что все-таки – любовь. Человек ищет, где проще…
А второе – увы, тоже универсальное. Для любой группы, для которой можно сказать «они». Да больше – для любого, кто может оказаться на позиции – один против многих. То есть, для каждого. Так вот – право на безопасность, теоретически задекларированное государством, в наличии у нас только… теоретически. Еще раз – увы: толерантное общество – теоретическое умопостроение, а живем мы в естественной среде обитания, где сказать «Я есть такой-то…» - то есть, стать заметным на фоне безличного окружающего – уже есть привлечь к себе внимание, в том числе и тех, кто может сказать что угодно – у него копилка аргументов – но, как показывает басня, все они на самом деле один: ты виноват уж тем, что хочется мне кушать – что ты стоишь тут, такой не-такой – а мне плохо, голодно и кулаки чешутся…
И, к сожалению, никакими официальными разрешениями ничего ты с такими товарищами не сделаешь. Логика-то та же, что и у вполне гендерно-«нормального» примера: уголовный кодекс у нас пока еще никто не отменял, но, возвращаясь в два часа ночи по неосвещенной территории – при встрече с объектами, желающими твоего общества на права уповать бесполезно. Только на качество маневрирования и темп передвижения. А если не получится – скорей всего ожидать расследования в стиле: жила была девочка, сама виновата.
Государственными мерами можно только сократить их количество…хотя не приведет ли оно к увеличению качества – этого желания почесать кулаки?
Да в общем, и хорошего человека с занятой позиции сдвигать – оно надорваться. Это его эсхатологическая ниша. Это тоже законное право: пусть живут – лишь бы меня не трогали – в мой мир не лезли. К сожалению, если действительное добрососедское общение способно развеять множество дурных мифов, то громкий шум со стороны – особенно поднятый нашей сами знаете какой прэссой – в любой трактовке – увы, увы вызывает чаще раздражение. В стиле, а что у нас «не отсутствие денег, мозгов, колбасы, а любовь однополых существ – вот извечная тема» и проблема всего, чего угодно? Да зае* вы, господа 3,14..!
Иной раз я задумываюсь, что эта такая интересная обработка мозгов, гхммм… в обществе вроде типа демократии. Дать слегка права на проход колоннами – с возможностью в любой момент такое право отобрать – и следовательно, право на громкий ор по поводу – манифестациям всех цветов радуги – чтоб реакцией на проблему любого среднего человека стало: а, эти? – зае*…!
Плюсом к этой мысли есть один факт. Не знаю, намеренное ли действие – или феерическое наше и вечное головотяпство… Но помните прекрасную историю, когда площадка проведения соответственного парада оказалась едва ли не напротив храма, да еще и, кажется, в воскресный день. Мне так шепотом интересно – это наша родная глупость, или очень точный расчет – поставить рядом две картины мира, которые неизбежно по друг другу проедутся… Ох, эта невозможность поставить себя в другой словарь, это детское – а что я такого сделал? – ну разве другому может быть больно? Может. Потому что он в пределах своего словаря. Он сейчас с Таинства/на Таинство (да, для него там большая буква) – и то, что он видит сейчас – это кощунство. Ударенных на голову – с одной извилиной – подобная манифестация ни в чем не переубедит, а человека, умеющего смотреть и видеть, а значит – тонко чувствовать свои границы – я в подобных крещеному миру не отказываю – скорей всего оттолкнет: скорей всего подтвердит то, что говорят ему одноизвиленные – да. Не люди. Порочная мерзость. Кто виноват – они…
Феерическая ли глупость или сознательная провокация – но – увы, увы…
А сейчас – я со скрипом перевожу защиту от говномета в другую сторону. Да, доводы против, которые приводит наш мэр с кепкой, мягко скажем – аргументированности под копирку. Равно как и оскорбительности. Но что-то мне подсказывает, что реально морали в том запрещении – с гулькин хрен, а больше трезвого – я даже «оправданного» скажу – что «кабы чего не вышло». С другими доводами: а кому, скажите, нужно в подначальном городе с вероятностью немаленького масштаба побоище, вполне возможно с человеческими жертвами, а также – месте далеко на десятом – хай и шумиха, который подымет вокруг наша известно какая прэсса – всякой направленности. Понятно, что прессе обеспечена радость скандала, движению – увы, с вероятностью, мученики идеи – а городу очень надо – хотя бы где-то изыскивать под них места в реанимации и на кладбище?
