первый тут:
ingadar.diary.ru/p206196325.htm2
***
Посмертные тропы остаются неотъемлемой и неприкосновенной личной территорией разумного и его Бога.
Но одно было правдой.
О том, что Айраха эс Сьенн погиб, она узнает в тот же день и сразу.
Впрочем, на той территории будет уже глубокая ночь.
За не один десяток секторов от некогда земель южных дарра, на безопасной территории мира Рианн-Хёльт, старший профильный ассистент медблока третьей эвакуационной школы выдохнет, подойдет к окну, откроет...
и будет сосредоточенно знать, примерно выдоха три, как медлят пальцы на привычном движении…
...да, еще высокая седая женщина,
не носящая кос с третьего круга дней войны.
Когда пошли первые транспорта умудрившихся вырваться из первых штурмуемых областей, и стало ясно, что это надолго, это очень надолго.
И этим разумным Тейрвенон лехтев соответствующих специализаций понадобятся.
Косы все же требуют более медленного и правильного времени.Из окна будет пахнуть - опавшими листьями, легкой, еще не серьезной сыростью золотых дней.
Когда у глубины ночи еще тепло...
-
Хорошая, - беззвучно скажет лехта Трэстинка эс Межава айе Хладье.
Повторяя памятное давнее.
дальше?Пригладит пальцами по стершейся резьбе - листья, полосы –
привычный рабочий инструмент –
старый.
Дудочку. –
Теплая. На такой хорошо для осенних праздников играть.
(... - А что такое у вас осенние праздники?
- Я потом тебе расскажу. Увидишь. Мы же еще пойдем яблоки собирать.)
И да, первый звук выдохнет.
Тихий.
Звук дрогнет.
Потому что да... дышать это будет тяжело.
Высунется в окно и поймет.
Административный корпус во флигеле.
Очень близко от того крыла, где сейчас спальни младших.
Хочет она того или нет - ее сейчас будет слышно.
А им надо спать.
И хорошо спать.
И первый раз суметь заплакать у нее получится выдоха через три.
Когда поймет и скажет вслух. "Ну да... ведь действительно, яблоки..." –
и будет думать, выкапывая информацию на личный внутренний - отдельно от слез.
Да, усадьба, принадлежащая Семье Солья, что и предоставила ее школе, располагалась на личной земле
в том числе с землей, отведенной на продуктовое обеспечение оной Семьи.
С полосой садов в три десятка деревьев.
О которых...ну да, последние шесть малых лет мира Рианн-Хёльт подзабыли.
Не до того было.
Надо - составить срез состояния и доклад для местной заготовительной.
Как арендатор.
Заготовительная в городе должна быть.
А до садов расстояние достаточное, чтоб туда дойти пешком.
За оставшееся личное время этой ночью без дежурств.
Потом что... а еще там должны быть яблоки.
Потом она закрыла окно, задержалась мыслью - что неудобно, надо было сперва убрать дудочку, да, зацепилась за крепления кармана.
Привычной накидки она тоже не носит с тех же пор, что и косы...
на четыре дня меньше.
Когда отбыла с добровольческим подразделением.
А в штатной куртке подходящий карман пальца на два выше, более тесный и просто...неудобный.
Пальцы так и не привыкли... хотя инструмент требовался.
- Все равно...неудобно, - это она скажет вслух, собьется.
Перед тем, как закрыть дверь.
...Там были яблоки.
Старые деревья спускались по склонами, под их сводами - оглушающе и хмельно пахло падалицей.
Но необратимо осыпались только груши наверху над входом, устелившие землю плотным слоем.
Яблони ниже еще держались и ждали, редкое яблоко уже уронив в траву, "для зверей и земли"...
И можно было - рассказывать в голос, во весь выдох, горе,
на которое не будет шести дней, на которое и дня не будет.
И о котором не знаешь, будет ли оно с тобой так долго, как долго была та память и ее свет.
Яблони слушали.
Шелестели.
Был туман, дальним эхом еще казались - из той, старой памяти - костры и дальние голоса,
и еще что где-то, за спуском, за старыми корнями, за подъемом и новым спуском - которых там, может, и нет - было море...
или и в самом деле было –
не будет думать лехта Трэстинка.
Яблоки слушались. Падали.
Одно такое, прошуршав вот, рядом, отвлекло на выдох,
видимо, сбило с ветки другое, прилетевшее поточней, по плечу.
Поймала. Попробовала.
Крепкое, еле укусишь, сочное, кисловатое...
нет, больше похожее на те, что растут дома, в храмовом квартале города Мьенже
и совсем не похожее... на те.
Похожих на те - ей так за жизнь и не встретилось.
"А эти хороши в пирог", - лехта Трэстинка поймает эту мысль,
целиком подумает эту мысль
и найдет ее достаточно прочной.
Достаточно уместным привычным занятием для этого времени.
Да, до рассвета и побудки времени хватит.
Здесь длинное темное время.
А привычное занятие всегда делает мир прочнее.
...Местная заготовительная служба, конечно, оповещена, однако пока она согласует с владельцами, пока оценит землю, пока прибудет, команду им тоже понадобится составить.
За это время можно успеть собрать немало текущего урожая - не надо ему пропадать.
И - это излишество, но младшие не откажутся от пирога к завтраку. И остальные.
Что до прочего расхода пищевых ресурсов - ну, она, лехта Трэстинка, понадеется, что ее обеспечения хватит - возместить.
Не хватит - значит, будет возмещать в дальнейшем.
Скорей всего оставшейся доли жизни ей хватит.
Да, этого было достаточно - это было прочным - изложить внутри головы основные тезисы вероятной объяснительной. И продолжать собирать яблоки на склонах.
Да, время она рассчитала правильно. Чтобы успеть вернуться и заняться тестом за нужное время до рассвета и подъема дежурных.
Не очень правильно - что привычная работа займет как следует и руки и голову. Нет, горе было рядом и память продолжала.
Ну, это все еще ее время и пирогу это не должно повредить.
Что это удобное место для личного времени она не рассчитала совсем.
Трэстинка проверит… выдоха через два – да, младшая Лисенок из второй давней группы - из третьей спальни - какое-то время, отодвинув дверь, стояла незамеченной.
Прежде чем решила спросить:
- Эйле ниери... а что вы делаете? - и отвлекаться Трэстинке пришлось внезапно.
Лисенок была в спальном, с мокрым лицом, частью рыжих прядок и ладошками. Смотрела.
- Пирог. Который будет вам на утро.
А сейчас я плачу. И чищу яблоки.
А еще тоже хочу спросить, что ты здесь делаешь.
Для выхода дежурных еще рано, и в пекарне точно не ваши обязанности...
...да, отдельным лехта Трэстинка подумает: а ей маленькая...
из третьего, что ли, транспорта, из окраинных секторов, никаких ненужных вопросов не задаст.
Дети этой школы хорошо понимают, почему можно плакать одному и ночью.
И это очень плохо.
- А я проснулась, мне было страшно, - скажет маленькая. –
А там темно, и все дышат,
я знала, что я здесь, но так еще страшнее было.
Я встала. Попить воды и умыться.
Увидела, что снизу света есть немного.
Проверила, что кто-то бодрствует.
И пошла посмотреть.
К вам... –
потом она передохнет и нерешительно скажет. –
Можно... разрешите, я здесь посижу тихонечко?
Я еще помню страшное.
А тут светло и спокойно... и яблоки.
- Ага, бери, если хочешь. Но они прочные, в пирог, - первым ответит Трэстинка.
Мелкая дотянуться не решится. –
Сейчас довольно рано, вероятно, что ты начнешь засыпать на занятиях.
Но, Лисенок, я не возражаю.
Если ты сейчас пришла, значит, это было нужно, -
мелкая сидела, перекатывала яблоко, не решаясь откусить. Трэстинка обдумала еще раз. –
Да, если хочешь, присоединяйся к работе.
Я буду признательна.
Сработало. Маленькая послушалась запроса: "Тогда ножики там. Подбери себе по руке и начинай".
И углубилась.
Лехта Трэстинка присматривалась все равно, видела - чистка и произвольная нарезка яблок
(ранним утром, после приснившегося и нагнавшего очень страшного)
для маленькой еще очень непривычное занятие...
Где-то четвертое выскользнет, упрыгает в дальний угол, Лисёнок побежит догонять,
вдруг, зло и звонко - и неправильно - выкрикнув про это яблоко - нижним армейским.
Да, нижним армейским. Ну и понятно, что неправильно –
эту часть общих составляющих языка учат все же обычно позже... трех лет до первого взрослого.
- Гов-ни-ще, - размеренно по слогам, со всеми тремя переходами интонации, произнесет Трэстинка и девочка остановится.
Подняв яблоко.
Целиком в изумлении.
Взрослая инспектор и лехта продолжит. –
Можно "злое говнище", "многослойное", "жидкое", но произносится оно именно так.
Раз... ты все равно его употребляешь, лучше делать это правильно.
Да, я не уверена, что это яблоко это заслужило.
- Это я не про яблоко, - скажет девочка в сторону, не сразу, помыв виновника и уложив его рядом. –
Это... это вообще все. Я хочу, чтоб это кончилось.
Совсем вообще кончилось,
и чтобы вы не плакали.
- Я тоже хочу, - ответит лехта Трэстинка. –
Но я думаю, это еще надолго.
И жить придется именно так.
И мне жаль, но я не могу сказать, сколько я еще буду плакать, -
задумалась выдоха на три и продолжила. –
Может быть, тебе немного объяснить, как это удобней - чистить яблоки?
Младшая Лисенок согласилась.
Лехта Трэстинка села близко, показывать.
Маленькая смотрела, пробовала... больше грелась, конечно. Трэстинка понимала.
Не препятствовала.
Пусть и понимала: освоение навыка будет умеренным.
Сейчас, согревшись в спокойном для нее и теплом месте младшая Лисенок снова начнет дремать... Ну, у нее все еще есть сколько-то времени до подъема.
На какой-то момент, когда младшая Лисенок прикроет глаза и будет так сидеть не один выдох, лехта Трэстинка уже начнет обдумывать, куда именно укладывать маленькую...
потому что предлагать ей проснуться и вернуться - неправильная идея.
Ну, вон то сиденье должно раскладываться, и ей хватит, чтоб быть удобным...
И она, Трэстинка, еще раз пожалеет, что у нее нет накидки...
Но маленькая откроет глаза. Посмотрит. Присмотрится.
- Ниери Трэстинка, а откуда музыка? –
увидит, как Трэстинка удивится, поспешит пояснить. –
Как будто дудочка... далеко.
Вот так.
Напоет она похоже.
«А у ребенка очень хорошая чувствительность. И слух, - уложит себе лехта Трэстинка.
Медленно, словно знаки писала - от руки, кистью.
Верхним слоем мысли. –
Надо будет в должный срок направить на тестирование.
В специалистах – и в тех-кто-выпускает-воду-у-корней, и в любых… достаточной чувствительности любого профиля еще долго будет нехватка.
Что бы ни было с моим миром дальше, разумные останутся теми же. И их корни теми же».
Нижним - она будет тоже медленно складывать слова.
Честного объяснения:
- Это я.
Я горюю и... это звучит.
При определенном резонансе - это слышно.
Когда я дочищу яблоки, я могу сыграть... свериться, -
лехта Трэстинка подержит жест девочки на ладони и продолжит. –
Извини, Лисенок, пока я могу это только плакать. Через какое-то время я смогу объяснить.
- Вы все равно... хорошо звучите, - скажет маленькая.
Придвинется близко, возьмет обрезок яблока, выдавит семечко, сожмет пальцами, покатает. - А вы меня так научите?
"Если она сюда пришла, значит так было нужно. Именно сегодня...
Тот, кто Выше все равно знает, что делает", -
да, это лехта Трэстинка мысленно переберет знаками.
Без лишнего расхода ресурса, который может и звучать...
- Думаю, да. Научу.
читать дальшеа в большой истории на данный момент - начало этой самой истории. и даже до места вот этой цитаты не доползло
автор мазохист ядовитый гад, чо...завтра скорее что подниму
-
-
09.10.2015 в 00:55-
-
09.10.2015 в 01:09-
-
09.10.2015 в 04:05А откуда нехватка лехтев? просто потому что потребность больше стала - или ещё какой-то фактор добавился?
-
-
09.10.2015 в 19:55потребность стала больше, во-вторых, по крайней мере в первые годы войны лехтев было куда сложней работать, про это немного есть во второй части Рыб, все соответствующие специалисты много где требовались и часто заканчивались
кроме того, многие специалисты по работе с Изнанкой были задействованы в разных околовоенных областях, в том числе в транспортных усовершенствованиях и разработках эффективного вооружения
-
-
09.10.2015 в 20:34-
-
09.10.2015 в 20:34-
-
09.10.2015 в 21:00ага, правда мозгов сожрут в процессе