NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
Часть раз: samlib.ru/editors/a/arharowa_j_l/ilije1.shtml - 2.7 мегов
Часть два: samlib.ru/editors/a/arharowa_j_l/ilije2.shtml - 2.3 мега
вступление начало: ingadar.diary.ru/p199522185.htm
вступление хвост: ingadar.diary.ru/p199561046.htm
предыдущие куски историираз: ingadar.diary.ru/p199695595.htm
два: ingadar.diary.ru/p199893094.htm
три: ingadar.diary.ru/p201264861.htm
четыре: ingadar.diary.ru/p202107787.htm
пять: ingadar.diary.ru/p206595402.htm
шесть: ingadar.diary.ru/p206609601.htm
семь: ingadar.diary.ru/p206688363.htm
восемь: ingadar.diary.ru/p206871927.htm
девять: ingadar.diary.ru/p207218094.htm
десять: ingadar.diary.ru/p207346860.htm
одиннадцать ingadar.diary.ru/p207384285.htm
двенадцать ingadar.diary.ru/p207400878.htm
тринадцать: ingadar.diary.ru/p207562716.htm
www.diary.ru/~ingadar/p207756441.htm
ingadar.diary.ru/p207966732.htm
ingadar.diary.ru/p208220993.htm
ingadar.diary.ru/p208349910.htm
ingadar.diary.ru/p208815504.htm
ingadar.diary.ru/p209326952.htm
ingadar.diary.ru/p209640611.htm
и очередной кусочек. пожалуй, предупрежу - что там специфическая бытовая лирика
читать?***
. А там, где вспоминал Саайре, были последние трети лета. Медленные, медовые, с гладким морем и густыми ночными туманами в бухте Гнезда Сьенн. В верхних пустошах его цвел вереск, а в дальних садах собирали яблоки... Время было очень тихое.
А вечер... вечер был обычным. Теплым. Без ветра. В усадьбе Сейренн. В жилой части, совсем наверху. Летом там было тепло, дерево прогревалось и пахло, но даже в безветренную пору все равно скользил легкий охлаждающий ветерок... Саайре думал, что интересно, как дарра здесь монтировали системы вентиляции, насколько они выбиваются из гарантированного обеспечения и на какие источники опираются. Но спросить так и не решился.
Не тогда думал, конечно. Тогда - вечер был прочный, из окна башенки можно было бы смотреть на закат, а темнело на этом берегу все еще поздно. Саайре не смотрел. Саайре сидел в проекте аттестации по уши. Обдумывая, и как в эту более экономичную разработку полевого портативного общего детектора повреждений разумного впихнуть подробный анализатор воздействия Thairien, вплоть до возможного расположения спор... и насколько это утяжелит во всех смыслах конструкцию. Пока, к его досаде, получалось, что за полевые сметы энергообеспечения он в любом случае вылетал со свистом. Но продолжал. Все равно такой способ штудировать схему возможного будущего профессионального оборудования интересней.
Илье - он знал, он отслеживал, но самым краем взгляда, была рядом. В этой же башенке. Дочку убаюкивала. И убаюкала уже, вроде. Старшие... ну, тоже где-то были. Вот за тот круг времени он крепко отвык отслеживать, кто там, где находится... надо будет - точно найдут.
А пока вечер был тихим, проект – интересным, очередная мысль нуждалась в проверке и подсчете...
И когда Илье переместилась ближе к нему, вместе с мелкой, спящей мелкой и тихо задала вопрос:
- А почему ты сегодня здесь?
Ему довольно долго потребовалось выбираться из мыслей о проекте, понимать заданный вопрос и удивляться. И удивлялся он очень долго. И отчетливо. Где-то в середине процесса Илье это осознала и тихо начала пояснять:
- Ну, время такое... Яблоки собирать. Рихта и все там еще костры жгут, будут всю ночь ну... бегать. Льеанн с Сейренн - да я все равно знаю, на берег сидеть пошли, о своем... Ну все, и Трэстинка, с тем, молодым с флейтой тоже... яблоки собирают. А ты сидишь...
Он задумался, пытаясь вспомнить. Нет, не вспомнил. Звали ли, говорили что-то про очередной такой день. Не вспомнил. Да, опознал. Илье... была. Тихой и все равно очень звонкой. Но сначала он ответил растерянным жестом:
- А я и не знал. Что день такой. И... да так... неохота. Хорошо. Тихо. Считаю, вот... ну, не выходит... - она была... очень звонкой, и звон был и нарастал. Спросить? Он еще не понимал, что сейчас спрашивать, но слышал, как звенит. Но спросил - легко, по кратчайшей. - Илье, мне сходить, яблок набрать? Я, правда, не представляю, где здесь? - а она шевельнулась, отряхиваясь, сбросила бы - с руки, но держала мелкую, сбросила с плеча, и... Он мог и хотел ошибиться, но...
«Я узнал звук, - потом назвал Саайре. - Я опознал тональность. Это ведь здесь было, и не так далеко, этажом и частью подъема зала ниже. И не так давно, близ весны. Там, в зале, где я держал, и мы проваливались, и кто-то еще стоял у опоры и страховал нас... Я потом долго не мог пройти этот зал, не замеряя фон». Особенно не мог, когда они сюда вернулись летом. Когда у Илье уже была маленькая. Проходил и замерял - фон, естественно, оставался безопасным - да, эта земля была прочной. Очень прочной. А отслеживавшая это Льеанн пару раз ему только усмехалась: «Да, тренируй рефлекс - полезно...»
И этот звук сейчас был. Саайре помнил... и он не ответил бы себе, зачем дальше он выбрал именно это, уважительное, чтобы заговорить.
- Или ньирре-теи Илье, вы еще раз хотите попросить меня уйти?
Угадал... знал Саайре. По тому, как она сейчас дернулась. Звонко ответила:
- Но ведь ты опять не согласишься?
- Не знаю... - легко, много легче ответил Саайре. - Но... да. Вообще не хотелось бы.
Илье... она переложила маленькую, подтянула - на одну руку. И потянула его вниз. Ощутимо. Послушался. Усадила на пол. Потом решила ответить:
- Нет. Наверное, совсем не хочу... Если это делить, то только с тобой. С тобой не очень страшно. А я боюсь, - она еще собирала. Мысль и выдох. Но у Саайре уже зачем-то получилось, вот так, пальцами, спросить: "Кого?"
...Ну да, ему тоже понадобился выдох. И дополнительный запрос.
- Ее боюсь. Себя. А с ними всеми вообще боюсь говорить. Понимаешь, - это через его выдох продолжила Илье, - они все ее любят. Очевидно любят. Всегда есть здесь и всегда знают, что делать. А я их слушаю, и почувствовать... и знать то, что я знаю, не могу... Не должна. Стыдно.
Да, Саайре слушал. Но мысль была - и понимал отдельно. И это было странно. Он чуть ли не первый раз видел Илье и ее маленькую одну. С тех пор, как маленькая родилась. Да, всегда был... круг, тех, которые рядом, каждый раз, который он мог вспомнить - и Льеанн, и Сейренн, и Тийрха, и хозяйка Гнезда, даже теи Хюлльша, возникали, были. Или там слабо опознанные им... из медслужбы. В день, когда они приперлись с пирогом, и их, наконец, допустили...
Илье там была... маленькой. Отдельной. Очень глубоко - и вот да, сонной. А еще была ее новая маленькая разумная. Вот эта, в своем отдельном месте рядом. Тогда... какая-то ну очень маленькая. Теоретически Саайре знал, считал по показателям, что бывает. Новые разумные рождаются и настолько маленькими, и местный восстановительный, судя по данным, к которым Саайре допущен, подтверждает, что все в порядке, в границе нормы, и спецобеспечения новому разумному с подтвержденной жизнеспособностью не требуется. Если так утверждает детский восстановительный дарра, то сомневаться точно незачем. И он не будет... Но... странная. Маленькая. Большеголовая. Яркая. Живых совсем младших Саайре до той поры так близко и не видел...
Это быстро было, отдельной мыслью - увидел, обдумал, сверился... Не мешало: он полностью присутствовал - там, где Илье неловко слегка приподнималась, благодарила за пирог: сначала их вместе, потом только Рихту, что очень вкусно. А ящерик был так... беспомощно, ярко, удивленный и торжественный. И убежал довольно быстро... Потому что дальше - это Саайре помнил на них двоих - что Илье говорила, как она, что больно еще, но уже не сильно, но... еще все делать неудобно, и спать. А еще смотрела - вот так, отдельно и сонно. На свою младшую. И говорила прозрачным: "Вот... получилась. А я совсем не поняла, как она такая получилась..."
"Она" - младшая Илье, еще знал Саайре, с тех пор чуть-чуть посветлела и округлилась. И чуть подросла. Она очень сосредоточенно ела, училась внимательно смотреть на шумное, негромко издавала свои отдельные звуки, а у Сейренн помещалась на руке, даже не до локтя... У него... ну, почти - да, где-то в этом кругу времени и ему случилось подержать. Подумал, что легче щенков. И теплая. Мягкая. Илье рассказать не решился... Ну, мало, совсем мало он за все это время видел эту маленькую так вот, близко и отдельно. И Илье. Видимо, слишком мало...
- Они все, совсем все, любят, знают, как и вообще... вообще просто всегда есть. И понимают. И учат понимать. Это было... знаешь, так полностью, когда они со мной были, когда все начиналось, ну – она должна была родиться... Я это так помню. Вот здесь, совсем внутри костей - помню. А я просто хожу, слушаю, учусь, и знаю, знаю - и оно так плохо. Они любят. А я не чувствую, - а потом Илье совсем понизила голос, повернула маленькую и зашептала. - Я к ней, вот этой, вообще ничего не чувствую. Стенка. И вообще ничего. Что я все равно ничего не понимаю. Чего - пищит, кряхтит эта... отдельная. Не понимаю, боюсь, и руки и голова у меня никак не там. А еще спать хочу, всегда... и чтоб это все уже отпустило и как-нибудь кончилось... чтоб вообще и насовсем. Все... и потому что я никак не справилась. А Льеанн... я не хочу думать, я знаю, она была права, тогда, когда предлагала, во Мьенже - проверить и не пытаться... вот... мне рожать нового разумного, потому что я никогда и это так... Потому что так нельзя с живыми... чтоб вообще никак и ничего не чувствовать...
Саайре не сказал бы, когда этот бесконечный шепот дошел - до той степени тишины, что его приходилось по губам угадывать... Но достиг. Но потом перестал. Саайре смотрел, помнил - а маленькая лежала у Илье на руке и спала себе, надувала в уголку рта маленький пузырик из слюны, так... сосредоточенно спала. Мелкая...
Да, это было тогда. Когда он в первый раз открыл рот, набрал воздуха, больше чем следовало, ну... и, тоже постаравшись, чтоб было тихо, ляпнул по кратчайшей:
- Это нормально.
И Илье тоже открыла рот. Это... отвлекло. Он вот еще через восьмую выдоха сообразил, что звучит оно, наверно... И раньше, чем Илье успела его закрыть, принялся объяснять.
- А тебе есть... чем это чувствовать? Илье, ну... я учил, что производить на свет новых разумных - это... сложно. И требует сильного расхода личного ресурса... - Саайре сознаваться не хотел и не стал бы - но каким он был сейчас... беспомощным и деревянным, подбирая слова - да, чтоб их было слышно... и чтоб еще больше не сделали плохо.
Но похоже, сделали.
- Это нормальный и нестрашный физиологический процесс, - сказала Илье. Процитировала. Тоже тихо и совершенно... деревянно. А самое страшное, что похоже. Перекатывающиеся интонации Тийрхи, отразившиеся в этой... интерпретации Саайре опознал. Выдохнул. И продолжил. Повторять.
- Это нормальный физиологический процесс. Ну, я не имею возможности оценить, насколько нестрашный... я сидел и боялся. И очень сложный. Чреватый серьезным расходом. Как физиологического ресурса, так и эмоционального. Илье, ты помнишь... Тийрха говорила, что это... ну, в целом штатный случай, что может случиться и перерасход, и разработаны методики тестирования и потом оказания восстановительной поддержки.
Но подхватывает она только последнее:
- Поддержки... да меня, кажется, только и делают, что держат. А ты сейчас еще... а, Са-ай, я правильно понимаю, ты сейчас говоришь, что на самом деле я, именно я, сейчас вообще не это чувствую?
- Ты этим делишься... - он признается потом, что старательно подстраховался - за резьбу на притолоке - по привычке: успокаивало - прежде, чем это произнести. - Ты... ну, выбрала время и меня. Чтобы этим поделиться. Значит, это здесь и сейчас именно настолько есть. И ты это чувствуешь. И это, наверно, дико страшно чувствовать... - и думал, что стучит опять. Сильно бессмысленной деревяшкой.
Илье откликнулась:
- Нет, это даже не страшно... А, да... это я только что говорила... про страшно. Страшно, но там, отдельно. Просто пусто. Хочется спать. И чтоб все кончилось и вообще не было, совсем и... Са-ай?
На вопросе он поймал, что строит из пальцев давний, детский отвращающий жест. Поймал и сознался:
- Ну, я... вот сейчас испугался. Илье, но... почему ты об этом не говоришь?
Она... она похоже, рассердилась. Стала слышней. Прочнее.
- Я... я говорила, почему. Потому что мне все помогают. Потому что мне стыдно. Я не должна это чувствовать. Я... я в конце концов должна любить... своего ребенка.
...А ощущение "вынырнули" - было. Было вот прямо здесь перед Саайре - необходным столбом. Ступенями - от поверхности той воды. И они дойдут. Эти-то - чужие, такие же точно чужие интонации в этом (...бесконечно ценном...) тихом голосе, он знал и опознавал полностью и точно.
Так... что он и выдохнул:
- Илье, а... повтори это еще раз?
Опознавала ли - тоже - но она-то точно знала, куда идти, слушалась ли, но было, было, он слышал:
- Стыдно... я не должна это чувствовать. Стыдно... я не должна... - она... прозванивала эту дурацкую стену... все звонче и ощутимей, и смотрела, целиком и в упор, и как-то отдельно чуть повернула мелкую, провела краешком пальцев, стерла слюнку, пригладила - от светленького хохолка к загривку. - Са-ай. Да. Я это знаю. Я это... что я вообще делаю?
- Стоишь здесь. Убаюкала свою мелкую. Держишь ее. Ну... рассказываешь мне свое страшное, - перечислил Саайре. Дальше подбирал... подробнее. Но было легче. Все-таки вынырнул - и воздух был... очевиден. Им можно было дышать и говорить. Живое. - Я еще знаю, что этот... голос и эти слова я у тебя уже слышал. И... это было страшно. Илье, я думаю, что я узнал их снова...
- Да, - она смотрела и пыталась...немного улыбнуться, но нет, не получилось. - Да, Саайре, я понимаю. Я тоже узнала. Я так говорила и совсем про себя знала. Всегда. Ну вот, опять оно... опять я такая. Неправильная. А я так привыкла...
Он оставил паузу в несколько выдохов. Пока Илье задумывалась. Мелкая причмокнула, шевельнула лапкой и продолжала спать. Но Илье отвлеклась. Теперь смотрела не внутрь, а отчетливо на него. Саайре решил продолжить. Высказать... вот тоже сейчас понятное:
- Илье, а... все же делают привычное. Ну, Сейренн, Льеанн... ну, вот это, недавно родившиеся младшие. У родичей. В большой семье родичей... Они неоднократно знают, как это бывает. И действуют. Как знают.
- А у Тийрхи первый... - тихо не соглашалась Илье, взвешивала...
- Ну так она здесь же выросла. В этом... привычном, - продолжал Саайре. - А тебя, ну... выращивали редкие уроды. В своих отвратительных целях. Но... да, я думаю, по случившемуся полному расходу ресурса ты возвращаешься. Думать это... страшное. Которое выращивали...эти, - да, он собирал и усиливал голос.
Да, он перебивал. Подхватывал. Илье говорила - вот тем почти беззвучным: "Ну да. А еще она добивалась и ждала. А я... даже так неспособна". Договорил, посмотрел. Маленькая еще тихо, видно причмокивала во сне. Наверное, ела. Саайре еще подумал, что Чумазый, пожалуй, притявкивал бы. Взвесил сравнение: не найти ли в нем неправильное. Нет, не нашел. Поэтому мысль подхватил. Оперся. И заговорил дальше.
- И еще именно так, Илье... ну, у Тийрхи я так понял, в личном опыте несколько лет работы, доказательств и... ну, обеспечения. Ее мелкого. А ты... ну, извини... ты же два неполных круга года знала, что она будет? И... точно не ожидала? Ну... все остальное, что делать дальше... все равно проще считать отсюда. Что этот проект уже существует... - а Илье снова пошевелила "проект", проверяла пальцами - по звуку - вот это, сказанное Саайре, "дальше"... Еще шевельнула... ну да, мелкая, она же руку точно отлежит. И все же... у Саайре получилось неуверенно. - А можно... я ее подержу?
Илье... это было медленно - задумалась, на первую долю выдоха взяла мелкую чуть крепче... видно было: напряглась. Потом, через выдох подтвердила, приподняла, передоверила... Саайре принял. Тоже учился - как этих младших правильно держать, но... наверно, коряво. Голова у мелкой была удобной. На ладонь укладывалась. Теплая. Чуть более... шерстистая еще, чем казалось только взгляду. Пальцы чувствовали.
Не, не проснулась. Курлыкнула и продолжила. Спать и причмокивать. Саайре и сказал задумчиво:
- Кушает...
Илье... сначала удивилась - открыто, ну и Саайре показал - осторожно, тоже пальцами, что вот же - причмокивает. Илье посмотрела, взвесила на ладони, подтвердила.
Думал, она сядет. Но нет, оставалась стоять.
- Она это любит, - сказала сосредоточенно, медленно. - Всегда так интересно, а как она это думает? И что... - сбилась. Подбила себя по следам звонким. - Правда, легче щенка? - и Саайре сначала улыбнулся - и потому что вот совсем недавно об этом думал... и потому что нынешнего Чумазого - он оставил хозяйку, лестницу пес на этот раз невзлюбил и спал внизу - маленькая уже была не в пример легче, пес рос ошеломительно быстро, и был уже весьма увесист. Илье увидела, да, стала... еще чуть острее и снова зашептала:
- Щенка понимаю. Знаю. Люблю и радуюсь. А здесь... Какая я... не такая, неправильная, - посмотрела, а Саайре головой чуть отряхнулся, осторожно, чтобы лишний раз не двинуться, пусть мелочь спит. - Ну, все равно же неправильная...
- Ну, Илье, ты сколько лет думала и ждала этого щенка?.. половину личного звездного, не меньше. Во всем этом безобразии. Но другой-то тебя все равно нет. Ни для кого, - здесь он уже стал чуть громче. Испугался. Что сейчас еще и разбудит... Но нет. Спала и продолжала спать. Ну, Саайре и продолжил. - Мелкая. Легкая. Смешная. И у нее совершенно твой нос...
- Вот... и ты - туда же... - звонко сначала сказала Илье. Очень звонко. Потом сдвинулась. Обошла их кругом. Оценила с довольно близкого расстояния, подошла, наклонилась. Вывела. - А вы смешные. И продолжала стоять близко. - Са-ай, - медленно взвесила она почти через десяток выдохов, - Саайре, а можно я тебя поглажу?
Он, конечно, ответил согласием. Сразу. И не думал, как это было опрометчиво.
Да. Погладила. Гладила сначала сосредоточенно, полной ладонью, с усилием, даже чуть наклонившись. Пахла. "Морем, - назвал себе Саайре. - Утренним морем. И почему-то смородиной". Приглаживала. Потом помедлила, расслабила пальцы, пошла перебирать, подхватывать, чуть запутывать прядки... задержалась, поймав одну между пальцев, приглаживала сосредоточенно, вспушивала... Проверяла.
Саайре постарался - собраться и запросить:
- Жестче? - Илье замерла. Посмотрела. Не поняла. - Жестче... собаки? - более внятно постарался сказать Саайре. Да, поняла. Улыбнулась вдруг так... ярким:
- Нет. Мягче. Куда мягче... И ты угадал же, я... как раз думаю... про собаку. Ну, опять про собаку.
Нет, Саайре не знал. Он был. Отдельным, здесь и всем собой - ощутимым светло и невыносимо ярко - от центра дыхания и почему-то до отзвука пульса на косточках над ступнями, целиком... Просто время стояло (...снова...) и текло безвременным и тяжелым темным медом, а он был, он чувствовал, плавился и сминался воском, сминался - и на нем оставались - точно оставались - отпечатки - тонких, крепких, прохладных пальцев... он был, и это безвременное время было...
А еще он держал сонную маленькую, легче щенка, но все же... И надо было быть. Здесь, спокойно и прочно. И, вполне прочный Саайре продолжал быть здесь и сейчас и слушать. Что говорит Илье, не переставая его разглаживать и перебирать:
- Хороший... рыжий, - перебирает, цитирует, очень очевидно цитирует, по звуку, себя же. А потом вдруг продолжает, вот, облегченно. - Знаешь, Саайре, я вот как раз просмотрела... что там говорят в общем регламенте обследования разумной, приведшей быть в мир нового маленького... Да, там есть. Есть проверка... на состояние личного ресурса, в том числе эмоционального. Добровольная. Или по категорическим показаниям... А они... они же мне просто верили. Что я знаю, что я говорю, когда говорила... что не надо никаких полных обследований. А я думала: ну, какие обследования: это я такая неправильная и свою маленькую вообще никак, - Илье высказала, где-то за монолог остановилась, перестала гладить... Замерла. Но пальцы взвешивали, недалеко от вихров, взвешивали и касались. - Да, - продолжила Илье, - у нас действительно разное привычное. А они привыкли. К взрослым разумным... а я...
- Ну... а ты вполне... достаточно разумная. Чтобы понять сейчас и проверить, - высказал Саайре.
Он так и не узнал, что же, отчетливым передвижением, чуть зацепив волосок, взвесили ее пальцы. Ну... глаз на затылке у него точно не появилось. А потом Илье передвинется. И сядет напротив.
- Саайре, ты уверен, что я бы - догадалась, - но паузы на ответ она не оставила. Она продолжала. Сосредоточенно. Очень важное, еще отметив это началом фразы. - А главное, Саайре, знаешь... это я где-то вот здесь, - и пальцы она сложила, под дыхательным центром, - думаю, боялась, до сих пор боюсь, ну вот что я такая. И не чувствую. А где-то здесь, - и она отмерила почти пол-локтя над головой, - вот там, где я умею, знаю и ну... умею быть взрослой и разумной... иногда и медленно, я... Еще я прочно знаю, что все это кончится. Очень скоро кончится. Все это, к которому я уже привыкла. И вы тоже. И дальше мне придется как-то в этом жить... то есть, наверное, нам, - указала она на мелкую.
Саайре постарался стать внимательным. Отпустил руку, сообщил жестом. Что услышал. Но переспрашивает - о чем она.
- Смотри, - сказала Илье и начала загибать пальцы. - Она родилась. Значит, через какое-то время, которое Льеанн сочтет безопасным и согласует, я... должна буду отбыть в столицу. Я боюсь, но сейчас я не об этом. Значит... потом должно быть окончательное разбирательство. Вот, по поводу меня и чего из меня делали. Насколько я успела посмотреть... ну, я не очень понимаю, но вроде бы оно должно происходить на земле возникновения. То есть там, во Мьенже. А потом... наверное, по его итогам, мне... ну, надлежит окончательно пройти тестирование. На статус взрослой и разумной. И определить свое место. Среди людей и вещей Тейрвенон. А оно точно не здесь. Я понимаю, что Сейренн как глава Гнезда может и оставить здесь расти своего родича, но... Ну я просто знаю, что это не здесь. Это хорошее место, я... хорошо вросла, но мое место не здесь. Они совершенно другие. А ну... и у вас совсем не получится здесь оставаться. И вообще оставаться. Так плотно рядом с моей жизнью. Я... еще срываюсь, и я еще достаточно долго, наверно, буду срываться. Но все равно я буду. Взрослой разумной, без нужды в постоянной поддержке. Другой какой-то. Сначала с ней, потом вот... просто так. И это должно быть и правильно... но... но я пока вижу только первые шаги. Про то, что все кончится. И вы рядом тоже. Тоже уйдете. Ей... наверное еще и за это досталось... - последнее Илье проговорила уже снова почти про себя, глядя на мелкую.
А Саайре… Саайре просто знал. Здесь, сейчас - и он додумал эту формулу "и насовсем". Во всей неопровержимости и неотменяемости формул Закона и высокого фаэ. Точно знал - от самого края своих корней, до встрепанных - Илье и вот сейчас - вихров. И сказать это вслух было - ну, полностью просто и должно:
- А я не хочу уходить, - сказал, Илье услышала, посмотрела... в глаза не попадая, на ладонь, на руки, держащие мелкую, чуть вверх. Но пальцы запросили. Уточняя. Так - а он вообще про что. Ну - и он ответил. Он продолжил. - Я никогда и никуда не хочу от тебя уходить.
Илье смотрела. На него, не в глаза, ниже, под шею, в ямку... смотрела выдох. Потом пальцы спросили: почему? И Саайре потребовался тоже выдох. Три. Найти правильные слова для того, что сразу и безошибочно знал - телом и корнями.
...Он был - воском, мягким воском, еще хранящим отпечатки тонких и крепких пальцев теплой, живой, жесткой ладошки. Он врастал в неподвижные воды за миром живых и помнил - нет, самым первым помнил - как по нему спускались и вылезали - лапки в ярких цветных чулках. Это было - приятно, ощутимо и полностью, он знал, как, каждой... частью себя - знал. Он был - маяком и сторожевым постом над вечными водами Изнанки. Он был, держал, а за спиной стоял тот кто-то еще, кто держал страховочную веревку, и они все равно проседали… а потом он не мог дойти до помывочной… ровно.
Он просто жил - здесь, сейчас, эту жизнь - лепил снежки, складывал мозаику, ел ягодник, учился у очень разных медиков и лехта, чистил рыбу, держал маленькую... новую разумную, что Илье привела быть здесь... и ничего не хотел узнать о мире, где Илье... где их не будет рядом.
Потом неловко улыбнулся:
- Я... наверно, тоже привык. Это приятно. Совсем приятно, когда ты есть и рядом. Я...ну, меня почему- то здесь ценные старшие... и младшие считают уже совсем взрослым. Я не верю, что на него похож, ну, вообще... Но... Илье, но вот за эту часть работы у этого моря в этом Гнезде... ну, я понял... где я вижу свое место.
- И... где? - она спросила. Придвинулась. Она снова пахла - морем, мелкими островками, согревшейся солью, что мешалась с прочным вересковым запахом сверху, с берегов. И он знал, что никакой смородины в тех местах не растет... но все равно - ошеломительно была. И пахла.
- Да, ну место неважно. Но в любом, где есть ты. А так... я ну, тоже не знаю себя взрослого, - сказал, потом осознал - нет, говорил негромко. Не громче, чем все остальное. Но, видимо, полностью насыщенно. Так...что потом понял: вот и разбудил. Мелкая смотрела. Фокусировалась. Глаза...тоже были - получается, мамины. Большие. Искала понимала и нашла. Где в пространстве находится Илье.
- По-моему улыбается, - неловко продолжил Саайре. - Ну, теплой ночи... щеночек. Извини, я... разбудил.
Илье посмотрела. Забрала мелкую. Посмотрела еще раз:
- Знаешь, Саайре, я... я наверно пошлю тебя за яблоками. Не сейчас, когда все. Утром. Да, я знаю, где у Гнезда Сьенн сады. И...а когда-нибудь мы обязательно пойдем их собирать. Это... ну, у них такой обычай. И.. ну я так говорю, что я очень рада. Что ты не хочешь никуда уходить.
...Льеанн - Саайре это помнил и держал отдельным - не удивилась. Вообще ни разу не удивилась. Ни ранним утром, когда да, его таки послали за яблоками. И он стоял, с ворохом их, пахнущих, в куртке, когда они столкнулись - на крыльце усадьбы, у перехода. Посмотрела, улыбнулась и проследовала внутрь. А там улеглась спать. В нижней комнате.
Ни круг дней спустя... На который как раз и пришлось - добровольное заявление Илье в детский восстановительный о дополнительном обследовании по поводу состояния личного ресурса. Оно показало, что состояние эмоционального ресурса понесло возможный урон, подлежащий восстановлению... и Илье обдумывала - на этот раз с ней сидела теи Хюлльша, объясняя необходимое состояние личного биологического ресурса и его возможные пути восстановления. Это еще на какое-то время подзадержало визит Илье в столицу. О котором они как раз и разговаривали. И это Льеанн отметила, что визит в столицу хорошо бы совместить с полной официальной регистрацией родившейся младшей. Но для ее получения Илье, в силу возраста и прочих обстоятельств, понадобится выбрать второго ответственного опекуна своей маленькой - и Льеанн запрашивает, кого она предпочтет выбрать. Илье даже на выдох не задержится. И укажет на него, Саайре...
Он почему-то был уверен, что Льеанн здесь точно чего-нибудь скажет. Не может не сказать. Четверть выдоха полностью думал. Ошибся. Она только приняла и подтвердила. Жестом. Хотя ей очень затруднительно было бы дальше что-то сказать. Потому что Сейренн, также присутствовавшая на этом общем совете сразу же усмехнулась и... тычок, который она отвесила Льеанн, а Льеанн пропустила... наверно, был ощутимым. Ну точно - отвлекающим. Шевельнулась Льеанн в ответ... очень четко, Сейренн ответила - мелким подобранным жестом, который Саайре не смог дешифровать. Не удивился: он за всю круговерть последних месяцев в Гнезде Сьенн замечал неоднократно, что Старшая Гнезда и Льеанн понимают друг-друга с первого броска и взгляда... совершенно загадочных для внешних. Отдельным он знал, что - ну совершенно не его дело, на что Льеанн, вслед тому тычку и жесту, ворчит отдельным и совершенно не официальным: "Не, не целиком... да буду, буду..." И не то, чтоб Саайре думал это слишком долго - где там, когда Илье уже подошла, стоит рядом и запрашивает:
- Саайре, ну... ты же не будешь возражать?
Разумеется - он не возразил. И был в свой срок в этом… зале с колоннами. Под лестницей. В Исс-Тарре. Кажется, он настолько от всего был удивлен, что даже не запомнил, как он называется. И отвечал дядьке ...ираиринну так честно, как понимал. Тащил этот... дар Государя... и понимал, бесконечно понимал, пускал - мягкие, верхние корни. В эту жизнь, которая есть и будет.
В воспоминаниях пересыпались камешки, и вслед Саайре видел, когда это понадобилось...
Часть два: samlib.ru/editors/a/arharowa_j_l/ilije2.shtml - 2.3 мега
вступление начало: ingadar.diary.ru/p199522185.htm
вступление хвост: ingadar.diary.ru/p199561046.htm
предыдущие куски историираз: ingadar.diary.ru/p199695595.htm
два: ingadar.diary.ru/p199893094.htm
три: ingadar.diary.ru/p201264861.htm
четыре: ingadar.diary.ru/p202107787.htm
пять: ingadar.diary.ru/p206595402.htm
шесть: ingadar.diary.ru/p206609601.htm
семь: ingadar.diary.ru/p206688363.htm
восемь: ingadar.diary.ru/p206871927.htm
девять: ingadar.diary.ru/p207218094.htm
десять: ingadar.diary.ru/p207346860.htm
одиннадцать ingadar.diary.ru/p207384285.htm
двенадцать ingadar.diary.ru/p207400878.htm
тринадцать: ingadar.diary.ru/p207562716.htm
www.diary.ru/~ingadar/p207756441.htm
ingadar.diary.ru/p207966732.htm
ingadar.diary.ru/p208220993.htm
ingadar.diary.ru/p208349910.htm
ingadar.diary.ru/p208815504.htm
ingadar.diary.ru/p209326952.htm
ingadar.diary.ru/p209640611.htm
и очередной кусочек. пожалуй, предупрежу - что там специфическая бытовая лирика
читать?***
. А там, где вспоминал Саайре, были последние трети лета. Медленные, медовые, с гладким морем и густыми ночными туманами в бухте Гнезда Сьенн. В верхних пустошах его цвел вереск, а в дальних садах собирали яблоки... Время было очень тихое.
А вечер... вечер был обычным. Теплым. Без ветра. В усадьбе Сейренн. В жилой части, совсем наверху. Летом там было тепло, дерево прогревалось и пахло, но даже в безветренную пору все равно скользил легкий охлаждающий ветерок... Саайре думал, что интересно, как дарра здесь монтировали системы вентиляции, насколько они выбиваются из гарантированного обеспечения и на какие источники опираются. Но спросить так и не решился.
Не тогда думал, конечно. Тогда - вечер был прочный, из окна башенки можно было бы смотреть на закат, а темнело на этом берегу все еще поздно. Саайре не смотрел. Саайре сидел в проекте аттестации по уши. Обдумывая, и как в эту более экономичную разработку полевого портативного общего детектора повреждений разумного впихнуть подробный анализатор воздействия Thairien, вплоть до возможного расположения спор... и насколько это утяжелит во всех смыслах конструкцию. Пока, к его досаде, получалось, что за полевые сметы энергообеспечения он в любом случае вылетал со свистом. Но продолжал. Все равно такой способ штудировать схему возможного будущего профессионального оборудования интересней.
Илье - он знал, он отслеживал, но самым краем взгляда, была рядом. В этой же башенке. Дочку убаюкивала. И убаюкала уже, вроде. Старшие... ну, тоже где-то были. Вот за тот круг времени он крепко отвык отслеживать, кто там, где находится... надо будет - точно найдут.
А пока вечер был тихим, проект – интересным, очередная мысль нуждалась в проверке и подсчете...
И когда Илье переместилась ближе к нему, вместе с мелкой, спящей мелкой и тихо задала вопрос:
- А почему ты сегодня здесь?
Ему довольно долго потребовалось выбираться из мыслей о проекте, понимать заданный вопрос и удивляться. И удивлялся он очень долго. И отчетливо. Где-то в середине процесса Илье это осознала и тихо начала пояснять:
- Ну, время такое... Яблоки собирать. Рихта и все там еще костры жгут, будут всю ночь ну... бегать. Льеанн с Сейренн - да я все равно знаю, на берег сидеть пошли, о своем... Ну все, и Трэстинка, с тем, молодым с флейтой тоже... яблоки собирают. А ты сидишь...
Он задумался, пытаясь вспомнить. Нет, не вспомнил. Звали ли, говорили что-то про очередной такой день. Не вспомнил. Да, опознал. Илье... была. Тихой и все равно очень звонкой. Но сначала он ответил растерянным жестом:
- А я и не знал. Что день такой. И... да так... неохота. Хорошо. Тихо. Считаю, вот... ну, не выходит... - она была... очень звонкой, и звон был и нарастал. Спросить? Он еще не понимал, что сейчас спрашивать, но слышал, как звенит. Но спросил - легко, по кратчайшей. - Илье, мне сходить, яблок набрать? Я, правда, не представляю, где здесь? - а она шевельнулась, отряхиваясь, сбросила бы - с руки, но держала мелкую, сбросила с плеча, и... Он мог и хотел ошибиться, но...
«Я узнал звук, - потом назвал Саайре. - Я опознал тональность. Это ведь здесь было, и не так далеко, этажом и частью подъема зала ниже. И не так давно, близ весны. Там, в зале, где я держал, и мы проваливались, и кто-то еще стоял у опоры и страховал нас... Я потом долго не мог пройти этот зал, не замеряя фон». Особенно не мог, когда они сюда вернулись летом. Когда у Илье уже была маленькая. Проходил и замерял - фон, естественно, оставался безопасным - да, эта земля была прочной. Очень прочной. А отслеживавшая это Льеанн пару раз ему только усмехалась: «Да, тренируй рефлекс - полезно...»
И этот звук сейчас был. Саайре помнил... и он не ответил бы себе, зачем дальше он выбрал именно это, уважительное, чтобы заговорить.
- Или ньирре-теи Илье, вы еще раз хотите попросить меня уйти?
Угадал... знал Саайре. По тому, как она сейчас дернулась. Звонко ответила:
- Но ведь ты опять не согласишься?
- Не знаю... - легко, много легче ответил Саайре. - Но... да. Вообще не хотелось бы.