Ну ребят, что поделаешь – «это наша Родина, сынок» - это сегодняшнее состояние нашего пространства – в том числе, нарывы дичайшей социальной напряженности. Нас еще давит – чугунной крышкой на котле – «вечный страх: не хуже, ради бога» - но все боги, всех миров – храните тех, кому придется жить, когда это бабахнет… Но такое состояние мира, предполагает неизбежную свою продукцию – товарищей, у которых головы столь же крепки, сколь и кулаки, а что может быть проще и понятней логики – чужой? – бей!..
На которое – предполагаю я шепотом – находится в ответ другая еще более наша, еще более убийственная – порой в буквальном смысле логика: это нам тоже в голову запаяно – не денемся: для того, чтоб действие стало – делом – фундамент ему нужно класть на крови.
Увы, демонстрации входят в историю – тем более меняют ее – только одним путем: когда их встречают пулеметами. И десятый вопрос – как входят, и как меняют. А когда трудно с идеями и нужнее живыми – понимаете, насколько это представляется неправильным?
И вот искрит, дергает меня – то, с какой настойчивостью это движение ищет себе мучеников. Сейчас жестоко: помните историю про погибшую девочку-мальчика, которая таблетками травилась в магазине у прилавка? И шум поднятый вокруг активистами и деятелями? Страшно, да – но я уже спрашивала: ну а если бы просто девочка – с просто несчастной любовью – кто бы это заметил? Когда дети предпочитают умирать – страшно безоценочно, но – если вывод для девочки-мальчика: «гады-сволочи, затравили нашего, вечная память», а для просто девочки «ну и дура». Вот проскакивает у меня тут искра между контактами – не понимаю…
И, самое страшное – я вполголоса: когда идею можно прочитать, как призыв пострадать за правду – желающие прочитать ее именно так – найдутся. И ведь пострадают.
И, собственно – за что? За возможность и невозможность быть таким как есть – так оно универсально, независимо от расцветки. Или пресловутое дело и движение под буквенной аббревиатурой и радужным флагом?
Да, это прекрасно – чувствовать, что ты не один такой. Что «как они – кольцом, мы – спина к спине». Но вот далее лезет мне в голову немедленная усмешка: хорошо – а давайте устроим парад любителей «миссионерской позы» - а что, в наш век смелых экспериментов, знаете ли, тоже всячески угнетаемая категория
… Вот кажется мне, что гейские/лесбийские – равно как и э-э-э «натуристские»? «натуральные»? – движения странны – ибо то, что приятно в постели, хотя бы крайне неудобно на площади. А если не глумиться – то в час, когда движение таких же становится колонной – вот где-то, что-то пробирается не то… Колонной неудобно думать. Неудобно видеть других. Зато хорошо сметать всех и вся. Ну и косить из пулемета наступающих ровным строем – одно удовольствие – в одиночку в окопе – это ты поди попади…
А еще – как только любовь становится движением, а движение – колонной – обязательно находятся те – и в количестве – которые почему-то считают себя знаменосцами и барабанщиками. И очень быстро стараются направлять строй в заданном направлении – левой, левой, раз, два, три…
Беда, понимаете ли, в музыкальной особенности барабана. Для того чтоб громко стучать он обязан быть пустым внутри. И слишком часто именно такие люди не заполнены – ничем кроме – борьбы за дело и движения… И временами – вы уж меня простите – вопиюще не-умны. Живой пример – да простит меня Симон – понимаете, чтоб подойти к автору «Акамие» с претензией что «вот из-за таких как ты у нас никогда не будет настоящей лесбийской прозы (тм)» - надо обладать каким-то весьма специфическим устройством головных извилин. Выделяющим не то, хороша ли вещь как она есть, а то – правильна ли она с какой-то точки зрения извне. Мне, как словеснику, лично – тошно – когда оказывается, что сказанное может быть – не плохим – хуже: средним – главное, что оно идеологически правильное.
