NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
будет подниматься
предыдущее тутwww.diary.ru/~ingadar/p151687301.htm
www.diary.ru/~ingadar/p152808500.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153213902.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153377348.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163459107.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163516211.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163545343.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163614154.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164256663.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164336332.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166672421.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166731112.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166776460.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166811911.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167029819.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167134640.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167157328.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167296853.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167617147.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169230304.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169322053.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169371159.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169403017.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169507057.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169701769.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169813399.htm
www.diary.ru/~ingadar/p170164737.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171242263.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171587249.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171872376.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171907804.htm
www.diary.ru/~ingadar/p172985284.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173442051.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173506392.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173825903.htm
ingadar.diary.ru/p174266982.htm
ingadar.diary.ru/p175730829.htm
ingadar.diary.ru/p175898033.htm
ingadar.diary.ru/p176340262.htm
ingadar.diary.ru/p176573235.htm
ingadar.diary.ru/p179002779.htm
ingadar.diary.ru/p179036787.htm
далее вбоквелл. его еще будет.
роман воспитания часть два. и местные жители...
Взрослое население Левого Болотного поселка и вправду - не слишком приязненно восприняло шумный визит чужаков, а эр'тиер Сайви не только спустилась к ним... звучно - о злой чужачке вспоминали разным и недобрым многие, с господина старосты начиная. Вплоть до той поры, как она навсегда здесь поселилась. Только Шедди это не слишком заметил. Сначала потому, что доброго отношения Приблудыш и так пробовал мало, а каким там словом и чьим охвостьем приложат - много ли разницы слышать? А сильней - тем, что мира и дел внезапно стало гораздо больше. Мир увеличился - на долгую рассветную тропку через лес, через гать - к посадочной школьного транспорта, на его потрескивающее пение и гвалт соучеников. На такую прорву занятий в начальном общеобразовательном... Мир оказался невероятно огромным и старательно занимающим всю голову. И там оставалось очень мало места воспринимать высказывания поселковых опекающих. Да куда там было... дошел и спать, а завтра снова... Конечно, за практикум по изготовлению силков с демонстрацией результата в школе влетело, но так... дельно. Пока долго чувствуешь себя дураком, отвечая на вопросы: "Зачем это понадобилось?" - пока старательно мастеришь из зря уничтоженного природного экземпляра зореванки наглядное пособие для аудитории естествознания... Немного подумать успеешь. Немногим помогло, правда. Соученики быстро стали отмечать его успехи - по части не прописанных дисциплин, а именно охоты и игры в "расшибалочку". В числе же официальных успехов наставляемого Шедди в первый год стояло, что придя обучаться с рабочим крайне условным уровнем официального среднего фаэ, по завершению первого года обучения показал весьма достойные знания в освоении как разговора, так и начертания и осмысления знаков.
"Здравствуй, Сьедде, - говорили они ему со страниц. - Как течет твоя жизнь, интересно ли?" - и им немного даже веришь. Что ей вправду интересно.
А еще в начальном общеобразовательном учили драться. То есть, первым ступеням искусства боя и обороны. И придется признать, в этом искусстве Шедди практиковался в объемах немалых. Со рвением, иной раз превышающим умение. С последствиями.
Разукрашенный такими "последствиями" он и встречал тот нежданный зимний день. О том, что прибывает - эр'тиер Сайви не сообщила. На гул снижающегося транспорта он побежал со всеми: долгожданная выездная лавочка или опять какая-нибудь комиссия? Была лавочка... и была чужая высокая женщина в военной форме, прыгнула в снег, едва транспорт прочно остановился. Которую Шедди долго не узнавал. Очень. Пока смотрел - выцепила из толпы и шла прицельно - смотрел, во все полтора глаза (фингал как назло созрел знатный), промаргивался, встряхивался - и так до самого:
- Ну, здравствуй, Сьедде, - и стоят. Тоже долго, очень долго. - Извини, не предупредила. На местный Somilat - надеюсь, не худший подарок? У вас же ж зима.
- Вы... приехали? - он и тогда еще - последние несколько выдохов - не очень верил.
- Я тебе обещала, - говорит Сайви. – Я здесь. И буду здесь свои свободные дни. Если позволишь.
Тогда у Шедди получится сказать:
- Проходите… пожалуйста, - надо повести. Домой, с посадочных. Гость же. Его личный гость. Уй, как звонко было – как Шедди оглядывался: идет ли по узкой тропинке среди сугробов – а вдруг привиделось. А на взгляды жителей остального поселка смотреть незачем. Да и не очень удобно. Как раз – тем глазом-то.
Вот кажется, только тогда и поверил, когда она, уже на самой их окраине, на мостке через незамерзающую Пахучую канавку – сначала на запах фыркнет, потом улыбнется:
- Мой названный, а я по праву принявшего – дай-ка тебя спрошу – а что это за сорвавшаяся прицельная тебе под глаз угодила?
( Ответственный администратор летнего набора начального образовательного Второго болотного сектора Сорлеха была… ну ровно в том состоянии, в каком можно быть на последние счеты предпоследнего малого круга этого самого набора. Сидеть, пусто смотреть как в подаренных зачем-то песочных часах пересыпаются последние камешки, стараться видеть глазами именно их, а не ползущие знаки отчетов и характеристик допускаемых мелких, преследующие и во сне. И хорошо, что для мыслей, какие именно недочеты обнаружит в ненужный час свалившаяся очередная ответственная комиссия, голова была уже слишком пуста и хотела спать.
Свалившаяся в этот недобрый срок внезапная армейская в летных нашивках от одного из таких… недочетов спасла. Но это ньера администратор поймет куда потом. Много после… избежания этого стихийного бедствия. Как открывшего рот с порога, войдя не приглашенной, - и громко… Так и барабанящей по немилосердно уставшей голове. Прерываясь. С громкостью, точностью и скоростью в самом внятном и тем невыносимом сочетании. Тем более, что младший Шедди, происхождением из глухого угла болотного сектора, действительно должен был попасть как минимум в этот зимний, а желательно и в прошлый летний набор, и за такой недосмотр от ближайшей комиссии поступило бы… взыскание уже традиционное и привычное до такого же треска в голове, как и эффект от голоса армейской. Надо сказать, быстро достигший критической степени воздействия.
Так, что когда рука уже приготовится занести первый знак Семьи и состояния в первый официальный документ будущего ученика, на командное: «Стоять!» - женщина, подвернувшаяся эр’тиер Сайви, замрет послушней многих. А дальше, без передышки, словно и не взвешивая – словно так и есть – эта во все свое командное рявкнет:
- Как «сен айе» - если это мое?!
