NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
вчера я был молодец и таки допилил до законченного вида черновик доброй, доброй деревенской файской сказочки с Тростниковой ща мы еще пройдемся по нему напильником и шкуркой - и будет выложен
NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
- профессиональный праздник начинается с того, что тебе приходится собирать мозг и быстро гнать про него статью - обзавелся еще одной гулятельно-психической идеей, помимо пройти не после шторма еще раз Большой Байкальской, и погулять аналогичным образом по Большой Севастопольской тропе. Несколько дороже выполнимой. Заехать отдыхать в Пиерию и таки забраться на Олимп. Ну а что?) Ну, дай бог, сможем
ворчизменненько - осознавать, что ты уже не объект брачных игрищ и соответственно вообще не объект интереса временами досадно, временами забавно, но по большей части - изрядно радостно. И оч-чень наглядно
NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
с кусочком свободного времени и мозга, обещал рассказать
Как по нам, соавторам, видно, на нас настали файские сказки. Еще и потому, что нельзя так просто рассказать историю, чтоб герой не проговорился, что у него в голове и на каких составляющих он растёт по умолчанию, он будет смотреть на это и думать, оно само как йа, глядя вчера на море, пра Олдей
И вот, разбирая пару сказочек - про Мать Всех Кошек, верней ее не очень впечатляющего потомка и про костяных буйволов, которую мы вскоре допиливаем... сидим мы сидим - и тут доходит: а это, сука, мультикманга комикс. История, которая базово рассказывается картинками. И местами там даже компоновка сюжета намекае и, пожалуй, рисунком оно местами органичней, чем чистым текстом.но увы
Так что у фай они вполне себе есть как жанр. Детской, массовой и вообще литературы. Ну да, странно бы им не быть, притом, что письменность очень графическая и на графику куча заморочек...
NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
вконтактофото Метеор, которые горы там... - они правда очень, очень красивы) надеюсь, довезу и не фоток с утюга - два утёса на одной из фоток явно щщячаццо и ржут, в две или три головы. здесь ничо не придумывали, но шоб я нашел про то стишок.но нашел! ...а еще была винодельня.где дама-хозяйка мне чем-то очень напоминала Чешменку - и да И про нее будет) винодельня и хозяйка
NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
...но нельзя не признать, что выедание мозга из кота работа завершила в чем-то подаром на Равноденствие. Греться в Северной Греции как бы то ни - хорошо вконтактоссылка на немного моря
NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
ВКонтакт, что я тебе сделала, что ты постоянно подсовываешь мне эту пургу про ваалшебные тренинги? Ну эти, где я мучилась-мучилась на скучной работе на злого дядю, но вот случилось мне осенение и избавление, подруга Маня посоветовала мне один тренинг, и за полдня и совершенна бисплатна рас-рас-рас я магическим образом научилась новой профессии и теперь у миня зряплата в тыщи и я такая в шоколаде вся плачу ипотеку, няшу мушша и еду в тур в Таиланд разом. Нынче этим магическим тренингом в ту же модель дизайн интерьера вписали. Добро бы, сука, копирайтинг: в него я еще поверю, мне продукция продуктов, не иначе, порой приходит. А так ржаль и плакаль, плакаль и снова ржаль. Котички, мне четыре десятка лет, я ленивая злая и жадная тварь, которая пишет много всякого разного -вы бы хоть сюжеты меняли. Нет, не декорации, а сюжеты- Спамьте мне, пожалуйста, рекламой поинтересней, что ли Хотя с дизайном реально было смешно. Думаю не только мне
...в которой всё летит к чёрту... Ну, сколько еще от нее бегать. Конец истории про Этэрье и Горичку
- Сначала... они меня оглушили, - начиная рассказывать, он сосредоточился на этом. Перед тем, как согласиться - и позволить себе заскользить вниз. Вниз и назад.
В Этэрье - это так осталось в памяти - все это было очень тихо. дальше?Земля гудела, проседая, но гул слышала скорее спина, чем уши - скорей тело разума, которое поначалу сдувало. Не имеющим имени страшным. - Своего рода взрывная волна, - тихо, быстро сказал лехта Цюэ. И дышать стало легче. - Оседаем, - продолжил он. - Скользим. Потом вода придет. Утонем, - Цюэ сидел в рабочей комнаты у старосты. И изучал, что выдают датчики. Там... прочная платформа Этэрье отламывалась - и, по расчетам, соскальзывала вниз. Туда, где рассыпались и поворачивались горы. Датчики тоже переставали воспринимать, проваливаясь в полную засветку фона. Но они не знали про "невозможно" и "очень страшно". Цюэ вслед за ними. Ралица, ну наверно, вслед за ним. - Ворота? – тоже тихо и быстро предположил в ответ лехта Срэчко. Староста. - Не справимся. Перевернемся. Опереться не обо что, - быстро возвращал Цюэ. - Мост. Сплетем? - Мост, - подтвердил лехта Срэчко. - Маяком пойдешь?
...Ралица не знал, надо ли, должно ли быть сейчас - там, где с него берут съемку - быть пролистано и оставлено - каждое о каждом. Но это было с ним и было внутри него. Что успел запомнить: - Мост, - подтверждала лехта Х'рошечка. - Годится. Сколько у нас времени? - Круга два времени. Больших. Если повезет - три, - возвращал староста. Х’рошечка поворачивалась и упиралась. Врастала в землю. В камень. Опорой. - Ну, мы далеко не уйдём, - говорила старосте. - Значит - первой опорой станем. Поехали пока.
Это ему, Ралице, тоже командовали: "Поехали". Выходили. Цюэ - точно, с сожалением - погасил передающий и пошел первым. - Люди, - за шаг до выхода наружу, где были остальные, еще сказал лехта Срэчко. - Горичка. Вышнезлатка. Заречный. Они ближе. Они утонут. - Мы не должны. Мы не можем допустить, - они точно вышли наружу, это уже подхватили извне. Лехта Гэрат. Вторая опора. Продолжил. - Мост придётся раздвоить.
"Мало", - это позволил себе раздраженно стряхнуть с пальцев староста, шевельнулся вслед жесту и как раз поймал взглядом Ралицу. - О. Ты. Его-то ты зацепишь и дотянешь? - вопрос был брошен уже возникшему рядом лехта Мрэжеку. - Маленькие ворота... мы можем себе позволить. Мрэжек, повесишь на парня направляющую? Он справится. Ралица, пойдешь в Горичку? …"Я на тот момент не помнил, как строится мост, - знал, глядя вниз, сегодняшний Ралица. - И не знал, что сейчас должен будет делать папа Мрэжек. Когда я соглашусь. Мне нечем тогда было это думать. И если кто-то меня спросит - если даже вы меня спросите - что я смогу сказать, кроме "это предусматривается Договором"?"
- Пойду, - Ралица еще помнил, открывая рот, боялся - что голос сорвётся и нарушит ритм. Но нет - горло как сдавило. - Что я должен буду делать? - Опереть мост. Собрать тех людей, кого сможешь за два круга. Показать им мост - ты справишься, вывести их на мост. Дальше подхватят. Желательно закрыть мост, - говорил староста. Над ними. Потому что лехта Мрэжек подошел молча. Обнял. Сгреб... сильно. Следы бы потом остались когда бы Ралица был - в этом "потом". Подвесил - Ралица чувствовал - закрепил направляющую. Ралица мог усмехнуться: поводья. И, размашистым благословляющим жестом подтолкнул его - туда, где достраивали "маленькие ворота" лехта Х'рошечка и лехта Гэрат. - Твои с Цватанкой. Собирают младших. Уйдут. Иди, - вслед за тем сказала ему лехта Х'рошечка. И подпихнула в ворота. Кажется, палкой.
...Им показывали - как, если совсем невыносимо надо - идти через самый короткий переход. Там очень прочный и очень густой воздух. Тогда - он рвался под Ралицей мокрой тряпкой, ветер летел ему навстречу и сбивал с ног, и вышвырнул наконец - на крыльце старостиного дома в Верхней Горичке, сбитым... со всего. И он растерялся - знал Ралица. Знал - навсегда - по правде-то было на пару выдохов. Он сначала и не узнал Горички - не потому, что никогда не поднимался там на старостино крыльцо... Был дождь, хлестал ветер, было вообще, просто наплевав - было -то тягостное предзимье, когда любой нормальный разумный лишний раз не хочет высунуться из дома, да еще и ночь была... Но то, что в прочном Этэрье отзывалось глухим гулом, откалывало - пластом, близ Горички прорывалось - треском, ревом, голодным клацаньем расходящейся земли – слишком близко... "И зверьими голосами орали люди, и человеческими - звери", тогда знал Ралица, вцеплялся в строчку Канона и собирался - а где-то горела крыша, а над крышей - там, где была Омутница - кипело, бурлило, складывалось - словно горы ушли оттуда насовсем и вместо них наступает вода.
Ралица знал - он не успел тогда, это было первым - рыжий, засёдланный молодой зверь вылетел - под всадником (...вроде этот парень спрашивал его когда-то, Ралицу, там, на виноградниках), из проулка, от крыльца по левую руку, Ралица не знал, откуда эти отсветы, не от крыши, но отовсюду - словно и улица горит, и конь – горит… И зверь, не успев вырваться из проулка изогнулся - боком, и заорал - как конь и не мог бы, всадник на нем был, и перестал быть, его стряхнуло на бок, потом конь взвился, и всадник рухнул, совсем головой, там камни - у старостина крыльца, хорошо мощеная площадь, до ступеней почти долетело. А люди там и еще были...
"Здесь должен быть сигнальный колокол. Ревун. Что-нибудь", - медленно, отдельно собирал себя Ралица. Пытался повернуться и искать взглядом. Знал, куда уперся взгляд. Она успела надеть куртку. Военную куртку. И военное же вооружение. "Хорошее, - там, где было медленно, знал Ралица. - Скорострельное". Сухая, почти не постаревшая с последнего раза женщина. Ниери Траварка. И пока он смотрел на оружие - она на него. - Мы умрем, лехтев? - спросила она. Тихо. Слышно. И Ралица встал, где должен был. Он только знал, что не может ответить. - Не знаю. - Ты спасать? - вернули ему. - Да. Здесь должен быть... сигнальный колокол. Что-то? - Заряда нет, лехтев. Даже в генераторах. Снизу вон жахнуло, - рапортовала ниери Траварка. Как он недавно. А потом отходила и усмехалась. - Тебе звук нужен, лехтев? И внимание? Сейчас тебе будет звук.
Ему был - и звук и свет, когда оружие в ее руках заговорило, прострочило - гул и ор на площади - поверх голов. И правда были – внимание, звук и свет. Ралица еще думал - ее снесёт. Но нет - только-только пошатнулась. - Следующей будет по ногам. Чтоб вы точно здесь остались, - голос сухой женщины Траварки поднялся, долетел, накрыл - упёрся куда-то туда, где горела крыша. - Лехтев пришел нас спасать. Слушайте все, - и приглашала его - быстрым жестом "валяй". И торопила (...просто голосом, что казался шепотом). - Давай, лехтев. Долго я все это не переору.
"Я опёрся, - навсегда знал Ралица. - Я осознал задачу". И ниери Траварка еще подгоняла, а он думал - чего же, он же тоже может - выпрямится, встать (...достать до неба, врасти корнями - во всю - она ранена, она сейчас треснет - все равно во всю свою землю) - и что тогда голосу? - он достанет - отсюда и до гор. - Звери обезумели: на них не спасётесь, - зачем-то с этого начал он: проверял - получится ли с голосом? Получилось - голос был, взлетал, упирался - вот туда, где из того, что некогда было Омутницей пытались взлететь - острые, злые струйки, скоро распилят... Еще дальше - до гор... где некогда были горы, а теперь гремело и клокотало небо.
... В том направлении запретная территория. В том направлении полигон "Тоннель". Это мог знать Ралица. Да он с самого начала, с той съемки Цюэ знал - это идет оттуда. Где был "Тоннель". (...и где уже совсем ничего нет). И сейчас ему совсем нечем было это знать.
- Сюда идет разлом. Здесь все утонет. Мы держим мост - и мы удержим мост. У вас два круга времени - берите что успеете, идите сюда - я держу вход.
...На голос хватало, но пока говорил - Ралица знал, как ему его было мало. Его повод тянул, жег плечи и пытался перевернуть, пойманное - сейчас и голосом никак - не наводилось на резкость... Он знал, что сейчас делать, и сначала его было так мало, чтобы все это сделать - накрыть людей, хотя бы обнаружить и зацепить людей, отделить их от страшного, дозваться сюда, затянуть туда, по направляющей, на мост. Выдох еще, наверно. Точно помнил - там ниери Траварка, усмехаясь, сбрасывала ремень, предлагала ему оружие: - Нужно, лехтев? И он собирался. Он отвечал. - Не. Не умею. Не справлюсь: тяжелое - нечем будет, - и знал, что откуда-то лезло (...за собой было нечем следить и проще было - воспроизводить привычное) - губы расплывались открытой почти улыбкой... Ну - ниери Траварка отзывалась привычно: - Смотри, лехтев: снесут. - Не снесут, - пояснял он. Можно было говорить тихо. - Я вешка. Опора, - и продолжать тоже, слыша извне - оттуда где накрывал и тянул к себе людей Горички. - Снесут - им же хуже. - Ясно, лехтев. Давай, держись. Пойду загонять, - там она спустилась с крыльца, и Ралице стало нечем за ней следить.
Но по правде... когда первый из людей ступил на мост - стало гораздо легче. Ралица окончательно закрепился в имеющемся. И точно знал задачу.
Хорошо, что он много раз бывал в Горичке. Что мог и сегодня, когда все расплывалось и тряслось, восстановить, определить, где кончается территория людей и начинаются поле и Омутница. Повод все еще жег ему плечи, но мост, оформившись - напомнил - выдыхай, поднимайся. Смотри сверху. Отслеживай. Где на этой территории люди, которых ты знаешь. Значит, можешь - это запретно, но сейчас можешь. Зацепить...за корни – просто разглядеть корни в мутном кипении, где бурлит, разваливается и перемешивается привычный вещный мир со всеми его границами.. -потом зацепить и потянуть, не дать - порваться и захлебнуться совсем, сорваться в безумие - подтягивать к себе, к мосту... А больше – Ралица знал – его не хватит. Думать. Ни о чем. Должно было не хватить.
"Но я видел", - говорил сам себе Ралица. Что он видел. Старшего, кажется, из когда-то проглотиков, который нес на руках уже видно и своего младшего - ну да, время прошло - а младший тоже нёс, кого-то белого и мохнатого, - кота? щенка? козлёнка? - и увидев Ралицу, вдруг так точно испугался, так точно стиснул - того, кого нёс (...ему ведь сказали, что зверей нельзя... - вот там и думал Ралица). А казалось, что его не хватит говорить, вырвется что-нибудь страшное-страшное - а зря казалось, хватило - он вполне звуча, кажется, сказал малышу: "Осторожней, не придуши", - и те вошли на мост.
Видел, как ковылял, спотыкался и ковылял уже такой старый ньера Пасоч, как смотрел на него, Ралицу, задирая голову куда-то выше, а потом поворачивался, говорил же, кашляя: "Ну а как же земля? А как же бочки? Восемнадцать отборных бочек..." А его еще более старая и прямая женщина шла за ним и вышептывала: "Ничего, старый, разберемся - ты иди, иди..."
Видел - и как бы вот не прямо за ними подгоняла ниери Траварка - нет, все-таки не прикладом - пару, незнакомую Ралице молодую женщину и ее мелкую, где-то у первого имени. Голосом да - гнала, оно ощущалось - это "поторапливайтесь" - и сливалось с гулом. А мелкая наперерез - таким мелким, живым, ныла, что палец зашибла, ножку больно, а Ралица смотрел - что-то младшей и кожушка не накинули, спросонья, видать - а потом и они шли на мост.
Там еще ниери Траварка останавливалась рядом с ним, точно укладываясь в гул, запрашивала: "Стоишь, лехтев? Ну стой, стой", - открывала фляжку, глубоко - отпивала фляжку - он мог думать, даже думать, стоит ли сказать… не стоит: здесь... да и из самой крепкой золотинки что-нибудь всплывёт. Не успевал додумать, Траварка уже смеялась, опуская фляжку: "Пойду внука напинаю, что он с нижними пропал, допинает ли, время есть?" И потом: и правда - медленно и тогда же понимал Ралица – Пасоч с его женой были только что, сухая женщина Траварка отвечала - на его вопрос: "Пропали его бочки: пьянь забор сломала. Извини, лехтев, их гнать не пойду, чай не всплывут?" - договаривала, шла, оставляла за собой полосу. Очень прочных корней.
…он так и не сможет вспомнить, а ниери Траварка успела (…захотела?) пройти на мост…
"...Я не знаю, - знал Ралица - что потом они рассказывали - может быть тоже... про ростом с гору - ну... пока я стоял на своем месте и видел, как... вскипала Горичка, наверное, могли. Не знаю, до рассказов было ли им потом. Как-то потом они не искали встреч". Потом слышал, болтали, что эвакуированным выделяли землю - туда, ниже по течению Крэжты, почти у озера. Еще слышал - лишь тем, конечно, кто согласился подписать. Свидетельство. О заражении всего лишь питьевой воды. "Я знаю: я видел,- тоже мог сказать Ралица. - Я видел воду. Я видел реки. Все реки мира, которые текли вверх".
…Там, где привычный мир давал трещину, а Ралица стоял, вплетаясь у самого края моста, и отвернуться было некуда... Он знал: и дело было не в том, много ли Богу молотков. Просто так вышло, у Бога не так много рук - и когда мир дает трещину и начинает сыпаться – одних своих рук и Богу слишком мало. А брать разумных - это поперёк того, на чем стоит мир… Так попробуй еще возьми – этого разумного здесь, когда все, что он знал о мире – и что никогда не хотел знать – на него обрушилось и рассыпается. И еще рассмотри его там сначала, перед тем, как взять. ...В одиночку ни одну годную работу никто не потянет сам. И во времена, когда мир еще плыл и качался один - Богу очень пригодились бы те, кем можно было бы его взять и подпереть. Когда ему будущие Принадлежащие настолько предложили - кто бы отказался?
…А потом мир рухнул. То, что пробивалось сквозь трещины в Омутнице - пробилось, шарахнуло в облака и разломило землю. Ралица удержался на ногах, завернул мост и пошел по мосту. Стараясь немного обогнать людей, встать среди людей, слегка подвинуть их страх, зачерпнуть - да - и прояснить, сказать - ничего настолько страшного, обосновать им мост. Был мост. Должен был быть мост. Сцепленные, чуть качающиеся досточки, переход под шаг, перила - канаты, плетение… (Они были роскошью, знал Ралица). Но Ралица дорисовывал –и знал: он мало знает,он и не один собьется, если те, с кем он идет рядом, перепугаются, они должны быть прикрыты, должны не бояться, если будут видеть еще и перила – им будет спокойнее... Помнил еще - там он и нагнал вот ту женщину, с девочкой, кого последними подгоняла Траварка, отставали - разбуженная мелкая ныла, боялась – он, вроде, даже спросил разрешения, потом уже мелкую подхватил... была лёгкой, легче их младшего - думал Ралица. А еще знал - недолго посмотрела, поболтала что-то и уснула... Спала. Дышала. Была теплая.
…Помогала - ему понимать, зачем... он-то точно знал, из чего мост. Перила, досточки, канаты - руки, головы, плечи –уперлась и не могла – прогнуться и быть непрочной - страшная праздничная пирамида… Ралица так и видел этот мост. Так и видел, так и поднимался. И вёл. Мост, в который вплетались, который плели из себя его люди - вещи его Бога, люди его Этэрье, вплетались и оставались в нем насовсем. Достаточно насовсем, чтобы разумные могли уйти... могли идти, ничего особенного, просто мост - так ли важно, что он, куда он ….Пока не найдет прочную землю тот, кто пошел маяком.
Если бы Ралица мог присмотреться - он бы, наверно, узнал, где кто... Но где бы он нашел время присмотреться - он должен был знать и собирал - досточки, канаты, перила - просто мост... "Мы, плетельщики, - начинал в нем голос лехта Мрэжека, его старшего (...голос того, кто уже был этим мостом совсем). - Так себе, рядовые мастера, наше дело обнаруживать мелкие прорехи - там, где крепится вещный мир и корни разумных. А когда все равно нельзя иначе, мы можем – мы встаем и продолжаем плести". Ралица и продолжал. Шел, нёс теплую сонную мелкую - и плёл. Знал, что его взяли - прочно и ненадолго. А куда деваться – их немного же было. Эс Этэрье.Лехта эс Этэрье. Кто должен был, шел вперед, кто должен был, лег мостом. Ралица – да, старался запомнить, как они лягут узором. Здесь - и до тех пор, пока придет его черед стать мостом.
Черед пришел. Ралица видел. Два шага подождал старшую заснувшей мелкой, приостановился (...убедился - их есть еще кому держать), принюхался – маленькая пахла сонным, вещным, детским. Отдал тёплую ее старшей, кажется, разбудил, мявкнула спросонья... Отдал с ней куртку - ему-то теперь зачем?
Передал людей, отцепился - и остановился на краю. Сел - потом лёг - вплетаться в мост - смотреть, как на самом деле очень, очень близко... вокруг - внизу - кипела, бурлила, сворачивалась водоворотами, плевала выбросами не та вода, как ее не бывает в мире живых вообще. Накрывая собой земли Старого Плато и всю его землю... Смотреть - насовсем.
*** - Какая карта! - сухой восторг его ллаитт был. Острым и резким (...как топорик) . Выбивая с одного удара. Восстанавливая.
...это было. Больше, чем звездный год – много больше – целую пару жизней назад. С него, Ралицы, по договорённости, его ллаитт снимает след. Основные показатели всплеска Thai при том первом выбросе. Как они в нём, Ралице, остались зафиксированы. По распоряжению Алакесты, которая заверяла, что будет работать одна и это, при некоторых условиях, несложно - в его привычной обстановке. На летней так сказать кухне их нынешнего дома, при ней в летней сараюшке - и то правда, не в Крэжте же их снимать. Он, Ралица, живой, это было, его ллаитт быстро чертит что-то на своём легчайшем мелком передающем, и казалось бы не видит, где он... Где бы так еще столь ощутимо не видели - остро, как отдельным лезвием. (...продолжая...проворачивать?) - Такая продолжительная и подробная съемка основного хода поверхностных течений и такие чистые срезы, - продолжала Алакеста а'Лайетт айе Ставист-рьен, высоким, слишком быстрым, и все-таки совсем понятным высоким фаэ. - Мне говорили, что мне обнаружили немалую ценность, но я не могла ожидать такого сокровища, как вы…
здесь точно не уверен что никого не съем и на все отвечу но в общем для себя и заранее скажу - нет, плакальщик Траварка не ушла и когда-нибудь придется сказать, почему и как
последним, а также тому, что выставка, вопреки ожиданию, съела не весь мозг, а половину - спасибо потому что мне вообще-то надо переводить в вид печатный и читаемый часть трепа на пленарном заседании а у меня во всю башку сказочки Тростниковой
...старшая отшельников тетушка Хыай, в бамбуковой тележке и в ожерелье из собачьих зубов - и с очень тяжелой палкой
NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
Тот момент, когда задумывалось нечто пафосное, а получилось пока что-то совершенно ржачное. и то в основном руками мастера А первую пробу кубка я грохнул. Ну, еще будут. Зато вторая трава по-прежнему прекрасна.
а ваще когда нервяк от биохимии техничненько усугублён роднёй - увы и футакделать! А послезавтра вывывыставка