Я выдыхаю: ребята, ну хуле? Хуле выкарабкиваться из общего ящичка, чтоб немедленно строить новый, и определять, кто в ногу идет, а кто не очень? Впрочем, это не только нетрадиционных отношений касается… Каждый, пытавшийся быть неформалом, рано или поздно стукается о то, что неформальность – эта такая форма, и не дай боже нарушать границы. Оно печально, но справедливо – что только дай гонимому место, где гнать и определять может он, и до кар по идеологическим причинам мы докатимся очень быстро. Тяжесть зависит только от возможности. Барабанный бой очень хорошо помнит, что им сопровождалось.
Не знаю, я, правда, ни разу не борец и не правозащитник, но по мне – оно странно: любовь – равно как культура, равно как творчество, равно как много что – не такая штуковина, которую можно вешать на шею, как медаль и барабан – и поднимать как знамя… Но люди почему-то считают, что оно так и правильно – и можно и нужно сравнивать по критерию проявленности под знаменем – на всякое истинно и не истинно, и кто у нас более – кто менее в форме.
А у меня просто замыкает контакты.
четвертый буде
Ну да хорошо – назовите это не браком – а еще как угодно: контрактом, партнерством – не в этом суть…
Хотя предполагаю, что здесь-то собака и порылась. Ну во-первых, с хрен знает каких времен – тыщи лет же – подобный договор с государством и обществом предполагает, что основная, если не единственная цель подобного совладения – это производство «продукции» – детей – тех, кому передается наработанное, чтоб в свою очередь…
Чем традиционней институт – тем понятней страх другого производства: а эти что будут производить – наверняка страшную отраву, а ну как рванет? И вместо того, чтобы сесть и здраво подумать об альтернативных способах получения привычного ж продукта – истерики на тему. Не-а, вряд ли рванет…
А во-вторых – здесь уже искрит, здесь «я не понимаю» поворачивается в другую сторону. И атеиста, в качестве довода ссылающегося на «святость брака» я понимаю несколько больше: с этим ничего не поделаешь: в голову запаяно – в костяк – понимание брака как некого таинства. Я всецело за возможность официальной регистрации. Но когда я слышу про «венчание однополых пар» - оно искрит так, что у меня вся моя грива встает дыбом и я говорю: шо?? - в офигении от человеческой нечестности – и желания со всех сторон быть чистеньким. Ребяты, ну не надо врать – ни богу, ни людям – перед вторыми вы правее не станете, а что до первого…
Знаете, что бы я ни думала об одном современном миссионере – иногда он говорит вещи понятные и яркие. В том числе, и на провокационные вопросы. И вот в ответ на вечное «а если священник – гомосексуалист…» - заговорил он примерно так: что начать надо с того, что если священник и гетеро«сексуалист»…
Так вот – оно уже – «не то». Перехожу не на свои позиции, поправьте, если что – но с точки зрения изнутри этой веры священнику – человеку! – быть «сексуалистом» - не должно. Вообще. «Половое чувство» - здесь то позволительное, что не полезно, и в общем, хорошо бы – не, но если не получается – тогда смысл и оправдание его исключительно в функциональности: собака есть на то, чтобы стеречь дом и облаивать прохожих, а желание оправдано – когда оно есть исполнение заповеди «плодитесь и размножайтесь»… Я прямолинейно, но так – а остальное – это страсть, это та же собака с ногами на столе, пожирающая мой обед, тот баобаб, который – отвернись – готов разворотить лично твою планету.
Так отсюда – таинство брака – это прямое обращение двоих: и просьба о помощи – это Господи, помоги нам идти вместе – превратить и то, что тянет нас друг к другу в служение тебе. (Страшным шепотом сознаюсь: здесь я канона не знаю, но в смысле – не сомневаюсь). Всяко - приглашение в союз такого третьего – это уже подписание контракта – на некое посильное служение. А служение – это, простите, точно обозначенные – да и нет, это по четкости – армейский устав, в котором зафиксировано под «к исполнению обязательно», что – можно, и что – нельзя… Вам пересчитать, сколько раз черным по белому там написано «нельзя»? А еще – что не обманывайтесь: Царства Божьего такие – не наследуют. (Задумчиво: а если вслед я услышу, что Закон – не считается, а в Благой Вести то говорит все-таки не основатель, но последователь – я пожму плечами, скажу «ну да», и – скорей про себя еще – что по мне склонность считать себя умней и понимающей апостолов с каноном веры как-то странно соотносится…по мне, не верящей).
Я всегда говорил, однажды сообразив это изнутри – таких, как я нельзя подпускать к такой вере, покажи мне Единственную Истину – получишь чудовище. Но здесь я спрашиваю громко – а так таки меня – или тех, кто говорит: послушай, Господи, но наверно Ты принес не меч, а что-то гораздо более мягкое и толерантное? Мне не хочется – и мне не придется делать выбор: отказываться – мне не придется резать по-живому, это не мне в игольное ушко лезть – богатым – я-то причем? – пусть висит твой свет небесный – лампочкой над привычной обстановкой и медалью на шее.
Блиннн! – и ведь нет, чтобы сказать: ты, любимый – счастье быть с тобой – того Царства Небесного мне дороже. Или ладно, без всякого бунта – Господи, я не знаю, что мне с этим делать – но вот без этого живого, такого же как я (а живой – это и – «плотский») – ни вдохнуть, ни выдохнуть – ни могу, и далее – вечной молитвой мытаря – а что остается, когда – по живому-то?.. (И мерзкий автор, со своим доморощенным, но ощутимым, смеется вполголоса: Н-небо, ну и намучается ж наша Керени со своим золотоглазым счастьем…ну ладно, альтары – они мозги вправлять умеют…и любить тоже… э, родные, мне что – еще и это писать придется?!)
Так ведь нет же: вот встать перед алтарем с однополой любовью – и молодцы, такие толерантные – берут, венчают… Ох, вот хочется человеку и на елку влезть, и яйца не ободрать. Мне кажется, как-то оно…нечестно. Впрочем, счеты с небом – дело и личное, и тайное.
А вот с государством… Это я возвращаюсь – к официальным договорам и бумажкам. Мне как-то единственный и живой всяко ценнее. И потому здесь я всецело за – с одной стороны: чем больше нужных бумажек там, где без нее ты букашка – тем легче. Правда с другой – с нашим государством да договориться честно… Там иной раз и все бумашки в порядке, и все равно ни фига не работает, кроме начальственной тупости. Которая разве что вечным законом «на лапу» разрешима…да и то – не всегда… И потому еще и за, что, увы, официальные бумажки нужны бывают в ситуевинах чаще жизненно тяжелых, - когда у нас там достается из ящика официальное свидетельство о браке? А с третьей стороны – я понимаю, что отбитое колено будет болеть не меньше, чем чей-то сердечный приступ – но право же: вот других бед над нами не висит – кроме запрета на регистрацию соответственных отношений.
Ну а главное, с официальным разрешением – за-то я, в общем, за, но смотря на все это трезво… С нашим-то порохом в пороховницах и устоявшимися представлениями – мы еще за сотню лет до него не доживем. Уж скорее – до такой зимы и сумы, что и не снится сейчас говорящим ужас-ужас – со всех сторон…
А далее я еще о более грустном… Увы, но два главных права не дано – ни дать, ни отнять – государству и всем официальным органам. Первое – само право любить другого, даже не обязательно такого же – «потому что» – иногда и «вопреки»; то, что никто не подарил – и, уважаемые борцуны, никто не отберет. Сломать можно – вдребезги, с человеком или отдельно, добровольно отдать – у кого-то может и получиться, не знаю. Но именно отнять – не дано. За запертыми дверями, вопреки всему…второй вопрос, чем запертее двери, чем грязнее создается вокруг обстановка – тем соответственно и дурнее пахнет – дело и обстоятельства. Ибо – если оно изначально грязно и ужасно, порок непрощаемый – и ничего не докажешь – фиг ли мучиться, доказывая – что все-таки – любовь. Человек ищет, где проще…
А второе – увы, тоже универсальное. Для любой группы, для которой можно сказать «они». Да больше – для любого, кто может оказаться на позиции – один против многих. То есть, для каждого. Так вот – право на безопасность, теоретически задекларированное государством, в наличии у нас только… теоретически. Еще раз – увы: толерантное общество – теоретическое умопостроение, а живем мы в естественной среде обитания, где сказать «Я есть такой-то…» - то есть, стать заметным на фоне безличного окружающего – уже есть привлечь к себе внимание, в том числе и тех, кто может сказать что угодно – у него копилка аргументов – но, как показывает басня, все они на самом деле один: ты виноват уж тем, что хочется мне кушать – что ты стоишь тут, такой не-такой – а мне плохо, голодно и кулаки чешутся…
И, к сожалению, никакими официальными разрешениями ничего ты с такими товарищами не сделаешь. Логика-то та же, что и у вполне гендерно-«нормального» примера: уголовный кодекс у нас пока еще никто не отменял, но, возвращаясь в два часа ночи по неосвещенной территории – при встрече с объектами, желающими твоего общества на права уповать бесполезно. Только на качество маневрирования и темп передвижения. А если не получится – скорей всего ожидать расследования в стиле: жила была девочка, сама виновата.
Государственными мерами можно только сократить их количество…хотя не приведет ли оно к увеличению качества – этого желания почесать кулаки?
Да в общем, и хорошего человека с занятой позиции сдвигать – оно надорваться. Это его эсхатологическая ниша. Это тоже законное право: пусть живут – лишь бы меня не трогали – в мой мир не лезли. К сожалению, если действительное добрососедское общение способно развеять множество дурных мифов, то громкий шум со стороны – особенно поднятый нашей сами знаете какой прэссой – в любой трактовке – увы, увы вызывает чаще раздражение. В стиле, а что у нас «не отсутствие денег, мозгов, колбасы, а любовь однополых существ – вот извечная тема» и проблема всего, чего угодно? Да зае* вы, господа 3,14..!
Иной раз я задумываюсь, что эта такая интересная обработка мозгов, гхммм… в обществе вроде типа демократии. Дать слегка права на проход колоннами – с возможностью в любой момент такое право отобрать – и следовательно, право на громкий ор по поводу – манифестациям всех цветов радуги – чтоб реакцией на проблему любого среднего человека стало: а, эти? – зае*…!
Плюсом к этой мысли есть один факт. Не знаю, намеренное ли действие – или феерическое наше и вечное головотяпство… Но помните прекрасную историю, когда площадка проведения соответственного парада оказалась едва ли не напротив храма, да еще и, кажется, в воскресный день. Мне так шепотом интересно – это наша родная глупость, или очень точный расчет – поставить рядом две картины мира, которые неизбежно по друг другу проедутся… Ох, эта невозможность поставить себя в другой словарь, это детское – а что я такого сделал? – ну разве другому может быть больно? Может. Потому что он в пределах своего словаря. Он сейчас с Таинства/на Таинство (да, для него там большая буква) – и то, что он видит сейчас – это кощунство. Ударенных на голову – с одной извилиной – подобная манифестация ни в чем не переубедит, а человека, умеющего смотреть и видеть, а значит – тонко чувствовать свои границы – я в подобных крещеному миру не отказываю – скорей всего оттолкнет: скорей всего подтвердит то, что говорят ему одноизвиленные – да. Не люди. Порочная мерзость. Кто виноват – они…
Феерическая ли глупость или сознательная провокация – но – увы, увы…
А сейчас – я со скрипом перевожу защиту от говномета в другую сторону. Да, доводы против, которые приводит наш мэр с кепкой, мягко скажем – аргументированности под копирку. Равно как и оскорбительности. Но что-то мне подсказывает, что реально морали в том запрещении – с гулькин хрен, а больше трезвого – я даже «оправданного» скажу – что «кабы чего не вышло». С другими доводами: а кому, скажите, нужно в подначальном городе с вероятностью немаленького масштаба побоище, вполне возможно с человеческими жертвами, а также – месте далеко на десятом – хай и шумиха, который подымет вокруг наша известно какая прэсса – всякой направленности. Понятно, что прессе обеспечена радость скандала, движению – увы, с вероятностью, мученики идеи – а городу очень надо – хотя бы где-то изыскивать под них места в реанимации и на кладбище?
Ну ребят, что поделаешь – «это наша Родина, сынок» - это сегодняшнее состояние нашего пространства – в том числе, нарывы дичайшей социальной напряженности. Нас еще давит – чугунной крышкой на котле – «вечный страх: не хуже, ради бога» - но все боги, всех миров – храните тех, кому придется жить, когда это бабахнет… Но такое состояние мира, предполагает неизбежную свою продукцию – товарищей, у которых головы столь же крепки, сколь и кулаки, а что может быть проще и понятней логики – чужой? – бей!..
На которое – предполагаю я шепотом – находится в ответ другая еще более наша, еще более убийственная – порой в буквальном смысле логика: это нам тоже в голову запаяно – не денемся: для того, чтоб действие стало – делом – фундамент ему нужно класть на крови.