Так, по правде, рявкнет – что даже на сонную голову станет страшно, перед глазами встанет: что если эта бешеная армейская свое право ответа на крайне серьезное оскорбление Семьи реализует вот прямо здесь и сейчас? Это было – плотно, ощутимо – куда ближе всех требований в случае сомнительного статуса отправлять запрос, в том числе – передавать ответственному Службы Наблюдения общества точные данные потребовавшего… По правде сказать, ньера администратору это и в голову не успело прийти. Ни тогда, ни потом… Будет страшно.
- Я… приношу свои извинения… - голос выдает, сбивается.
- Принимаю. Записывайте, - перебивая, командует армейская. Так, что у нее можно только спросить:
- Что должно занести в школьную метрику именем Семьи?
- Сайви, - на скорости чеканит армейская, не запнувшись. – Сьедде эс Сайви.
Ответственный администратор летнего набора начального образовательного Второго болотного сектора Сорлеха так и не узнает, что делает, подбирая знаки первого официального документа. Который после первого школьного дня примет и оформит храмовая служба – для тех маленьких жителей новых территорий, что по выбору Семьи не обращались к лехтев за принятием имени. В отдельных секторах Далии так еще разрешалось в силу местной специфики.
Не узнает она и более близкого – как, вихрем, легким и танцующим, летит эр’тиер Сайви эс Солья со ступеней администрации образовательного. И швыряется в эс’ри Таэля – в ответ его ровному жесту: показывает, сколько у них личного времени еще осталось – мало – своим неуместным. «Получилось!» Она так с вылетов выходит. С очень удачных вылетов.
- Пожалуй, в следующий должный срок я навещу свою Семью, - это будет первым, сказанным Сайви, когда «грузовик» уже перейдет – на полетные, медленно, но верно выходя на ту скорость, брать которую на гражданском, особенно подобном, считается непозволительным. Но иначе ж не успеют.
- Соскучилась? – Таэль отчетливо язвит. Это доступная информация, когда последний раз Сайви запрашивала разрешения на перемещение в родной сектор. Очень давно.
- Ага, - точно следуя интонациям его голоса подхватит Сайви. – Должно ведь – передать сообщение. Что мой младший теперь у меня есть и вырастет. А с требованием предоставить Семье должных потомков – они могут пойти от меня и моей работы в любую сторону до лунного полудня.
- О как… - подержит на весу лехта Таэль. – Давно хотела это сказать?
- Второй десяток звездных пошел, - усмехается Сайви. И начинает изображать в лицах происходившее в школе. На яркое и нелестное не скупясь.
- Эр’нере айе Сайви, - а вот на высокое обращение, на «мой командир»… Таэль тратится второй раз за все время, как служит под ее началом… И лучше не вспоминать, когда был первый. – А вы представляете, что с точки зрения Службы Наблюдения общества вы таким образом совершили действие высокой степени недолжности? Я знаю: я продолжаю там служить.
- Если Служба Наблюдения общества готова предъявить мне обвинения – я готова выслушать и ответить. Пока мелкий об этом не знает, - ровно ответит Сайви. – Но точно говоря, я не вижу в этом смысла.
А грузовик идет. Быстро. Поет – слабый сигнал об излишнем превышении скорости. Внизу море. Ночное. Серое, синее… Успеем.
- Я тоже не вижу смысла, Сайви, - последней на этот вечер фразой уложит Таэль. Добавит жестом. Ритуальные движения лехта Таэль вспоминает очень редко, вот это движение – и не вспомнить, было ли. Сейчас – уложит. «Случилось то, что должно было случиться…»
И не заговорит об этом. Больше никогда.
Шедди узнает о том, как его теперь полностью зовут только к новому лету. Когда завершившим свой первый год обучения будут выдавать их первые аттестации. А та зима была до…)
А потом им надо пройти дорожку. Подняться по скользкому крыльцу. Теперь – потянуть на себя тяжелую дверь "зимнего жилья". Раздеться. Показать гостье, где здесь оставляют верхнюю одежду и обувь. Это Шедди дается проще, чем выговорить вслед слова ответа. А надо сказать:
- Я не понимаю, что вы спрашиваете.
А она - она есть, она здесь, ей надо очень пригнуться, чтоб пройти через тамбур теплой комнаты, в душное и тесное тепло. Выпрямится, оглядится, взвесит неодобрительное, а потом улыбнется:
- Получить под глаз сорвавшейся прицельной нельзя. Ее не существует во внешнем мире. Только в системе взаимодействия. Полетной. Но если очень недолжно отвечать, откуда получены незначительные повреждения морды и прочего, традиционно так спрашивают. Ответишь?
...Увы, ответила ей госпожа Мунка. Прибежавшая с кухни на голоса. Ошалевшая от явления не меньше. Вот слышно было, с каким скрипом поворачивается она на вынужденное гостеприимство: что ж делать, если "эта черная нечисть" уже стоит в теплой комнате? Конечно, на всякий случай постараться принять как надо - все безопаснее. А разговор слышала. На сдачу Шедди отругает. Что к тебе старшие гости пришли, а ты, безобразник, во все драки лезешь, встречаешь... вот с таким вот во все лицо - ужас просто.
- Страшное? - быстро, и с очень слышным недоумением выстрелит Сайви, и как, пока говорит – успеет? - сядет рядом, проведет - левой ладонью над фингалом, опустит руку - туда, где щекотным отзывается иногда "прошивка" личного внутреннего. Очень быстро. Выдохнет. Скажет. - Нет. Серьезных повреждений нет. Средние ушибы, не требующие специальной восстановительной, - выпрямляться не будет. Уверенно и мягко развернет к себе. - Дрался, Сьедде?
И не отвернешься ведь. Шедди хмуро буркнет:
- Да, - и услышит неожиданное.
- Как именно?
Объяснить попытается Мунка. Пожаловаться - на его многократно нехорошее поведение и на то, что много дерется. Ответят ей медленно и вежливо. Что извините, но разговариваю я с ним и спрашиваю его. И на сказанное Мункой: "Да что он может ответить!" – у Шедди и получится собраться и сознаться:
- Я не понимаю. Что вы у меня спрашиваете.
- Как именно ты дрался? Можешь мне показать? Эта расцветка возможные...но вовсе не желательные последствия. Возможно, я смогу тебе объяснить, как их... значительно снизить, а? - выдоха три он еще понимал странный ее вроде бы официальный, а как понял... Объемная радость прорвалась таким беззвучным "да!" - что Сайви явно развеселит. - Вижу, хочешь. Займемся. Как выдохну. Не здесь. Здесь тесно и душно.
За занятие, правда, радость не то, чтоб поутихла, но протрезвела. Волшебная женщина школьного преподавателя оказалась пожалуй, требовательней, жестче - а еще понасмешливей. Вспомнили его очень быстро. И Шедди бурчал, отряхивая снег, откуда только что вылез:
- А он как драться - очень мало показывает. Все как ходить и как дышать.
Но сочувствия не нашел:
- И правильно делает. Я вижу, как ты пытаешься ударить, но...на чем ты сейчас стоишь, Сьедде?
Он не понял. Он нахмурился глупому вопросу. А потом взял и выпалил:
- Да не хочу я знать, на чем стоять! Я как побеждать хочу.
Последовало молчаливое приглашение нападать. С тем же результатом. Разве что пролетел дольше, и в снег нырнул глубже. Жестко. И, кажется, еще раз. Потому что голос помнился над этим... обидным. Над полетом и неизбежным падением:
- Сьедде, ты не разовьешь достаточную скорость, чтоб держаться за воздух. Без помощи технических средств.
- Вы просто меня сильнее, - отвернуться, отряхнуть снег. Обидно. - И старше.
А она возьмет за плечи и развернет к себе. Не спрашивая:
- Я сильнее. И старше. А снег - очень ненадежная поверхность. Но Сьедде, пока ты не понимаешь, как и на чем ты стоишь - ты никогда не сможешь победить.
А вечером - сидели на чердаке, в холодном летнем жилье - это Сайви попросилась ночевать туда, где просторней и не так душно. Сказал - разве что летняя, но там холодно, смеялась: это не холодно, это норма. А еще спросил, а можно ли с вами? Посмотрела. Оценила: "Высохни. И есть ли у тебя достаточно теплый спальник? Можно". Там и слушал. Там и было...
Сайви так высказывалась - слова зацеплялись. Необычное за необычно. И очень долго держались в памяти. Рассказывала, что и ее такое умение держаться в воздухе, предполагает на начальных этапах обучение сначала правильно дышать. "А то с "прошивкой" не поладишь. Мелко - но в небе на скорости мелко не бывает... проще сразу привыкнуть".
Там, уже предсонным - она потягивается, распространяясь на жесткой летней лежанке, с которой на зиму сняли все одеяла. И очень мимо сказанного говорит:
- А твоего собеседника мне интересно и нужно выловить…
- Кого?
- А вот с кем синяками обменялся... - говорит Сайви, и это настолько поперек кажется всему хорошо и всему разговору, что... да что делать? - только сердишься горько и молча, и потому в голову хорошо ложится сказанное поверх. - Драка - это тоже разговор. Иной раз - очень ценный.
И Шедди выпалит... во все такое... тогда так серьезно горькое, громко:
- Я еще никогда... не жаловался.
- Сьедде, - она говорит медленным, холодным... Очень живым, как ветер, вот... за капюшоном теплого армейского, ей же вынутого из места хранения. – Мне очень трудно объяснить тебе, почему у тебя не получается так говорить… дракой… как надо. Потому что я выше и старше. Я хочу увидеть, как говорили вы.
… - А наказывать когда будете? - Лойри Руах увалян в снегу по самое больше не влезет, и устал - ноги-руки-все - гудит, как не бывало. Но это скорей что-то другое. И пусть эта чужая... она сильная, но пусть все равно знает: он ничуть не боится.
Не признаваться ж ему, что поначалу страшно было. Когда возникнет чужая перед ним: как раз в лавочку пошел, заказанное забирать:
- Прощу прощения, Лойри эс Руах - это вы? - свистнет на своем, птичьем. А разбирал, пришлось. Да и имени своего - как не узнаешь? От беды не бегал, но как там с чужими, вдруг чем нехорошим скажется - как на слова легло, отозвался:
- Люди называют.
А она свистит, она командует. Язык вроде понимал - но кто ж чужих понимает толком-то?
- Вы мне нужны. Помочь объяснить. Когда сможете? - а вот не отозваться никак не получается. Страшно было, а обойдется - вот нахмуриться и сказать:
- А вот узел до дома дотащу - выйду. Подходи...те.
И этого незачем ей знать - как было страшно, как мысли - подряннее - в голове вертелись. Вот в доме рассказать, глядишь, разобрались бы. Только он, Лойри, за взрослую спину прятаться не привык, чай, в своей семье родился, не приблудыш какой... Да и от взрослых своего влетит, а не дерись с чужими. В общем, что там - вышел.
Долго не понимал. Как эта взвесила: "Далековато до вашего тренировочного будет. Идем". И до леса дошли, до северной опушки, как раз туда, где Приблудыш живет и еще всякое. А что - шел не спрашивал. Ну... знал просто, что подло эта не поступит, а все честное он выдержит. А... болото знает откуда - знал и все.
На поляну пришли. Эта Приблудыша спрашивала. "Вчера здесь были. Безопасная же поляна?" - и еще в снегу прокатилась так, быстро. Встала, отряхнулась и потребовала:
- Лойри эс Руах, мой... подопечный Сьедде не может мне точно показать, как вы дрались. Мне понадобится ваша помощь.
А еще стоял бы, удивлялся, вот ведь чужая и говорит-то не как люди... И понимает. Тут бы бочком да и в сугроб, ну их от беды подальше. Но тут Приблудыш зачем-то голос подал... а, что с него, беззаконного, достойного спрашивать?
- Он… вас тогда оскорблял.
Не тогда еще – ну, трепло паскудное, шипливый язык, гадючий – так чего ждать-то, как за чужую спину встанет – затявкает. Потом – хворостиной стегануло: провались они все. Так отчетливо, так… лениво скажет чужая:
- Интересно. Вырастет так, чтоб быть мне противником – с любопытством послушаю, - не услышал уже: «А сейчас другая задача». Белым было небо, и злость – белой. Посмотреть хотела, как я гадючонка изваляю – на, змеинокровная, любуйся…
…А: «В стороны!» - командным, бывшее совсем рядом на самом деле – казалось, долго оставила – а было за два выдоха – прошло сквозь белую ненависть спицей, и отбросило, откатило – в снег – на другую сторону подутопатанной полянки. И все – Приблудыша не достанешь. Посередине она стоит.
Смотрит. В разные стороны. Вот ведь.
- Благодарю вас, мне понятно. - И называет-то она Приблудыша своим, змеиным, а тот и словом не вмешается. - Я правильно предполагала, Сьедде. Вставай. Смотри. Так... как бы правильней снять, как ты стоишь. Ну вот...так.
И по ней видно, какая она внезапно... твердая. Угловатая. Нелепая. Как... живой колодезный подъемник. Хоть посмеяться. Только вот не очень смешно.
- А теперь я вот так пытаюсь передвинутся и тебя ударить... ну - роняй меня!
Эта двигается. Медленно и деревянно. А Приблудыш... ну кто ж так... Рот открыть не успеешь, она уже проворачивается и командует:
- Ньера Лойри, присоединяйтесь.
"Вот сейчас увидишь!" - и подпрыгнуть, налететь, толкнуть... и пролететь вперед и снова рухнуть в сугроб. Не ожидал, что эта так... легко свалится. Еще и звонкой косточкой приложился... ей об подошву, что ли...
А чужая уже легко перекатывается, стряхивает снег - на него смотрит, змеища - и своим свистом:
- Оп-па... а молодец, здорово получилось. Видишь, Сьедде, как легко сбить того, кто стоит на "каменных" ногах, - поднимается, отряхивается, делает шаг и поворачивает к себе этого... Приблудыша. - Второе хуже, Сьедде. Когда один действует как привычно, второй пытается противопоставить чужое и очень страшное, чтоб побеждать - наваляют чаще второму. Подобранное оружие из руки выворачивается, а когда ты сам себе - подобранное оружие...
- Не понимаю... - бурчит Приблудыш. Эх, чужая - на кого слова тратит...
- А вот сейчас я пойду на своих ногах. Просто пойду. Опрокидывай.
Он, Лойри, с места рванул - кажется, раньше, чем услышал приглашение присоединяться. Сейчас - просто она пойдет. Течет, скользит, кружит нечеловеческим, гадючьим... За ним следить-то муторно, а пытаться нырнуть в этот чужой танец – нечего, издевательски легко проводит и отбрасывает – не хуже штормовой волны, и словно тебя тут не было. Обидно. Трижды обиднее, когда она еще и еще раз: «Извините, пробую медленнее». Плюнь в сторону. На ноги смотри. Не заколдует… Стой и дыши – не ошалело, как Приблудыш. В честной ярмарочной драке – как и сейчас взрослые неженатые парни у озера на праздник сходятся (да, подглядывал) – и своя бы сторона за такое вздула бы; тоже удумал – ногами пинаться. Ан, нет колдовства, что устоит перед добрым пинком по костяшке… Ну – пошел!
Устояла. Остановилась. Посмотрела. С руки снегом осыпала. С жеста: «здорово!»
- Молодец! – снова говорит чужая. – Понял, что надо делать.
И вот тут точно – сверхъестественные силы нужны. Чтоб отвернуться и в сторону, а вот вслух – признаться:
- Нечестный удар был…
- Возможно. Но действенный. Но на противнике, - чуть сдвигается: обувь от снега отряхивает, видно, - могут быть армейские ботинки. Рассчитанные защищать обладателя от нежелательных воздействий. Запомните? – а вот уже непонятно как повернулся и на нее смотришь. А она продолжает. – Ньера Лойри, вы моих советов не просили. Но вам я тоже могу сказать. Вы хотите?
И вот уж как согласился… А – любого зови, сказать сможет: а что – было дело, не совсем люди иным тоже не худшие советы давали, может и он, Лойри, не хуже?
- Хорошо. Удачный пример вышел. Сколько раз ты, Лойри, видел – куда меня надо ударить и сколько раз… только совсем очень хотел это сделать? Ты расходуешься. Не осмысленно. В общем обыкновенном, с равным противником и – честно, слабей же, - укажет еще на этого… Сьедде, - действовать можно. Будет посильней – просто выжмет. А сколько ты б уже слил в систему взаимодействия, - быстро свистит чужая и жест делает. По голове себя гладит.
«Башка б треснула», - он не считывает. И сознается.
- Я не все понимаю.
- Я постараюсь показать. Сьедде – только я просила тебя меня ронять. Идем дальше?
И оно было дальше. И как же оно было…
Он, Лойри, искупался в снегу больше, чем когда-то… В драке понял – век бы до того за озером и побережной косой подглядывал. А еще понял, что перед вот этой он должен ответить… И провалиться бы, что при Приблудыше.
Вот и сидел. И смотрел.
Только теперь она не поняла:
- На-ка-зывать? Зачем?
- Я же...с вашим дрался...
- Лойри эс Руах и Сьедде, я убедилась - вы способны быть равными противниками, - отчетливо говорит чужая. А ему, Лойри, вскинуться бы... а нет. Устал. А еще сам убедился. Этот... Сьедде - ничего так... если научить. - Значит, это ваша драка и ваше дело. Полагаю, вы сами способны разобраться, зачем она вам - и разумно ли ее продолжать. А хороший враг - это редкое приобретение. Иной раз ценнее, чем родня. Подрастайте, Лойри эс Руах, с вами интересно будет поговорить.
…А он вот только когда по имени назовут, понял, что пропал, что смотрел чужой в глаза, а это нельзя совсем. До сердца досмотрит и все дело сглазит.
Глаза у чужой женщины правда нечеловеческие. Синие. Яркие. Словно небо Летней страны через них светится.
Ой, с каким усилием воли у Лойри получится отвернуться. Сказать:
- Я не буду с вами драться.
- Почему? Ты вырастешь вполне... достойным противником, - легко-легко укладывает чужая. А ему смотреть в сугроб и собирать:
- Просто не буду. Потому что не хочу.
- Жаль, Лойри, - и чужая волшебная женщина улыбается. Очень открыто. – То есть – я рада…
- Никогда не буду, - хмуро продолжит Лойри Руах – в сугроб. – Я обещаю.
…Обещание Лойри Руах сдержит. Правда, в то лето войны на Далии его среднюю общую техническую школу все-таки решат эвакуировать в Озерные земли. И даже успеют это сделать. На родной левый берег он вернется очень нескоро. И нескоро – узнает, что там было…
предыдущее тутwww.diary.ru/~ingadar/p151687301.htm
www.diary.ru/~ingadar/p152808500.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153213902.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153377348.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163459107.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163516211.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163545343.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163614154.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164256663.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164336332.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166672421.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166731112.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166776460.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166811911.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167029819.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167134640.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167157328.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167296853.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167617147.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169230304.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169322053.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169371159.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169403017.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169507057.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169701769.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169813399.htm
www.diary.ru/~ingadar/p170164737.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171242263.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171587249.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171872376.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171907804.htm
www.diary.ru/~ingadar/p172985284.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173442051.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173506392.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173825903.htm
ingadar.diary.ru/p174266982.htm
ingadar.diary.ru/p175730829.htm
ingadar.diary.ru/p175898033.htm
ingadar.diary.ru/p176340262.htm
ingadar.diary.ru/p176573235.htm
ingadar.diary.ru/p179002779.htm
ingadar.diary.ru/p179036787.htm
далее вбоквелл. его еще будет.
роман воспитания часть два. и местные жители...
Взрослое население Левого Болотного поселка и вправду - не слишком приязненно восприняло шумный визит чужаков, а эр'тиер Сайви не только спустилась к ним... звучно - о злой чужачке вспоминали разным и недобрым многие, с господина старосты начиная. Вплоть до той поры, как она навсегда здесь поселилась. Только Шедди это не слишком заметил. Сначала потому, что доброго отношения Приблудыш и так пробовал мало, а каким там словом и чьим охвостьем приложат - много ли разницы слышать? А сильней - тем, что мира и дел внезапно стало гораздо больше. Мир увеличился - на долгую рассветную тропку через лес, через гать - к посадочной школьного транспорта, на его потрескивающее пение и гвалт соучеников. На такую прорву занятий в начальном общеобразовательном... Мир оказался невероятно огромным и старательно занимающим всю голову. И там оставалось очень мало места воспринимать высказывания поселковых опекающих. Да куда там было... дошел и спать, а завтра снова... Конечно, за практикум по изготовлению силков с демонстрацией результата в школе влетело, но так... дельно. Пока долго чувствуешь себя дураком, отвечая на вопросы: "Зачем это понадобилось?" - пока старательно мастеришь из зря уничтоженного природного экземпляра зореванки наглядное пособие для аудитории естествознания... Немного подумать успеешь. Немногим помогло, правда. Соученики быстро стали отмечать его успехи - по части не прописанных дисциплин, а именно охоты и игры в "расшибалочку". В числе же официальных успехов наставляемого Шедди в первый год стояло, что придя обучаться с рабочим крайне условным уровнем официального среднего фаэ, по завершению первого года обучения показал весьма достойные знания в освоении как разговора, так и начертания и осмысления знаков.
"Здравствуй, Сьедде, - говорили они ему со страниц. - Как течет твоя жизнь, интересно ли?" - и им немного даже веришь. Что ей вправду интересно.
А еще в начальном общеобразовательном учили драться. То есть, первым ступеням искусства боя и обороны. И придется признать, в этом искусстве Шедди практиковался в объемах немалых. Со рвением, иной раз превышающим умение. С последствиями.
Разукрашенный такими "последствиями" он и встречал тот нежданный зимний день. О том, что прибывает - эр'тиер Сайви не сообщила. На гул снижающегося транспорта он побежал со всеми: долгожданная выездная лавочка или опять какая-нибудь комиссия? Была лавочка... и была чужая высокая женщина в военной форме, прыгнула в снег, едва транспорт прочно остановился. Которую Шедди долго не узнавал. Очень. Пока смотрел - выцепила из толпы и шла прицельно - смотрел, во все полтора глаза (фингал как назло созрел знатный), промаргивался, встряхивался - и так до самого:
- Ну, здравствуй, Сьедде, - и стоят. Тоже долго, очень долго. - Извини, не предупредила. На местный Somilat - надеюсь, не худший подарок? У вас же ж зима.
- Вы... приехали? - он и тогда еще - последние несколько выдохов - не очень верил.
- Я тебе обещала, - говорит Сайви. – Я здесь. И буду здесь свои свободные дни. Если позволишь.
Тогда у Шедди получится сказать:
- Проходите… пожалуйста, - надо повести. Домой, с посадочных. Гость же. Его личный гость. Уй, как звонко было – как Шедди оглядывался: идет ли по узкой тропинке среди сугробов – а вдруг привиделось. А на взгляды жителей остального поселка смотреть незачем. Да и не очень удобно. Как раз – тем глазом-то.
Вот кажется, только тогда и поверил, когда она, уже на самой их окраине, на мостке через незамерзающую Пахучую канавку – сначала на запах фыркнет, потом улыбнется:
- Мой названный, а я по праву принявшего – дай-ка тебя спрошу – а что это за сорвавшаяся прицельная тебе под глаз угодила?
( Ответственный администратор летнего набора начального образовательного Второго болотного сектора Сорлеха была… ну ровно в том состоянии, в каком можно быть на последние счеты предпоследнего малого круга этого самого набора. Сидеть, пусто смотреть как в подаренных зачем-то песочных часах пересыпаются последние камешки, стараться видеть глазами именно их, а не ползущие знаки отчетов и характеристик допускаемых мелких, преследующие и во сне. И хорошо, что для мыслей, какие именно недочеты обнаружит в ненужный час свалившаяся очередная ответственная комиссия, голова была уже слишком пуста и хотела спать.
Свалившаяся в этот недобрый срок внезапная армейская в летных нашивках от одного из таких… недочетов спасла. Но это ньера администратор поймет куда потом. Много после… избежания этого стихийного бедствия. Как открывшего рот с порога, войдя не приглашенной, - и громко… Так и барабанящей по немилосердно уставшей голове. Прерываясь. С громкостью, точностью и скоростью в самом внятном и тем невыносимом сочетании. Тем более, что младший Шедди, происхождением из глухого угла болотного сектора, действительно должен был попасть как минимум в этот зимний, а желательно и в прошлый летний набор, и за такой недосмотр от ближайшей комиссии поступило бы… взыскание уже традиционное и привычное до такого же треска в голове, как и эффект от голоса армейской. Надо сказать, быстро достигший критической степени воздействия.
Так, что когда рука уже приготовится занести первый знак Семьи и состояния в первый официальный документ будущего ученика, на командное: «Стоять!» - женщина, подвернувшаяся эр’тиер Сайви, замрет послушней многих. А дальше, без передышки, словно и не взвешивая – словно так и есть – эта во все свое командное рявкнет:
- Как «сен айе» - если это мое?!
Так, по правде, рявкнет – что даже на сонную голову станет страшно, перед глазами встанет: что если эта бешеная армейская свое право ответа на крайне серьезное оскорбление Семьи реализует вот прямо здесь и сейчас? Это было – плотно, ощутимо – куда ближе всех требований в случае сомнительного статуса отправлять запрос, в том числе – передавать ответственному Службы Наблюдения общества точные данные потребовавшего… По правде сказать, ньера администратору это и в голову не успело прийти. Ни тогда, ни потом… Будет страшно.
- Я… приношу свои извинения… - голос выдает, сбивается.
- Принимаю. Записывайте, - перебивая, командует армейская. Так, что у нее можно только спросить:
- Что должно занести в школьную метрику именем Семьи?
- Сайви, - на скорости чеканит армейская, не запнувшись. – Сьедде эс Сайви.
Ответственный администратор летнего набора начального образовательного Второго болотного сектора Сорлеха так и не узнает, что делает, подбирая знаки первого официального документа. Который после первого школьного дня примет и оформит храмовая служба – для тех маленьких жителей новых территорий, что по выбору Семьи не обращались к лехтев за принятием имени. В отдельных секторах Далии так еще разрешалось в силу местной специфики.
Не узнает она и более близкого – как, вихрем, легким и танцующим, летит эр’тиер Сайви эс Солья со ступеней администрации образовательного. И швыряется в эс’ри Таэля – в ответ его ровному жесту: показывает, сколько у них личного времени еще осталось – мало – своим неуместным. «Получилось!» Она так с вылетов выходит. С очень удачных вылетов.
- Пожалуй, в следующий должный срок я навещу свою Семью, - это будет первым, сказанным Сайви, когда «грузовик» уже перейдет – на полетные, медленно, но верно выходя на ту скорость, брать которую на гражданском, особенно подобном, считается непозволительным. Но иначе ж не успеют.
- Соскучилась? – Таэль отчетливо язвит. Это доступная информация, когда последний раз Сайви запрашивала разрешения на перемещение в родной сектор. Очень давно.
- Ага, - точно следуя интонациям его голоса подхватит Сайви. – Должно ведь – передать сообщение. Что мой младший теперь у меня есть и вырастет. А с требованием предоставить Семье должных потомков – они могут пойти от меня и моей работы в любую сторону до лунного полудня.
- О как… - подержит на весу лехта Таэль. – Давно хотела это сказать?
- Второй десяток звездных пошел, - усмехается Сайви. И начинает изображать в лицах происходившее в школе. На яркое и нелестное не скупясь.
- Эр’нере айе Сайви, - а вот на высокое обращение, на «мой командир»… Таэль тратится второй раз за все время, как служит под ее началом… И лучше не вспоминать, когда был первый. – А вы представляете, что с точки зрения Службы Наблюдения общества вы таким образом совершили действие высокой степени недолжности? Я знаю: я продолжаю там служить.
- Если Служба Наблюдения общества готова предъявить мне обвинения – я готова выслушать и ответить. Пока мелкий об этом не знает, - ровно ответит Сайви. – Но точно говоря, я не вижу в этом смысла.
А грузовик идет. Быстро. Поет – слабый сигнал об излишнем превышении скорости. Внизу море. Ночное. Серое, синее… Успеем.
- Я тоже не вижу смысла, Сайви, - последней на этот вечер фразой уложит Таэль. Добавит жестом. Ритуальные движения лехта Таэль вспоминает очень редко, вот это движение – и не вспомнить, было ли. Сейчас – уложит. «Случилось то, что должно было случиться…»
И не заговорит об этом. Больше никогда.
Шедди узнает о том, как его теперь полностью зовут только к новому лету. Когда завершившим свой первый год обучения будут выдавать их первые аттестации. А та зима была до…)
А потом им надо пройти дорожку. Подняться по скользкому крыльцу. Теперь – потянуть на себя тяжелую дверь "зимнего жилья". Раздеться. Показать гостье, где здесь оставляют верхнюю одежду и обувь. Это Шедди дается проще, чем выговорить вслед слова ответа. А надо сказать:
- Я не понимаю, что вы спрашиваете.
А она - она есть, она здесь, ей надо очень пригнуться, чтоб пройти через тамбур теплой комнаты, в душное и тесное тепло. Выпрямится, оглядится, взвесит неодобрительное, а потом улыбнется:
- Получить под глаз сорвавшейся прицельной нельзя. Ее не существует во внешнем мире. Только в системе взаимодействия. Полетной. Но если очень недолжно отвечать, откуда получены незначительные повреждения морды и прочего, традиционно так спрашивают. Ответишь?
...Увы, ответила ей госпожа Мунка. Прибежавшая с кухни на голоса. Ошалевшая от явления не меньше. Вот слышно было, с каким скрипом поворачивается она на вынужденное гостеприимство: что ж делать, если "эта черная нечисть" уже стоит в теплой комнате? Конечно, на всякий случай постараться принять как надо - все безопаснее. А разговор слышала. На сдачу Шедди отругает. Что к тебе старшие гости пришли, а ты, безобразник, во все драки лезешь, встречаешь... вот с таким вот во все лицо - ужас просто.
- Страшное? - быстро, и с очень слышным недоумением выстрелит Сайви, и как, пока говорит – успеет? - сядет рядом, проведет - левой ладонью над фингалом, опустит руку - туда, где щекотным отзывается иногда "прошивка" личного внутреннего. Очень быстро. Выдохнет. Скажет. - Нет. Серьезных повреждений нет. Средние ушибы, не требующие специальной восстановительной, - выпрямляться не будет. Уверенно и мягко развернет к себе. - Дрался, Сьедде?
И не отвернешься ведь. Шедди хмуро буркнет:
- Да, - и услышит неожиданное.
- Как именно?
Объяснить попытается Мунка. Пожаловаться - на его многократно нехорошее поведение и на то, что много дерется. Ответят ей медленно и вежливо. Что извините, но разговариваю я с ним и спрашиваю его. И на сказанное Мункой: "Да что он может ответить!" – у Шедди и получится собраться и сознаться:
- Я не понимаю. Что вы у меня спрашиваете.
- Как именно ты дрался? Можешь мне показать? Эта расцветка возможные...но вовсе не желательные последствия. Возможно, я смогу тебе объяснить, как их... значительно снизить, а? - выдоха три он еще понимал странный ее вроде бы официальный, а как понял... Объемная радость прорвалась таким беззвучным "да!" - что Сайви явно развеселит. - Вижу, хочешь. Займемся. Как выдохну. Не здесь. Здесь тесно и душно.
За занятие, правда, радость не то, чтоб поутихла, но протрезвела. Волшебная женщина школьного преподавателя оказалась пожалуй, требовательней, жестче - а еще понасмешливей. Вспомнили его очень быстро. И Шедди бурчал, отряхивая снег, откуда только что вылез:
- А он как драться - очень мало показывает. Все как ходить и как дышать.
Но сочувствия не нашел:
- И правильно делает. Я вижу, как ты пытаешься ударить, но...на чем ты сейчас стоишь, Сьедде?
Он не понял. Он нахмурился глупому вопросу. А потом взял и выпалил:
- Да не хочу я знать, на чем стоять! Я как побеждать хочу.
Последовало молчаливое приглашение нападать. С тем же результатом. Разве что пролетел дольше, и в снег нырнул глубже. Жестко. И, кажется, еще раз. Потому что голос помнился над этим... обидным. Над полетом и неизбежным падением:
- Сьедде, ты не разовьешь достаточную скорость, чтоб держаться за воздух. Без помощи технических средств.
- Вы просто меня сильнее, - отвернуться, отряхнуть снег. Обидно. - И старше.
А она возьмет за плечи и развернет к себе. Не спрашивая:
- Я сильнее. И старше. А снег - очень ненадежная поверхность. Но Сьедде, пока ты не понимаешь, как и на чем ты стоишь - ты никогда не сможешь победить.
А вечером - сидели на чердаке, в холодном летнем жилье - это Сайви попросилась ночевать туда, где просторней и не так душно. Сказал - разве что летняя, но там холодно, смеялась: это не холодно, это норма. А еще спросил, а можно ли с вами? Посмотрела. Оценила: "Высохни. И есть ли у тебя достаточно теплый спальник? Можно". Там и слушал. Там и было...
Сайви так высказывалась - слова зацеплялись. Необычное за необычно. И очень долго держались в памяти. Рассказывала, что и ее такое умение держаться в воздухе, предполагает на начальных этапах обучение сначала правильно дышать. "А то с "прошивкой" не поладишь. Мелко - но в небе на скорости мелко не бывает... проще сразу привыкнуть".
Там, уже предсонным - она потягивается, распространяясь на жесткой летней лежанке, с которой на зиму сняли все одеяла. И очень мимо сказанного говорит:
- А твоего собеседника мне интересно и нужно выловить…
- Кого?
- А вот с кем синяками обменялся... - говорит Сайви, и это настолько поперек кажется всему хорошо и всему разговору, что... да что делать? - только сердишься горько и молча, и потому в голову хорошо ложится сказанное поверх. - Драка - это тоже разговор. Иной раз - очень ценный.
И Шедди выпалит... во все такое... тогда так серьезно горькое, громко:
- Я еще никогда... не жаловался.
- Сьедде, - она говорит медленным, холодным... Очень живым, как ветер, вот... за капюшоном теплого армейского, ей же вынутого из места хранения. – Мне очень трудно объяснить тебе, почему у тебя не получается так говорить… дракой… как надо. Потому что я выше и старше. Я хочу увидеть, как говорили вы.
… - А наказывать когда будете? - Лойри Руах увалян в снегу по самое больше не влезет, и устал - ноги-руки-все - гудит, как не бывало. Но это скорей что-то другое. И пусть эта чужая... она сильная, но пусть все равно знает: он ничуть не боится.
Не признаваться ж ему, что поначалу страшно было. Когда возникнет чужая перед ним: как раз в лавочку пошел, заказанное забирать:
- Прощу прощения, Лойри эс Руах - это вы? - свистнет на своем, птичьем. А разбирал, пришлось. Да и имени своего - как не узнаешь? От беды не бегал, но как там с чужими, вдруг чем нехорошим скажется - как на слова легло, отозвался:
- Люди называют.
А она свистит, она командует. Язык вроде понимал - но кто ж чужих понимает толком-то?
- Вы мне нужны. Помочь объяснить. Когда сможете? - а вот не отозваться никак не получается. Страшно было, а обойдется - вот нахмуриться и сказать:
- А вот узел до дома дотащу - выйду. Подходи...те.
И этого незачем ей знать - как было страшно, как мысли - подряннее - в голове вертелись. Вот в доме рассказать, глядишь, разобрались бы. Только он, Лойри, за взрослую спину прятаться не привык, чай, в своей семье родился, не приблудыш какой... Да и от взрослых своего влетит, а не дерись с чужими. В общем, что там - вышел.
Долго не понимал. Как эта взвесила: "Далековато до вашего тренировочного будет. Идем". И до леса дошли, до северной опушки, как раз туда, где Приблудыш живет и еще всякое. А что - шел не спрашивал. Ну... знал просто, что подло эта не поступит, а все честное он выдержит. А... болото знает откуда - знал и все.
На поляну пришли. Эта Приблудыша спрашивала. "Вчера здесь были. Безопасная же поляна?" - и еще в снегу прокатилась так, быстро. Встала, отряхнулась и потребовала:
- Лойри эс Руах, мой... подопечный Сьедде не может мне точно показать, как вы дрались. Мне понадобится ваша помощь.
А еще стоял бы, удивлялся, вот ведь чужая и говорит-то не как люди... И понимает. Тут бы бочком да и в сугроб, ну их от беды подальше. Но тут Приблудыш зачем-то голос подал... а, что с него, беззаконного, достойного спрашивать?
- Он… вас тогда оскорблял.
Не тогда еще – ну, трепло паскудное, шипливый язык, гадючий – так чего ждать-то, как за чужую спину встанет – затявкает. Потом – хворостиной стегануло: провались они все. Так отчетливо, так… лениво скажет чужая:
- Интересно. Вырастет так, чтоб быть мне противником – с любопытством послушаю, - не услышал уже: «А сейчас другая задача». Белым было небо, и злость – белой. Посмотреть хотела, как я гадючонка изваляю – на, змеинокровная, любуйся…
…А: «В стороны!» - командным, бывшее совсем рядом на самом деле – казалось, долго оставила – а было за два выдоха – прошло сквозь белую ненависть спицей, и отбросило, откатило – в снег – на другую сторону подутопатанной полянки. И все – Приблудыша не достанешь. Посередине она стоит.
Смотрит. В разные стороны. Вот ведь.
- Благодарю вас, мне понятно. - И называет-то она Приблудыша своим, змеиным, а тот и словом не вмешается. - Я правильно предполагала, Сьедде. Вставай. Смотри. Так... как бы правильней снять, как ты стоишь. Ну вот...так.
И по ней видно, какая она внезапно... твердая. Угловатая. Нелепая. Как... живой колодезный подъемник. Хоть посмеяться. Только вот не очень смешно.
- А теперь я вот так пытаюсь передвинутся и тебя ударить... ну - роняй меня!
Эта двигается. Медленно и деревянно. А Приблудыш... ну кто ж так... Рот открыть не успеешь, она уже проворачивается и командует:
- Ньера Лойри, присоединяйтесь.
"Вот сейчас увидишь!" - и подпрыгнуть, налететь, толкнуть... и пролететь вперед и снова рухнуть в сугроб. Не ожидал, что эта так... легко свалится. Еще и звонкой косточкой приложился... ей об подошву, что ли...
А чужая уже легко перекатывается, стряхивает снег - на него смотрит, змеища - и своим свистом:
- Оп-па... а молодец, здорово получилось. Видишь, Сьедде, как легко сбить того, кто стоит на "каменных" ногах, - поднимается, отряхивается, делает шаг и поворачивает к себе этого... Приблудыша. - Второе хуже, Сьедде. Когда один действует как привычно, второй пытается противопоставить чужое и очень страшное, чтоб побеждать - наваляют чаще второму. Подобранное оружие из руки выворачивается, а когда ты сам себе - подобранное оружие...
- Не понимаю... - бурчит Приблудыш. Эх, чужая - на кого слова тратит...
- А вот сейчас я пойду на своих ногах. Просто пойду. Опрокидывай.
Он, Лойри, с места рванул - кажется, раньше, чем услышал приглашение присоединяться. Сейчас - просто она пойдет. Течет, скользит, кружит нечеловеческим, гадючьим... За ним следить-то муторно, а пытаться нырнуть в этот чужой танец – нечего, издевательски легко проводит и отбрасывает – не хуже штормовой волны, и словно тебя тут не было. Обидно. Трижды обиднее, когда она еще и еще раз: «Извините, пробую медленнее». Плюнь в сторону. На ноги смотри. Не заколдует… Стой и дыши – не ошалело, как Приблудыш. В честной ярмарочной драке – как и сейчас взрослые неженатые парни у озера на праздник сходятся (да, подглядывал) – и своя бы сторона за такое вздула бы; тоже удумал – ногами пинаться. Ан, нет колдовства, что устоит перед добрым пинком по костяшке… Ну – пошел!
Устояла. Остановилась. Посмотрела. С руки снегом осыпала. С жеста: «здорово!»
- Молодец! – снова говорит чужая. – Понял, что надо делать.
И вот тут точно – сверхъестественные силы нужны. Чтоб отвернуться и в сторону, а вот вслух – признаться:
- Нечестный удар был…
- Возможно. Но действенный. Но на противнике, - чуть сдвигается: обувь от снега отряхивает, видно, - могут быть армейские ботинки. Рассчитанные защищать обладателя от нежелательных воздействий. Запомните? – а вот уже непонятно как повернулся и на нее смотришь. А она продолжает. – Ньера Лойри, вы моих советов не просили. Но вам я тоже могу сказать. Вы хотите?
И вот уж как согласился… А – любого зови, сказать сможет: а что – было дело, не совсем люди иным тоже не худшие советы давали, может и он, Лойри, не хуже?
- Хорошо. Удачный пример вышел. Сколько раз ты, Лойри, видел – куда меня надо ударить и сколько раз… только совсем очень хотел это сделать? Ты расходуешься. Не осмысленно. В общем обыкновенном, с равным противником и – честно, слабей же, - укажет еще на этого… Сьедде, - действовать можно. Будет посильней – просто выжмет. А сколько ты б уже слил в систему взаимодействия, - быстро свистит чужая и жест делает. По голове себя гладит.
«Башка б треснула», - он не считывает. И сознается.
- Я не все понимаю.
- Я постараюсь показать. Сьедде – только я просила тебя меня ронять. Идем дальше?
И оно было дальше. И как же оно было…
Он, Лойри, искупался в снегу больше, чем когда-то… В драке понял – век бы до того за озером и побережной косой подглядывал. А еще понял, что перед вот этой он должен ответить… И провалиться бы, что при Приблудыше.
Вот и сидел. И смотрел.
Только теперь она не поняла:
- На-ка-зывать? Зачем?
- Я же...с вашим дрался...
- Лойри эс Руах и Сьедде, я убедилась - вы способны быть равными противниками, - отчетливо говорит чужая. А ему, Лойри, вскинуться бы... а нет. Устал. А еще сам убедился. Этот... Сьедде - ничего так... если научить. - Значит, это ваша драка и ваше дело. Полагаю, вы сами способны разобраться, зачем она вам - и разумно ли ее продолжать. А хороший враг - это редкое приобретение. Иной раз ценнее, чем родня. Подрастайте, Лойри эс Руах, с вами интересно будет поговорить.
…А он вот только когда по имени назовут, понял, что пропал, что смотрел чужой в глаза, а это нельзя совсем. До сердца досмотрит и все дело сглазит.
Глаза у чужой женщины правда нечеловеческие. Синие. Яркие. Словно небо Летней страны через них светится.
Ой, с каким усилием воли у Лойри получится отвернуться. Сказать:
- Я не буду с вами драться.
- Почему? Ты вырастешь вполне... достойным противником, - легко-легко укладывает чужая. А ему смотреть в сугроб и собирать:
- Просто не буду. Потому что не хочу.
- Жаль, Лойри, - и чужая волшебная женщина улыбается. Очень открыто. – То есть – я рада…
- Никогда не буду, - хмуро продолжит Лойри Руах – в сугроб. – Я обещаю.
…Обещание Лойри Руах сдержит. Правда, в то лето войны на Далии его среднюю общую техническую школу все-таки решат эвакуировать в Озерные земли. И даже успеют это сделать. На родной левый берег он вернется очень нескоро. И нескоро – узнает, что там было…
@темы: сказочки, Те-кто-Служит, Тейрвенон, Тильсенн
-
-
27.07.2012 в 09:18-
-
27.07.2012 в 09:22-
-
27.07.2012 в 10:25firnwen, фай, почти близкий к эталону. А с "это мое!" - там было доолгое специфическое э взаимоотношение в Семье...
-
-
27.07.2012 в 11:42А Лойри хороший мальчик.
-
-
27.07.2012 в 11:48...а про Лойри я кстати совсем дальше не знаю. вот просто пока - пришел...
-
-
27.07.2012 в 11:57-
-
27.07.2012 в 11:59но там ей дорогая Семья мозги проимела до полного озверения - и по поводу ее работы, и по поводу должных потомков. Посылать до лунного полудня - это таки ооочень далеко...
-
-
27.07.2012 в 12:16-
-
27.07.2012 в 12:23тут автор гонит кусочек совсем вбоквелла