Илье... она переложила маленькую, подтянула - на одну руку. И потянула его вниз. Ощутимо. Послушался. Усадила на пол. Потом решила ответить:
- Нет. Наверное, совсем не хочу... Если это делить, то только с тобой. С тобой не очень страшно. А я боюсь, - она еще собирала. Мысль и выдох. Но у Саайре уже зачем-то получилось, вот так, пальцами, спросить: "Кого?"
...Ну да, ему тоже понадобился выдох. И дополнительный запрос.
- Ее боюсь. Себя. А с ними всеми вообще боюсь говорить. Понимаешь, - это через его выдох продолжила Илье, - они все ее любят. Очевидно любят. Всегда есть здесь и всегда знают, что делать. А я их слушаю, и почувствовать... и знать то, что я знаю, не могу... Не должна. Стыдно.
Да, Саайре слушал. Но мысль была - и понимал отдельно. И это было странно. Он чуть ли не первый раз видел Илье и ее маленькую одну. С тех пор, как маленькая родилась. Да, всегда был... круг, тех, которые рядом, каждый раз, который он мог вспомнить - и Льеанн, и Сейренн, и Тийрха, и хозяйка Гнезда, даже теи Хюлльша, возникали, были. Или там слабо опознанные им... из медслужбы. В день, когда они приперлись с пирогом, и их, наконец, допустили...
Илье там была... маленькой. Отдельной. Очень глубоко - и вот да, сонной. А еще была ее новая маленькая разумная. Вот эта, в своем отдельном месте рядом. Тогда... какая-то ну очень маленькая. Теоретически Саайре знал, считал по показателям, что бывает. Новые разумные рождаются и настолько маленькими, и местный восстановительный, судя по данным, к которым Саайре допущен, подтверждает, что все в порядке, в границе нормы, и спецобеспечения новому разумному с подтвержденной жизнеспособностью не требуется. Если так утверждает детский восстановительный дарра, то сомневаться точно незачем. И он не будет... Но... странная. Маленькая. Большеголовая. Яркая. Живых совсем младших Саайре до той поры так близко и не видел...
Это быстро было, отдельной мыслью - увидел, обдумал, сверился... Не мешало: он полностью присутствовал - там, где Илье неловко слегка приподнималась, благодарила за пирог: сначала их вместе, потом только Рихту, что очень вкусно. А ящерик был так... беспомощно, ярко, удивленный и торжественный. И убежал довольно быстро... Потому что дальше - это Саайре помнил на них двоих - что Илье говорила, как она, что больно еще, но уже не сильно, но... еще все делать неудобно, и спать. А еще смотрела - вот так, отдельно и сонно. На свою младшую. И говорила прозрачным: "Вот... получилась. А я совсем не поняла, как она такая получилась..."
"Она" - младшая Илье, еще знал Саайре, с тех пор чуть-чуть посветлела и округлилась. И чуть подросла. Она очень сосредоточенно ела, училась внимательно смотреть на шумное, негромко издавала свои отдельные звуки, а у Сейренн помещалась на руке, даже не до локтя... У него... ну, почти - да, где-то в этом кругу времени и ему случилось подержать. Подумал, что легче щенков. И теплая. Мягкая. Илье рассказать не решился... Ну, мало, совсем мало он за все это время видел эту маленькую так вот, близко и отдельно. И Илье. Видимо, слишком мало...
- Они все, совсем все, любят, знают, как и вообще... вообще просто всегда есть. И понимают. И учат понимать. Это было... знаешь, так полностью, когда они со мной были, когда все начиналось, ну – она должна была родиться... Я это так помню. Вот здесь, совсем внутри костей - помню. А я просто хожу, слушаю, учусь, и знаю, знаю - и оно так плохо. Они любят. А я не чувствую, - а потом Илье совсем понизила голос, повернула маленькую и зашептала. - Я к ней, вот этой, вообще ничего не чувствую. Стенка. И вообще ничего. Что я все равно ничего не понимаю. Чего - пищит, кряхтит эта... отдельная. Не понимаю, боюсь, и руки и голова у меня никак не там. А еще спать хочу, всегда... и чтоб это все уже отпустило и как-нибудь кончилось... чтоб вообще и насовсем. Все... и потому что я никак не справилась. А Льеанн... я не хочу думать, я знаю, она была права, тогда, когда предлагала, во Мьенже - проверить и не пытаться... вот... мне рожать нового разумного, потому что я никогда и это так... Потому что так нельзя с живыми... чтоб вообще никак и ничего не чувствовать...
Саайре не сказал бы, когда этот бесконечный шепот дошел - до той степени тишины, что его приходилось по губам угадывать... Но достиг. Но потом перестал. Саайре смотрел, помнил - а маленькая лежала у Илье на руке и спала себе, надувала в уголку рта маленький пузырик из слюны, так... сосредоточенно спала. Мелкая...
Да, это было тогда. Когда он в первый раз открыл рот, набрал воздуха, больше чем следовало, ну... и, тоже постаравшись, чтоб было тихо, ляпнул по кратчайшей:
- Это нормально.
И Илье тоже открыла рот. Это... отвлекло. Он вот еще через восьмую выдоха сообразил, что звучит оно, наверно... И раньше, чем Илье успела его закрыть, принялся объяснять.
- А тебе есть... чем это чувствовать? Илье, ну... я учил, что производить на свет новых разумных - это... сложно. И требует сильного расхода личного ресурса... - Саайре сознаваться не хотел и не стал бы - но каким он был сейчас... беспомощным и деревянным, подбирая слова - да, чтоб их было слышно... и чтоб еще больше не сделали плохо.
Но похоже, сделали.
- Это нормальный и нестрашный физиологический процесс, - сказала Илье. Процитировала. Тоже тихо и совершенно... деревянно. А самое страшное, что похоже. Перекатывающиеся интонации Тийрхи, отразившиеся в этой... интерпретации Саайре опознал. Выдохнул. И продолжил. Повторять.
- Это нормальный физиологический процесс. Ну, я не имею возможности оценить, насколько нестрашный... я сидел и боялся. И очень сложный. Чреватый серьезным расходом. Как физиологического ресурса, так и эмоционального. Илье, ты помнишь... Тийрха говорила, что это... ну, в целом штатный случай, что может случиться и перерасход, и разработаны методики тестирования и потом оказания восстановительной поддержки.
Но подхватывает она только последнее:
- Поддержки... да меня, кажется, только и делают, что держат. А ты сейчас еще... а, Са-ай, я правильно понимаю, ты сейчас говоришь, что на самом деле я, именно я, сейчас вообще не это чувствую?
- Ты этим делишься... - он признается потом, что старательно подстраховался - за резьбу на притолоке - по привычке: успокаивало - прежде, чем это произнести. - Ты... ну, выбрала время и меня. Чтобы этим поделиться. Значит, это здесь и сейчас именно настолько есть. И ты это чувствуешь. И это, наверно, дико страшно чувствовать... - и думал, что стучит опять. Сильно бессмысленной деревяшкой.
Илье откликнулась:
- Нет, это даже не страшно... А, да... это я только что говорила... про страшно. Страшно, но там, отдельно. Просто пусто. Хочется спать. И чтоб все кончилось и вообще не было, совсем и... Са-ай?
На вопросе он поймал, что строит из пальцев давний, детский отвращающий жест. Поймал и сознался:
- Ну, я... вот сейчас испугался. Илье, но... почему ты об этом не говоришь?
Она... она похоже, рассердилась. Стала слышней. Прочнее.
- Я... я говорила, почему. Потому что мне все помогают. Потому что мне стыдно. Я не должна это чувствовать. Я... я в конце концов должна любить... своего ребенка.
...А ощущение "вынырнули" - было. Было вот прямо здесь перед Саайре - необходным столбом. Ступенями - от поверхности той воды. И они дойдут. Эти-то - чужие, такие же точно чужие интонации в этом (...бесконечно ценном...) тихом голосе, он знал и опознавал полностью и точно.
Так... что он и выдохнул:
- Илье, а... повтори это еще раз?
Опознавала ли - тоже - но она-то точно знала, куда идти, слушалась ли, но было, было, он слышал:
- Стыдно... я не должна это чувствовать. Стыдно... я не должна... - она... прозванивала эту дурацкую стену... все звонче и ощутимей, и смотрела, целиком и в упор, и как-то отдельно чуть повернула мелкую, провела краешком пальцев, стерла слюнку, пригладила - от светленького хохолка к загривку. - Са-ай. Да. Я это знаю. Я это... что я вообще делаю?
- Стоишь здесь. Убаюкала свою мелкую. Держишь ее. Ну... рассказываешь мне свое страшное, - перечислил Саайре. Дальше подбирал... подробнее. Но было легче. Все-таки вынырнул - и воздух был... очевиден. Им можно было дышать и говорить. Живое. - Я еще знаю, что этот... голос и эти слова я у тебя уже слышал. И... это было страшно. Илье, я думаю, что я узнал их снова...
- Да, - она смотрела и пыталась...немного улыбнуться, но нет, не получилось. - Да, Саайре, я понимаю. Я тоже узнала. Я так говорила и совсем про себя знала. Всегда. Ну вот, опять оно... опять я такая. Неправильная. А я так привыкла...
Он оставил паузу в несколько выдохов. Пока Илье задумывалась. Мелкая причмокнула, шевельнула лапкой и продолжала спать. Но Илье отвлеклась. Теперь смотрела не внутрь, а отчетливо на него. Саайре решил продолжить. Высказать... вот тоже сейчас понятное:
- Илье, а... все же делают привычное. Ну, Сейренн, Льеанн... ну, вот это, недавно родившиеся младшие. У родичей. В большой семье родичей... Они неоднократно знают, как это бывает. И действуют. Как знают.
- А у Тийрхи первый... - тихо не соглашалась Илье, взвешивала...
- Ну так она здесь же выросла. В этом... привычном, - продолжал Саайре. - А тебя, ну... выращивали редкие уроды. В своих отвратительных целях. Но... да, я думаю, по случившемуся полному расходу ресурса ты возвращаешься. Думать это... страшное. Которое выращивали...эти, - да, он собирал и усиливал голос.
Да, он перебивал. Подхватывал. Илье говорила - вот тем почти беззвучным: "Ну да. А еще она добивалась и ждала. А я... даже так неспособна". Договорил, посмотрел. Маленькая еще тихо, видно причмокивала во сне. Наверное, ела. Саайре еще подумал, что Чумазый, пожалуй, притявкивал бы. Взвесил сравнение: не найти ли в нем неправильное. Нет, не нашел. Поэтому мысль подхватил. Оперся. И заговорил дальше.
- И еще именно так, Илье... ну, у Тийрхи я так понял, в личном опыте несколько лет работы, доказательств и... ну, обеспечения. Ее мелкого. А ты... ну, извини... ты же два неполных круга года знала, что она будет? И... точно не ожидала? Ну... все остальное, что делать дальше... все равно проще считать отсюда. Что этот проект уже существует... - а Илье снова пошевелила "проект", проверяла пальцами - по звуку - вот это, сказанное Саайре, "дальше"... Еще шевельнула... ну да, мелкая, она же руку точно отлежит. И все же... у Саайре получилось неуверенно. - А можно... я ее подержу?
Илье... это было медленно - задумалась, на первую долю выдоха взяла мелкую чуть крепче... видно было: напряглась. Потом, через выдох подтвердила, приподняла, передоверила... Саайре принял. Тоже учился - как этих младших правильно держать, но... наверно, коряво. Голова у мелкой была удобной. На ладонь укладывалась. Теплая. Чуть более... шерстистая еще, чем казалось только взгляду. Пальцы чувствовали.
Не, не проснулась. Курлыкнула и продолжила. Спать и причмокивать. Саайре и сказал задумчиво:
- Кушает...
Илье... сначала удивилась - открыто, ну и Саайре показал - осторожно, тоже пальцами, что вот же - причмокивает. Илье посмотрела, взвесила на ладони, подтвердила.
Думал, она сядет. Но нет, оставалась стоять.
- Она это любит, - сказала сосредоточенно, медленно. - Всегда так интересно, а как она это думает? И что... - сбилась. Подбила себя по следам звонким. - Правда, легче щенка? - и Саайре сначала улыбнулся - и потому что вот совсем недавно об этом думал... и потому что нынешнего Чумазого - он оставил хозяйку, лестницу пес на этот раз невзлюбил и спал внизу - маленькая уже была не в пример легче, пес рос ошеломительно быстро, и был уже весьма увесист. Илье увидела, да, стала... еще чуть острее и снова зашептала:
- Щенка понимаю. Знаю. Люблю и радуюсь. А здесь... Какая я... не такая, неправильная, - посмотрела, а Саайре головой чуть отряхнулся, осторожно, чтобы лишний раз не двинуться, пусть мелочь спит. - Ну, все равно же неправильная...
- Ну, Илье, ты сколько лет думала и ждала этого щенка?.. половину личного звездного, не меньше. Во всем этом безобразии. Но другой-то тебя все равно нет. Ни для кого, - здесь он уже стал чуть громче. Испугался. Что сейчас еще и разбудит... Но нет. Спала и продолжала спать. Ну, Саайре и продолжил. - Мелкая. Легкая. Смешная. И у нее совершенно твой нос...
- Вот... и ты - туда же... - звонко сначала сказала Илье. Очень звонко. Потом сдвинулась. Обошла их кругом. Оценила с довольно близкого расстояния, подошла, наклонилась. Вывела. - А вы смешные. И продолжала стоять близко. - Са-ай, - медленно взвесила она почти через десяток выдохов, - Саайре, а можно я тебя поглажу?
Он, конечно, ответил согласием. Сразу. И не думал, как это было опрометчиво.
Да. Погладила. Гладила сначала сосредоточенно, полной ладонью, с усилием, даже чуть наклонившись. Пахла. "Морем, - назвал себе Саайре. - Утренним морем. И почему-то смородиной". Приглаживала. Потом помедлила, расслабила пальцы, пошла перебирать, подхватывать, чуть запутывать прядки... задержалась, поймав одну между пальцев, приглаживала сосредоточенно, вспушивала... Проверяла.
Саайре постарался - собраться и запросить:
- Жестче? - Илье замерла. Посмотрела. Не поняла. - Жестче... собаки? - более внятно постарался сказать Саайре. Да, поняла. Улыбнулась вдруг так... ярким:
- Нет. Мягче. Куда мягче... И ты угадал же, я... как раз думаю... про собаку. Ну, опять про собаку.
Нет, Саайре не знал. Он был. Отдельным, здесь и всем собой - ощутимым светло и невыносимо ярко - от центра дыхания и почему-то до отзвука пульса на косточках над ступнями, целиком... Просто время стояло (...снова...) и текло безвременным и тяжелым темным медом, а он был, он чувствовал, плавился и сминался воском, сминался - и на нем оставались - точно оставались - отпечатки - тонких, крепких, прохладных пальцев... он был, и это безвременное время было...
А еще он держал сонную маленькую, легче щенка, но все же... И надо было быть. Здесь, спокойно и прочно. И, вполне прочный Саайре продолжал быть здесь и сейчас и слушать. Что говорит Илье, не переставая его разглаживать и перебирать:
- Хороший... рыжий, - перебирает, цитирует, очень очевидно цитирует, по звуку, себя же. А потом вдруг продолжает, вот, облегченно. - Знаешь, Саайре, я вот как раз просмотрела... что там говорят в общем регламенте обследования разумной, приведшей быть в мир нового маленького... Да, там есть. Есть проверка... на состояние личного ресурса, в том числе эмоционального. Добровольная. Или по категорическим показаниям... А они... они же мне просто верили. Что я знаю, что я говорю, когда говорила... что не надо никаких полных обследований. А я думала: ну, какие обследования: это я такая неправильная и свою маленькую вообще никак, - Илье высказала, где-то за монолог остановилась, перестала гладить... Замерла. Но пальцы взвешивали, недалеко от вихров, взвешивали и касались. - Да, - продолжила Илье, - у нас действительно разное привычное. А они привыкли. К взрослым разумным... а я...
- Ну... а ты вполне... достаточно разумная. Чтобы понять сейчас и проверить, - высказал Саайре.
Он так и не узнал, что же, отчетливым передвижением, чуть зацепив волосок, взвесили ее пальцы. Ну... глаз на затылке у него точно не появилось. А потом Илье передвинется. И сядет напротив.
- Саайре, ты уверен, что я бы - догадалась, - но паузы на ответ она не оставила. Она продолжала. Сосредоточенно. Очень важное, еще отметив это началом фразы. - А главное, Саайре, знаешь... это я где-то вот здесь, - и пальцы она сложила, под дыхательным центром, - думаю, боялась, до сих пор боюсь, ну вот что я такая. И не чувствую. А где-то здесь, - и она отмерила почти пол-локтя над головой, - вот там, где я умею, знаю и ну... умею быть взрослой и разумной... иногда и медленно, я... Еще я прочно знаю, что все это кончится. Очень скоро кончится. Все это, к которому я уже привыкла. И вы тоже. И дальше мне придется как-то в этом жить... то есть, наверное, нам, - указала она на мелкую.
Саайре постарался стать внимательным. Отпустил руку, сообщил жестом. Что услышал. Но переспрашивает - о чем она.
- Смотри, - сказала Илье и начала загибать пальцы. - Она родилась. Значит, через какое-то время, которое Льеанн сочтет безопасным и согласует, я... должна буду отбыть в столицу. Я боюсь, но сейчас я не об этом. Значит... потом должно быть окончательное разбирательство. Вот, по поводу меня и чего из меня делали. Насколько я успела посмотреть... ну, я не очень понимаю, но вроде бы оно должно происходить на земле возникновения. То есть там, во Мьенже. А потом... наверное, по его итогам, мне... ну, надлежит окончательно пройти тестирование. На статус взрослой и разумной. И определить свое место. Среди людей и вещей Тейрвенон. А оно точно не здесь. Я понимаю, что Сейренн как глава Гнезда может и оставить здесь расти своего родича, но... Ну я просто знаю, что это не здесь. Это хорошее место, я... хорошо вросла, но мое место не здесь. Они совершенно другие. А ну... и у вас совсем не получится здесь оставаться. И вообще оставаться. Так плотно рядом с моей жизнью. Я... еще срываюсь, и я еще достаточно долго, наверно, буду срываться. Но все равно я буду. Взрослой разумной, без нужды в постоянной поддержке. Другой какой-то. Сначала с ней, потом вот... просто так. И это должно быть и правильно... но... но я пока вижу только первые шаги. Про то, что все кончится. И вы рядом тоже. Тоже уйдете. Ей... наверное еще и за это досталось... - последнее Илье проговорила уже снова почти про себя, глядя на мелкую.
А Саайре… Саайре просто знал. Здесь, сейчас - и он додумал эту формулу "и насовсем". Во всей неопровержимости и неотменяемости формул Закона и высокого фаэ. Точно знал - от самого края своих корней, до встрепанных - Илье и вот сейчас - вихров. И сказать это вслух было - ну, полностью просто и должно:
- А я не хочу уходить, - сказал, Илье услышала, посмотрела... в глаза не попадая, на ладонь, на руки, держащие мелкую, чуть вверх. Но пальцы запросили. Уточняя. Так - а он вообще про что. Ну - и он ответил. Он продолжил. - Я никогда и никуда не хочу от тебя уходить.
Илье смотрела. На него, не в глаза, ниже, под шею, в ямку... смотрела выдох. Потом пальцы спросили: почему? И Саайре потребовался тоже выдох. Три. Найти правильные слова для того, что сразу и безошибочно знал - телом и корнями.
...Он был - воском, мягким воском, еще хранящим отпечатки тонких и крепких пальцев теплой, живой, жесткой ладошки. Он врастал в неподвижные воды за миром живых и помнил - нет, самым первым помнил - как по нему спускались и вылезали - лапки в ярких цветных чулках. Это было - приятно, ощутимо и полностью, он знал, как, каждой... частью себя - знал. Он был - маяком и сторожевым постом над вечными водами Изнанки. Он был, держал, а за спиной стоял тот кто-то еще, кто держал страховочную веревку, и они все равно проседали… а потом он не мог дойти до помывочной… ровно.
Он просто жил - здесь, сейчас, эту жизнь - лепил снежки, складывал мозаику, ел ягодник, учился у очень разных медиков и лехта, чистил рыбу, держал маленькую... новую разумную, что Илье привела быть здесь... и ничего не хотел узнать о мире, где Илье... где их не будет рядом.
Потом неловко улыбнулся:
- Я... наверно, тоже привык. Это приятно. Совсем приятно, когда ты есть и рядом. Я...ну, меня почему- то здесь ценные старшие... и младшие считают уже совсем взрослым. Я не верю, что на него похож, ну, вообще... Но... Илье, но вот за эту часть работы у этого моря в этом Гнезде... ну, я понял... где я вижу свое место.
- И... где? - она спросила. Придвинулась. Она снова пахла - морем, мелкими островками, согревшейся солью, что мешалась с прочным вересковым запахом сверху, с берегов. И он знал, что никакой смородины в тех местах не растет... но все равно - ошеломительно была. И пахла.
- Да, ну место неважно. Но в любом, где есть ты. А так... я ну, тоже не знаю себя взрослого, - сказал, потом осознал - нет, говорил негромко. Не громче, чем все остальное. Но, видимо, полностью насыщенно. Так...что потом понял: вот и разбудил. Мелкая смотрела. Фокусировалась. Глаза...тоже были - получается, мамины. Большие. Искала понимала и нашла. Где в пространстве находится Илье.
- По-моему улыбается, - неловко продолжил Саайре. - Ну, теплой ночи... щеночек. Извини, я... разбудил.
Илье посмотрела. Забрала мелкую. Посмотрела еще раз:
- Знаешь, Саайре, я... я наверно пошлю тебя за яблоками. Не сейчас, когда все. Утром. Да, я знаю, где у Гнезда Сьенн сады. И...а когда-нибудь мы обязательно пойдем их собирать. Это... ну, у них такой обычай. И.. ну я так говорю, что я очень рада. Что ты не хочешь никуда уходить.
...Льеанн - Саайре это помнил и держал отдельным - не удивилась. Вообще ни разу не удивилась. Ни ранним утром, когда да, его таки послали за яблоками. И он стоял, с ворохом их, пахнущих, в куртке, когда они столкнулись - на крыльце усадьбы, у перехода. Посмотрела, улыбнулась и проследовала внутрь. А там улеглась спать. В нижней комнате.
Ни круг дней спустя... На который как раз и пришлось - добровольное заявление Илье в детский восстановительный о дополнительном обследовании по поводу состояния личного ресурса. Оно показало, что состояние эмоционального ресурса понесло возможный урон, подлежащий восстановлению... и Илье обдумывала - на этот раз с ней сидела теи Хюлльша, объясняя необходимое состояние личного биологического ресурса и его возможные пути восстановления. Это еще на какое-то время подзадержало визит Илье в столицу. О котором они как раз и разговаривали. И это Льеанн отметила, что визит в столицу хорошо бы совместить с полной официальной регистрацией родившейся младшей. Но для ее получения Илье, в силу возраста и прочих обстоятельств, понадобится выбрать второго ответственного опекуна своей маленькой - и Льеанн запрашивает, кого она предпочтет выбрать. Илье даже на выдох не задержится. И укажет на него, Саайре...
Он почему-то был уверен, что Льеанн здесь точно чего-нибудь скажет. Не может не сказать. Четверть выдоха полностью думал. Ошибся. Она только приняла и подтвердила. Жестом. Хотя ей очень затруднительно было бы дальше что-то сказать. Потому что Сейренн, также присутствовавшая на этом общем совете сразу же усмехнулась и... тычок, который она отвесила Льеанн, а Льеанн пропустила... наверно, был ощутимым. Ну точно - отвлекающим. Шевельнулась Льеанн в ответ... очень четко, Сейренн ответила - мелким подобранным жестом, который Саайре не смог дешифровать. Не удивился: он за всю круговерть последних месяцев в Гнезде Сьенн замечал неоднократно, что Старшая Гнезда и Льеанн понимают друг-друга с первого броска и взгляда... совершенно загадочных для внешних. Отдельным он знал, что - ну совершенно не его дело, на что Льеанн, вслед тому тычку и жесту, ворчит отдельным и совершенно не официальным: "Не, не целиком... да буду, буду..." И не то, чтоб Саайре думал это слишком долго - где там, когда Илье уже подошла, стоит рядом и запрашивает:
- Саайре, ну... ты же не будешь возражать?
Разумеется - он не возразил. И был в свой срок в этом… зале с колоннами. Под лестницей. В Исс-Тарре. Кажется, он настолько от всего был удивлен, что даже не запомнил, как он называется. И отвечал дядьке ...ираиринну так честно, как понимал. Тащил этот... дар Государя... и понимал, бесконечно понимал, пускал - мягкие, верхние корни. В эту жизнь, которая есть и будет.
В воспоминаниях пересыпались камешки, и вслед Саайре видел, когда это понадобилось...
@темы: сказочки, Те-кто-Служит, Тейрвенон, Тильсенн
потому что - оно такое хрупкое и тонкое всё... И очень мало времени на "пожить спокойно" - мелкая ещё совсем-совсем мелкая, и Илье ещё не совсем в порядке, а уже думать про "что дальше" и уходить из безопасного места...
Тем более при файских сроках жизни - технически можно хоть с ноля счастливое детство строить. А героям в голову приходит не это - и в этом месте я их боюсь.
что местами они действительно страшные - в том числе с их представлениями о социальной единице "разумный и достойный", или что счастливое детство, с этой точки зрения, у этих героев таки уже было, в рамках файского представления о нем.
И сюда же
насколько для фай характерно вляпаться вот так:
оказаться в общей ситуации с непорядочными партнёрами (или в плохой по объективным причинам)
взять на себя ответственность за вообще всё, включая часовню 18 века (а не только за то, что лично данный фай делал или не делал)
и закончиться под грузом этой ответственности тем или иным способом
?
И ещё
есть ли у них внятный протокол действий для ситуации, когда детёныш уже дорос до возраста, в котором положено выбирать дальнейшую профессию - и ничего не может выбрать, всё ему противно, всё не то?
Я не думаю, что этот набор у фай чем-то принципиально отличается от нашего, т.е. любовь, безопасность, внимание и уважение, а так же посильная интересная познавательная деятельность. У фай иначе скорее располагаются временные рамки - после первого имени и до первого звездного (и далее) - младшего в норме уже начинают учить, что в мире есть другие разумные, правила и рамки и небезусловное уважение. Илье да, не повезло в это время учить, что в мире бывают редкие мудаки.
И сюда же
насколько для фай характерно вляпаться вот так:
оказаться в общей ситуации с непорядочными партнёрами (или в плохой по объективным причинам)
взять на себя ответственность за вообще всё, включая часовню 18 века (а не только за то, что лично данный фай делал или не делал)
и закончиться под грузом этой ответственности тем или иным способом?
Бывает по-разному Но полностью – скорее не характерно.
Начну я с лингвистической пометки на полях – выражение «груз ответственности», я сильно подозреваю, на фаэ дословно перевести невозможно. Они чисто на уровне языка не представляют ответственность как груз, примерный аналог был бы местом// полем деятельности.
хотя не могу исключать, что где-то по кратчайшей это выражение и употребила.Теперь о характерном – брать на себя ответственность за вообще все, включая ту самую часовню, к которой он не имел отношения – для фай скорее не характерно. Однако при личной вовлеченности в ситуацию, в том числе с имеющимися разной степени качества партнерами и заинтересованными лицами – да, довольно высока вероятность, что фай может решить, что это его зона ответственности и включить способ реагирования «это мое дело и либо я его сделаю, либо я закончусь» и «я сделал и я отвечу». Впрочем, в большинстве случаев, акцент будет на «сделаю». Если речи не идет о дополнительном компоненте – вроде затронутой чести Семьи и безопасности своих людей.
Примеры, как это работает у фай, есть в текстах – в наиболее проявленном виде это история Сайви, история Альгейи а'Нард, в некоторой степени история Алакесты периода Ставист-рьен. Будут и другие.
есть ли у них внятный протокол действий для ситуации, когда детёныш уже дорос до возраста, в котором положено выбирать дальнейшую профессию - и ничего не может выбрать, всё ему противно, всё не то?
Краткий ответ – есть. В рамках местного права на уровне законов.
Далее «две новости – хорошая и плохая». Хорошая – в том, что у фай в среднем оказаться в такой ситуации непросто. В норме в общей образовательной подготовке делается все, чтобы младшему был интересен процесс и доступен результат. Скажу, например, что на момент истории Илье то, что у нас «ушло» в сегмент развлекательный, у них осталось и развилось в образовательном, как пример – та же тренажерка дарра.
Теперь плохая. В среднем и в штатной норме фай а) существует не один, он как правило часть Дома/Семьи; б) является членом общества, которое изначально предполагало специализацию граждан по клановому признаку, да и во многом продолжает, потому что это удобно.
Поэтому в законе фактически закреплено, что если младший потомок не может выбрать, какая деятельность ему более подходит как место в жизни, выберут за него. В зависимости от того, что решит Семья. Увы, да, церемониться в этом случае не принято. У большинства Старых Семей, тем более Домов в распоряжении достаточно рядовых и унылых
и относительно беспоследственныхмест деятельности, куда можно запихнуть деточку, которому "все противно".чтоб ему действительно стало противно.Подчеркну, что подобный выбор места встречается очень редко, подозреваю что значительно – на порядок - реже конфликтной ситуации, когда традиционные места деятельности противоречат выбранному отдельным разумным. Кстати, если что, тому есть и экономическая причина – так как права распоряжаться деньгами и недвижимостью, которыми владеет Семья, у ничего не выбравшего ее участника либо не будет, либо будет в минимальном объеме. В среднем фай в такой мере имеет доступ к счетам Семьи, в какой мере он в них вкладывается сам - раз, и в какой мере Семья оценивает его потенциальную полезность. Пример для большей внятности – ньера Реингаи, с точки зрения Дома и закона считался полноправным владельцем своей усадьбы, ньера Алейнар – арендатором, права которого, с точки зрения Нард, далеко не распространялись.
Кстати, ньера Алейнар в данном случае вообще пример. Если интересно, предысторию, как он дошел до этого места, я могу развернуть подробно. Но если коротко – к сожалению, ему не успели вовремя объяснить, что первое место в наследующей линии Дома местом жизни не является.
Если файский подросток хочет профессии, семьей не одобряемой, какую позицию займут сторонние взрослые? (Т.е понятно, что конфликт разной степени тяжести в семье может случиться. Но если наверняка окажется совсем не решаемой)
И что у фай с социальными лифтами, кроме защитки?
Если файский подросток хочет профессии, семьей не одобряемой, какую позицию займут сторонние взрослые? (Т.е понятно, что конфликт разной степени тяжести в семье может случиться. Но если наверняка окажется совсем не решаемой)
И что у фай с социальными лифтами, кроме защитки?
И что у фай с социальными лифтами, кроме защитки?
встречный вопрос - для какой глубины социального дна?
nasse, только не "запихнули", а "с детства склевали мозг так, что проще было согласиться".
Кстати, если детка со взрослым именеи упрется "хочу заниматься вот этим", а семья не одобрит, может ли детка слинять из семьи, и как будет устраиваться?
Если говорить о социальных лифтах, то глубина социального дна - сен айе где-то-там. Иллрейн невероятно повезло, а на что может претендовать менее удачливый?
1. Про слинять из семьи было вот здесь ingadar.diary.ru/p209493045.htm?from=0#70966946... и вот здесь ingadar.diary.ru/p209493045.htm?from=0#70966947... прочитайте пожалуйста, если еще не.
2. История Илье - это не норма. Это пиздец. Адов пиздец. Настолько адов пиздец, что им заинтересовалась аж главком Службы наблюдения общества. История, описанная в тексте "Ботинки" - это норма. Статистическая. И это. Нормальный. Штатный. Способ. Разрешения. Таких. Коллизий.
2.1 Вообще, в целом, в норме - потенциальному студенту родичи, если не довольны выбором - стопудово скажут. Что не довольны. А потом, что называется - хочешь учиться этому - флаг в зубы и вперед. Потому что любой высокопрофессиональный специалист - это конкурентное преимущество для Семьи / Дома.
правильно ли я поняла, что у фай это понятие - с вектором в будущее (сначала взять на себя ответственность, потом что-то делать, исходя из этого), а не в прошлое (сначала что-то случилось, потом на кого-то сгружается ответственность, и теперь этот кто-то должен всем объяснять как так получилось и разгребать последствия, и качественно он этого сделать не сможет по определению - для этого нужно было бы взять машину времени, слетать в прошлое, и сделать так, чтоб это что-то вообще не случилось)?
А дауншифтеры среди фай бывают? Такие, которые "мне не надо ни статус, ни деньги, ни достижения - лишь бы меня не трогали и не мешали смотреть на закат над морем"
Про Алейнара - да, очень интересно.
Вы извините, что я вмешиваюсь, но, скажите пожалуйста, что нужно сделать с человеком, чтобы ему было настолько все время настолько ничего не интересно и настолько ничего не хотелось? Тем более в обществе, где учиться и работать в большинстве случаев как раз очень интересно?
Три варианта мне известны. Один из них - медицинские нарушения аутического спектра, второй - профессиональное выгорание и связанные с ним проблемы, третий - очень кривое и неправильное воспитание. Насколько я это могу понимать, у фай реально в основном второе и в основном как временное состояние, способы справляться с которым известны и применяются.
Gaell.12, кстати, извини за вопрос не в тему: а вообще нарушения развития вроде наших аутистов, дцп и тому подобного у фай бывают, или есть способы этот риск отследить и предотвратить, или есть какие-то средства, убирающие такой риск полностью?
Дикость и нетипичность истории Илье мне как раз очевидна.
Но, насколько я понимаю, это тоже а) вполне реально диагностировать средствами файской медицины, а при серьезной запущенности заметно даже без датчиков, смотрим на Оилью, б) довольно быстро становится нежизнеспособным. То есть это не дауншифтер, а заведомо очень нездоровый человек, и отношение к нему соответствующее, если я все верно понимаю.
Но с длительным "отстаньте все, ничего не хочу" явно не этот случай.
я ща скажу стремное. У них уже очень давно в принципе медицина и сопровождение беременности направлено на то, чтобы дети с такими отклонениями не рождались. В том числе - на то, чтобы исключить рождение подобных детей направлены все их медицинские проверки и допуски. Уже ко времени действия истории Илье - вероятность развития подобных отклонений - это давно утвержденное ультимативное показание к прерыванию беременности на ранних сроках.
Из-за контакта с материей thai (она, как ты помнишь, ингибитор ) в Сердце Мира - подобные отклонения на ранних этапах развития этой цивилизации были довольно частой и серьезной угрозой.
А при наличии возможности выявить подобные отклонения до рождения ребенка - в общем, это то стремное, которое лично я способен посчитать должным и правильным.
Скажи, я правильно понимаю, что если риск рождения ребенка с отклонениями оценивается для конкретной женщины/пары как однозначно высокий при любых условиях и любой медицинской поддержке, то разрешения на ребенка она просто не получит?
А именно - поддерживаемого ближайшим окружением "стыдно признать, что у меня проблема", которое перевесит выученные в школе инструкции. См. семья Лэйвора.
nasse,
тут жабы нетеще раз повторюсь, мне кажется вы не то и не там ищете."поддерживаемое ближайшим окружением "стыдно", да еще и повсеместно распространенное, равно как и традиционное нарушение ТБ - это из другого сеттинга.
Впрочем, я не могу сказать что и здесь у нас нарушение ТБ - это именно повсеместно распространенная традиция, а не хрень, за которую можно получить люлей.
То есть это не дауншифтер, а заведомо очень нездоровый человек, и отношение к нему соответствующее, если я все верно понимаю.
ninquenaro, именно.
На самом деле пример именно дауншифтинга по-файски - это Кейлаин "Колючка" эс Тийе. С его "вы, родственнички, идете нахуй, а я иду в армию". Хуже того. Он добровольно ушел к ящерицам!
А еще лехта Ллеваин а'Лайетт. У которого была блин возможность выйти из-под статуса лехтев. А он остался там. И, еще более яркий пример - его любимая женщина, Альфьяар а'Лайетт. Которая ушла к лехтев и которую потом в Ниинталь-рьен знали как лехта Айри.
ninquenaro, да. Но в таких случаях остается возможным личное Наставничество или усыновление.
У фай все очень хорошо подумано головой.
Специалисты по диагностике и починке фигни есть.
Инструкции по тому, как донести свои подозрения на фигню до специалиста не просто есть, а есть в голове уже с начальной школы.
А запущенная фигня, как правило, возникает, если кто-то решил, что к нему инструкции не относятся.