Увы, демонстрации входят в историю – тем более меняют ее – только одним путем: когда их встречают пулеметами. И десятый вопрос – как входят, и как меняют. А когда трудно с идеями и нужнее живыми – понимаете, насколько это представляется неправильным?
И вот искрит, дергает меня – то, с какой настойчивостью это движение ищет себе мучеников. Сейчас жестоко: помните историю про погибшую девочку-мальчика, которая таблетками травилась в магазине у прилавка? И шум поднятый вокруг активистами и деятелями? Страшно, да – но я уже спрашивала: ну а если бы просто девочка – с просто несчастной любовью – кто бы это заметил? Когда дети предпочитают умирать – страшно безоценочно, но – если вывод для девочки-мальчика: «гады-сволочи, затравили нашего, вечная память», а для просто девочки «ну и дура». Вот проскакивает у меня тут искра между контактами – не понимаю…
И, самое страшное – я вполголоса: когда идею можно прочитать, как призыв пострадать за правду – желающие прочитать ее именно так – найдутся. И ведь пострадают.
И, собственно – за что? За возможность и невозможность быть таким как есть – так оно универсально, независимо от расцветки. Или пресловутое дело и движение под буквенной аббревиатурой и радужным флагом?
Да, это прекрасно – чувствовать, что ты не один такой. Что «как они – кольцом, мы – спина к спине». Но вот далее лезет мне в голову немедленная усмешка: хорошо – а давайте устроим парад любителей «миссионерской позы» - а что, в наш век смелых экспериментов, знаете ли, тоже всячески угнетаемая категория
… Вот кажется мне, что гейские/лесбийские – равно как и э-э-э «натуристские»? «натуральные»? – движения странны – ибо то, что приятно в постели, хотя бы крайне неудобно на площади. А если не глумиться – то в час, когда движение таких же становится колонной – вот где-то, что-то пробирается не то… Колонной неудобно думать. Неудобно видеть других. Зато хорошо сметать всех и вся. Ну и косить из пулемета наступающих ровным строем – одно удовольствие – в одиночку в окопе – это ты поди попади…А еще – как только любовь становится движением, а движение – колонной – обязательно находятся те – и в количестве – которые почему-то считают себя знаменосцами и барабанщиками. И очень быстро стараются направлять строй в заданном направлении – левой, левой, раз, два, три…
Беда, понимаете ли, в музыкальной особенности барабана. Для того чтоб громко стучать он обязан быть пустым внутри. И слишком часто именно такие люди не заполнены – ничем кроме – борьбы за дело и движения… И временами – вы уж меня простите – вопиюще не-умны. Живой пример – да простит меня Симон – понимаете, чтоб подойти к автору «Акамие» с претензией что «вот из-за таких как ты у нас никогда не будет настоящей лесбийской прозы (тм)» - надо обладать каким-то весьма специфическим устройством головных извилин. Выделяющим не то, хороша ли вещь как она есть, а то – правильна ли она с какой-то точки зрения извне. Мне, как словеснику, лично – тошно – когда оказывается, что сказанное может быть – не плохим – хуже: средним – главное, что оно идеологически правильное.
Я выдыхаю: ребята, ну хуле? Хуле выкарабкиваться из общего ящичка, чтоб немедленно строить новый, и определять, кто в ногу идет, а кто не очень? Впрочем, это не только нетрадиционных отношений касается… Каждый, пытавшийся быть неформалом, рано или поздно стукается о то, что неформальность – эта такая форма, и не дай боже нарушать границы. Оно печально, но справедливо – что только дай гонимому место, где гнать и определять может он, и до кар по идеологическим причинам мы докатимся очень быстро. Тяжесть зависит только от возможности. Барабанный бой очень хорошо помнит, что им сопровождалось.
Не знаю, я, правда, ни разу не борец и не правозащитник, но по мне – оно странно: любовь – равно как культура, равно как творчество, равно как много что – не такая штуковина, которую можно вешать на шею, как медаль и барабан – и поднимать как знамя… Но люди почему-то считают, что оно так и правильно – и можно и нужно сравнивать по критерию проявленности под знаменем – на всякое истинно и не истинно, и кто у нас более – кто менее в форме.
А у меня просто замыкает контакты.
четвертый буде