Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

а действительность возникает

и доказывает:

читать последовательно

...а я есть и мир есть и в нем есть прекрасное
а над Ходынкой летит ветер и пахнет как еще на той взлетной полосе...
больно быть таким тупым уродом... но может это правильно - быть этой пустотой, шоб давало в бубен, а он звучал, а?

...и... Бог мой, пусть все этой весной будут живы и здоровы. пожалуйста.

---

вроде как лырыка

а сегодня вам будет мелкая история. в ритме Канона. на полях большой
довольно скучная. тем, кто знает большую - по крайней мере автору - еще и трудная. но да, я хотела ее рассказать
ну извините, файские истории про любовь - они такие

чуток ворчизма

доставать эмоциональный ресурс из другого десертной ложкой через гланды там все-таки не норма, бывает

Рыжие

Как, разделив полуторный диван,
Мы плавно зависали на краю,
И время пело, будто тетива:
"Нет в смерти счастья, срок тебе даю! (с)

Во времени жизни всегда есть место, где все не только правильно, но ещё и очень приятно.
Например, то, что за окном - сердцевина весны и у него время отпуска –
и для них оно снова совпало...
Что он у себя дома, ему хорошо, лежит, слушает - раковину общего тепла,
смотрит - как взлетает от ветра занавеска,
как ложатся теплые отсветы на лепнину потолка...

А на нее можно будет смотреть чуть позже,

дальше?

сейчас - она приподнимется, потянется –
а по спине у нее тоже веснушки - в любое время года,
смешные, как будто просыпались со слишком длинных для уставной стрижки рыжих кудрей,
протекли одним потоком между лопаток,
отбросило течением - под левую, под сердце,
дальше рассыпало, по одной, по крапочке...
Утром, когда ещё тепло и сонно, он может - осторожно, чуть щекотно начать их пересчитывать...
к их водопаду, правда, всегда сбивается.
Традиция - такая, мелкая внутренняя - только для них двоих.
Как то, что сейчас она потянется - сильно, хорошо прогнувшись. И встанет.
Будет ставить чайник.
На решетку "очень странной жаровни твоей внутренней территории".
А он - смотреть, чуть приподнявшись, привычно думать –
а я ведь так ей и не объяснил, не смог, что у камина в спальне не было никакой функции –
ну, кроме декоративной.
Для обогрева он тоже... так себе годится.
Ну, ничего, ещё скажет. У него будет время.
Все его время жизни, надо полагать.

Потому что - он и сам не заметил, когда - это стало полноправной ее частью.
Придающей миру цельность и смысл.
И то, что в ней хорошо.
Потому что в ней есть эта, рыжая, и это совсем их жизнь.
И эта рыжая, его Найран, Золотце... Солнечное –
легко, в искорках усмехаясь, как это у нее всегда получается –
раз, два и продолжит свое "у тебя хороший дом" - "здесь всем будет просторно... как насчет - ну минимум троих?"
А что она из пришлых по всей своей крови, а пришлые этим никогда не пошутят...
тем более их женщина, которой нравится тебя любить - и это очень взаимно.
Было тепло - было большое,
удержался,
сдал веселым в ответ:
"А они будут такими же громкими, как ты? Ну, скажу тогда - ладно, но не больше: не выдержу..."
Улыбнется, наклонится, боднет в плечо: "Я не уверена, что это наследуется..."
Знали - что это так и дальше так будет,
а с официальной процедурой оформления новой семьи - время подождет, можно повременить до осени.
Связываться с недожоркой и прочими службами регистрации себе дешевле на целую голову с отстрелянными аттестациями...
Да и в том, что доброе дело лучше затевать к урожаю традиции пришлых и здешней земли удивительно совпадают.
Только сроки того урожая разнятся.

Этого он сейчас совсем не думает.
Хорошо, что так есть - и что у них получилось.

А началось все совсем случайно.
К обязательным медосмотрам Лойххи Ржавый относился... как любой из летных крыльев Башни - как к неизбежному злу.
А в первые года два в верхних крыльях в испытательной группе - ещё и побаивался.
Все-таки из местных был всего-то девятым, кто сюда поднялся.
Так что переброситься парой-другой, а там и двенадцатью фразами с рыжей медиком на регистрационном пульте...
да в общем вышло между делом, но воодушевило.
Бытовуху городка обсуждали, помнит.
И скорость и точность хождения транспорта.
Смеялись.
Потом уже выяснилось, что эс’тиер восстановительной службы Мэргэннаран эс Хэрмэн в тот день за пульт встала срочно задействованного коллегу замещать.
На обязательный отчетный практикум должного оформления...
и любят медики этот практикум - ну потом узнал - примерно так, как летные - медосмотры.

Не иначе - так должно было быть.
Перебросились - так и разошлись бы.
Но случилось встретиться - как раз в сезон летнего отпуска, перед аттестациями.
Разговор тот случился круг дней с небольшим назад, не забыли - ни его, ни друг друга...
Хорошо запоздавший тряский транспорт также посодействовал - вспомнить.
Летел - до посадочной города Далия,
исполняя по ходу буквально все, о чем злословили.

А ещё Лойххи помнил - да, именно там, в катере ещё, внутри разговора.
Она улыбнется - и почти дотянется до светлой, незагорелой полоски кожи на лбу:
- Что, обкорнали перед парадом?
- Ну так, в первых рядах стоять, - ответит, продолжит. -
Смотрю, медикам требованиями к виду башки и формы меньше по мозгам чеканят?
- Так на параде не стоять, - рассыплет искорками, подчеркнуто годовой тряхнет - кудри... рыжие.
"Потому и внимание обратил, - улыбался потом. –
Потому что веселая и рыжая.
Мало на земле Далия нас, таких - все больше черные, темные".
Это вот на земле за проливом, на Сорлехе, таких, говорят, каждый первый,
потому и зовут его землей ржавых людей,
вон - и его здесь прозвали.
Носил - сейчас, под подданством пришлых уже не сойдет за оскорбление.

А ещё про себя знал - тогда первый раз и обожгло, когда... пальцами показывала –
хочу.
Как минимум - чтоб дотянулась и погладила.

Поначалу ещё считал - здешняя.
Из тех, кто за проливом.
Ну вот тем более, что туда и летела - близкого старшего родича навестить.
Но по правде, был рад, что транспорт двигался с ожидаемо дерьмовой скоростью
и в итоге общий транспортный катер на Сорлех помахал ей следом взлетных.
Остался рядом, услышал: «Теперь жди – все три больших круга… На что бы употребить их с пользой?»
Слово за слово - и предложил, на правах местного обитателя - показать, какой он - город Далия, столица мира Далия и на что тут можно посмотреть, если интересно.
Было интересно.
Оказывается, она так и не сумела побывать здесь.
Бродили.
Показывал.
Помнил, она говорила странное: какой город тесный.

Случилось - когда уже время подходило,
по дороге обратно, к посадочным,
вышли - на каньон, в старые сады,
решил добраться до весенней беседки.
Помнил - как она оглядывается на спуске, смотрит вверх –
абрикосы, вызрели, уже падают –
спросит - это чье-то? –
услышит, что дикий угол старого сада - ничье, спросит - вкусные? –
улыбнется и полезет на перила, встанет, поймает равновесие, осторожно подхватит склонившуюся ветку, соберет –
часть посыплется, по плечу его стукнет,
поймает - вкусные.
Спрыгнет.
С полной горстью и ещё карманом.
"Вкусные. Нравятся - а чего им так осыпаться".
Смотрела.
Любовался.
Долго.
Вот как до весенней беседки дошли, смотрел-смотрел и высказался:
- Последние выдохов двенадцать я думаю о том, что ты очень... удобного роста, чтобы тебя поцеловать. Что скажешь?
Помедлит. И подойдет вплотную. Серьезная:
- Что мне интересно, как ты целуешься.
Мягкая. Мягче, чем мог бы подумать.
Пахнет понятно - абрикосом.
Прикусывает, ускользает - дразнится...
И глаз не закрывает - смотрит... щурится.

Долго не отстранится. Но все-таки... Облизнется и выдаст вопрос:
- Ведь правда у тебя тоже полный отпуск? -
"Да", - он ответил - но когда тут понять и когда отдышаться?
А она - съест ещё абрикосину и заговорит:
- Я изрядно скучаю - по маме, и собираюсь лететь.
Но думаю вырваться.
Дня за два до окончания.
Найти тебя и... всячески продолжить.
Если не возражаешь?
- Радуюсь.

Наверно - все было можно понять уже тогда.
Но полностью отсмотрел метрику этой рыжей... и осознал, что в ней нет ни капли местной крови он далеко после,
к ночи того второго дня.
А она спала рядом.
Спиной - но вот определяя положение другого в пространстве –
отставленной ладонью, бедром, зацепившей левой ногой –
и тогда это было так неважно...
Это важным не стало и потом.
А кто распоряжался, чтоб потом у них, из совсем разных подразделений, и мелкие сроки передышки совпадали...
Ну, бог ли, случай... старшее командование, до которого все, конечно, доходило на средней армейской скорости –
что было предполагать, если это было и было живым и целым.
И им было хорошо... почему-то дальше больше все лучше...

Ну да, здесь, в его комнате, с окнами на площадь…
Она пристроилась, растянувшись, на ковре,
смотрит, как по потолку текут цветные отсветы –
там, снаружи, мокрое светлое предвесенье и догуливает свое праздник фонариков,
музыка звенит отдельными колокольчиками,
тоже проскальзывает в окно...
А она переворачивается, ложится совсем пластом на спину,
и из этого расслабленного отпускает:
- Высоко как, обалдеть...
ну... статусные семьи всегда отличаются переводом полезной площади.
Так ты, получается, аристокра-ат? - смакует местное словечко.
И жест с руки стряхивает: дразню.
- Статусная армейская Семья, так бы у вас сказали, -
он тоже слова выговаривает подчеркнуто.
Сидит - на ковре рядом, смотрит - то на нее, то на огонь,
а за окном перезваниваются праздничные колокольчики. –
Правда, я для тех старых пердунов очень отрезанный ломоть.

...В ней нет - ни капли здешней крови и надо думать - ей совсем не очевидно,
насколько по нему заметна... вся семейная история.
В первые годы, ещё до подписания всех договоров с пришлыми дед отправился совершенствовать знания.
В военную школу чужаков.
На Сорлех.
Вернулся - говорили - другим человеком.
И с женой.
Коренной уроженкой Сорлеха.
Оттуда - у внука внезапно рыжие волосы, тамошнее имя и непрошибаемое упрямство...
А от прочей ветви семьи - это - недвижимое личное имущество с высокими потолками и окнами на центральную площадь,
пустеющее без него, с тех пор, как умер дед, а старшие воспользовались новым переводом и вместе рванули на Таркис.
"За лучшим климатом".

Ну и пара знакомых лиц в местных армейских. Которых он предпочитает никогда не встречать на расстоянии ближе общего парада.
К счастью, это взаимно.

Ну - теперь его дом не пустеет.
Эта, ещё более чужая рыжая валяется тут, на ковре,
смотрит в потолок, дразнится аристократом...
И это хорошо.

Тогда он дотянется, погладит... подставится с готовностью, приподнявшись.
Она любит, когда так, снизу вверх, пересчитывая косточки...
А потом задаст вопрос:
- А ты что, нет? - и пальцами слышно, как она беззвучно смеется.
- Дочка лехтев и сен айе? И сама лехта? -
задаст вопрос, отряхнется, повернется на него и сама ответит. –
Где-то у нашей дорогой великой и нерушимой есть жопа.
Мой статус находится примерно где-то там...

Он видел. Той же ночью, в той же метрике.
Что эта рыжая, что спит рядом, совсем чужая - и принадлежит к Тем, кто Служит.
Выдоха два подумал, насколько это сейчас важно.
Решил, что здесь и сейчас ему совсем все равно.
И дальше тоже.
И тогда было, когда говорили.
Сделали пафосное лицо статусного прыща, выдал:
- Вот теперь мы все выяснили, - преувеличенно подчеркнутой разницей статусов… - засмеется первым.
В тот момент, когда его попытаются опрокинуть на ковер.
Почти получится…

А что этим дуракавалянием он... прикрыл - его рыжая ещё рассказать не может.
Вопрос проснулся потом...
Сначала следила, втихую, за общедоступным ходом летных испытаний,
отдельно - оставляла себе понять, в каком ритме сейчас получается дышать –
а когда идут на верхние и он третьим - почти не получается.
И это, отдельное, понимало - это вот просто так - жизнь,
и я хочу ее с ним жить - дальше и долго.
Потом слово за слово оказалось –
а есть –
и это взаимно...
И вопрос пришел, однажды, и об него запиналась, и уже пару раз...
Когда - голова все равно думала.
Он здешний.
Совсем здешний.
Он может просто не знать - что это место в мире и статус –
и вероятную возможность поднять в жизни это звание,
этот рюкзак со всеми маршевыми утяжелителями –
место в мире лехтев среди людей и вещей Тейрвенон –
она неизбежно передаст их детям.
Нащупывала - как больное место - говорила себе:
третий звездный год этот мир и это место принадлежат великой и нерушимой,
как он может не знать?
А назвать словами все так и не получалось.
Спросить.
Ну ничего, спросит.
Именно сегодня.
А пока есть задачи, требующие более быстрого решения.

Просто с ней правильно.
Светло и спокойно.
Нет, он так не отвечает себе.
Просто лежит и чувствует.
Именно сейчас - пока она сидит и отсчитывает пальцами - как звучит закипающая вода... Дождется нужного звука. Засыплет. Передвинет.
А потом обернется и внезапно задаст вопрос:
- Лойххи, ты ведь знаешь, как вставляют здесь стекла?
- Ну... относительно, - отзовется он. Удивленно. Она перекроет:
- С левого крыла твоего дома на втором этаже... Они - я правильно поняла, нормальные люди?
Но очень давно живут... и я пообещала.
- Найран, - теперь соберется он в ответ. - Я не успеваю. Что случилось?
- Ты... извини, - продолжает она. -
Ну, я сегодня шла к тебе.... и у этого крыла подралась.
Он встает. Ну, садится.
Чуть острей припоминает факты происходящего, что доносит общий информативный и местный информативный.
Понимает... и слушает. Ровное.
Она слышит правильный звук и снимает чай,
разливает.
Медленно.
И сначала передает ему чашку, потом говорит... за вторым глотком:
- Ну... они меня спросили, куда я иду и имею ли я право это делать.
Я удивилась.
Сожалею, обойти их не получилось.
Пришлось драться.
Они молодые и дерутся довольно плохо.
- Найран...- он выдает легко. - Ты ж не хочешь сказать, что зашвырнула кого в то окно?
- Нет, я не смогу, - отзовется серьезно, сосредоточенно. -
Там ещё дурак был, с камнями, понять опоздала.
Пришлось стрелять и вот он и промахнулся.
Он шевелится - ещё раз - но спросить не успеет.
- Непосредственный виновник будет долго разбираться -
со штанами, с теми повреждениями, что там у него с ногой,
с местной Службой наблюдения общества - если та изволит почесаться,
а жить с разбитым окном этим людям, в левом крыле, неприятно уже сейчас.
Я и пообещала.
Правда если она изволит почесаться, у меня тоже не меньше дня отожрут:
доказывай - о качестве стрельбы и правомерности применения,
тряси аттестациями.
Но сомневаюсь я...
Он шевельнется. И чашку поставит.
Слышно.
- Лойххи, - отдельно проговорит его рыжая. -
Я здесь с того времени, как на земле Далия начала прорастать Башня.
Без задействованных обзорных не хожу.
И при необходимости действую быстро.
Как считаю нужным, -
усмехнется - искры...зеленые и рыжие. Да, временами колючие. –
И я правда хорошо стреляю.
По застежке штанов, например. Не очень травматично.
Но обескураживает.

Он отпускает "понимаю".
Жестом.
Берется за чашку.

Странно думать, странно вспоминать это именно сейчас...
Но он все-таки думает.
Сидит. Здесь. Его рыжая.
А ей идет ее девятый звездный. Немногим больше ста малых лет.
Он, третье поколение, родившееся здесь под властью фай, если ему повезет, в этом возрасте уже начнет стареть.
Если не повезет, уже крепко постареет.
Она знает. Что он умеет это думать.
Помнил, как это говорили.
Сидела здесь же, на полу, спиной к огню, смотрела - помнил, как меняет положение, обнимает коленки - рукой, которой только что держалась, говорит:
- Лойххи, я знаю, что я тебя люблю и хочу быть с тобой здесь.
Столько, сколько у нас получится, - и смотрит - прямо и безоружно. –
А ещё я могу пошутить, что это, видимо, семейное.
Только я не хочу так шутить...
Знаешь - давай в какой-нибудь отпуск рванем на Сорлех.
Она странная - Ржавая земля, так... ты ее зовешь?
Но там очень хорошие дети.
А ещё я тебя с мамой познакомлю.
Она... человек специфический, но - я думаю, вы друг друга поймете.
И мы все.

А он смотрел и думал, что тоже понимает только одно:
хочу –
чтоб эта рыжая была здесь.
Смотреть на нее сегодня и сейчас и в следующий отпуск,
и потом...
А о том, что станет - ну ещё сесть и подумать –
не меньше, чем через полсотни лет –
подумает потом.
Когда придут и станут.
Неоспоримо актуальной задачей.

По крайне мере за этим почти два года думать так он не перестал.
Хочу, чтоб она была здесь.
Этот день и ещё всю жизнь. Сколько получится.
Пока его Найран договаривает:
- Разумные люди договорятся.
Для нечастых исключений существуют различные методы вразумления, - отряхивается от официального и дополняет. –
Поскольку "песочники" сгребли страдальца, надеюсь - почешутся.
Мне интересно, зачем, - потянется и поднимется. –
Ну что, пойдем?
- Сейчас, - откликнется он. -
Вот вспомню, как - правильно вставлять эти стекла...

Они возвращаются вечером.
Пожилым обитателям «с левого крыла на втором этаже» -
а тетка Гюрза, кажется, с его детства не поменялась –
понадобилось еще и напор горячей воды в помывочной подтянуть –
вот что любой армейский делает не глядя.
А потом без пирога и без рецепта пирога Найран отпускать не хотели.
Да и она не возражала.

А вспомнила, когда шли по двору,
она на свежую дыру на крыше распределительной будки посмотрит,
скажет:
"Судя по тому, что меня до сих пор не вызвали - не, песочники не почешутся.
Но разумные люди договорятся...
а что здесь волнуются - время придёт и уйдет,
придёт и уйдет снова..."

Вечер –
и да, время придёт –
и не захочет уходить.
Окна его внутренней территории выходят на площадь –
и Лойххи выругается вполголоса –
ввечеру тут пригнали на Командирскую передвижную сцену - деятели открытых каналов или кто там ещё?
... и с нее очередное дарование испытывает силу своего голоса и меру терпения жителей окружающих домов и Службы наблюдения общества:
позволенных праздников не подошло, а разрешенные сроки для громкого галдежа в людном месте покороче будут.
Найран тоже - вошла, остановилась.
Медленней подошла к подоконнику.
Остановилась и внимательно слушает.
Хмурится сосредоточенно, повернется боком:
- Не понимаю. О чем поют?

Он знает: два здешних официальных языка его рыжая плюс-минус понимает.
Но столичное наречие не слишком похоже - и на официальный, и на знакомый ей степной говор.
А ещё... ну, и голос с улицы и поет не идеально разборчиво –
очень на здешнем столичном.
А еще все здешние варианты языка она знает как что-то... непоправимо необязательное.

А еще... это не очень хочется переводить.

- О последней... - начнет он,
и поймет, что на фаэ это слово вообще никак не переводится.
У них... совсем нет слов - про то, что в таком побеждают.
Сбивается и дает перевод, какой есть. –
Последнем мятеже. В котором вас... то есть нас - наконец-то победят и сбросят в море.
И тогда взойдет солнце и будет все хорошо...
- Правда? вот надо же, - да, она удивляется.
Ярко и... безобидно.
Задумывается, медленней и мягче продолжает. –
Ну... их можно понять.
Мы тут... начудили немало.
На Сорлехе и сейчас разгребают.
Учат, –
молчит, а потом договаривает. –
А хорошо поют. Только очень громко, -
задвигает окно и садится на кровать. –
Иди ко мне.

…А потом они спят. Тепло и вместе.
А за окном - сердцевина весны.
В степи за городом Далия, столицы земли и мира Далия уже прошло - время подснежников и должно быть уже начинает приближаться время тюльпанов. На самой прогретой земле.
Они как раз договаривались на новый день слетать, посмотреть - отпуск же...
а в городе и правда - тесно.

До войны, которую позже назовут далиенским мятежом им остается немного –
до берега этого лета.

и еще хвостик ворчизма

для тех, кто знает большую - да, автору тоже очень надоел этот его навязчивый сюжет
да, я частично знаю, откуда тут растут хвосты и уши
нет, я не имею никакого желания об этом с кем бы то ни было разговаривать
тчк

@темы: сказочки, стишки, Те-кто-Служит, Тейрвенон, этот пост (не) проплачен кровавой гэбней, Лирика

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

всем ныне и около того родившимся -

мяу!
и чтоб все было хорошо!

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Listen or download Олег Медведев Лето for free on Prostopleer

---

матчасть

про тунисский хлеб: stalic-kitchen.livejournal.com/753449.html?styl...

@темы: матчасть, Интересности

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

не потерять

anothercity.livejournal.com/664286.html?style=m... - Москва и не только. 56 год.

личное

маме, получается, десять лет... в Москве она не была ни разу. а где живет - туда хранцузов не пускали, чай
но какие лица

...пришла мама) сказала, что на времена ее студенчества +/- 10 лет оно не сильно изменилось

@темы: Интересности

---

...еще одно последнее сказанье)

предыдущее тут

www.diary.ru/~ingadar/p151687301.htm
www.diary.ru/~ingadar/p152808500.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153213902.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153377348.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163459107.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163516211.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163545343.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163614154.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164256663.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164336332.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166672421.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166731112.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166776460.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166811911.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167029819.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167134640.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167157328.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167296853.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167617147.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169230304.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169322053.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169371159.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169403017.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169507057.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169701769.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169813399.htm
www.diary.ru/~ingadar/p170164737.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171242263.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171587249.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171872376.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171907804.htm
www.diary.ru/~ingadar/p172985284.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173442051.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173506392.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173825903.htm
ingadar.diary.ru/p174266982.htm
ingadar.diary.ru/p175730829.htm
ingadar.diary.ru/p175898033.htm
ingadar.diary.ru/p176340262.htm
ingadar.diary.ru/p176573235.htm
ingadar.diary.ru/p179002779.htm
ingadar.diary.ru/p179036787.htm
ingadar.diary.ru/p179072969.htm
ingadar.diary.ru/p179165288.htm
ingadar.diary.ru/p181883728.htm
ingadar.diary.ru/p183210981.htm
ingadar.diary.ru/p183242381.htm
ingadar.diary.ru/p184184532.htm
ingadar.diary.ru/p186142388.htm
ingadar.diary.ru/p186635540.htm


йоу... и последнее. да-а-а-а, в первой части оно действительно последнее. мне самому не верится.
почти три года работы, три года жизни и вот оно ж

есть

Излишне. Потому что добравшись до ближайшего задействованного передающего - на входе - все-таки Аиль остановится, не дойдя. Укрыться за входной аркой и слушать. Очень негромкое, открытое:
- Приветствую. Спасибо, что дождался. Как я рада видеть тебя живым, лехта Тайлорн! - это приветствие. Формальное. Только теплым и ярким - настоящим - насыщен каждый звук и это слышно. Как и в ответном:
- Благодарю, что вы живы, Льеанн. Все целы?
- Да.
- Ждите, - командным говорит лехта Тайлорн. – Прибываю к вам завтра в рассветные круги. С программой срочной эвакуации. Средний транспортный катер. Закладывайтесь на необходимое.
- Приняла. Ждем тебя, - говорит Льеанн, можно высунуться из укрытия – и как раз заметить, как Тайлорн улыбается, прощаясь:
- Живите!
… - Вот надо же, - тихо продолжает эйле ниери Льеанн. Уже в погасший экран передающего. – Вот все почти и кончилось. Ладно. Пошла командовать.

Саайре тоже помнит - так перехлестнулись ниточки разговора, завязались. День был жарким, с раннего утра, когда шла уже погрузка на катер, разобранного. Часть учебного оборудования Школы укладывали тоже, анализаторы те же - рабочие ведь, их только материалом переснарядить - и в путь. Не годится такое оставлять. В здании. Что останется пустым - на ничейной земле...
Шла погрузка. И Льеанн оценила составленный транспортный конвейер и спросила. Возможно ли предоставить ей малый круг личного времени. Тайлорн согласился - возможно. Спросил: "зачем?" - а она в сторону отчетливо посмотрит. Скажет: "Сад полить. Утреннее время". И Тайлорн тоже - далеко посмотрит. Скажет: "Подручные нужны?" - "Да, вероятно..." Саайре он и позовет.
Он не сразу и отвлекся. Оценил работу транспортера - ничего, и без поддержки пашет, погрузку, согласился и побежал. Привычным маршрутом: к баку для поливки, черпануть ведро, теперь на верхнюю часть сада, куда системы полива так и не добрались...

Только Льеанн просто идет по саду. С нижнего его края. Быстро, своим перетекающим шагом. Это кажется, что медленно. Останавливается. Пальцами перебирает мохнатые лиловые кисточки цветущей пустырянки, пробует на прочность оградку у плетистых яблонь - скоро и эти вызреют, наклоняется к густым "мятным зарослям", что-то лишнее привычно выщипывает... И кажется - говорит, говорит, говорит - пальцами, взглядом, движением - всем... Как поливать начинает, когда наконец к верхнему поднимется. Саайре шел следом. Вода из ведра на ноги плескала. Слушал.
Хотя словами Льеанн заговорит, только когда вернутся. К транспорту. Заберет у него пустое ведро, аккуратно поставит оба на место, на полку для полива. Им в катере места точно нет, вывозить ни к чему. Дальше Льеанн скажет: "Спасибо, Са-ай", - и обратится уже к Тайлорну:
- Башня, так понимаю, еще не раскрыта?
- Нет. Военные взаимодействия... В ближайшее счетное время должны открыть.
Льеанн ловит - жестом, смотрит на сад, держит что-то на ладони...
- Жарко так, - говорит потом. - Сохнет все, - и смотрит. На сад. Через перекладные транспортера.
- Ниери Льеанн, вы... не бойтесь, - этот звонкий голос доносится от погрузочного края. Хотя маленький рюкзак личного груза Шаирьки эс Гаэт можно было бы и унести вручную. - Скоро дожди должны прийти, обязательно. Ну вы же помните, какое у нас тут лето? - а потом она подходит ближе и продолжает. - А я ж тут недалеко живу. В Шемлине. Ну вот куда дорога вела - и она до сих пор есть. Как разрешат вернуться - я приглядывать стану, чтоб не пропало. Вы только тоже возвращайтесь.
Но громче насыщенного: "Благодарю!" - Льеанн окажется другой голос. Так и завяжутся - узелком в памяти. Аиль высунется из транспортного отделения катера, где упаковке помогает - и громко так:
- Ты по дороге живешь? Где кончается?
- Ага, - покосится, улыбнется ему Шаирька. - И надеюсь, буду жить дальше.
- О, мы туда бегали, - Аиль кашлянет, - в общем, бегали, знаю где. Слушай, как мне разрешат передвижение - можно будет тебя навестить, а?
- Можно, - отпускает она легко и устойчиво. - Я буду тебя ждать.
- Значит, будешь жить? - это Льеанн. Почти наставническим. Аиль - очень... прежним улыбается ей в ответ:
- Буду! Даже уже нашел, где.

Поначалу, к прибытию катера Аиль старался на глаза не показываться. Наблюдал из укрытия – от спуска к родникам, – как, прямо на территории, на луг у входа, заходил транспортный катер, как долго – в одном близком приветствии – стоят Тайлорн и Льеанн, а как вокруг тихо – так, что и у родников слышно его, Тайлорна: «Живые…» Стоял, пока Саайре, мелкие, фай в полевой форме транспортника, также прибывший на катере, и Тайлорн вытаскивали из рабочей технички транспортер, подгоняли к катеру… Ну а когда неподъемную верхнюю опору заело – не устоял, вылетел помогать… Потом грузили. Долго. Аиль соображал по стандартным емкостям – что вывозят. Вот те анализаторы – сам помогал выгружать, еще от Тайлорна выговор получил – за ненужную лихость скидывания – транспортера не было тогда. Давно. Когда сам учился.
А потом первую часть погрузили, теперь – личное распределять. И вот там вдруг все пропало – нынешние наставляемые в первую очередь. Наблюдал кто за ним, нет… Не было. Было – стоял Аиль у борта и его поприветствовал Тайлорн:
- Здравствуй, Аиль. И ты здесь? Живой? – кажется – или взглядом лехта Тайлорн таки отмечает. Его странную военную форму. Своей полевой Аиль не поменял.
- Светлого… утра, - нерешительно отзовется он. Тоже уважаемому наставнику. С очень давней поры жизни. Скорости и остроты его речь точно не потеряла:
- Что в кустах отстаиваешься? – незамедлительно выдаст Тайлорн. Он тоже в полевой. Обычной. Без нашивок. Но, похоже, снаряженной. И боевым тоже. Это Аиль оценит. Переступит с ноги на ногу. И несвязанным вопросом вслед выдаст:
- Вы… насовсем отбываете?
- По крайней мере, пока здесь не станет безопасно, - отзывается Тайлорн.
- Понятно, - взвесит он еще раз, это придется прожевать… и выговорить вслух. То самое «что». Знает лехта Тайлорн о всей его истории, и что он о ней знает, и насколько это сейчас неважно – перед простым ответом. – Думаю, куда я…
- А, - он отзовется – ровно как принял. Подержит. И также ровно продолжит. – Мой некогда наставляемый – кстати, я к тебе с предложением. С этим катером – школу вывозить – меня отправили по личной просьбе. Соскучился. А после с экстренными восстановительными службами Службы наблюдения общества я возвращаюсь. На предыдущее место службы. На Медных островах, - это имя – родной земли, короткое, как удар сердца, как потом скупое Тайлорна. – Твои живы, - и остается Аилю вдыхать до самой глубины. Не сразу понимая, что лехта Тайлорн говорит дальше. – Вслед за неразумным бардаком, что здесь происходил, на землю приходит голод, критические разрушения в повседневном обеспечении и необходимость их решать. И другие… нежелательные последствия. Да – и остатки придурков, мечтающих восстановить какую-нибудь справедливость, стреляя в спину. В таких условиях местный военный медик – с состоявшейся, я так понимаю, практикой? – для моей задачи – критически необходимый ресурс. Аиль, пойдешь со мной?
– Вы… приказываете? – медленно спросит Аиль, отдельно, еще долго понимая услышанное.
- Прошу, - отзовется Тайлорн. – Пока очень прошу. И очень не хочу…
- Согласен, - получается звонко, перебивая, как с вышки слетел… Только все равно стоит Аиль на твердой земле – и все равно надо… - Но я же…
- Моя команда – моя ответственность, - формулой – сбрасывает Тайлорн. – Я разберусь. Нам сейчас очень нужны живые. Способные работать и действовать. Здесь. С этой землей. С правом перемещения у вас скорей всего возникнут трудности… Но – я правильно понял, вы не собираетесь покидать Далию?
А Аиль смотрел – на внезапно проявившийся внешний мир – как отражается солнце в окнах рабочих лабораторий школы, как к транспорту тащат за две лямки личный рюкзак двое мелких – Шедди и Айхо, переговариваясь по пути о чем-то с мастером Тхаио, на сложенную уже горку личных вещей… И понимал:
- Нет, не собираюсь. Это мое место, - и Аиль опустит глаза вниз, на форму, где над левым нагрудным – пусто. Тот знак различия он снял: не вовремя попался под взгляд – когда к вышке шел. По недавно своим стрелять. А потом можно выдохнуть. И воспроизвести формулу. С каким бы акцентом ни звучал его высокий фаэ. – Для меня честь и удовольствие работать с вами, таи-лехта Тайлорн.
А теперь можно лезть внутрь, помогать погрузке…

Им оставались счетные круги времени – до того, как закончится погрузка, как поднимется катер – развозить младших в защищенную зону, контролируемую файдайр. А Саайре и Льеанн – туда, на нейтральную территорию, в бывший консультационно-восстановительный центр, где все произойдет…
А пока Льеанн смотрит – продолжает смотреть на сад медицинской профессиональной школы на Пустошах – и говорит. Насыщенным и личным:
- Это хорошо… И – будем жить.

***

Саайре вспоминал – здесь, во Мьенже, и мог сказать – сейчас Льеанн говорит вот ровно тем же голосом:
- А ты не понял, er'mei, что ты там со мной был? Больше, чем со мной, - она улыбается, пальцы же перебирают, подгоняют на выходы общего передающего знаки официального письма. И возьмутся его собирать. Пока она говорит. - Что ты все это время работал маяком. На границе вещного мира. Подсказывая не только куда, но и зачем возвращаться... Непростая работа. В том числе сознательная. Это была... очень качественная практика.
Общий передающий выдаст тихую мелодию запроса о допуске, видимо - получит ответ, потому что мурлыкнет - и запрос уйдет. Взгляд, против желания, ловит: отправлен в управление Службы наблюдения общества сектора Ставист-рьен. Льеанн взгляд поймает - согласным жестом. И продолжит:
- Я буду тебя просить... – и отчетливо, - лехта Саайре, сейчас - пройти эту работу с таким же качеством. Вместе с Илье. Всегда показывая ей, где берег. Я вижу, как ты настроился... и очень тебя прошу, - Льеанн медлит. Она выдыхает. Долго. Гораздо дольше, чем Саайре укладывает согласный жест. Близкий. Что будет работать. Обязательно. Если справится. (…Er’mei Льеанн говорит... Она как подтягивает ремни. У обвязки груза. Что теперь всегда у него, Саайре, на плечах... Чтоб - удобней лежало.) А потом продолжает. - Гораздо нужнее, чем... Мне поступил личный запрос. На просьбу и встречу. От ньера Проявляющего-Roijthu Реингаи роэ'Нард. Я имею основания предполагать, что это прошение... лично касается той единственно живой и разумной, к кому ему больше никак не должно иметь отношение. Я надеюсь ошибиться. И очень прошу тебя... быть рядом с девочкой Илье и держать ее здесь. Хорошо?
Останется понять ее официальный, тоже выдохнуть и спросить:
- Вы… предполагаете?
- Не хотела бы безосновательно выдвигать подобные обвинения, но имею основания предполагать. К сожалению, для подробной информации моего доступа недостаточно… надо было служить другой… необходимой службе. Но предполагаю. И буду просить храмовый квартал ввести полное тревожное оповещение. На всякий случай. Я прошу тебя быть с Илье. Тебе помогут.
- Я буду.

Лехта Льеанн точно дождется, пока погаснет последний звук. Оглядит систему общего передающего. Выдыхает очень слышно. И легко спрашивает:
- И где у этого передающего старшие независимые выходы?
- Левая нижняя опора, защитная емкость, - сначала - на автоматизме привычки отзовется Саайре. Все необходимые аттестации по устройству передающих сдавал в свое время. Еще со школы в Болотном поселке начиная. А потом вспомнит остальное содержание этого аттестационного вопроса - и очень открыто, очень удивленно уставится на Льеанн.
Независимые выходы, в точном соответствии с названием не нуждаются в содействии общего передающего. В экстренном режиме и в открытых каналах связи не нуждаются. Только в непосредственном источнике ресурса. Личного. Наличие стационарного канала связи только позволяет несколько сэкономить его расход и предоставляет возможность подробной передачи запроса, в отличие от стандартных кодовых фраз экстренного режима.
Любой разумный из народа Государя, как известно, вправе обратиться к тому, кто держит его землю. Любой также вправе непосредственно просить о помощи и справедливости высших тех служб, которые поддерживают в великой и нерушимой должный порядок. Если его ресурса хватит на то, чтоб удержать и передать запрос. И, конечно, если жизнь складывается так, что он считает себя вправе на такую просьбу...
А Льеанн смотрит. И чуть-чуть - да, улыбается. Вот той самой улыбкой, от которой хочется отсутствовать на этом месте быстро и совсем. И говорит сначала:
- Откроешь? Ты ближе, - ну, Саайре как раз и наклонится. Правда, эту улыбку все равно по голосу слышно. - Ну... хоть одно из обращений дойдет по нужному адресу. Я могу их только убить - а хочу добиться, чтоб их совсем не было, - выпрямится, примет - переданное, на пару выдохов взвесит, понимая как это используют. Передающий не часто требует дополнительных элементов. Таких - особенно не часто. Прежде, чем пристегнуться, Льеанн и взвесит. - Ох, мне сейчас будет плохо...

А вот о том, что этот тип связи отзывается эхом на окружающих... по крайней на помнящих связку личного внутреннего окружающих - в общем и специализированном курсах по работе средств связи не рассказывают. Скорей всего предполагают, что окружающих... к данному процессу вряд ли подпустят.
Было. Не тяжело. Как глубоко - и глубина нависала, давила, стучалась болью в барабанные перепонки; и вот как-то сверху, солнечными бликами, белыми, текли письменные знаки обращения. Не разобрать... как по воде написаны. Саайре и так догадывался, что они начинают рассказывать.
"Я, теи-лехта zu-toera Ллеаннэйр эс Хэрмэн айе Ойхо считаю, что мне пришел срок просить вас, аль'эртай Службы Наблюдения общества Алакеста а'Лайетт айе Таирианнон, о помощи и справедливости..."

***
(земля Хладье Дошта, город Мьенже, дни Somilat)

Дом на Присутственном холме города Мьенже старательно притворяется загородной усадьбой, построенной в старых традициях столицы империи Тейрвенон. Старательность местами не на пользу. В канонической завершающей верхней беседке левого крыла колонны заняли, пожалуй, излишнюю площадь. И руководствоваться в выборе открытых стен господствующими ветрами архитектору не пришло в голову. Поскольку сезонный, то есть, зимний, ветер способен "обнять колонны двух бортов" - и это расположение не оправдывается ни красотой открывающегося вида, ни разумными соображениями - беседка построена с грубейшими нарушениями архитектурного канона. Жаль, последний раз проступком, требующим серьезного воздаяния, грубое нарушение архитектурного канона считалось в эпоху до мятежа Дома Гэлиад.
Пожалуй, ньера Реингаи роэ'Нард здесь и сейчас об этом действительно сожалеет. Здешний господствующий после дней Somilat, ветер излишне сильный и влажный. И холодный. Местная подделка под старинную жаровню, устроенная под столом, к сожаленью, не спасает. А ньера Реингаи знает за собой досадную слабость: уже не первый десяток звездных лет ему неприятно зябнуть.
Прискорбная внутренняя традиция здешних мест, с которой постоянно приходится сталкиваться: эмоционально мельтешащие по комнате собеседники, пожалуй, тоже доставляет некоторую досаду. Одновременно с добыванием нужной информации из брызжущего эмоционального фонтана ньера Реингаи роэ'Нард представляется разумным размышлять об архитектурных канонах. В свое время основательно изученных. Любой разумный Дома Нард должен знать, как строятся дома и люди. Достаточно... разумные размышления. А собеседник, замерший сейчас в проеме между колонн, трагическим объемным жестом спрашивая сад: как такое могло случиться? - в виде подобающей статуи смотрелся бы значительно лучше. Он вполне соответствует строгим канонам "золотых пропорций", достаточно красив... А на лицах разумных, прикидывающих неконструктивное: кто виноват в случившемся и на кого положить ответственность, обычно появляется такое благородно-трагическое выражение... Что пару выдохов ньера Ренгаи позволяет себе прочувствовать сожаление: это интересная задача - насколько вероятно заключить данный объект в камень - исключительно для украшения этой неканонно построенной беседки, кстати вполне может стать оправданием недолжного расположения, добавив эстетический центр пейзажу. Жаль, для такой цели расхода сил это потребует почти чрезмерного. Да и маскировка фоновых выбросов почти невозможна.
А потом ньера Реингаи заговорит:
- Нет, ньера Ронсьерн, несколько без сомнения положительных сторон в этом досадном происшествии я обнаруживаю.
Собеседник сглатывает, дергается, объемно взмахивает руками: где?
- В первую очередь я вижу очень... наглядное подтверждение успеха многолетнего эксперимента. Объект действительно не обнаруживается - ни внешними следящими системами, ни по позывным личного внутреннего.

Про себя ньера Реингаи испытывает некоторую досаду по поводу успешности эксперимента. А также по поводу неожиданного открытия, что с его возможностями и наличествующим оборудованием, отследить передвижение живого так глубоко на Изнанке, как и тени живого по городу, требует расходов, пограничных с критическими. А пользоваться более простыми вариантами поиска при условии наличия в городе Мьенже задействованного Зеркала Устоявшегося, с вероятностью и сейчас работающего с полной мощностью перекрытия, крайне нежелательно. Есть менее идиотские способы объявить: я здесь. К тому же, совершенно нет необходимости задействовать рабочие мощности личного ресурса для решения задачи, для которого более, чем достаточно использовать просто данное разумным умение думать. Но эти соображения совершенно не касаются объекта эс Тийе. Что покинул нишу, который служил украшением, и теперь в который раз пересекает пространство беседки в который раз выплескивая то же бессодержательное:
- Я не могу понять, просто не могу, как такое могло произойти, ниери Реингаи. В этом доме... Конечно, наблюдавшая охрана получит свое наказание...
- Я думаю, это нерациональное решение, ньера Ронсьерн, - очень отчетливо проговорит тогда Реингаи роэ'Нард. - Сколько эти люди вашей охраны служат вашей Семье?
- К следующим Осенним торжествам будет шесть десятков Звездных, как мне служит эта Семья, - удивленно отзовется объект эс Тийе.
- И я так понимаю ни разу не задавали вам… недолжных вопросов? Такую преданность стоит оценивать по заслугам, - ровно порекомендует Реингаи роэ'Нард. И наконец дождется дельного вопроса:
- Но что… что мне теперь делать? – на этот раз замирает он крайне негармонично. Так, что первым стоит назвать:
- Для начала, сядьте, - вторая скамья стоит дальше от жаровни и ближе к перилам. Возможно, она мокрая. Легкий дискомфорт как правило помогает переключить часть излишне растрачиваемого эмоционального ресурса по другим направлениям. Например на осознание собственной замерзшей задницы. Потом Реингаи роэ’Нард потребуется выждать, пока объект эс Тийе выполнит совет и продолжить. – После чего необходимо выдохнуть. А дальше – в ближайшие дни нам потребуется обнаружить объект эксперимента, убедиться в его сохранности и оценить возможность повторения нежелательных изменений. После чего продолжить работу.
- Но… как? – не сразу собирает объект эс Тийе. И, кажется, растекается мягким маслом, когда отвечают ему небрежным жестом. Что «беру на себя».

Вполне достаточно задействовать умение думать. Для начала – самое элементарное. Придется побеспокоить представителя старшей ветви Дома Алейнара а’Нард, призванного – в отличие от неудобного родича – отмечать праздник как подобает. В частности, подробно расспросить о данных его информатора в городском магистрате. Если объект эс Тийе самостоятельно не сложил эти два обстоятельства… Что ж – ему о путях решения задачи тем более незачем знать.


теперь - мелкий, нудный процесс финальной вычитки с унификацией всех больших и иностранных букв аырррр, - и первая часть будет выложена одним большим куском куда нибудь и я пойму, что она все
кто читает - не расстраивайтесь

тут угроза

ваще-то история уже за середину второй прошла, все вам будет)

друг-соавтор, а по-моему мы офигенные молодцы, вот

а еще запрашиваю я вас, читающие это и прочих рыб - кто имеет желание помогать нам во всякой мелкой техничьке и не только - помахайте лапой, буду делать под вас группу и с вероятностью претендовать на часть вашего мозга со своей десертной ложкой

Вопрос: и всем же сразу: поздравь автора!

1. поздравляю! ура!		21	(45.65%)
2. давай ссылку целиком, да?)		13	(28.26%)
3. и нефиг спать на лаврах, ехай дале!		12	(26.09%)
Всего:		46 Всего проголосовало: 21

@темы: сказочки, Те-кто-Служит, Тейрвенон, Тильсенн, этот пост (не) проплачен кровавой гэбней, Вопросы

---

ну кто скучал по сказочке?)

предыдущее тут

www.diary.ru/~ingadar/p151687301.htm
www.diary.ru/~ingadar/p152808500.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153213902.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153377348.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163459107.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163516211.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163545343.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163614154.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164256663.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164336332.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166672421.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166731112.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166776460.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166811911.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167029819.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167134640.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167157328.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167296853.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167617147.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169230304.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169322053.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169371159.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169403017.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169507057.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169701769.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169813399.htm
www.diary.ru/~ingadar/p170164737.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171242263.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171587249.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171872376.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171907804.htm
www.diary.ru/~ingadar/p172985284.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173442051.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173506392.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173825903.htm
ingadar.diary.ru/p174266982.htm
ingadar.diary.ru/p175730829.htm
ingadar.diary.ru/p175898033.htm
ingadar.diary.ru/p176340262.htm
ingadar.diary.ru/p176573235.htm
ingadar.diary.ru/p179002779.htm
ingadar.diary.ru/p179036787.htm
ingadar.diary.ru/p179072969.htm
ingadar.diary.ru/p179165288.htm
ingadar.diary.ru/p181883728.htm
ingadar.diary.ru/p183210981.htm
ingadar.diary.ru/p183242381.htm
ingadar.diary.ru/p184184532.htm
ingadar.diary.ru/p186142388.htm


мы наконец построили) не верится...

предпоследний фрагмент первой части

С известием ли решено было ослабить требования инструкции по безопасности, или… так получилось – Льеанн спрашивать так и не будет. Столкнутся они в саду. Льеанн как раз сходит, подберет корзинку – осталась там, в «кухонном» углу общего зала и пойдет вниз, к ручью, к обширному малиннику. Этот тут уже рос, до школы – и решено было его не трогать. Дикая была, с косточками. Вкусная.
Жарко было, безветренно, парило, словно обещало грозу, но ни единого облака на небо не выползало. От жары пахли травы сада. На расстоянии. Мирно так было. Тихо. Поэтому и песенку над малинником Льеанн расслышала чуть ли не от горки с «благословенной травкой». И пошла быстрее.
Песенка, на речи Сорлеха, нетрудная – так, за работой петь. Про то, как ждут любимого с моря. Знакомая. Тут каждый второй точно подпеть сможет. Шаирька ходит, малину собирает и поет.
Увидела – растерялась.
- Ниери Льеанн, светлого… дня.
- Жаркого, - легко отзовется Льеанн, оглядывая окружающее. Первым делом – корзинку в ее руках. Почти полную. И малинник. – Вижу, добрую треть моей работы ты успела сделать? Выдохни.
- Ну…вы сказали – она осыпается. И собираю. Она так… на глазах зреет.
- Спасибо. Вижу, - говорит Льеанн, присоединяясь к ее труду. Ягоды сыплются – вот только прикоснуться. Что-то – перетирать, что-то прямо так скормить надо. (…а о зиме возможно думать уже незачем?) – Но я хочу тебе напомнить: мы говорили еще одно.
- Инструкцию? – Шаирька улыбается, смотрит искоса, отряхивает особенно густую кисточку ягод, оставляя – дозревать самые маленькие. – Я слышала… Я так поняла, все – кончилось? Уже мир?
- К сожалению, неправильно, Шаирька. Еще неясно. И может быть хуже.
- Ну… - она отряхивается. Энергично. Она, кажется, очень старается не отпустить – жеста недоверия уважаемому преподавателю. – Но… надо ведь. И я… я тут… - запинается. Оглядывается. Долго. Висит – жаркий летний день над школьным садом и малинником. Мелочь какая-то крылатая жужжит…
- Она тут под охраной, ниери… Ллеаннэйр, - появится другой голос. Аиль поднимется снизу, от ручья, с площадки. Видно, придет на помощь. – Я слежу.
А Льеанн отвлечется от ягод. Медленно, требовательно спросит очевидное:
- Ты остался?
- Я… рад, что вы вернулись, - первым выталкивает Аиль. Смотрит вниз. На дорожку. – Я очень хочу с вами поговорить, - каждое слово он укладывает отдельно.
- Хорошо. Сейчас?
«Сейчас» - Аиль откажется. Дождется, пока наполнится корзинка его «охраняемой». Там же – на площадке. Собирать ягоды будут молча.

…Тогда Аиль сидел на лестнице. Подвальной. Запасной технической. Тогда, когда вторая пехотная полусотня освободительной гвардии Сорлеха повернула от Школы. Без выстрела. Он не знал, куда убежал Саайре, и что произошло потом. Просто сидел. Сначала остывал. От той злости и того боя. Которого не было.
Потом остыл. Как совсем. Был необожженной глиняной чашкой, и вода просочилась. Долго сидел. Его не беспокоили. Сидел, на руки смотрел. Думал длинную тупую мысль. Что это все, похоже, уже никогда не отмоется. Совсем никогда.
Пока не услышал:
- Ньера Аиль, простите, я могу вас побеспокоить?
Тхаио. Мастер Тхаио. Странно… заметный. И странно же – неправильный. Ну – и правда единственный, кто мог бы вмешаться.
Аиль повернулся и посмотрел. И услышал сразу же:
- Я прошу прощения, но я нуждаюсь в вашей помощи. Вы… можете мне объяснить, как с ним обращаются и из чего он состоит?
Что ж, неправильность свое объяснение получила сразу же. «Светлячку», армейскому пехотному скорострельному, в нелепом, неудачном для походного положении за спиной у мастера Тхаио было явно не место. Очень узнаваемому скорострельному. Можно сказать – личному.
- Это же… командира, - первым – все-таки вырвется у Аиля. Получит в ответ спокойное:
- Видимо.
А вопрос: «Откуда?» - он уже не задаст. Будет… нечем. Поднимется со ступеней:
- Пойдемте… где светлее, - а на подходе не удержится. – Вернете? Смотрите – на передвижении носят его вот так.
Да, командир Торху Гаэт это ему как раз и объяснял. Недавно.

Мастер Тхаио справился с не меньшей скоростью. Быстрей, чем сам Аиль когда-то. Неудивительно. "Светлячок" создавался как максимально простое, максимально дешевое и максимально надежное оружие. В массовое производство был запущен года за три - до того, как на Сорлех пришли фай. Земля готовилась к неизбежной войне с много более богатым соседом за проливом и решала проблемы оборонительной способности населения. И решила весьма эффективно. Этот армейский пехотный скорострельный и с полным переходом Далии под власть Тейрвенон успешно просуществовал в статусе оружия, привычного в действии для данных условий на вооружении местных частей и изрядно поучаствовал в результате в освободительной. С незначительными доработками. Заготовили их с запасом - что было не использовать?
Эти материалы по новейшей истории в голове Аиля сидели крепко. Рядом с порядком неполного сбора-разборки армейского пехотного. Благо, усваивались тогда же. Вот и вспоминал - пока смотрел, как медленно, устойчиво - как делает все - пробует Тхаио первый раз разобрать и собрать "Светлячка". У него получается. Это очень... странно.
- Я так понимаю, понять, как из него стреляют, я не смогу? - первым говорит Тхаио. - Он - оружие, невосполнимо расходующее металл? И заряда у него недостаточно?
Это, кажется, последнее - до края - в той тишине бессмысленного, которая навалилась на Аиля. (...шли. Не скрывались. Шел. С не полностью заряженным. Его командир Торху Гаэт.) А потом оценит количество и скажет:
- Сможете. Если нам больше из него не стрелять.
А Тхаио разбирает. Размеренно. Потом собирать начинает. Погружен так полностью, что Аиля хватит. На крайнее удивление. Когда встанет на место затворная рама, и Тхаио заговорит:
- Ты, наверно, не понял, что ты нас спас. - Аиль долго осмысливает фразу. Дольше, чем требуется, чтоб сорвалась с ладони просьба объяснить. Тхаио объясняет. И не то. - Их, пришедших. В какой-то мере, нас. Землю, окружающую этот дом. И в первую очередь ее. Ниери Льеанн.
- Не понимаю, - получается у Аиля.
- Я не понимаю, - эхом отзывается Тхаио (а руки возвращают на место крышку ствольной коробки… да, правильно), - зачем эти разумные, здешние, так подробно и неразумно убивают нас. Я считаю потери. Ближнего Озерного отдельно. Мне значительно проще отказаться считать разумными большинство из действующих здесь. Я предполагаю, данных твоего архива Льеанн хватило. Чтоб сделать личный вывод, что перед ней разумные люди. И к ним можно обратиться, как лехта - к разумным. Оценивая допустимую… интенсивность обращения по ситуации. Как видишь, расчет оказался удачен. Я готовился к другому. И я тебе благодарен.
Можно смотреть - на ровный жест "сделано" - над темной сталью "Светлячка" (...узнаваемой. Там пластинка должна быть. Под рукой у Тхаио). И самому повторять эхом:
- Я тоже... к другому. Ниери Тхаио, я могу вас попросить объяснить, что она сделала... почему они ушли?
- Сожалею, я не знаю, насколько подробно она может это рассказать, - ответит Тхаио. – Мне потребуется напомнить тебе довольно скучные лекции. О составе мироздания. Чтоб объяснить. Скажите, ньера Аиль, вам это сейчас необходимо?
…А нужно – было. Нужно было хоть что-нибудь. Внутрь… этого себя, который был пустой чашкой. Так что согласился молча.
- Любой вещный мир держится корнями. За воду Tairhien. За Изнанку мира живых. Любой живой и разумный – тоже. В местах, где граница мира живых и мира Изнанки нарушена есть возможность повстречаться… с разнообразными следовыми остатками. Прошлого места или собственного прошлого. Как правило – достаточно опасными. При содействии специалиста любой разумный может оценить свое отражение в водах Изнанки и состояние своих корней. В должной обычной жизни. Я понимаю, в экстренных обстоятельствах специалист может принудительно позволить человеку оценить свое отражение в водах Изнанки. Такая... мера воздействия создает серьезную угрозу нарушения границы между миром живых и тем, что его не касается. Если специалист не выдержит. Если бы по ниери Льеанн начали стрелять... или она переоценила свою прочность...или степень разумности... собеседников - то там бы она и ушла. А та вода Изнанки, что она удерживала, пошла бы по миру живых. Ударной приливной волной. Не безопасней... обыкновенных. Но твои данные оказались верными. А я объясняю непонятное через непонятное, да?
- Да, - вполголоса согласится Аиль. Внутри укладывалось - отдельное понимание: мастер Тхаио и не подозревает, наверное, что сам приносит ответ на свой вопрос. Когда чужое, волшебное и страшное становится враждебным... Что с ним еще делать? - убить. Быстрей, пока не добралось. И понимание, что никогда он мастеру Тхаио этого не скажет. Не сможет.
Разом ставшее неважным. За коротким.
- Если ниери Льеанн вернется - можешь у нее спросить. Возможно, она объяснит понятнее.
- Если она вернется... А где она... что с ней?
...Ниери Льеанн. Уважаемый преподаватель теи-лехта Ллеаннэйр. Благовонная Гадюка и еще - Чужая Бабушка. Ведь первой - вспомнилась. Тогда. Когда стоял у ворот Школы, переводил дыхание - пытался собрать, что сделал... И как раз углядел мелкого, шлепающего по территории. Первой – на ум пришла, на слова: позови – думал, увидит - с ниери Льеанн куда как проще поймет, как сейчас правильно.
Понял. Вот и понял.
- Оба вопроса правильны, - и Тхаио хочется трясти - зачем он так медленно говорит? - Поднимать волну Изнанки и держать ее на себе - это, насколько я могу оценить, очень расходное действие. Для личного ресурса специалиста. Ниери Льеанн сейчас пытается вернуться в мир живых, вынырнуть из волны… с возможно более целыми корнями и возможно безопасно для мира. Это очень трудно… - мастер Тхаио еще что-то собирается договаривать, но понимание складывается. Быстро. Такое, что перебьет. Вслух. Горьким:
- А вы говорите, спас…
- Спас, Аиль. Я был готов принимать волну. Это я умею. Становиться устойчивым пространством, похожим на мир живых. В любых условиях. При содействии ниери Льеанн со стороны воды Изнанки – мы смогли бы – продержать всех здешних людей, живущих в нашей тени, и переместить их до более безопасных мест. Последствия… изрядного прорыва границы между миром живых и Изнанкой пришлось бы решать после. Не нам. Принявшие на себя удар волны, равно как и решившийся ее поднять, то есть – ниери Льеанн в мире живых точно не остались бы. Я – с вероятностью. В целом такой метод эвакуации через пространство Изнанки сказывается на состоянии всех, им проведенных, не лучшим образом. Надолго. Считай. Тебе хватит? – пока Аиль молчит, Тхаио взвесит – собранного «Светлячка», что-то оценит ладонью. И, не дождавшись ответа, продолжит. – Но с точки зрения надежности и эффективности, поднять волну было гораздо проще, - он еще раз задерживает ладонь что-то взвесить и говорит дальше. – Умереть – это обычно проще. А ты предоставил нам выбор. Аиль, ты говорил – из него возможно научиться стрелять?
- Да… - слово, наконец, получится.
- Я могу сейчас попробовать? – и когда он получит согласие, Тхаио добавит. Добивающим. – Я хочу понять, зачем так действуют эти… разумные. Возможно, мне поможет – если я пойму полностью, как действует их оружие.

Или добивающим было потом. После. Когда возвращались уже с импровизированных стрельб. Тхаио после того направился к воротам, и Аиль потянулся за ним вслед, а куда было – и привело ж вспомнить и сообразить страшное. И назвать его вслух:
- Ниери Тхаио, а если… наши вернутся. Еще раз? Или придут другие? Таких… воюющих много.
- Я держу обзорные. Если обнаружу приближающееся - достаточной степени опасности, я скомандую ниери Льеанн, как мы договорились. Она умрет и отпустит волну. И мы пойдем, - на этом Тхаио останавливается, бросает взгляд – к домику, к «преподавательской сторожке», взвешивает что-то на ладони и говорит тихим. Не командным. – Ньера Аиль, я могу вас попросить - находиться здесь поблизости? Вы, возможно, понадобитесь. И, если вам нетрудно - не следовать за мной дальше. Благодарю вас, я понял, как работать, но пребывание здесь для неподготовленных разумных - временно небезопасно.

...А потом... Аиль сам говорил: его перекосило в другую сторону. Это утром было, на новое утро, там, где в ровный ритм занятия - на этот раз устройства анализаторов восстановительных прогоняли, Аиль попросился присутствовать, вспомнить - вклинивается внезапно... Ярко, с открытым удивлением выдает ньера Твиран: "Трансляция?" - и оживает экран общего передающего, чтоб всем видно было. Изображение плывет, оно почти бесцветно, но что там видеть - нашивки на говорящем пересчитывать? И так видно: много - золота; и так понятно - Легион. Сообщает, что временные неразумные беспорядки на территории Далия мира Далия остановлены и боевые действующие силы Легиона перемещены в Озерный край территории Сорлех - для окончательного выполнения своей работы. И отчетливо требует оставшихся живыми файдайр выйти на связь, экстренным позывным сообщить состояние и местонахождение. Для необходимого оказания помощи и возможного воздействия.
- Пришли... - медленно говорит Твиран. - Скоро кончится. А пока - продержаться.

А у Аиля, у внезапно и все равно единицы освободительной гвардии Сорлеха - в пустой голове - тяжелым чугунным шаром одна мысль засела и перекатывалась. Что до его пехотной полусотни это известие скорей всего не дошло. Все равно - его. Как будто не по ним день назад собирался стрелять.
И вывалился - чугунный шарик. Здесь, у воды, у родников - когда в перерыв вышел. Осенило. Да все же просто. Если он не вышел из общего доступа личным внутренним - так и командир Торху Гаэт тоже. (...значит, их заведомо найдут). А пока - его хватит. Вряд ли они вышли за пределы досягаемости внутренней гражданской связи на полную расходную. А хоть бы и вышли. Его дело сообщить. А там... а там командир Торху Гаэт догадается, что с этим делать...
…А связи не было. Нет, личный внутренний командира был в реестре и в пределах опознаваемости. Достаточно, чтоб выдать стандартное предупреждение. Что носитель данного позывного выбыл из живых. Сегодня. В такое-то время рассветного круга. Остаточный сигнал продолжает идти из... Осознать координаты. Сказать: они возвращались на базу.
Понимал быстро. А потом Аиль времени не считал. Задача - куда трудней связи, но сколько раз его предупреждали о перерасходе личного ресурса - он не подсчитывал. Нырнуть в глубины личного архива, вернуться в недавнее, поднять позывные экстренной связи своей полусотни – что сохранились. Что были ближе. Личным внутренним, конечно, пользоваться не разрешалось. И все-таки лучшим средством экстренной связи – пусть столь расходным на состояние здоровья – они не располагали…
И швырнулся запросом. Не рассчитывая – по всем доступным сразу. Чтоб точно также рухнуть в пустоту. Сообщения, что он пытается дозваться выбывших из живых. В то же время, примерно в тех же координатах…
…И назвать уже подробно. Они возвращались на базу. И не дошли. Скорей всего, все.

А сил что-то чувствовать уже не было. Не зря предупреждали. Подняться сил не было тоже. Голова раскалывалась. И кружилась. И выходы личного внутреннего чувствовались. Как шершни в спину покусали. И было пусто. Как на связи... когда пытаешься достать покинувшего мир живых. Тупо так. С координатами.
Сидел и дышал. Вот как раз на той площадке. Под малинником.

...А она была уверена, что здесь никого нет. Собирала малину и пела. В голос. На речи Сорлеха. О том, что волны приходят и уходят - и все никак не возвращают тебя обратно.
Было жарко. Пахло малиной. Она пела. И песня была так сейчас и на месте... Что первым прочувствованным стала... пожалуй, досада, когда на припеве песня оборвалась.
Испугалась сначала. Шарахнулась. Далеко еще - свешивается сверху, через заросль малинника... непролазную. Узнала. Привело, конечно, безошибочно. Рыжую остроморденькую из старших... Так похожую - ну, конечно... что было и спрашивать - на кого.
- Извините, эс'ри Аиль... я не знала, что вы здесь...
- Пой еще, - получится у Аиля вытолкнуть сначала. Со стороны услышит, что получилось вместо голоса и рассердится. Напугаешь девчонку. - Ты... хорошо поешь.
А она послушается. Можно слышать - тише чуть, но плотный такой же - голос: "А море приходит и уходит, приходит и уходит, а твоя лодка все не возвращается". И вдруг сообразить - живым: что ограничений никто не снял, что неизвестно что может прийти вот сейчас вот сюда – Аиль даже общий осмотр территории поднимет. Зря - потому что чисто, потому что территорию отслеживает мастер Тхаио, и потому что о перерасходе голова намекнет ощутимо. На миг совсем выключившись. Очень ты тут будешь нужен, если ты не встанешь... А в горле жарко и сухо, пить хочется, до кашля. А снаружи холодно. Летним днем. И в глазах темнеет. Побочная реакция.
А она за то время обошла заросль и спускается по ступеням, на площадку. И спешит. Ей заметно. А то – младший помогающий, судя по возрасту, одолевший свою первую аттестацию. И навык отслеживания ей не пришлось приглушать. Да и выглядит он сейчас… Все это в голове уложится быстро. Раньше короткого и командного:
- Эс’ри Аиль… так – ложитесь, - а сильные – тонкие чистенькие ручки девчонки… уверенные – развернут его лечь в правильную сторону. На скамейке – туда, где тень и с ручья тянет водой и ветром… Прохладный. Чувствуется. А голову сам догадайся вниз держать, сейчас… отойдет. Должно. Не так уж потратился… Пить хочется.
Отвечает на несказанное:
- Сейчас, к родинку спущусь. Потерпи…
…А вот чистотой на этот раз ладони у нее не отличаются. В малине. Пахнут. За это Аилю удастся зацепиться. Продержать перед глазами. Вместо всех лишних мыслей. Пока надо лежать и дышать. Тепло, тень, ветер с родника отчетливый, пот на лбу студит. Сейчас станет лучше, должно… Чтоб уже выпрямиться. Нет, лучше чуть позже…
Пока как раз добежит… рыжая – ага, кружку у родника отстегнула, жбанчик – немаленькая. Еще девчонка предупредит: «Осторожно, холодная…» Помнит – правильная вода, так, как просит горло – залпом, с размаху – никак – придется глоток к глотку, чувствовать как глотается – холодная, как стынут руки на ободе глиняного «жбанчика», как течет – вниз, по подбородку, по шее, под рубашку – сорвавшаяся капля… Аиль будет пить. И восстанавливаться. Достаточно, чтоб вот теперь постараться и присесть…
Чтоб почувствовать все остальное. И девчонкино негромкое:
- Садиться можно... осторожно только. Эс'ри Аиль, извините, вы... зачем... вы очень потратились? - столкнется - с его:
- Шаирька... Ты ведь Шаирька?
- Да, - удивленно подтвердит она.
- Извини... - "Это не тот вопрос, который принято задавать. Здесь. У фай. Прямо. Это тот вопрос, который необходимо задать". - Твой отец - его звали Торху Гаэт? - и только потом запоздало соображать, что это же тогда придется с ней делить. Все. А может быть, не страшно... не так страшно...
Она спокойно и отчетливо... припоминает:
- Да. Торху эс Гаэт, - имя она произносит как файдайр. Это царапает. Продолжает вопросом. - Извините?..
А удержаться не получается:
- Он... был моим командиром. И погиб. Сегодня. Я сижу и это понимаю.
А она выдыхает. И принимает сказанное на ладонь. Держит. Долго. Думает. Пока не выдохнет:
- Благодарю... что позволили с вами это разделить. Но только я... я его почти совсем не помню...
- А он тебя вспоминал, - получается тогда у Аиля. - Ты... очень на него похожа.
А она молчит, смотрит и руки не убирает. Теплая. Хорошая.
- Извини... Аиль, - говорит она не сразу. - Я понимаю, здесь тоже надо что-то делать. Но я еще не знаю, что... Ты... может ты малины хочешь?
А он и сам от себя не ожидал. Что вот так. Разомкнутся губы и получится:
- Хочу.
Ел. С руки. Запивал еще водой. Холодной. Это было недолго - оставшееся время перерыва между занятиями, можно - пересчитать на выдохи. Десятки выдохов. Но знал, что восстанавливается с каждым. В мир живых. Быть. Тогда - внезапно - очень хотелось.
Вот и на новое утро - пошел охранять...

…Аиль шел и шел прицельно. К воротам. Как будто больше нигде, никак - только на этом самом месте - можно было понять, что на нем происходило... спросить. Льеанн не возражала. Шла - тоже - сосредоточенно, молча - перебирали что-то пальцы, складывали, скручивали из воздуха невидимую нитку. У самого выхода, у ворот остановился:
- А сейчас туда можно?
- Я хочу оценить и проверить. Тхаио не подпускал? - спросит Льеанн и откроет ворота.
Аиль согласится. Молча. Движением. "Правильно, - так же, движением пальцев ответит Льеанн. - Чисто, - продолжит ее ладонь. - Проходи". Как будто понимая, что там, за воротами, Аиля что-то отпустит. И можно будет заговорить:
- Ниери Льеанн... - а обернулся случайно, звучно - щелкнул, закрываясь, замок на воротах. На ворота, на школьный парк за решеткой, на белые опорные столбы ворот... И подавился прежде желающим быть вопросом. Потому что давно, пару дней назад, пока стоял, выучил окружающее наизусть. Этих глубоких, до кирпича, выбоин здесь не было. Опыт вполне позволял определить, от чего они. Спросить - внутри головы: "Почему я не слышал выстрелов? - хорошо, что не слышал". И вместо первого вопроса Аиль спросит - движением - обозначая рыжие, до кирпича - выбоины от пуль на воротных столбах. И встретит согласие лехта Льеанн. Такое же молчаливое. А потом она скажет. Самое не ожидаемое:
- Это нечаянно. Им... было очень страшно.
Тогда у Аиля получится - шагнуть вперед, не спрашивая разрешения, крепко - взять и обнять. Уважаемого преподавателя. Это так - и он, Аиль, не сумеет чувствовать по-другому. И вопрос вслед получится открытым. Не тот, что хотелось:
- Ниери Льеанн, а та... женщина на площади - она могла сделать вот так? Так, как вы?
- Я не знаю, Аиль, - медленно, не сразу проговорит лехта Льеанн. Взвесит дальше вслух. - При количестве людей... это было бы... сложно. Намного сложней, чем мне. С большим основанием я могу сказать другое. Не хотела. Ниери Вари Нгоба хотела, чтоб они умерли. Те, кто пришел убивать детей.
- Вы - нет? - одним, слитным выдохнет тогда Аиль. Требовательно.
- Нет, - ниери Льеанн стоит. У этого воротного столба. И говорит отчетливо. И продолжает. - Я сожалею, но выбранный мной метод действий... мог оказаться тоже достаточно опасным. Для живых и разумных, - и замолкает. И просящийся вопрос снова надо отправить на глубину, сказать - другое:
- Я спрашивал. У Тхаио. Что вы сделали. Но он...ну, вам оставил подробно объяснить.
- Сказал - он за вас не сможет. Сказать...что вам разрешено рассказывать. А вы... мне - сможете?
- Частично, - отзовется лехта Льеанн. - Понимаешь, Аиль, бог не отворачивается от своих разумных. Никогда. Вообще - никогда... Но иногда об этом очень хочется забыть. И для этого есть несколько очень удобных мест. Одно из первых - это общность - строй - возможно, толпа таких же. С одним общим движением и мыслью. Если достаточно долго идти, можно счесть, что одного живого разумного в числе прочих нет как отдельного. Есть "все". И что одному не придется однажды вставать и понимать все им сделанное. Как одному. Из общности потом очень неудобно возвращаться и смотреть на то, где ты есть и что ты сейчас делаешь. С точки зрения земли своего сердца. Для которой ты всегда - один. Примерно это я и сделала, - Льеанн перекатывает, взвешивает что-то на пальцах, и внезапно легко выговаривает. - Нет, лехтев не разрешено. Но в критических обстоятельствах дозволено. К земле своего сердца можно не только привести за руку - но и ткнуть, взяв за шкирку. Это нелегко. Я... удивлена, что мне разрешили, - смотрит - глубоко, не на Аиля похоже, но вслух - доверяет ему очень объемное. - А еще с непривычки это трудно и страшно. И небезопасно. Посмотреть в глаза моему богу. Незапрошено.
И вопрос, который уже ладно с ним, который Аиль уже и не хочет задавать - взлетит, вырвется - поплавком - на поверхность воды:
- Вы знаете, что они погибли?
- Нет, - отвечает Льеанн сначала. Потом - заметно - вынырнет из окружающего. Точно - сверяется с личным внутренним. Быстро. - Теперь знаю. Да, могло быть следствием.
- А могли быть "Кабаны" на базе, - хмуро, в сторону отзовется Аиль. - Или еще какое дерьмо.

...Кривой поселок остатки второй пехотной оставили на следующее утро. Без команд. Как-то вообще не особо совещаясь. Пешком, поскольку поднять катер не представлялось возможным. Отступление проверенным маршрутом на обозначенную базу для переоснащения и выполнения очередной необходимой задачи.
Назад старались не оглядываться. Никто, кроме командира. Уходили, оставляли память о втором командующем. Идейный предводитель Лоэхмак умер там, в поселке, стыдной смертью. С того самого вечера крепко навернул "щепиловки", не учтенной в продуктовом и медицинском довольствии, стал крепко пьян, пытался лезть в драку и действовать нездраво, был препровожден в уличный сарай проспаться, к несчастью – заперт он был некрепко и сумел выбраться. Был найден под рассвет у открытой системы водосливов, попросту проточных канав. По минимальной медицинской оценке, захлебнувшимся.
Уходили. Не оглядывались. Наверно, каждый из них, молчащих, надеялся: им не придется возвращаться сюда с тем же заданием.
Не пришлось. База встретила боевым огнем. Внезапным и прицельным.
Тем, кто там закрепился, боевые, транспортные и пищевые ресурсы, наличествующие на бывшей транспортной базе состава Службы Защиты сектора Пустошей, помогли продержаться недолго. Счетное время в малых кругах.
Армейские базы, не отозвавшиеся в должный срок требуемым позывным, силы быстрого реагирования Легиона, перемещенные на Сорлех, накрыли в первую очередь. Быстро, эффективно и показательно. Эта станет – не первой, не последней страницей в истории действий на земле Далии двенадцатого отряда специального назначения «Маргаи». После…

…«Возможно», - движение пальцев отзовется лехта Льеанн. Аиль отвернется. И – как провалится: что он делал в бывший же фрагмент времени. До того, как сказать:
- А я бы… не рискнул. Так посмотреть. Сейчас, - и только тут обнаружить, что стоит, колупают зачем-то пальцы – выбоину – как раз по росту, белая краска с гладкой внутренней стороной, кирпичная крошка. – Ну… в глаза.
Пыль там. В выбоине. Рыжая. Сухая. Пальцы пачкает… Уважаемый преподаватель не спрашивает. Даже кажется не смотрит… Что ж, как прорвало, говоришь:
- Не знаю я, ниери Льеанн. Ясно было – вот она, дорога. Моя. Стрелять научился – раз надо… А она раз меня – и в жернова, - пальцы отряхивает. Не мука. Пыль. Кирпичная. На зубах такая хрустит. – Ваши… наши, - рукой взмахнет: поймать бы и прихлопнуть. Все сразу. Вот об этот столб. И еще раз и сначала. – А теперь – куда? И зачем… Пусто мне, ниери Льеанн. Вот хоть возвращай себе «Светлячка» - он у Тхаио… и башку себе разноси. Неудобно вот будет, - а потом Аиль переступит с ноги на ногу, слышно – стукнет, встряхнется – и посмотрит вверх. – А лето… дери всех! Малиной пахнет. Шаирька собирает и поет. И жить-то хочется… - и снова вот-вот и улетит что-то с ладони, только тут ниери Льеанн подаст голос:
- А в этом варианте есть с чем работать. По мне – он интереснее.
И вот тогда у Аиля получится - оглянуться, оценить, а Льеанн успела, уже на корточках, вот что-то как вынюхивает в пыли у дороги, там, где большой камень. Точно, принюхивается уважаемый преподаватель, как по собачьи, забавная такая. Да – это есть – «забавная». Медленно – тогда процитирует ей Аиль:
- «Умереть – это обычно проще», так, эйле ниери Льеанн?
- Не всегда, - Она поднимается, опираясь о камень. Медленно, вроде даже тяжело. И продолжает. - Иногда умереть - особенно хорошо умереть - это достаточно непростая задача. Требующая сложного взаимодействия. Здесь... мне больше не нравится окончательность этой задачи. Для конкретного момента времени живых умереть - это всегда завершение работы. По-моему, здесь еще осталось, что делать, - а двигается ниери Льеанн легко. Подойдет вплотную, посмотрит. - И очень много.
- Жалко - ценный рабочий ресурс? - подчеркнуто усмехнется Аиль.
- Жалко, - отчетливо ответит Льеанн. - Настоящего, живого, для меня ценного, - а потом переменится. Вдруг. Отступит на шаг, явно провалится, исчезнет - всем сознанием из внешнего мира... Чтоб вернуться - с удивленным - и так отчетливо радостным. - Связь? Тайлорн? - шагнет вперед, но запнется на ровном месте, поймает - Аиля за руку, кажется, быстрей, чем сумеет остановить на нем взгляд. - Извините, Аиль, я пойду к передающему? На личный внутренний с транслятора я сейчас не сумею взять.
- Хорошо, - говорит Аиль. Выдохнет и уточнит. - Но разрешите мы... пойдем? - а то она все еще держится. И ему еще надо накрыть:
- Я дойду... но можно, - своим, излишне улыбнувшимся:
- А то... Тайлорн же. Не виделись.


а автору предстоит нудная последняя вычитка и унификация больших буквей
аыыырррр

запись создана: 26.03.2013 в 22:44

@темы: сказочки, Те-кто-Служит, Тейрвенон, Тильсенн, этот пост (не) проплачен кровавой гэбней

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

а это пожалуй пусть будет отдельно)

усеравно кому надо - отмониторют)

а вот приписывать собственные же ж слова и прыжки на хвосте - мне же ж и подпрыгивать
правда смешные люди. ну покормлю, чо мне, жалко?

ну не нравлюсь - не ешьте, что ж вы так убиваетесь? вы ж так никогда не убьетесь)

кстати это интересное колесо из той же телеги. про почему именно обиииделся

---

вместо телего

...но забавно: если весь спектр гхм приятных человеческих эмоций про всякое принятие их средне человеческое подменяет одним "ааа! он его хочет!"
то тот же спектр эмоций отталкивания и неприятия оно же прекрасное среднее меняет на "а-а, он обииделся"

корни у этой прекрасной штуки явно расположены где-то очень близко. и там есть много интересных колбасней
зачем - я для себя ответил
не уверен, что у меня есть силы и настроение переводить это в полноценную продуманную телегу.
но забавляюсь

@темы: телеги

---

...а про роль деградировавшего возвратного местоимения в косвенном падеже подумать будет интересно

---

а это я тоже себе упру

на правах матчасти

---

кратко

чистый дыбрр

ура! эта неделя кончилась и я ее пережил. даже никого не убив и не перестав рассказывать, что существенней
испытываю чистое щастье еврея, продавшего козу...

а вместо ведра фидбэка годна фраза. зато какая...

далее попробую считать себя живым и годным. если здоровье позволит
а пока у меня тарелка клубники, а завтра я буду спать
и это хорошо

---

ссылка не потерять: Бартини ru-aviation.livejournal.com/2541662.html?style=...

@темы: матчасть, Интересности

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра