Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

по ходу вчерашнюю запись дайрь ужрал
ну в общем жив, цел, вернулся сгорел на всю заднюю сторону себя, любовался кучей ыб и очень интересной пустыней с самолета
но чо-то с пачкой красивых слов нынче плохо, спать надо больше)

фоток, надеюсь, будет

---

Не, все-таки в этом отношении к дороге свои плюсы есть.
Трационно мне хорошего полета, мягкой посадкиотсутстаия вольнолетящих калибров, акул и проч, наличия сил, здоровья и мозгов, а всем уруру
В Мск. буду в понедельник

---

слегка не удержался)

Автор, мрачно: не, байки про папаню Тийе, которые лезут в голову, я буду рассказывать именно байками. Вглядываться в этот богатый внутренний мир подробно - нененене
Нихуя не бездна Липенькая помойка. С неизбежным а нас-то за що?

Автор, ядовито: впрочем, бедняжку можна же поняяять, у него это, глубокая душевная травма детствааа, нанесенная чудовищной Империей. чистая правда, кстати

@темы: Тейрвенон, глубокоавторское, этот пост (не) проплачен кровавой гэбней

---

Немного противопростудного

Фиолент, Яшмовый пляж

и по примерно 750 ступенькам)

наш очень пырчательный гость... который потом поднялся по почти отвесному склону)
э

лодочки




я таки до нее доплыл. в следующий раз хочу туда таки забраться)


прогулки по воде)


камешков?




самый любимый из пейзажей








как всегда ф фейсбучике: www.facebook.com/ingadar/posts/1160692540627343

@темы: сказочки, фото, Севастополь

---

типа наблюдизм

странные ребристые дыни, которые выдают за колхозницу, действительно по вкусу на нее похожи.
старший родич решил, что таки переопыление с тыквой, но дыня победила)

...рынок в ночном морозном тумане и ныряющие в него улицы - это звучит. интересно и прекрасно

а в "Бисере и Бусинке" на Соколе - в одном ремонт, в другом, похоже, фсе

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

унесу;)

14.10.2015 в 06:59

Пишет  Taho:

Ходоки по крыльям

1925 год. Иван Ангер и Глэдис Рой играют в теннис на крыльях биплана.

Первым известным случаем ходьбы по крыльям аэроплана во время полета была практическая демонстрация поперечной устойчивости конкретной модели. Пилоту армии США Ормера Локлир во время службы нравилось ходить по крыльям самолета для его настройки и корректировки.

Решив заработать на своей страсти к риску, он вскоре начал прибыльную карьеру пилота-трюкача в «Летающем цирке Локлира».

Вот что было дальше …

1919 год. Ричард Шиндлер показывает трюк.

После этого Локлир переехал в Голливуд, где снялся в фильме «Большое воздушное ограбление». Однако в 1920 году он погиб в авиационной катастрофе во время съемок второго фильма. Угроза смерти, бывшая постоянной спутницей «вингволкеров» или ходоков по крыльям, вызывала неизменный интерес зрителей. Особую популярность летающие цирки, где мужчины и женщины поражали толку рискованными трюками, приобрели в 1920-х и 30-х годах. Золотой век ходоков по крыльям закончился перед началом Второй мировой войны, но пилоты и сегодня продолжают выполнять подобные трюки на восстановленных старинных бипланах.

1920 год. Вингволкер стоит на одной ноге на биплане Curtiss во время полета над Нью-Джерси

1920 год. Двое вингволкеров на биплане.

1922 год. Известный вингволкер Лилиан Бойер под крылом биплана.

1922 год.

1 февраля 1926 года. Глэдис Энгл балансирует наверху биплана.

29 марта 1924 года. Глэдис Рой «прогуливается» по крыльям биплана Curtiss JN-4 »Дженни» над Лос-Анджелесом с завязанными глазами.

1927 год. Ричард Шиндлер показывает трюк на самолете, пилотируемом Ричардом Перлиа.

13 мая 1930 года. Билли Бомар и Ува Киммей из «Летающего цирка Говарда» прогуливаются по биплану над штатом Нью-Йорк.

Декабрь 1962 года. Хуанита Джовер наверху биплана Tiger Moth своего бойфренда Льюиса Бенджамина.

22 мая, 1968 года. Джеки Чизмен на крылях биплана Tiger Moth в авиаклубе Уикомб, Бакингемшир, Англия.

22 мая 1968 года. Мойра Бойд на крыле биплана Tiger Moth в авиаклубе Уикомб.

1 сентября 1971 года. Джон Казьян поднимается на крыло самолета Stearman Trainer, летящего над Ниагарским водопадом.

31 августа 1982 года. Кэрол Линн наверху биплана, пилотируемого ее мужем над Торонто.

источник

@темы: Интересности

---

хорошие вещи ходят косяками

не потерять про керамику и прочее Туниса тут
Уважаемый мастер  Merrybran Brandybuck, может ли их в сообщество накидать?

@темы: матчасть, Интересности

---

тут может быть травмирующая ваши чувства верноподданическая политота

*ржот! я сегодня жертва путинского режима! нахера Темнейший высказывается по нашей теме в последние полчаса моего рабочего дня?)))))

туроператоры и Трансаэро


зато по ходу получилась чудная очепятка
поурчил)

@темы: житейские мелочи, трудо выебудни

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

у меня дайрь также весело жжот с тэгом море?
простите, ежли что

---

Севастопольское: море камни всяко разно

...ну а пока погода сделала из котика недвижимость, займемся полезным и слегка подразнимся

и еще немного подразнюсь

а на траве Херсонеса живут улытк! невиданный урожай улытк! интересно, зачем им это?)


просто греющая надпись


...а недолго дразниться я буду потому что в единственный день отпуска был дождь и довольно холодно. Разумеется, именно в этот день мы не просто поехали в Балаклаву - мы еще и подались на морскую прогулку к мысу Айя...))

квэст найди бухту - но увы, след демаскирует)


сосны!






пристрелочная стенка Ушакова


нычки!)








вы видите сторожевик? а он вас видит))


трава)


ЗЫ: Фаны танчиков детектед)


больше как всегда тут: www.facebook.com/ingadar/posts/1157270417636222...
Продолжение следует

@темы: фото, Севастополь, Интересности

---

Сходил-таки до японских чашечек
В двух словах - не прогадал. Внешне очень неровные и простые вещи, ну, чашки... очень разные - есть совсем простые и серьезные, есть внутри канона шкодные и довольно цветные
прочные вещи для медленного времени, да Которые так работают. и пусть я буду десять раз езотериком

...а еще там показывают мелкофильм про то, как это все делается и где. с интересными подробностями.

смотреть после них современного деятеля, делающего Рембрандта из железных обрезков странно, да. Остальное впрочем тоже странно

...а на улице был снег и колокола. и в ээ сохранившихся настройках на это время они очень хорошо звучат вместе
а в этой ужасной гопнической стране в музей приходится стоять где-то полчаса. ну да, в субботу

ЗЫ: если позволит время - не против сходить еще раз

@темы: Интересности

---

дайрь чо-то нынче размножает все почкованием)

---

и второго участника истории

первый тут: ingadar.diary.ru/p206196325.htm

2
***
Посмертные тропы остаются неотъемлемой и неприкосновенной личной территорией разумного и его Бога.
Но одно было правдой.
О том, что Айраха эс Сьенн погиб, она узнает в тот же день и сразу.
Впрочем, на той территории будет уже глубокая ночь.

За не один десяток секторов от некогда земель южных дарра, на безопасной территории мира Рианн-Хёльт, старший профильный ассистент медблока третьей эвакуационной школы выдохнет, подойдет к окну, откроет...
и будет сосредоточенно знать, примерно выдоха три, как медлят пальцы на привычном движении…

...да, еще высокая седая женщина,
не носящая кос с третьего круга дней войны.
Когда пошли первые транспорта умудрившихся вырваться из первых штурмуемых областей, и стало ясно, что это надолго, это очень надолго.
И этим разумным Тейрвенон лехтев соответствующих специализаций понадобятся.
Косы все же требуют более медленного и правильного времени.

Из окна будет пахнуть - опавшими листьями, легкой, еще не серьезной сыростью золотых дней.
Когда у глубины ночи еще тепло...
- Хорошая, - беззвучно скажет лехта Трэстинка эс Межава айе Хладье.
Повторяя памятное давнее.

дальше?

Пригладит пальцами по стершейся резьбе - листья, полосы –
привычный рабочий инструмент –
старый.
Дудочку. –
Теплая. На такой хорошо для осенних праздников играть.
(... - А что такое у вас осенние праздники?
- Я потом тебе расскажу. Увидишь. Мы же еще пойдем яблоки собирать.)

И да, первый звук выдохнет.
Тихий.
Звук дрогнет.
Потому что да... дышать это будет тяжело.
Высунется в окно и поймет.
Административный корпус во флигеле.
Очень близко от того крыла, где сейчас спальни младших.
Хочет она того или нет - ее сейчас будет слышно.
А им надо спать.
И хорошо спать.

И первый раз суметь заплакать у нее получится выдоха через три.
Когда поймет и скажет вслух. "Ну да... ведь действительно, яблоки..." –
и будет думать, выкапывая информацию на личный внутренний - отдельно от слез.

Да, усадьба, принадлежащая Семье Солья, что и предоставила ее школе, располагалась на личной земле
в том числе с землей, отведенной на продуктовое обеспечение оной Семьи.
С полосой садов в три десятка деревьев.
О которых...ну да, последние шесть малых лет мира Рианн-Хёльт подзабыли.
Не до того было.
Надо - составить срез состояния и доклад для местной заготовительной.
Как арендатор.
Заготовительная в городе должна быть.
А до садов расстояние достаточное, чтоб туда дойти пешком.
За оставшееся личное время этой ночью без дежурств.

Потом что... а еще там должны быть яблоки.

Потом она закрыла окно, задержалась мыслью - что неудобно, надо было сперва убрать дудочку, да, зацепилась за крепления кармана.
Привычной накидки она тоже не носит с тех же пор, что и косы...
на четыре дня меньше.
Когда отбыла с добровольческим подразделением.
А в штатной куртке подходящий карман пальца на два выше, более тесный и просто...неудобный.
Пальцы так и не привыкли... хотя инструмент требовался.

- Все равно...неудобно, - это она скажет вслух, собьется.
Перед тем, как закрыть дверь.

...Там были яблоки.
Старые деревья спускались по склонами, под их сводами - оглушающе и хмельно пахло падалицей.
Но необратимо осыпались только груши наверху над входом, устелившие землю плотным слоем.
Яблони ниже еще держались и ждали, редкое яблоко уже уронив в траву, "для зверей и земли"...
И можно было - рассказывать в голос, во весь выдох, горе,
на которое не будет шести дней, на которое и дня не будет.
И о котором не знаешь, будет ли оно с тобой так долго, как долго была та память и ее свет.

Яблони слушали.
Шелестели.
Был туман, дальним эхом еще казались - из той, старой памяти - костры и дальние голоса,
и еще что где-то, за спуском, за старыми корнями, за подъемом и новым спуском - которых там, может, и нет - было море...
или и в самом деле было –
не будет думать лехта Трэстинка.

Яблоки слушались. Падали.
Одно такое, прошуршав вот, рядом, отвлекло на выдох,
видимо, сбило с ветки другое, прилетевшее поточней, по плечу.
Поймала. Попробовала.
Крепкое, еле укусишь, сочное, кисловатое...
нет, больше похожее на те, что растут дома, в храмовом квартале города Мьенже
и совсем не похожее... на те.

Похожих на те - ей так за жизнь и не встретилось.

"А эти хороши в пирог", - лехта Трэстинка поймает эту мысль,
целиком подумает эту мысль
и найдет ее достаточно прочной.
Достаточно уместным привычным занятием для этого времени.
Да, до рассвета и побудки времени хватит.
Здесь длинное темное время.
А привычное занятие всегда делает мир прочнее.

...Местная заготовительная служба, конечно, оповещена, однако пока она согласует с владельцами, пока оценит землю, пока прибудет, команду им тоже понадобится составить.
За это время можно успеть собрать немало текущего урожая - не надо ему пропадать.
И - это излишество, но младшие не откажутся от пирога к завтраку. И остальные.
Что до прочего расхода пищевых ресурсов - ну, она, лехта Трэстинка, понадеется, что ее обеспечения хватит - возместить.
Не хватит - значит, будет возмещать в дальнейшем.
Скорей всего оставшейся доли жизни ей хватит.

Да, этого было достаточно - это было прочным - изложить внутри головы основные тезисы вероятной объяснительной. И продолжать собирать яблоки на склонах.

Да, время она рассчитала правильно. Чтобы успеть вернуться и заняться тестом за нужное время до рассвета и подъема дежурных.
Не очень правильно - что привычная работа займет как следует и руки и голову. Нет, горе было рядом и память продолжала.
Ну, это все еще ее время и пирогу это не должно повредить.

Что это удобное место для личного времени она не рассчитала совсем.
Трэстинка проверит… выдоха через два – да, младшая Лисенок из второй давней группы - из третьей спальни - какое-то время, отодвинув дверь, стояла незамеченной.
Прежде чем решила спросить:
- Эйле ниери... а что вы делаете? - и отвлекаться Трэстинке пришлось внезапно.
Лисенок была в спальном, с мокрым лицом, частью рыжих прядок и ладошками. Смотрела.
- Пирог. Который будет вам на утро.
А сейчас я плачу. И чищу яблоки.
А еще тоже хочу спросить, что ты здесь делаешь.
Для выхода дежурных еще рано, и в пекарне точно не ваши обязанности...

...да, отдельным лехта Трэстинка подумает: а ей маленькая...
из третьего, что ли, транспорта, из окраинных секторов, никаких ненужных вопросов не задаст.
Дети этой школы хорошо понимают, почему можно плакать одному и ночью.
И это очень плохо.
- А я проснулась, мне было страшно, - скажет маленькая. –
А там темно, и все дышат,
я знала, что я здесь, но так еще страшнее было.
Я встала. Попить воды и умыться.
Увидела, что снизу света есть немного.
Проверила, что кто-то бодрствует.
И пошла посмотреть.
К вам... –
потом она передохнет и нерешительно скажет. –
Можно... разрешите, я здесь посижу тихонечко?
Я еще помню страшное.
А тут светло и спокойно... и яблоки.
- Ага, бери, если хочешь. Но они прочные, в пирог, - первым ответит Трэстинка.
Мелкая дотянуться не решится. –
Сейчас довольно рано, вероятно, что ты начнешь засыпать на занятиях.
Но, Лисенок, я не возражаю.
Если ты сейчас пришла, значит, это было нужно, -
мелкая сидела, перекатывала яблоко, не решаясь откусить. Трэстинка обдумала еще раз. –
Да, если хочешь, присоединяйся к работе.
Я буду признательна.

Сработало. Маленькая послушалась запроса: "Тогда ножики там. Подбери себе по руке и начинай".
И углубилась.
Лехта Трэстинка присматривалась все равно, видела - чистка и произвольная нарезка яблок
(ранним утром, после приснившегося и нагнавшего очень страшного)
для маленькой еще очень непривычное занятие...
Где-то четвертое выскользнет, упрыгает в дальний угол, Лисёнок побежит догонять,
вдруг, зло и звонко - и неправильно - выкрикнув про это яблоко - нижним армейским.
Да, нижним армейским. Ну и понятно, что неправильно –
эту часть общих составляющих языка учат все же обычно позже... трех лет до первого взрослого.
- Гов-ни-ще, - размеренно по слогам, со всеми тремя переходами интонации, произнесет Трэстинка и девочка остановится.
Подняв яблоко.
Целиком в изумлении.
Взрослая инспектор и лехта продолжит. –
Можно "злое говнище", "многослойное", "жидкое", но произносится оно именно так.
Раз... ты все равно его употребляешь, лучше делать это правильно.
Да, я не уверена, что это яблоко это заслужило.
- Это я не про яблоко, - скажет девочка в сторону, не сразу, помыв виновника и уложив его рядом. –
Это... это вообще все. Я хочу, чтоб это кончилось.
Совсем вообще кончилось,
и чтобы вы не плакали.
- Я тоже хочу, - ответит лехта Трэстинка. –
Но я думаю, это еще надолго.
И жить придется именно так.
И мне жаль, но я не могу сказать, сколько я еще буду плакать, -
задумалась выдоха на три и продолжила. –
Может быть, тебе немного объяснить, как это удобней - чистить яблоки?

Младшая Лисенок согласилась.
Лехта Трэстинка села близко, показывать.
Маленькая смотрела, пробовала... больше грелась, конечно. Трэстинка понимала.
Не препятствовала.
Пусть и понимала: освоение навыка будет умеренным.
Сейчас, согревшись в спокойном для нее и теплом месте младшая Лисенок снова начнет дремать... Ну, у нее все еще есть сколько-то времени до подъема.
На какой-то момент, когда младшая Лисенок прикроет глаза и будет так сидеть не один выдох, лехта Трэстинка уже начнет обдумывать, куда именно укладывать маленькую...
потому что предлагать ей проснуться и вернуться - неправильная идея.
Ну, вон то сиденье должно раскладываться, и ей хватит, чтоб быть удобным...
И она, Трэстинка, еще раз пожалеет, что у нее нет накидки...
Но маленькая откроет глаза. Посмотрит. Присмотрится.

- Ниери Трэстинка, а откуда музыка? –
увидит, как Трэстинка удивится, поспешит пояснить. –
Как будто дудочка... далеко.
Вот так.

Напоет она похоже.
«А у ребенка очень хорошая чувствительность. И слух, - уложит себе лехта Трэстинка.
Медленно, словно знаки писала - от руки, кистью.
Верхним слоем мысли. –
Надо будет в должный срок направить на тестирование.
В специалистах – и в тех-кто-выпускает-воду-у-корней, и в любых… достаточной чувствительности любого профиля еще долго будет нехватка.
Что бы ни было с моим миром дальше, разумные останутся теми же. И их корни теми же».
Нижним - она будет тоже медленно складывать слова.
Честного объяснения:
- Это я.
Я горюю и... это звучит.
При определенном резонансе - это слышно.
Когда я дочищу яблоки, я могу сыграть... свериться, -
лехта Трэстинка подержит жест девочки на ладони и продолжит. –
Извини, Лисенок, пока я могу это только плакать. Через какое-то время я смогу объяснить.

- Вы все равно... хорошо звучите, - скажет маленькая.
Придвинется близко, возьмет обрезок яблока, выдавит семечко, сожмет пальцами, покатает. - А вы меня так научите?

"Если она сюда пришла, значит так было нужно. Именно сегодня...
Тот, кто Выше все равно знает, что делает", -
да, это лехта Трэстинка мысленно переберет знаками.
Без лишнего расхода ресурса, который может и звучать...
- Думаю, да. Научу.


а в большой истории на данный момент - начало этой самой истории. и даже до места вот этой цитаты не доползло
автор мазохист ядовитый гад, чо...

завтра скорее что подниму

запись создана: 09.10.2015 в 00:01

@темы: сказочки, стишки, Те-кто-Служит, Тейрвенон

---

памятник Юрию Долгорукому на Тверской с выраженьем на лице указует то ли на декоративный мостег с лошадками, то ли на огромную бутафорскую тыкву
вроде: что это и зачем оно здесь?)

@темы: город М.

---

а пусть будет

...во-первых, сегодня был снег
во-вторых, сегодня я доконал самую сложную часть той истории, к которой этот вбоквелл работает продолжением.
оба старших героя уже появлялись, кое-кто мельком, а до самой сцены еще тыщ 320 знаков невыложенного, ничего, я таки расчитываю сокращать это количество... но все-таки пусть будет

да, она грустная. да, я осознаю ее гхм уместность в это время с моего места
и таки пусть будет

и - памяти той черники

Дудочка
1.
Время и место для горя будет после.
В гулком подъеме временных подразделений "недожорки" объединенного третьего штурмового на второй транспортной базе четырнадцатого предвоенного, перевалочного сектора - ему явно неуместно быть.
Только эс'ри верхнего охранения транспортной службы Айян эс Сьенн может сколько угодно это знать,
сколько угодно считать - медленным счетом,
сначала на пальцы, потом на когти...
и снова сколько угодно знать...
Ей три звездных и почти пять малых... по счету мира рождения,
война из них идет два с половиной,
Гнездо эс'Сьенн провожало своих уходящих с самого начала войны.
Сколько угодно считать и знать.

А потом все равно придется посмотреть наверх и понять еще раз:
с позавчерашнего дня счет прямой линии их семьи начинается с них.
Старших родичей больше не осталось.

Не время.
И в недожорке категорически не место.
"Дед Айраха точно не одобрил бы", - отдельным советом себе скажет эс'ри Айян.

дальше?

Время - преодолеть последние три ступени, доложить о причине прибытия и назначенном времени посещения.
Напомнить себе, что надо на чем-то сконцентрироваться. Пока заполнение непривычной формы сойдет. И привычная констатация: "недожорка".
Служба обеспечения продолжает и в военное время сохранять и множить свои неотменяемые наборы формальностей.
Это неважно, что Айян эс Сьенн практически не знает, как та недожорка работала до войны.
Если не считать той, что в первые годы обучения.
Дальше - получить подтверждение, пройти за терминал, четыре выдоха подождать - и, на правах близкого родственника получить личные вещи погибшего Айраха эс Сьенн.

Что запрос: сконцентрироваться на другом... надолго - был услышан и более, чем выполнен – она подумает после.
Следующим утром.
В "рукаве" транспортной системы.
По отбытию.

Емкость частично прозрачная.
Небольшая. В локоть, чуть длиннее. .
..и она лежит сверху, по диагонали.

Емкость запечатанная.
Но Айян эс Сьенн нет нужды открывать, нет нужды сверять опись, чтобы –
да, сконцентрироваться таки получилось.

Поперек небольшого количества личных вещей ее погибшего старшего родича лежит флейта.
А еще этого не может быть.

Надо было - родиться в этой ветви Гнезда Присягнувших, в которой славных мастеров, которые режут флейты, считали чуть не от времени до Присяги.
Чтобы эта мысль так возникла.
Так закрыла все остальные,
так - заставила себя думать.

Ценный старший родич, дед Айраха эс Сьенн,
мастер, который режет флейты,
отправившийся в очередной рейд на очередной штурмовой край без своего привычного инструмента и оружия?
Айян эс Сьенн не находила никакой возможности для этой мысли быть правдой.

Ничего ей не надо было знать. Она помнила.
Почти под свой второй звездный, по получению первого из назначений, пока, как ей думалось, несущественного, в верхнее охранение транспортной службы, она получила короткий отпуск с разрешенным допуском домой.
В опустевшее Гнездо эс Сьенн.
Что туда же в те же дни попадет и старший родич Айраха было удивительней.
Это в те самые дни, когда под напором чужаков постыдно прогибался внутренний рубеж четвертого круга –
тот самый, что потом и долго станут звать вторым потерянным рубежом.
Айян помнит –
да, до перехода интонаций помнит,
как дед тогда ответил ей – да, тогда упертой сопливке - на недолжный вопрос:
"Временно. По общей сумме повреждений и взысканий", -
в общем, спокойно.
Усмехнулся на сторону и продолжил чистить рыбу.

Очевидно, из той рыбы и была похлебка.
За которой и разговаривали.
Нет, не с ней.
Но общий зал Гнезда эс Сьенн опустел достаточно. Чтоб и негромкое с мест старших ей было хорошо слышно.
- А неофициальное взыскание? - запросила его Старшая Гнезда, старая Сейренн - чуть слышнее, чем предыдущее.
- А потом я взял флейту, - тоже чуть громче, чем прежний разговор, ответил старший родич Айраха. - А из наших чешуйчатых... там был я, и еще эс'ри из Кошек. Если он уже не к тому моменту запакованным валялся.
А мы должны были удержать верхнюю горловину.
До отхода всех основных сил.
С сохранением нашей боеспособности, -
потом старший родич Айраха прервался, сплюнул рыбий позвонок, рассмотрел, положил с краю,
движением когтей засвидетельствовал что-то о потере навыков –
о, да, она, Айян, смотрела во все глаза, приглядывалась –
дед наконец-то заговорил о том, что ее интересовало.
Но, увы, недолго. –
Теи Сейренн, - продолжил Айраха эс Сьенн, - вы хотите повторить мне это взыскание?
- - Вы удержали горловину? - четким, командным запросит тогда Старшая Сейренн.
- Удержали. Нам повезло, корабельщики успели.
Так что ушли и хлопнули дверью.
С потерями в живой силе противника больше расчетных. Пусть я не просру как это подсчитали, - легким ответил старший родич.
Но было видно - почти глазами: слова проходят мимо, отскакивают - от шейного "воротника", от пластин лицевой брони, от "проросшего камня" Старшей:
- Вы выполнили приказ.
Вы остались живы.
За что мне делать тебе взыскание - за успешное и эффективное использование рабочего инструмента по назначению?

...Мысли этой внутри Айян эс Сьенн остается быть на пару выдохов больше малого круга времени.
Того, что требуется, чтобы покинуть "недожорку", пройти в тесный "рукав" внутренних переходов, дождаться подъемника, подтвердить свое право на место и уровень перемещения, подняться, еще раз подтвердить право на занятую ячейку –
отдельным выдохом усмехнуться на определение "до второго утреннего круга": это очень... традиционно для транспортной базы...
не хотелось бы, чтобы здесь наступил рассвет.
Некогда в мирные дни это, конечно, было грузовым терминалом.
И эти отдельные ячейки в четыре шага - бывшие опорные места. Под грузовые емкости.
Годится.
Предоставляют вполне достаточную возможность встать и лечь в полный рост.
И отдельную роскошь быть одному.

Там - эс'ри Айян эс Сьенн ударит когтями и вскроет емкость.

…И мир снова был таким, каким она его всегда знала.
И в нем просто было большое горе.
Для которого было достаточно времени и места, чтобы свернуться клубком и его быть.
Достаточно.
Роскошь - почти три больших круга времени до отбытия.

А флейта была не та.
Дудочка.
Легкая,
теплая,
деревянная.
С ощутимым под пальцами рисунком - ребристым - полосы... листья... –
нигде в Ри'Оэнн точно так не режут.

Не та.
Та осталась,
где должна была.
И сгорела.
Вместе со всем верхним прикрытием третьего штурмового, так и не пробившегося на ответный штурм земель южных Гнезд.

Айян эс Сьенн не думала, зачем она взяла с собой, зажала в пальцах дудочку –
когда свернулась посреди времени, где было можно - все это знать и, наконец, плакать...
ну да - она была теплой.

...Последний раз они тогда с дедом и виделись.
Когда у их скоростной транспортной получилось – и они прогрызли и обеспечили - устойчивый понтонный канал третьему штурмовому.
Доставить свежую технику и забрать поврежденных.
И ее верхний транспортный стоял охранением на внешнем выходе.
Как раз - поврежденных и догружали. Эр’тиер Айраха эс Сьенн пока стоял, балагурил, с кем-то из погружаемых, отвлекал... что-то там про то, как он усидел на рабочем "насесте".
Увидел.
Махнул рукой в приветствии.
Через три выдоха подошел на пару шагов, с них запросил - есть ли разрешение...
У охраны "понтонного канала" на внешнем рубеже в рабочей обстановке его вроде мало.
Но для таких случаев - было позволено.
Дед получил, подошел, приветственным жестом ткнул в плечо, не пошатнулась; спросил, как добирались.
Отвечала жестами, со всеми усвоенными вариациями армейского...
но ведь так, говном, и просачивались...
разве что ему отстреливаться не требуется.

Старший родич слушал, подбрасывал на пальцах,
оценивал, не иначе, степень освоения.
Потом выдохнул и сказал:
- Знаешь, а здесь тоже внезапно тьма черники.
Три дня всей базой только и жрали.
Пока вы к нам не прорвались.
Больше не могу.
Я как знал: хочешь?

Да, она хотела.
Дед расстегнул куртку полевой, достал - пайковую емкость, передал, уложить и закрепить еще успела.
И - как оно и водится, скажет любой транспортный - в этот момент где-то над горловиной опорных понтонного канала и заверещал ревун,
выдохнуть не успели - и пачкой на личный внутренний посыпались команды.
Понятно, выход "понтона", опертый об очень узкий плацдарм, очередной раз подходят атаковать,
погрузке ускориться а всем звеньям транспортного охранения занять свои места.
Сворачиваться и пробиваться второй раз.
Возвращение угрожает быть еще более... интересным.
А данных теоретической разработки всему охранению было вполне достаточно, чтоб стараться не оказаться в "оборванном понтоне".
Тем более, рядом с ним.

Дед еще успел напутствовать ее дружеским тычком - равному.
Давай, мол, работай и возвращайся.

Да, дорога обратно вышла где-то такая же, с переходом прямо с "розетки" в бой, на подмогу "внутренним"...
Далеко не сразу - приземлившись, отблевав, обработавшись - всей пачкой штатных процедур и помывочным –
в положенное личное время, не на первом его круге, Айян эс Сьенн ела, пачкала пальцы и зубы –
и правда, свежую, крупную, уже изрядно мятую ягоду.
Соскучилась - даже крышку вылизала.
И саму емкость.
Где язык достал.

Ни хрена не вспоминала. Это просто всегда было с ней.

В те далекие годы, когда Айян эс Сьенн была еще мелкой, и никакой войны не было, Айраха эс Сьенн нечасто навещал родное Гнездо, по причинам службы.
Но как-то вернувшись - на переподготовку и тестирование разработок - от традиционных обязанностей по обучению и присмотру за подрастающей Живчиком тоже не отказался.
И да, как раз когда вроде как тестировал её навыки ориентирования - где-то в дальних сухопутных землях, на Давних Рудниках - завел - в такой черничник.
Они долго спускались, слегка проваливались - при ориентировании напрямик, по мокрому пушистому мху, прячущему неровности под ним,
старший родич учил держать основные направления, ворчал - чтоб полный сканер не забрасывала, кстати, да, здесь есть еще выходы очень старых шахт - и провалиться ей хватит.
А потом они вскарабкались вверх, пролезли между валунами - долго лезли –
и открывшаяся прогалина –
там уже был лес, сухой лес –
оказалась чуть не сплошь залита - синим и черным - непуганых, нетронутых ягодников...

Поставленный себе самим срок они завалили, конечно.
Но наелись. Слегка сверхсыта.
И еще долго мерились чернотой клыков.
И для угощения ближних тоже нагребли.
И в ту пайковую емкость - в две... у нее тогда была маленькая.
А большая часть поляны так и осталась нетронутой.

...Но в следующий раз они уже не пробились. А потом стало незачем...

Полтора круга времени Айян эс Сьенн так и пролежала.
А потом поняла, что это горе уже нужно говорить.
И что у нее есть, с кем это говорить.

- Я вас и про вас никогда не знала, -
медленно, без голоса, проговорила она, разжав ладонь, взяв дудочку,
нерешительно проверяя пальцами, как на ней играть
(легкая... с шершавинкой../). –
И я не мастер. Я не успела.

...Да, оказалось, что в этом времени стать мастером, который режет флейты...
даже толком попробовать, сможешь ли начать,
оказалось слишком медленным делом.
Требующим долговременной практики.
В медленном времени, в непосредственном присутствии Наставника.
Когда началась и пошла война с этими условиями стало очень сложно.

А дальше было нужно –
было проще –
выдохнуть и продолжить говорить.
Суметь говорить.
Хотя и без голоса, голосу что-то мешало.
- Но я надеюсь, мне не будет отказано.
И, er'mei Айраха, простите мне, если я делаю недолжное, -
вдохнула, кашлянула, пусть мешающее временно не мешает...
И выдохнула - первой пробой услышать, как эта другая звучит.

(- Во-первых, Рыжее, это был приказ.
Во-вторых, я ебанутый и везучий, как и весь наш восьмой сортир с двигателем, -
к нему спустился старший связи этого ошалелого десантного, что подхватил их на "спайку" - прямо над мясорубкой.
Чешуйчатый.
Присягнувший.
И считает он не человеческим счетом, а выпускает и втягивает когти, и эс’тиер Тавини эс Симарха айе Рианн-Марн это может разглядывать в подробностях.
Зрелище.
Ну, всем известно, что дарра - те еще отморозки.
Это удачно.

А этот подтверждает, продолжая.
Он втягивает когти, отряхивает пальцы и столь же небрежным высказывается:
- И вообще... я некогда запомнил, как выглядит моя Госпожа Смерть и ее Бог...
и не то, чтоб я отказался увидеть ее еще раз...

Наверно, чешуйчатый и дальше мог бы продолжить. Эс’тиер Тавини все-таки осмелился вступить:
- Вы шутите запретным, эр’тиер Айраха.

К его удивлению, чешуйчатый только отряхнулся. И разразился:

- Рыжее, я двенадцать сраных лет сижу на насесте этого сортира, и держу нас подвешенными на "воронке". А в двух локтях надо мной высирается все то, чем нас желает закопать эта плесень.
И считаю возможным шутить чем угодно.
Когда есть время.
Эс’тиер Тавини попытался шевельнуться в "мешке": невыносимо щекотало, прямо скребло плечи.
Посмотрел в сторону, выдохнул.
И внезапно решил спросить чешуйчатого на том же - армейском нижнем, не допускающем форм отстраненной формальности:
- Она хоть красивая, твоя смерть?
- Очень красивая, - негромко подтвердил дарра. –
Она высокая, у нее длинные темные косы и очень спокойные глаза...
Эс’тиер Тавини взвешивал. Выдоха три взвешивал слова и интонацию. Шевелить пальцами "мешок" позволяет:
- Тогда тебе... вам, чешуйчатым, должно быть даже и не обидно... –
он все-таки не стал продолжать, он даже задумался, не переступил ли на этот раз он границы дозволенного.
Но дарра звучно почесал плечо и все также легко хмыкнул:
- Нет. Все равно было бы до жопы обидно. Но я хорошо знал, что это не мой день...)

- Да, er'mei Айраха, кажется, я поняла, - сказала Айян эс Сьенн и отпустила дудочку.
Маленькая.
Тихая.
Голос очень слышно повторяет дыхание.
А строй… Пальцы неуместно подбирали начало незнакомых осенних песен, и ложилось. –
Ты хорошая.
Теплая.
И ты совсем не должна умирать.
Я не мастер, но насколько-то я выучусь.
И, когда весь этот сраный бардак кончится, я это проживу и высплюсь, я вернусь домой, и мы это поговорим еще.
Ну... хоть там, на черничниках.

Айян эс Сьенн это обещание сдержит.
Хотя служащему в транспортном охранении Службы Защиты Тейрвенон и было крайне затруднительно найти место для хранения личных вещей, независимое от участи хозяина.
Все то время, пока приходилось, сопротивляясь, по мере сил штурмовых, отступать.
А потом отбивать, и пытаться наступать снова,
и потом уже выйти на прежние границы и пойти дальше.
Но у Айян эс Сьенн получится дожить.
До самого конца войны.
И вернуться домой...

Это будет потом.
Да, она будет удивляться, что можно три больших круга времени просидеть в местной парильне, а потом спать, а потом, условно открывая глаза, есть,
и да, это будет время понимать, что тех Старших, что помнила по началу войны не стало, и на их место пришли те, кого помнила... да, столь же взрослыми, как Старшего родича Хасту эс Сьенн.
Как Хозяин Гнезда Талвар эс Сьенн, который про Старших рассказывает за общим столом в зале Гнезда, вслед запрашивает:
«А может детям –
ну, разумеется, в нашем Гнезде есть дети, и ты еще можешь успеть –
подкатывать тебе сразу к двери чая и сыра, тех, что выносят остывание и остаются вкусными...
Айян, ты тут не первая спишь..."
Она согласилась.
Наверное.
Ну, точно ела.
Выдыхала, просыпалась, разговаривала со своей получившейся флейтой, пробовала дудочку, засыпала...
Потом спросила у него, какой дорогой идти к старым рудникам теперь...
Камни остались.
Узнаваемые.
А сверху рос уже строевой сосновый лес.
Да, для деревьев очень много лет прошло...
для разумных этой земли, впрочем, тоже...

Айян выполнила обещание, начала играть. Продолжала играть.

Через четыре малых года улыбалась, ловя на подъеме к тем рудникам свою мелкую дочку.
Дудочке - в "прочнейшем" кармане полевой.
"Я знала, что ты хорошая... но я ничего не думала про эс Слинха"...

@музыка: ...не для меня придет весна...

@темы: сказочки, стишки, Те-кто-Служит, Тейрвенон

---

котиков и чая)

07.10.2015 в 17:27

Пишет  Luar Soll:

Чайные котики


Это котик Лунцзин, он же "Колодец дракона".
А остальные котики тут:
www.livemaster.ru/topic/1431239-chajnye-kotiki-...

@темы: Интересности

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра