Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

...мертв был и воскрес, пропадал и нашелся...
вот же блин, а

@темы: телеги

---

я дешифровки забыл. к тексту ниже

про "передать солонку" - это анекдот о смысле жизни:

вроде такого:

Умирает человек, попадает в рай. Его встречает апостол Петр.
Человек: Простите, что вас беспокою, но у меня к вам есть один вопрос
Апостол: Слушаю вас
Ч: Я прожил довольно долгую жизнь, но так и не понял одного. Скажите, в чем был смысл моей жизни?
А: Вам правда нужно это знать?
Ч: Очень
А: Помните, вы 1973 году ехали в поезде Москва-Краснодар?
Ч: Э-э.. ну..
А: И вы еще познакомились в купе с попутчиками
Ч: Наверное..
А: И вы пошли вместе в вагон-ресторан
Ч: Да..
А: И за соседним столиком сидела женщина
Ч: Возможно..
А: И она попросила вас передать ей соль
Ч: И я ей передал соль.
А: И вы передали ей соль
Ч: Передал.
А: Ну и вот.

Про расшифровку посвящения и барочные вещи - Рустам Рахматуллин, "Две Москвы или метафизика столицы", глава про "Время барокко", но этот человек и сам по себе одна необъятная книга о чудесах...

а еще у Хэлле унесу это. потому что к вопросу о той музыке сфер

Cкачать Бах. Токката и фуга ре минор, BWV на pleer.com


Cкачать Адажио g-moll для органа и струнных на pleer.com

Спасибо вам, да

@темы: лопата Града Небесного

---

Петр Еропкин, не то, чтобы отчет

Типа предупреждений вообще - Россия, век осьмнадцатый, альтернативный переход от Анны Иоанновны к Елизавете Петровне, история лирическая, дивность термоядерная, местами не без свинцовых мерзостей, ну и как это принято говорить в отдельных предупреждениях, смерть персонажа - и даже не одна.

для тех, кто не был: герой

для тех, кто был - это плохой отчет, одна из версий развилок событий после игры, хотя события, которые я успел увидеть, там отражены - насколько я их успел увидеть.

за появление этого текста благодарю мастера этой игры,  мадмуазель Бенкендорф, без которого ничего бы не было
друзей моих драгоценнейших,  Alex Kerven и  eamele, что подобрали мне этого персонажа и первым утром опосля подбора я о нем забыл. Я вообще не ожидал, что меня так накроет и ненавижу ролевые игры
автора цитаты в одной из прочтенных подборок, про "но лучшим памятником ему останется построенный им город" и Андреа Палладио, потому как
 .frau Martha с большим принесением извинений и предупреждением - местами оно реально термоядерное И еще раз - что я не ожидал.

город Петербург, разумеется, который очень хотел этой истории - ибо матчасть, складывалась и когда я осознал про собор, его посвящение и панораму с собора - отступать мне было некуда.
и - да, нужно - РР, который - я от души надеюсь, никогда не увидит этого текста ну в крайнем случае, посмотрит на меня еще раз как солдат на вошь - потому что без его истории о барочных вещах этого я бы не назвал никогда. Да и без него самого тоже.

И еще раз прошу прощения у героя. Но как это было - это было слишком несправедливо. И я рад, если смог передать солонку

продолжаем?

Есть такая страна - Россия. Бог граничит с ней (с)

...За восемь дней до ранней Пасхи главный архитектор Комиссии о Санкт-Петербургском строении Петр Михайлович Еропкин самолично инспектировал, как перенесли стены величайшей из колоколен петербургских грянувшие после ростепели злые весенние морозы, а заодно с ними и готовое было под своды устроение того собора, что для простоты потом назовется Смольным, а освящен будет как Собор всех учебных заведений во имя Воскресения Христова. Взбежал до самого верха, нашел кладку изрядной и строение прочным, о чем и сделал запись, спустился до первого обустроенного четвертого яруса и остановился передохнуть. Смотрел, как утро поднимается над Петербургом, как подсвечивает солнце печные дымы и золотит - дальнюю иглу шпиля собора Петропавловского, как уходят вдаль, чертежом вернейшим - линия за линией - улицы строения недавнего, к самому сердцу и площади города беспримерной, к самой Петропавловской крепости. Думал - о том, что печное устроение, немногим перечертив, позаимствует - от того, что выстраивал для городского дома друга своего, Артемия Петровича - на прямой линии дом был, далек и невидим, но не для знающего взгляда; о том, как печные дымы уходят ввысь, отражая на бесконечном зерцале небес чертеж устроения города, ясный лишь птицам да взору небесному...

В золоте, в морозном воздухе с легким снежком - сдаваться зима пока не собиралась - внезапно, среди размышлений своих, смотрел и увидел. Осиянней морозного утра, подогнанные с величием и изяществом, о котором не сказать словами человеческими - полные света нездешнего, работали - кружились искусно - неведомые сферы небесные, величием божьего замысла и небесной механики. Только видел он, что в золото и лазурь, в непостижимую работу небесного механизма прочно вставлена - главная площадь града Петрова, необозримая ширь Невы, с кораблями ее и Адмиралтейством, с прочнейшей и благороднейшей шестерней крепости Петропавловской, с золотой иглой шпиля ее собора... И за ним вслед входят, встраиваются в неведомый замысел небесный и работают - ради бесконечного его блага - улицы, трудом его рук и его мысли, расположившиеся - лучшим для городов незабвенных и в мире единственных - трехлучием римским, сходясь - к центру и сердцу...

Поначалу, восхищенный, потрудился зарисовать увиденное. Чертеж при нем был найден. Но рука уже была слаба и линии нетверды. На том задумался - гармония сфер не всякий раз и беспричинный услаждает взор музыкой сладчайшей - не иначе, чрезмерно много вчера отвел времени на рабочие труды, после утомительнейшей из комиссий еще глубоко заполночь засидевшись - продумывал план, да траты на камень и работы при постройке Шекснинского канала, которые обещал приватным порядком представить бессменному главе Комиссии о Санкт-Петербургском строении фельдмаршалу Миниху Христофору Антоновичу. Постоял, решил спускаться. И упал. Невысоко - едва ли до следующего ряда лесов. И переполох поднялся быстро. Однако - труды оказались тщетны, "Дух его отлетел", - как было записано в спешно поданном рапорте...

В чертежах и иных бумагах, по завещанию доставшихся учрежденной школе Петербургской устроения архитектурного, заодно с богатой библиотекой и отписанными средствами, на обороте чертежа береговой опоры и механизма моста подъемного через Неву, были найдены - мелким почерком написанные и нетщательно зачеркнутые строки: "Государыня дела моего и сердца моего, не было в жизни моей страшнее тех дней, когда я о Вас не думал".

Нижеследующих же записок нигде найдено не было.

***

Фортуна ветрена и переменчива - день триумфа и величайшего моего счастья от дня моего падения на дно бездны отделяли тогда не более, чем полночь и полдень. В пятом часу ли я слушал и разговаривал дерзкие речи с лучшим другом моим и иными, кто свою дружбу мне позже и великими делом окажут, в шестом ли - указывал дорогу к лучшему месту на застройке пожарищ, где и тайное дело и тайного человека сохранить можно так, что не найдут, да не успел сопроводить - спешно был вызван на аудиенцию... В седьмом ли, позже ли - выходил, пьяный небывалым счастьем, сжимая в руках чертеж прожекта моего об устроении петербургском, три года высочайшей подписи дожидавшегося - и дождавшегося, и сердце мое исполнено было высочайшей радости и смятения высочайшего...

...Государыня моя, говорил ли я с Вами той ночью, снилось ли, но помнить буду вечно: Вы мне приказали построить Вам Город...

Поутру же было - помню, недавно отзвонили колокола, разогнав последние, горчайшие и сладостнейшие, чары ночного морока - и не успел я не лучшую ночную работу, примерный план дальнейшего осушения и наброски сметы, которой пытался я исправить смятение ума, еще пересчитать требовалось, чтоб прошла она взгляд бессмысленный этого... лошадника немецкого, а то и лошади - когда за мной пришли и взяли. Люди, устроения безусловно необходимого в государстве, однако не из тех устроений, что всякому гостю и взгляду должны быть видны и похвальны, но для дел рабочих и тайных, кроющихся в помещениях дальних. А в те поры устроенного поистине безобразно, о чем мы в предыдущий день и вели дерзкие речи... И счастлив бы я был забыть о тех речах, когда был взят - и вели меня в Тайную канцелярию. Помнил: бывал я недавно туда приглашен, спрошен о глупостях и живым выпущен, но знал, что второй раз не отделаюсь, что некогда был приглашен, а теперь - взят...

Сожалел я еще и о том, что бумаги, перо и даже грифель были конфискованы у меня. Но и в каменном строении дело это тайное исполнено было столь безобразно и столь сыро, что даже жалкого света, которым я располагал, хватило мне - нанести и различить чертежи на стенах, раз ничего другого не осталось. Сожалею о том, что по слабости своей тогда не занялся я продолжением работы над делом сложнейшим и ближайшим, над подсчетом смет, не возразил бы я, если бы именно они крепко врезались мне в память и повторять не пришлось. Но тревоги мои были велики, а чертеж Ропшинского парка и расположения его беседок, мысли занимавший мало, устроения же приносящий много, занял мысли мои много больше и позволил обдумать, о чем говорить, в каких речах сознаваться, и кого, в случае самом несчастном, называть... а еще как после чертежа верхних беседок согревать пальцы.

Ничего не стоило обдумывать. Потому что пытка спрашивает, а боль отвечает. И касаться этих стен тоже не стоило бы. Руку рабочую, правда - а за пальцы я боялся - я сломал сам. По глупости. Когда сняли, отлили, пригрозили более горькими муками дня завтрашнего, отвели, поставили и заперли. Я зачем-то попытался шагнуть и упал. По темноте кромешной и жесточайшей телесной слабости.
Темнота же помешать не смогла: я видел - столь же ясно, сколь то, что недавно предал я - на худшие муки лучшего из друзей своих, от которого много благодеяний видел, но большим сокровищем была его дружба неизменная - нижний край чертежа парка, беседка полукругом о шести колоннах, постамент в центре, на постаменте - вот где ей быть должно - статуя, изображающая Цереру полногрудую, владычицу плодов земных - с гранатами и виноградом. Ясно видел - и сегодня нарисую.

Ваше же, Государыня моя, лицо прекраснейшее, в этой смрадной и ледяной яме неустроенной вспоминать было неуместно. Я и не вспоминал. Впервые - за дни, прекрасные и безумные, что миновали с той поры, как впервые Вас разглядел.

...Государыня души моей и помыслов моих, нынче я вспомнить не могу, какой счастливейший случай привел меня в тот день в дом Ваш, одну только волю Провидения могу подозревать в том. Помню, что меня разозлили отвратительно и тесно устроенные лестницы, высоты и крутизны опасной, и потолки проходов, низкие несносно. Помню, мысли мои были заняты планом устроения тогдашнего Зимнего дворца, и верхних окон его, - улучил момент и место, рисовал - не сходилось... В той задумчивости глубочайшей и увидел, помню, алые цветы в волосах Ваших и завитки их, столь искусно и изящно устроенные, что зарисовать на память взялся и далее продолжил. А когда оторвал грифель от легкого наброска портрета Вашего, понял, что люблю Вас всем сердцем моим.

Стрелы Амура сладки в годы юные, не обремененные рассуждением и должностями, в годы же зрелые, когда здравые рассуждения пристали человеку, любовь валится, как... Словно ахнула рядом с самой высоты лесов сорвавшаяся бадья, стоишь, еще оглушенный - понять не можешь, где ты и на каком ты свете... Словно не одну жизнь, а время бесконечное прожил я в те оглушающие дни, видения ночные, сладостней которых нет, смущали разум мой, дерзости я в себе находил немало, а лучшее и посоветованное лекарство - бесконечные дела рабочие - не могли помочь, а с Вами рядом - вовсе не давались мне. В ослеплении моем смел я и надеяться на легчайшую благосклонность Вашу... И не смущали меня перспективы печальные за радость эту мельчайшую, за меньшее из снисхождений Ваших, рисковать отправиться далеко, вплоть до острога Охотского - а слухов про то ходило немало. Здесь полагал я с разумением, что там, где встали русские войска, строение каменное и земляное всегда понадобится - а я в этих науках не из последних, и иным бы обучился… А счастье жизни моей и случай Ваш со мной бы остались.

...Страшно было думать: я бы мог остаться навечно в этой смрадной дыре, не вправе вспомнить лица Вашего и в самый смертный час. Страшнее себя спрашивать - если бы на новый день муки мои продолжились и знали бы здешние мастера, о чем задавать вопросы - смог бы я не назвать Вас, и что бы я назвал.

Однако Фортуна моя снова переменилась ко мне. Думаю, к утру ближе - я помню, колокола звонили, хотя мне тогда казалось - звонят они весь день - в узилище мое ворвались совсем другие люди, военные, переодели и перевязали наспех и увезли. Я поначалу понять не мог...
Да, Государыня моя, это был тот самый день и та самая ночь. Мне по размышлению странно и самому, что я в ней был. Но был, и успевал - пока расставляли караулы, указывал - выходы тайные и надежные, еще с реки и с поварни. Помню - снег скрипел, помню, казалось мне - что звонят колокола бесконечно, и бьют пушки, и сама величайшая механика свода небесного кружится надо мной. Думать могу - не с того ли стакана хлебной, что предложили для куражу и влили, не отказывался - а больше с того бальзама, боль с утомлением изгоняющего, что принял много, а рецепта тогда записать не мог, о чем ныне, иными сырыми днями, с морозцем, сожалею изрядно.

Это на новое утро слег я в горячке жесточайшей и страдал хворью немало. От чего и лишен был сладчайшего счастья видеть триумф Ваш, Государыня моя. Первые дни страдал жестоко, друзья говорили мне - посылали уже за священником, кто говаривал - и дважды. Однако, величайшим милосердием божьим и попечением друзей моих, суждено мне было жизни не лишиться, очевидно - еще мог понадобиться. Выздоравливал. Учился чертить заново - с тем, что осталось. Заодно наставлял соседских недорослей тверских в науках математических и искусствах иных. В троих нашел рвение к наукам достойное и талант явственный. За что благодарен им буду - юному рвению пытливых умов этих обязан я второму прожекту из Вам представленных, о создании в городе нашем Петербурге школы устроения архитектурного. Говорил и повторю, если спрошен буду - это дурак - растение сорное, сам от себя родится и сам пробивается, и должен быть бит, лучше по молодости, пока дурной ум палкой воспитуем бывает, а старому ослу ничего не обломаешь. А таланты - дело редкое, их искать и развивать надобно - для нужды великой отечества нашего Российского, для трудов дальнейших во благо его неустроенности, которым в свой срок благодарно будет.

Вам же, Государыня дела моего и сердца моего, до конца дней моих благодарен буду за то немилосердие ваше, что не снизошли вы к моей тогдашней слабости и немощи, и первой просьбе моей, и не отпустили меня от благословенного поприща моего, сколь бы иных не тщилось место мое занять...

...Не скрою, в минуты жизни злые, когда мрачные думы накатывают на меня тяжелой невской осенней водой, что накрывает берега низкие, которые я еще не успел обустроить - кажется мне страшное. Что если было все, дальше случившееся, блазней и мороком - и триумф Ваш, величайший, и мое устроение городское, Град Петров, каков он ныне - и трудами моими - улицы ровные и дома каменные, и сладчайший рисунок нового дворца Вашего - светлым сном, дарованием последним - и очнуться мне суждено в той же смрадной яме - для смертных мук и самой смерти позорнейшей. Признаюсь сердечно, не готов я в часы сих сомнений призывать на помощь силы разума и безмерное милосердие божье - выгребал одной яростью, думал про дураков, коих - как немало на свете и в делах моих. От мерзавца-подрядчика и пьянчуги-лоцмана, что недавней осенью умудрились на камни посадить полную барку прочного камня волжского и в щепы ее разбить, - в деле устроения каналов, посему, промедления быть не должно... До иных, высоко поднявшихся и хорошо напудренных, однако слепых и равнодушных к делу величайшему, бесконечному и беспощадному - устроению Отечества нашего, занятых только унылыми и мелкими тяжбами. Которых и бить бы вовремя, а мне язык придержать приходится - говорить, тоном просительным, иной раз умоляя на дело устроения великое средства, право, меньшие - чем и треть Вашего нового ожерелья обходится... А за какие блага и таланты иной дурак Вашей милостью обласкан, я и думать не хочу.

Одно только хорошо - просыпаюсь от дум моих и неоспоримо знаю - ни в видениях предсмертных, ни в кознях диавольских - не родится - столько дураков неотстроенных, столько только одна земля наша породить может - российская, на всё богатая, в том числе и на дурней своих бесконечных.

И - врешь! - говорю тогда думам моим черным - было, не блазнится - и мало было, останется - и дальше будет. До моего вдоха последнего и до дней последних земли нашей. И город, и трехлучие его величайшее, в центр себе поставившее лучшее из площадей и строений - Адмиралтейство и гладь Невы, выход наш ко всем морям.

...И беседка та, с богиней Церерой, в виноградах и гранатах - есть. В масштабах меньших и в месте ином. Статую ту, по моему эскизу высеченную, преподнес я в свой срок другу моему Артемию Петровичу, для малого двора и сада в доме его, что я согласился достраивать. Не знаю только, хватит ли смелости мне сознаться во времена какие-нибудь – поставил вечной памятью себе о том, как мал и слаб бывает человек, и как велика, благодетельна и милосердна дружба людская...

Но сколь ни слаб человек, а дела великие совершает. Было так и будет - и до последнего выдоха моего совершать желаю и гордиться - я, архитектор Санкт-Петербургский и Российский, Петр Михайлович Еропкин - трудами своими причастен к замыслу дерзновеннейшему и величайшему, творению Государя нашего Петра Алексеевича, в месте, сиром и неприютном, в краях северных и суровых, возвести город, величием своим превосходящий искусство римское - а единственной красотой своей - памятные нежнейше сердцу моему берега венецианские. Чертежом достойным, улицами широкими, каналами, домами каменными и иным устроением - мечтанными набережными моими и мостами небывалыми, неизбежно будущими - как сил и средств достанет.

Конечно, дворцом новым вашим - что бы я промолчать ни хотел, о кружевах его и позолоте, конечно - дерзновением проекта нового - на месте неблагоустроенном по высоте с колокольней Петропавловской сравняться и превзойти, в одних стенах соборных связать и соединить - простоту и небесное устремление архитектуры русской и легчайшую красоту искусства италианского... Первейшим автором которого должен почитать, и почитаю - Вас, Государыня Отечества и сердца моего. Что бы ни произносил я иной раз в запальчивости своей - восхищен буду и люблю Вас прочно и неизменно. Каждой линией чертежной, каждым уложенным камнем - от нездешнего мрамора и дорогих в рубке и доставке розовых гранитов, до надежного камня волжского и иначе и не везде прочной плиты путиловской - славил я имя и величие Ваше, коим трудами моими в веках суждено остаться, Град Петров и Отечество мое. И славить буду - до последнего вздоха моего.

А ежели будет на то воля единственного Устроителя Земли и Небес - и дальше не закончу.

В неизбежных по возрасту сметах моих, человеческих, не найду для себя ни прочности, ни права надеяться - от мелких тяжб моих, где отвратительно и тягостно прощать мне, от гневливости моей и зависти к иным, до скрытых на дне моего сердца самых тяжких грехов моих, коим ни нахожу прощения, сколь бы ни искал, уповать лишь могу. Что в землях наших, не слишком устроенных, до величайшим образом выстроенных небес немногим дальше, чем до Охотского острога, что человек сотворен был соработником - величайшему Архитектору строя небесного - а кто, как ни я, знать может - сколь в такой работе потребны подмастерья. Если в движении вечном и работе прекраснейшей Града Небесного, хоть на малейшем отрезке его, потребны будут подмастерья, если в невероятной милости своей величайший Архитектор Небесный позволит мне взяться за инструмент - хоть за лопату землекопа, если в тех краях безупречных бывают - труды таковые, необходимые – знаю… Государыня моя, и в устроении Града Небесного, буду я работать - к бесконечной славе и бесконечной памяти имени Вашего сладчайшего. И Города. Моего.

запись создана: 24.01.2017 в 23:44

@темы: сказочки, этот пост (не) проплачен кровавой гэбней, лопата Града Небесного, Лирика, телеги

---

я дописал этот черновик

такое чувство, что передал солонку. Боже мой, как давно это было последний раз...

извините, ща банален как падла ордер тосканский местами

Cкачать Аквариум Город Золотой бесплатно на pleer.com

@темы: сказочки, лопата Града Небесного, Бред, телеги

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

"я только дверь открыл, а они кааак ломанулись"(с)

Простите, сейчас мне очень нужно это поднять

ну, продолжаем Озимые?

придется с посвящением Р.Р.

Про барочные вещи
...у нас еще Царь-Пушка не стреляла (с)
...если увлеченно заниматься любимым делом - например, сосать корягу - можно пропустить даже Апокалипсис (с)

Отодрав себя от века, коим клеймен,
обнаружишь пятно на месте чего-то больше.
Незавидная доля быть у конца времен –
мир три раза рухнет, а ты продолжай работать.
Сколько было разных слов, умов и сердец,
сколько было можно взять, пророчествуя до визга.
Но твой бог пожал плечами, всучил резец –
сядь здесь и пили - от себя и до новой жизни.

Краем глаза взглянув, какой там сегодня свет,
и от моря до окоема - итак, без шансов,
смысл не в этих руках, а времени в целом нет,
даже если время вздумает не кончаться,
даже если кто-то перерешает жить –
«вот от сих до сих оставляю тебе несжатым».
Все равно не хватит жизни, чтоб завершить –
что, покамест не наш черед? - ладно, продолжаем.

Как ни сыпься стружкой, как ни руби сплеча –
от себя и до окоема, но где-то выше,
где-то дальше всегда совершается третья часть,
до которой каждый - хоть умри, не допишет.
Где седое небо глядит на тебя в упор:
- Что ты делал в мире моем?
- Боже, бил баклуши, -
пусть Царь-колокол собирает народ на двор –
что тебе там слышно, в камере у Царь-пушки?

Тишина –
первых дней у мира над верстаком.
Вот шарахнет - узнаем, что там было в запале.

Оторвавшись, сметая стружки - как далеко:
- Что там зреется, боже?
- Наверно, весна. Не знаю.

запись создана: 28.12.2015 в 21:19

@темы: стишки, лопата Града Небесного

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

всяких интересностей

- прекраснейшее ЩЯЧЬЛО от уважаемого мастера. К вопросу о куколках

18.01.2017 в 19:32

Пишет  Merrybran Brandybuck:

класс какой!

гифка, поэтому благоразумно сую под кат. там нингё-дзёрури, и она щачица=)

- зимней Японии от Зайцы Ушастой к вопросу о Сосновом доме - сказал автор

@темы: улов, матчасть, Интересности

---

...а ритм речи осьмнадцатого века, ять, привязчив как падла

---

пожалуй, хочу продолжить

не исключаю, что к итоговому варианту будет дочищаться.
но пока хочу, чтоб было.

часть один раз
два

часть два, раз

***
...Она выла. У нее был малый круг времени и пустое помещение верха навигаторской - и она лежала, свернувшись клубком, и тихо выла.

Они все-таки нашли "карман". В верхнем течении "слепого перехода" при первичном проходе опорного блока горловины транспортного канала. На девятый год полномасштабной работы ее экспериментального проекта на Рианн-Далль. Все знали: это могло случиться. Для перехода проекта в практическую стадию... это должно было случиться. "Слепой переход" по имеющимся данным и расчетным моделям считался наиболее маловероятным местом для проявления "карманов". Считался.
О количестве данных о "карманах" знали все. И экипаж рухнувшей туда "иглы". И принял решение.

тык

Все знали, что достать проходчик обратно невозможно: аномалия На'ларинна затянет, попытки достать чреваты обвалом ближайших опорных внешних колец щита, в худшем случае - трещинами. Экипаж нарушил должный распорядок: они отстегнулись от последнего кольца, перебросив освободившийся запас на связь и непрерывную передачу съемки текущих показателей. Расчет оказался верен: они нырнули глубже предыдущих провалившихся "Игл", глубже исследовательских зондов полигона первого обнаружения аномалии на Тзиссай-рьен. Последний след связи "размешало"… "Почти у самого "шва" кармана, если он у этой дряни есть..." - это потом, вполголоса, отметит – там, в основном корпусе, старший навигатор Ра’марк эс Танр айе Рианн-Марн. На старте процесса анализа последних полученных данных. Он будет позже.

А пока у ллаитт Аталаирин айе Рианн-Далль был маленький малый круг времени в пустом пространстве. И точное первое знание - связь в «проходчике модификации 9-012 «Игла», регистрационный номер 7.130 Рианн-Далль» закончилась значительно позже, чем умерли люди. Ее люди. В силу их работы - хорошо знакомые ей люди.

И это было очень больно. Самое неподъемное было - нет, вполне выносимо. Боль локализовывалась. Ее можно было назвать. Словно внутри, ниже горла, где начинается мелкий выдох, плеснули кипятком, даже не сильно, не до волдыря - но горело, саднило, на каждом вдохе, который... прикасался...
Они оборвались, стремительно, и исчезли, с маленькой частью ее самой-всего-то четыре ниточки, тонкие… Четыре, из сотен и сотен, потолще, потоньше, там - где-то еще, где - как Аталаирин порой видела - она держит –непонятной и не существующей в мире людей и вещей деталью огромного ткацкого станка свою долю узора, свою часть людей и мира великой и нерушимой - бесконечного и единственного полотна, где не увидеть каждой нити... Но оборвались - а, кажется, знаешь, где были, где еще остались, стоит только правильно протянуть руку, подхватить, вытащить... Кажется. Они совсем и насовсем принадлежат другим путям и другому миру, о котором никогда не говорят. И отдельно не говорят здесь, в Транспортной службе – что ждет на дороге из мира живых, покинувших его вне всех прочных слоев мира. Никто не знает, не будет спрашивать, а позволил бы себе - не нашел бы ответа...
А "невозможно" было с ней, продолжалось, длилось, было прочным – оставляло в том моменте, где было – невозможно – подхватить оборвавшиеся ниточки... Дотянуться, выйти из навигаторской башни сквозь границу мира в пространство Снов, вытолкнуть - своих людей из ловушки "кармана". А казалось – можно. А оставалось брать данные - в тесном одиночестве навигаторского ведра, брать и выдох за выдохом знать, что твои люди сейчас умирают. В "кармане" - это долго.

Потом надо будет выйти. Сдать данные. Воспользоваться обозначенным правом на передышку. Лечь на пол и выть.

Связь. Вот этот маневр с отправкой параметров изнутри «кармана» точно понял и осуществил Рико эс Ни’ирайе Тзиссай-рьен, Рико Котеныш - за выражение лица и способность засыпать где угодно, желательно в емкости, вплоть до верхней "корзинки" их экспериментального проходчика, который был вторым предметом его любви и внимания, Рико смеялся: "Запустим в серию, пойду переучиваться". Не пойдет.
Пилот проходчика эр'нере Тинерийва эс Нармар айе Йх'Хрнасъен, подхваченный на проект Альхой роэ'Саат-но, еще оттуда, с первого полигона, "медленный, как все они там" - язвительно аттестовывала Альха, Тинерийва же при тестировании говорил, что хочет действий, "а по рекомендации пилота Саат-но пойдет в дебри босиком и в одной подвязке"... Но был единственным, кто ругался с этим самым пилотом где только видел... "И это такое снотворное зрелище - ругань двух зануд", - шумно смеялся его бессменный сменщик Таминго эс Амайя айе Рианн-Марн "лучший из подающих надежды выпускников", бессменный и в этом экипаже тоже. Альха роэ'Саат-но, услышав, смотрела на него, и очень тихо по буквам говорила: "Собаки..." - и тот замолкал, а Аталаирин, командующей, так и не удалось спросить - а что собаки.
Оператор наведения Эльченре роэ'Салва, внутренним именем Озеленитель, прибывший сюда из самой Белостенной, "заодно за проверкой" каких-то своих теоретических построений и, как Аталаирин знала из разговоров, все свободное время проводивший, контролируя сад и постройку "ну такой столичной халабуды". "Мне будет недостойно стыдно: я буду принимать правнуков на воспитание"... Достроить он, вроде даже успел...

Она выла. Но время не было лишним. И это удерживало - лежать и перебирать имена, словно каждое, каждым звуком позволяло чуть-чуть выдохнуть, на этот ожог внутри, остужая его на миг, и она называла, звук за звуком - Рико эс Ни’ирайе Тзиссай-рьен, эр'нере Тинерийва эс Нармар айе Йх'Хрнасъен, Таминго эс Амайя айе Рианн-Марн, Эльченре роэ'Салва - все имена... После третьего раза ее хватило - на должное вслед: "идите легко, я вас запомню"... А ближе мысли, что она просто знает - да, они умерли, и они уйдут, путем всех живых, оказалась простая: здесь шага на три вперед было сиденье. Хорошо, за него можно взяться.
А теперь Аталаирин надо просто встать и вернуться в навигаторскую. Спуститься во внешний зал. Потребовать на внеочередное совещание весь командный состав проекта «Разряд». Потому что экспериментальная база полигона Рианн-Далль получила возможность оправдать свое существование. Вероятно, единственную возможность.

И Аталаирин встала, отодвинула дверь. Не глядя, взяла с углового крепления чашку еще не успевшего остыть чая, глотнула, еще глотнула - да, изнутри тела тоже ощущалось - ожогом. И пошла вниз, к основной навигаторской, проверять распределение последних данных. И отправлять аль'эртай Тайх’Наару сообщение о нахождении "кармана горловины" с запросом о разрешении действовать.

Аль'эртай Тайх'Наар а’Лайетт. с разрешением для себя поспешил. Оно поступило на третий день. Аталаирин не ошиблась: они имели право на одну попытку проверить наработанные данные и "агрегат". Удачную или последнюю.

На созванном экспертном совете, она помнила, ведущий программы ходовых испытаний экспериментального проекта "Разряд", он же старший летный испытатель Альха роэ'Саат-но сидела напротив. Слушала. Еще – Аталаирин было видно и, почему-то, важно - мерно рисовала грифелем сложные геометрические формы, повторяла орнаментом, закручивались многоярусной спиралью - на подвернувшемся листе распоряжений. Ровно до того момента, как Аталаирин озвучила - своим людям свои итоговые выводы:
- И того: у нас есть гарантированный провешенный "карман", с четкой границей по опорам, но в верхнем течении "слепого перехода". У нас есть рабочий экземпляр нашего проекта проходчика, готовый к полевым испытаниям. У нас есть разрешение их начать. Можем рассчитывать, что попытка у нас единственная. Если мы проигрываем, мы с гарантией покидаем свое место, и... и сидим на жопе, развешивая бирюльки по краям "карманов" еще десятки звездных, пока кому-то снова разрешат действовать опасно. Мы действуем?

...Она видела - ситуация мало располагала, но она все же видела - хромая ллаитт была перед глазами, отдельно, но столь же ярко, как солнечный блик на верхнем передающем, как очередная начинающаяся в новом четырехугольнике спираль под рукой Альхи роэ'Саат-но - была, одновременно и с очевидностью объясняя последствия поражения - и подсказывая, как о них правильно сказать.
На полтора выдоха было тихо. Было слышно, как скатился грифель, когда Альха роэ'Саат-но встала. Упал на пол. Разбился. На три части - большую и две поменьше.
- Конечно, я пойду, моя ллаитт, - обычно отозвалась ведущий испытатель. - Я пойду и я пройду.
Потом она наклонилась и подняла грифель, сожалеющим жестом отряхнула ладонь... Но к тому моменту рапортовали уже другие старшие служб. Альха сделала что нужно: начала и закрепила ровный тон беседы о логичном продолжении долгой - достаточно долгой для того, чтобы стать привычной, работы. Таком вот, как вслед - неформальный рапорт главного конструктора проекта «Разряд»Левра эс Вингл роэ’Хорн айе Рианн-Марн:
- Мы прогоним итоговые, и готовы выкатывать на старт, - он не продолжил привычным "нашу корзинку", но... так не сказал, что все услышали. Под последовавший, короткий, жестом, рапорт: "все готовы" старшего ответственного системы инструментального наведения "проходчика"Аин'раэ эс Ни’ир айе Тзиссай-рьен "Старшего родича Котеныша", - вспомнила Аталаирин. Перед тем, как набрать воздуха и обратиться к Альхе роэ'Саат-но, не роняя вот этого обычного настроя:
- Одобряю. Действуем. С тебя предполетные - и подбирай команду...

...Времени беспокоиться за дальнейшую судьбу проекта, своих людей, Альху роэ'Саат-но и себя в течение последующих дней у Аталаирин а'Лайетт айе Рианн-Далль, к ее облегчению, просто не было. Все было правильно, все работало, и она работала, не отвлекалась...

И все же видела - после долгой рутинной работы, после мерного подготовительного ритма - началось - они работают, они начали - свой узор, которого до них еще не было, он начинался и шел к своему центру, и оставалось знать и действовать, ощущая, наблюдая, как одна к одной складываются - ниточки. Правильно складываются.

Складывалось – как Альха роэ'Саат-но рассматривает аттестации специалистов, готовых выйти в ее команду - доолго, вслух оценивая: "Что ж среди вас хоть одного неготового не нашлось, чтоб облегчить мне выбор?" - ворчит она, слегка преувеличивая - трое все-таки нашлись. Она подчеркнуто долго возится с аттестациями, личные переговоры проходили быстрее, к вечеру Аталаирин а'Лайетт был представлен на одобрение основной и два резервных перечня. Кратких. Как было обговорено тогда, на первом совете в тот день, экспериментальный "проходчик" пройдет запланированным маршрутом (...никто не сказал: сквозь "карман") и воткнется на завершающих точках первоначальной "горловины". "Осмотреться, - говорил тогда ниери Аин'раэ и продолжал, отвечая Альхе. - Закреплять завершающее "кольцо" - точно не ваша задача. В случае удачи - воткнетесь, оцените". "Для этой задачи можно обойтись минимальным составом..." - в свою очередь отзывалась Альха. Ниери Аин'раэ отвечал, подтверждая.
Про случай неудачи никто не говорил. Чтобы в случае неудачи потерять как можно меньше. (...даже если они потеряют в итоге все - это не повод расходовать лишних людей).

Шли минимальным составом - двое, кроме основного. На рассмотрение Альха роэ'Саат-но предоставила восьмерых. Основной состав с дублирующими, в том числе с вероятным резервным пилотом проходчика. Аталаирин помнила - она на четверть выдоха, но удивилась. Что Альха последовала уставу и предложила, по праву старшего, и этого дублера. Со своего... настолько места жизни, что Аталаирин, помнящей все уставы, все же было трудно представить, что ведущий испытатель «Разряда» допускает на этом месте кого-то другого... А Альха слушала, как ллаитт принимает ее отчетность, и комментировала внезапно, неуместным: "На случай... если вдруг меня дверью пришибет. Но я рассчитываю, так - мой Бог надо мной не посмеется". Аталаирин сидела и еще четверть выдоха смотрела вверх - на нашивки ниери Зануды. Мелкими долями выдоха осознавая, что думает, и оставляя это глубоко внутри. Уставы Транспортной службы и распорядок проведения экспериментов оставляли ей право заменить состав экипажа. И сейчас она очень хочет воспользоваться этим правом – и заменить эль’ньеро Альху роэ'Саат-но. (...потому что все равно точно никто не знает, что будет - в случае неудачи. Достаточно: что экипажа экспериментальной модели проходчика в итоге не будет). И не имеет никакого права так сделать. Перед тем, что ценней и больше всех уставов.
И это тоже было - в узоре. Ложилось - переходом нитей к следующему элементу. К центру, о котором ничего и никому не было ясно. Кроме судьбы и того, что должно случиться.

авторского оффтопа по тексту

мдя. давненько тексты ТАК в процессе вычитки и ее продолба надо мной не прикалывались
ну со стороны этого текста - о, да, есть за что...

@темы: сказочки, Те-кто-Служит, Тейрвенон, Алакеста и Аталаирин

---

Палладио вам в ленту;)

ничо, меня скоро попустит может быть
а пока поукладываю

*пра ничего не меняется
"...И поистине, когда мы, созерцая прекрасную машину мироздания, видим, каких дивных красот она преисполнена"

Удобство получится тогда, когда каждой части будет дано подходящее место и достаточное пространство, не меньшее, чем нужно для сохранения достоинства, и не большее, чем требует необходимость (с) тот самый трактат. Который Андреа Палладио
по крайней мере польза
кто-то будет нагло тырить

нимагу не:
"Плох тот песок, который, будучи смешан с водой, делает ее мутной и грязной, а также тот, который долго побудет на открытом воздухе под действием солнца, луны и инея, так как он наберется земли и гнилой сырости, питающих кустарники и дикую смоковницу, в высшей степени вредных для построек."

пара обширных цитат

"Дома должны быть удобными для семейной жизни, без чего постройка будет достойна величайшего порицания и весьма далека от того, чтобы заслужить чье-либо одобрение. Поэтому нужно сугубо заботиться не только о главных частях постройки,—лоджиях, залах, дворах, парадных комнатах, лестницах, просторных, светлых и легких для подъема, — но и о том, чтобы и самые малые и невзрачные части были удобно расположены для обслуживания главных и более значительных, ибо, как в человеческом теле некоторые части благородны и прекрасны, а другие скорее неблагородны и некрасивы, и все же мы видим, что первые сильно нуждаются во вторых и не могли бы без них обходиться, так и в постройках некоторые части должны быть более значительными и почетными, а другие менее нарядными, без которых, однако, первые не могли бы оставаться самостоятельными и тем самым отчасти лишились бы своего достоинства и красоты. Но, подобно тому, как и Всевышний расположил части нашего тела таким образом, что более прекрасные помещены более на виду, а менее благородные в местах скрытых, так и мы должны поступать при постройке, помещая главные и значительные части в местах приметных, а менее красивые — в местах, возможно более скрытых от наших глаз, ибо в них будет сосредоточено все некрасивое, что есть в доме, и все то, что может загромоздить или даже обезобразить самые красивые части дома. Поэтому я одобряю, когда в нижней части постройки, которую я делаю почти под землей, размещают погреб, дровяной склад, кладовые, кухни, столовые для служащих, прачечную, пекарню и тому подобное, что необходимо для хозяйства. Из этого мы извлекаем двойное удобство: первое—что верхний этаж остается совершенно свободным, и второе, не менее важное, — что этот этаж делается здоровым для жизни, поскольку пол его удален от сырости земли; кроме того, так как он выше расположен,
его вид и вид из него красивее".

"При распределении улиц внутри города следует принимать во внимание климат и ту часть света, где расположен город. А именно, в городах, где климат холодный или умеренный, нужно делать улицы просторными и широкими, ибо от их ширины зависит здоровье, удобство и красота города: чем менее воздух стеснен и чем он имеет более открытый доступ, тем менее он вреден для головы. Поэтому, чем холоднее местность, в которой расположен город, и чем более в ней воздух разрежен, тем шире должны быть улицы, чтобы солнце могло проникать в них всюду, особенно если в городе очень высокие постройки. Что же касается удобства, то нет сомнения, что широкие улицы гораздо удобнее узких, так как в первых гораздо легче, чем в узких, будут расходиться люди, вьючные животные и повозки, а также очевидно, что раз в широких улицах больше света и одна сторона меньше заслоняет другую, можно на широких улицах любоваться красотой храмов и дворцов, отчего получается большее удовлетворение и город становится более украшенным. Но если город расположен в жаркой местности, то его улицы должны быть узкими, а дома высокими, чтобы благодаря тени от домов и узости улиц умерялась жара местности, отчего последует здоровое состояние города; примером этому служит Рим, который (как мы читаем у Корнелия Тацита) сделался жарче и менее здоровым после того, как Нерон расширил улицы, чтобы придать ему красоту. Но все же в таких случаях для удобства и украшения города самая людная улица, где сосредоточены главные ремесла и которую посещают иностранные путешественники, должна быть широкой и украшенной роскошными и величественными постройками, чтобы иностранцы, которые по ней пройдут, легко поверили, что и остальные улицы города соответствуют ей по ширине и красоте. Главные дороги, которые мы назвали военными, должны быть распределены в городе таким образом, чтобы они шли прямо и вели от ворот города по прямой линии к большой или главной площади, а также иногда, если это дозволяет местоположение, чтобы
они по той же прямой линии доходили и до противоположных ворот.

странный беспредметный плач на предмет - почему вот об это мне некогда не объясняли, о чем геометрия и где ее вещи - я опущу...
ну да, математику это все было столь же понятно...

запись создана: 17.01.2017 в 21:35

@темы: матчасть, Интересности

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

....а вальсотерапия работает) у меня почти отпустило спину.

---

внизапно

...иногда, когда таки сожалеешь о некогда представлявшемся хорошем деле и человеке, которое окончательно прое...терялось - есть очень хороший способ
а теперь представь, что это продолжилось. и эти мягкие потные лапки тянутся к тебе до сих пор.
передернуло - ну и хорошо

---

дальней уличной глючи

рыбы!

Сеул

змейс

тоже Мексика


(с)перто у  Taho

@темы: улов, Интересности