NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
Мы одолели этот фрагмент! Уф, не верю!)
предыдущее тутwww.diary.ru/~ingadar/p151687301.htm
www.diary.ru/~ingadar/p152808500.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153213902.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153377348.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163459107.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163516211.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163545343.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163614154.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164256663.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164336332.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166672421.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166731112.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166776460.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166811911.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167029819.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167134640.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167157328.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167296853.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167617147.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169230304.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169322053.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169371159.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169403017.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169507057.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169701769.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169813399.htm
www.diary.ru/~ingadar/p170164737.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171242263.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171587249.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171872376.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171907804.htm
www.diary.ru/~ingadar/p172985284.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173442051.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173506392.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173825903.htm
ingadar.diary.ru/p174266982.htm
ingadar.diary.ru/p175730829.htm
ingadar.diary.ru/p175898033.htm
ingadar.diary.ru/p176340262.htm
ingadar.diary.ru/p176573235.htm
ingadar.diary.ru/p179002779.htm
ingadar.diary.ru/p179036787.htm
ingadar.diary.ru/p179072969.htm
ingadar.diary.ru/p179165288.htm
это все еще вбоквелл про мальчика Шедди эс Сайви. И не только про него. Последняя часть
Извините, там о страшном.
Йа-йа, йа гэбня-а
читать…Ветер там был. Ветер.
О «устном соглашении» эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ как раз вспоминал. Там, где жизнь эр’тиер Сайви эс Солья кончилась. Но сначала был ветер. Холодные струйки ветра, отчетливо - четыре. И внутренний смех, не слишком - пропускаемый в систему взаимодействия. Надо ж на не первом безупречном десятке звездных службы почувствовать себя нерадивым курсантом, проспавшим подъем - и вылетевшим без полной страховочной поворотной. И взвешивать там уже некогда: "Вернусь, подгоню ей данные, пусть убедится: возможно - и не такой высоте, таким режимом. А пока - спасибо за безопасность. И помолчи..."
Ветер там был. Ветер.
До того – было, как эр’тиер Сайви рапортовала: "Возможно!" - эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ, выныривая на четвертый раз из испытательной капсулы. "Возможно: я держу и она держит. Экспериментальные дополнительные элементы позволяют полную «звездочку» на заданной высоте. Вполне проходимо". "Не сомневался, эр'тиер Сайви, - отзывался командир, - вы и на испытательную летную готовы выйти проверить?"
И было, что она медлила, целый выдох. Взвешивая, перебрасывала с пальца на палец:
- Айе, эль’ньеро Шера. Готова.
А дальше – зачем говорить. Все и так прекрасно знают. Сколько требуется положенного времени на согласование экспериментальных усовершенствованных элементов и пробных маневров. Программа испытательных вылетов и полученные данные умаршируют – вверх, утверждается, что до самых «белых нашивок» и Оборонительных советов… Что для начала – сомнительно, но бесспорно – долго. Пока вернется – всех нынешних «Листиков» спишут. По полной выработке ресурса в связи с возрастом. А суждено будет повстречать на пути среднего технического эксперта, считающего, как все они, что один раз сделанное хорошо совершенствовать именно сейчас излишне – или вот кого ретивого, вроде того далийского ящерицы: «А каку-ую пользу вы видите для реальных боевых действий?» - так и канет вся программа забытой и бесславно. А показательный смотр лучших летных соединений сектора случится гораздо раньше: в малых годах займет одну единицу счета. И «Серебряные листья» должны там быть. И «Серебряные листья» должны там быть лучшими.
В этом эр’тиер Сайви полностью согласна с навигатором группы эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ. Он позволяет себе чуть прищурится и оценить:
- Наше место среди первых из двенадцати зависит от вашего мастерства и вашей удачи. И переход вверх - наш, - и продолжит неофициальным. - "Серебряные листья" всех сделают, эр'тиер Сайви?
- Айе, эль’ньеро Шера, - она тогда точно улыбнется. - "Серебряные листья" всех сделают.
А, что говорить... Если и "ленту", по которой группу "Серебряных листьев" сейчас узнают - по всем пространствам сводных секторов, а то и дальше - брали поначалу также. Устным распоряжением, пробными вылетами, официально - под замеры "техничкой" различных характеристик разработки. Память крепка: это были вылеты Сайви с «первыми полосатыми», от них и пришла – вторая полоса нашивок... и крепкое, крепкое знание, каким нижним армейским выступала система безопасности и прочие полные страховочные. Чтоб на скорости выхода на боевые идти и маневрировать - плоскость над плоскостью и так всем десятком... Вот тоже спрашивала система безопасности себя и их, подначальных: "А какой смысл в этой красоте для боевых действий?" Потом уже убедилась. Когда свежие данные возможности вкормили.
Эр'тиер Сайви вспоминала. На подготовке. И ящерицу - тихим незлым армейским. Когда снова убедилась, что система безопасности - не опытная, реальная - на такое выпускать отказывается - вплоть до "дать по башке и отнять управление". А применение полного разворота на почти посадочной высоте в полном режиме функционирования в случае боевых действий - эр'тиер Сайви могла бы обосновать. Если бы допустила возможность их существования.
Говорить незачем. Первый раз, что ли. Принудительно затыкаешь «тормозящие» полной страховочной поворотной, попросту их не задействовав. На взлетном энергозапасе гордость Таркиса может уже и не экономить. Задействуешь систему взаимодействия, сообщаешь характеристики вылета - навигаторской, как Уставом положено. Получаешь разрешение - и вперед.
А еще - что говорить, только смеяться. "А если мой расчет неверен, и подведу - на такой высоте, на такой скорости... отвечать за неудачный эксперимент и экспериментальную технику все равно некому будет: уйдем вместе. И ярко".
Не ушла. Чей расчет был неверен – распознавать бесполезно.
Там был ветер. И небо ударило. Не на предвиденных трудных местах программы, не в нижней доле разворота... На подъеме, на последнем луче "звездочки", вот за "поворотное время", за двенадцатую выдоха до того, как уже можно было бы плеснуть, затопить систему взаимодействия должным быть торжеством: "Сделано!" Полную злость: "Ну что за дерьмо!" - Сайви держит и помнит. Последним в этой своей жизни, как оказалось.
О точном характере и последствиях повреждений еще наслушается. Другая Сайви. А там небо ударило. Мягким, тяжелым и горячим. И перекрыло все.
...А как эта экспериментальная техника - со случившимися повреждениями, снесенной "прошивкой" летного - и, естественно, за тем сброшенная с навигаторской все-таки не рухнула, как должна была, уцелела, оставив Сайви ее новой жизни - Сайви не знает. Четко знает одно, что не она. А дальше исследовать бессмысленно. Как бессмысленно спрашивать у него - зачем?
А потом кончилось. Потом был армейский восстановительный. Потом…
Это было.
…Он яркий эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ – там, в системе взаимодействия. Был. Берега соляного озера под солнцем. Совсем соленого. Блеск, грязно-золотое и белое… И соль. Горечь.
Долго был. Всю настоящую жизнь Сайви эс Солья. Глаза закрыть – видно. И сейчас, когда уже известно: кончилось. И система взаимодействия и та жизнь. В интенсивное отделение восстановительного не допускают никого, кроме персонала. А максимально получить ответ на вопрос, выйдет ли она обратно в летные – и насколько велики последствия повреждений – именно в такой последовательности – она постаралась… ну как только начала сколько-то сносно соображать.
Кончилось. Вот сейчас – совсем кончается.
…Как будто правда: от того, кто тебя так долго держал в системе взаимодействия – на таких вылетах – не укроешься. Не помогает, что ее нет, что вольный порядок разговора позволяет отвернуться, смотреть на бортики койки-«возилки» восстановительного, считать полоски на стене.
Он здесь – белое соленое озеро под безжалостным солнцем, и каждое слово – ввинчивается, укладывается внутри, совсем – там, где была система взаимодействия, вцепляется когтями и проворачивает. И не остается ничего. Кроме яркого. Бесцветного. Того, что начинается – где никакое «больно» уже не важно.
По сухим словам эль’ньеро Шера прискорбное происшествие во время штатного вылета уже получило полное расследование. Прибывшая комиссия, как и следовало ожидать, постановила, что в процессе штатного вылета имели место быть полностью неразрешенные и недолжные эксперименты с невосстановимым техническим боевым ресурсом, проводимые с крайне недолжным пренебрежением техникой безопасности. Насколько позволяет судить его допуск, общее решение комиссии следующее. По предварительным выводам, непосредственно виновный летный, эр'тиер Сайви эс Солья айе Рианн-Хёльт, в силу полученных повреждений, что не позволят ему в полной мере занять должное место, заслуживает увольнения из рядов Службы Защиты, со списанием с личного счета расходов на поддержание его жизнеспособности. С соответственными ограничениями на возможности будущего профессионального применения - не только по физическому состоянию, но и по уровню ответственности. Техническая же команда, допустившая вылет, должна быть полным составом по полной ответственности за крайне недолжное деяние переведена в места, достойные их поступка по экологическому и нравственному состоянию. То есть возможно и не полигон Дьена, но достаточно... далеко и недостойно.
...Слова. Они падали. Падали и попадали. Острым, ярким соляным кристаллом - внутрь, где была система взаимодействия... Где сейчас живет болью, не страшной, чудной - так... иногда щелкнет... нарывом. Это мир оно переключает - вдруг, на сторону, и расплывается, и не дотягиваешься до самого простого - все мимо, и не понять, что с ним делать, таким миром - кривым, не соразмеряющим расстояний, радужным - и бесцветным. Падает - колючим соляным кристаллом, проворачивается - не больно совсем, просто очень темно, а мира не видно совсем, видно - другое. Бывшее. Лица.
Техническая команда... значит - вся. "По полной ответственности" - это может даже с потомками. Шумный бестолковый дом техника Ло, огромный, где добром уживаются поколения три. Больше: вот до начала пробных испытаний приходила к ним на четвертое любоваться, позвали командира первую правнучку, до половины первого имени подросшую, благословить. Мелкое мохнатое существо... такое. Как раз эр'тиер Сайви шутила там: "Скоро ли подрастет до того, чтоб ты ее, Ло, на показательные вылеты протаскивал?" - "Скоро, - отзывался он, мелкую теребил. - Любишь смотреть, как крылатики летают?" - "Не-е", - вредничало существо, за отца пряталось... вымахал: вот этого красавца на "наблюдательном пункте" своего ангара эр'тиер Сайви заставала.
Благословила, да... Но ведь не могли же так оценить, чтоб отправили в жопу великой нерушимой всех. До правнуков.
…А голова говорила - могли.
А голова считала. Техническая команда. Ло. Двое первых полосатых, еще не приросших, пришедшие опыт перенимать - да, тоже. Переняли. И Таэль. Или ему засчитают отсутствие? Временный отпуск по вызову основного долга и призвания.
А эль’ньеро Шера продолжал. Конечно эр'тиер Сайви, вернувшаяся жить и пребывающая в полной мере сознания и ответственности может потребовать дополнительного полного расследования, с объемным раскрытием личных архивов. Только он советует учесть сразу, эр’тиер Сайви вполне располагает должными данными – скольким тогда придется разделить ее ответственность за недостойное деяние.
…А – что говорить. Кто не знает, «твое дело тебе удалось – никто не спросит, какой ценой; случился срок тебя спрашивать – спросят за все». Не первая для «Серебряных крыльев» была «личная договоренность». Не первая – на памяти Сайви. С первых полосатых. При объемном раскрытии личных архивов их подсчитают все - от практики таких крайне условно законных вылетов до мелочи... вот вроде тех, за которые в ее команде уже традиционным шуточным броском стало: "Наруши-итель". Славе Таркиса многое мелкое при содействии навигатора эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ сходило беззвучно. И все это выберут наружу. Громко, открыто - со средней армейской скоростью распространения новостей. Окунутся "Серебряные листья" - в такой позор полностью, в лучшем случае - на сектор и сопредельные... Вот сейчас и подсчитай: что правда - каждому, а отдельно - каждому из ее людей, техников и подначальных летных - хоть правда вали хоть на Дьену. Добровольно. Отмываться всей жизнью...
...и мир перед глазами кренился, расплывался, проходил - землей и облаками в неведомой скоростной "звездочке". Было... никак. Было ясно - не кончится - совсем, никогда...
А эль’ньеро Шера продолжал. Ровно. Был - в отсутствующей системе взаимодействия. Был - и брал.
А также некогда летный эр'тиер Сайви эс Солья может прикрыть свою группу от незаслуженного позора и своих людей от предназначенной им меры воздаяния. Поскольку вернулась жить и нести свою ответственность, она вправе и взять на себя полную личную ответственность за нарушения вылета. Поскольку масштабными последствиями вылет не завершился, а списание из рядов Службы Защиты по причине травмы с необратимыми последствиями ей в любом случае предстоит. Нарушения ей действительно допущены лично. Со своей стороны он, эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ, обещает максимально облегчить последствия и содействовать Сайви эс Солья в получении разрешения на перемещение выше разрешенного предела: к месту проживания Семьи эс Солья, что уже по заявленному согласию готова ее принять.
Он озеро. Белая искрящаяся соляная корка. Предательская. Наступи - и грязная, вонючая ядовитая жижа поглотит с головой. И сомкнется. Таким же блестящим и белым.
Просто понять, что все... снялась с навигаторской. А полосок на стене - семьдесят шесть. Темно-серых. Сосчитала. Как ни кружись мир и ни иди встречным разворотом.
- Я подам требуемое личное прошение. О личной ответственности и полном уходе. Благодарю, разрешение на перемещение в верхние сектора мне не нужно. Я могу отправить одно послание?
- Разумеется, можете. Вы понимаете, что я должен буду подвергнуть его полному просмотру?
- Да. Понимаю.
…Про тощего далийского мальчика Сьедде, сама Сайви знает - вспомнила не сначала. Среди тех лиц. Кому придется получать по морде больно за ее ошибки. Но было – и ударило. На скорости реагирования. Основная ответственность за неоправданные претензии на статус обладателя Семьи и права – а при раскрытии личных архивов вскроется и та ее мгновенная лихость в местной заштатной учебке – ляжет конечно на сказавшего: на нее, а ей уже – больше – меньше… Но вот то, что парень будет потом расхлебывать всю жизнь – ограничения в месте профессионального применения и перемещения по уровню ответственности… А вот ни хрена. Не будет. Потому что она сделала – и она не допустит.
Чем жить дальше для Сайви в ее новой жизни получилось раньше – не намного, на малый круг времени – раньше, чем окончание вот этой. Ответ на письмо в далийские дебри немного обогнал полученный ответ на личное прошение. Количество ресурса Сайви оценила… с большей благодарностью, чем тамошний школьный передающий – переславший свою оценку и адресату. Помнится, младшие помогающие удивились: ну не могла не выплеснуть – яркой оценки. Насмешил. «Экономия ресурса». Когда его столько передали. Именно в таком количестве знаков.
А прошлая жизнь… ну что говорить. Отпустила. Удивительно легко – насколько могла. С правом половинного расхода на необходимые медицинские наблюдения. И с оставленным правом проходить их в восстановительном Башни на Далии. Что немало поддерживало: с восстановительной службой этих далийских дебрей у Сайви не возникало ни малейшего желания знакомиться. Люди восстановительного далийской Башни ожидания оправдали – нужное делали, принимали вовремя, ненужного не спрашивали, лишнего не советовали.
А лохматый Сьедде и правда – ждал. Остальное можно было – и должно – пережить. Трудно, конечно…
…Небо снилось. Цветным. Всегда. И никому не надо знать, когда она отучилась – открывать глаза за четыре выдоха до общего подъема. Просто снилось.
А еще, что тоже никому не надо знать – еще один сон ходил следом. Отдельным и тяжелым. Первый раз он на Таркисе в восстановительном был. Такой яркий. На жизнь похожий. Первый выдох – и на двенадцатый раз подумаешь: ты еще там и все еще можно изменить.
Родной двенадцатый выход, «приемка», последние сигналы проверки выхода, отполированный - на удачу! - ручной сигнал оповещения о выходе, все - время.
И ответственный техник. Лехта Таэль. «Моя неизбежная система безопасности и дурных знаков». Которого на том вылете не было. Потребовал – его основной долг и ответственность. И во сне Сайви знает, что его там нет. Не должно быть. А он сидит, на вечном своем месте: у передней пары фиксирующих. Смотрит в спину. И говорит: "Не ходи!"
...Два выдоха: понять, что не действуешь. Ничего не изменить: было. И еще один: просто знать - тогда, перед последним вылетом - Таэль тоже... казался.
И тогда приснился. Перед последним регулярным обследованием. (После этого... вылета транспорта - что о нем вспоминать? Действовать - она действует.) Там, где Сайви пришлось стоять, вынырнув из общей капсулы обследования, четко отрапортовать о превышении обозначенных допустимых нагрузок и их характере, услышать ожидаемое: зря. А потом смотреть, как сдувает принудительная вентиляция неуставные цветные прядки (... светлые. Льняные, рыжие, желтые. Перышки королька. Я это вижу или только знаю уже? ) на макушке низкорослого ньера медика Рамиро эс Сагра роэ'Фарна айе Вирьен. Пока он непринужденно раскраивает оставшуюся ее жизнь на части. "Я имею все основания предполагать, что для сохранения уровня зрения, достаточного для жизни и безопасности, вам потребуется серьезное восстановительное вмешательство. Которое, к сожалению, восстановительный Службы Защиты Башни Далии пока еще не может обеспечить. Я готов подписать вам направление и разрешение на перемещение к моим коллегам, хорошо вам знакомым, на Таркис".
И как он - несдержанно - поднимется с места, чтоб поделиться с ней всем удивлением, когда услышит ответ:
- Ниери Рамиро, я могу отказаться?
- Конечно можете... Ньера Сайви - но почему?
...А - что бы он понимал, ниери... Королек – внутренним именем она только так его и звала. За мелкий рост и удивительную подвижность, за тонкие и сухие руки – как птичьи лапки, за эти цветные прядки, конечно же. За наружу бьющую живучесть ма-аленькой птички, умудрявшейся переживать привычные зимы родного края. Должно быть понимал… что-нибудь. Что-то да делает качественный специалист – гражданский, нехрамовый – еще носящий «айе» при своем месте происхождения, но до тех мест Серединной короны Сайви вот и в лучшие дни было вряд ли добраться – здесь. В свежеприросшем мире, еще не слишком осознающем себя великой и нерушимой… Что делает – вот ее, например, обследует. Неплохо. А остальное – его жизнь и его дело. Вот так же Сайви и ему ответит:
- Это моя жизнь и мое дело. Мне позволено – не отвечать?
- Позволено, ньера Сайви. Как и отказаться… Вынужден вам сказать – я повторю это предложение при вашем следующем обязательном визите. И последующих. Полностью принять такое решение противоречит… моим профессиональным правилам.
И также сдержанно надо будет ему ответить:
- Принято, ниери Рамиро. Повторяйте.
Что бы он понимал, ниери Королек. Но явно не то, что понимает сама Сайви. На скорости нижнего разворота в выходе на «ленту». Раньше, чем дозвучит предложение. Можно – подсчитать выдохи.
Серьезное восстановительное вмешательство, по известным Сайви из той жизни данным, в первую очередь, независимо от состояния и желания обратившегося, требует подробного рассмотрения, как и по каким причинам ценный армейский ресурс дошел до нынешнего состояния. Последствия такого рассмотрения она прикидывала один раз. Ей хватило.
…«Серебряные листья» летают. Это известно из отрывками доходящей и сюда информации общего передающего. С Таркиса они, правда, не были переведены после показательного смотра. Как может подсчитать Сайви…
И еще у нее есть время взвесить, что это вторая задача и вторая причина. Сколь она сама стала слабей – и сколь не может себе ответить, каково это будет – войти в свой город, где на ощупь помнишь каждый шаг и все повороты до «летной караулки»… чтоб отчетливо сообразить, что все эти двери для тебя закрыты – и насколько другими стали твои шаги. И назвать себе: да, боится… больше бесцветного мира боится так понять, что жить стало отчетливо нечем. А есть чем… А потом Сайви проговорит про себя: «Не смотри – дни прошлого твоего ушли совсем, только тени лежат на темной воде. И это злые тени». И ответит сама себе – да, Сайви знает. Эти злые тени ее закончившейся жизни не ушли. Они стоят – за ее плечами. Но это ее жизнь и ее тени.
И старшему преподавателю средней медицинской профессиональной Школы на Пустошах бывшая армейская ответит тем же:
- Это моя жизнь и мое дело.
- Хорошо, ньера Сайви, - но думать теи-лехта Ллеаннэйр тоже будет быстро.
И Льеанн не откажется поделиться с Шедди не только бывшим там, в приемной, и сохранившимся в личном архиве. Но и той скоростью мысли. Тем, о чем живой с живым словами не говорят. Но этот маленький, провожающий навсегда свою Наставницу… значит, заслужил – знать и это.
Это быстро – решить: «А вот на это – я у вас просить разрешения не буду. Но я считаю так должно сделать – и я сделаю. Со всей ответственностью». А дальше – в слова вообще не укладывается и на двоих не делится. Это очень просто уложить в слова: «Тот, кому я принадлежу и кто говорит мной – пожалуйста… помоги».
(…это просто значительно менее расходно – такой способ смотреть на мир. Который можно – передать другому. Тому, кого собрался учить и вести – просто. Но долго. Требует времени и параллельного воспитания ответственности. Просто – другому… очень трудно. Но тоже – можно…
А сумеет ли Сайви видеть мир таким, как он тебе привычен – текущим и прозрачным… Ну – тот, кто умел видеть небо, землю и своих людей на развороте летного штурмового в таких показательных полетах – сможет приспособиться.
Это как раз можно оценить. Пока время стоит и смотрит. Как течет вода. И капает…)
А дальше храмовая остановится и протянет руку. И Сайви не успеет подумать и понять не успеет – когда – протянет в ответ и подставит ладонь.
Ничего не было. Другое было. Там отчетливо была – капля. Вода. Холодная. Упадет – и впитается. Будет холодно, и голова кружится. Пойдет – вверх – холодными искорками, как по обратному току крови, медленным, колючим – вцепится на выходах «прошивки», искрами – помехами на привычном, обзорном – а Сайви останется стоять еще прямей, чтоб сейчас постыдно не завалиться… Потом… про себя она по-человечески определит, что сморгнет – на двенадцатую выдоха забыла, как у личного внутреннего с обзорными… Только точно будет знать, что закрыла глаза – совсем в привычную темноту, а там внезапно…
- Синие?.. – очень недоуменно произнесет Сайви, еще не открывая глаз. Когда время встряхнется и потечет снова. На занавеси, к которым стоит лицом. – Тьфу, - откроет глаза, поймет, что ничто никуда не делось и продолжит очень открыто. – Я думала, черные.
- Грозовые, - вполголоса поправит Льеанн. – С цветами будет странно. Нужна… поправка на слои воды…
- Это… надолго? – медленно, очень медленно уложит бывшая летная.
- Если вы захотите – навсегда. Я считаю, удержите, - Льеанн оценит, как смотрит на нее Сайви. Отчетливо смотрит, снова закрыв глаза. – Да, живые – светятся. Если очень надо и через стены. Но… не советую. Это менее расходный вариант… вынужденного зрения. Но более опасный. Практически, вы смотрите не совсем из мира живых. А он, как всякая вода, любит течь. Но я думаю, вы справитесь.
- Я так понимаю, вы серьезно... превышаете свое разрешенное, теи-лехта? - здесь Сайви уже собирается. И говорит официальным. Требующим.
- Мне было разрешено, - ровно ответит ей Льеанн. Взвесит и добавит. - Я сочла, что так должно сделать. С полного разрешения моего... командования. Могу сказать - при содействии.
Бывшая летная обдумывает. Выдох. На очень отчетливый выдох. Куда отчетливей, чем легкий жест, отпущенный потом с ладони. Спрашивает, отправляя жест дальше – за мир живых и мир людей. И Льеанн ответит. Подтвердит.
- Я вас не просила, лехта, - говорит тогда Сайви эс Солья. Отдельно вот здесь Льеанн заметит: очень... своеобразно выглядит, когда разумный прищуривается с закрытыми глазами. - Но... не могу не признать: я вам очень благодарна. Парня... Шедди - можно считать принятым, я так понимаю?
- Правильно понимаете.
- Хорошо. Значит, мне предстоит последнее... должное дело. Для завершения которого мне потребуется смотреть в оба глаза. А лучше в четыре.
"А она правда талантлива, - течет - отдельная мысль. - Сразу сумела ухватить, что таким зрением могут быть видны - ну смутно, на границе - тени движений. Тех, что не отпустили родиться". Иначе что так перебрасывают пальцы - отдельным, пойманным - вслед за определением "последнее". Чтоб вслед коротко усмехнулась Сайви:
- Нет, теи-лехта Ллеаннэйр, я собираюсь жить. Долго. Сколько будет отпущено. Интересно посмотреть, как мой бог еще надо мной посмеется.
И это тоже можно - должно - передоверить тому, с кем сейчас Льеанн делится памятью. Даже зная, как старательно, чтоб не было на всхлипе, соберется Шедди:
- Да. Посмеялся, - и ему не будет ответа.
А он не запросит. А он отсюда же - из сжатой пружины: не выдать на всхлипе, и все-таки - все равно сбиваясь, совсем - глубоким:
- Теи-лехта Ллеаннэйр, я… знаю, что вы не знаете. Что не можете мне ответить. Все равно – я вас прошу, скажите. Что это было… недолго. Не… больно. Когда Сайви… - он сбивается. Льеанн поддержит ровным:
- Ушла от нас совсем. Почему? Как раз могу. Быстро. И... не очень больно.
Ответить - а голова некстати вспоминает: этот мальчик еще очень недавно боялся. "Файской мистики"... хоть он так бы не сказал. Боялся - что его заколдуют...
А во взгляде - никакого страха. Внимание. Горе. И требование.
- Вы... точно это знаете?
- Я могу это расслышать. Точно, - это можно ему отдать, можно добавить - как говорится в словах. - По воде идут круги, Шедди.
Даже зная, что сейчас плеснут ладони недолжным, детским жестом: "отдай!" - и только потом Шедди переведет дыхание. Отстраненным. Взрослым:
- Я хочу знать, как это было. Вы мне сможете это отдать?
- Да. Смогу. А ты уверен, что сможешь это нести?
Шедди смотрит в стену. На жаровню. Кладет щепочку, смотрит, как она вспыхивает. И говорит:
- Да.
Это вдох и выдох – для Льеанн - подумать. Сначала – что в полный первый звездный разумные могут считаться взрослыми. В полный первый звездный, как показывает профессиональная практика лехта zu-toera и сегодняшняя история Далии разумные умеют умирать. Что ж - они имеют право и знать, как умирают.
А потом - личное... Можно - научиться работать, глядя на мир через зеркало. Можно, если приходится - ходить на руках и держать кисть пальцами ног... Можно - но раз научившись слышать, как по воде идут круги, как рассказывают посмертные тропы - уже не сумеешь этого забыть. Не прислушиваться – можно. А замри - и слышно, как подходит прилив к вечным каменным ступеням, высокий прилив, лето же; и это очень просто – привычно спросить - и потянуть, услышать, как наматывается на пальцы - след исчезнувшей нити, капли воды... иной раз говорят у Хэрмэн: он мне родня - через ту воду.
Это просто. При первых профессиональных навыках - просто. Слушать, как на посмертные тропы уходили живые. В срок высокого прилива, при достаточной близости местонахождения, по просьбе другого разумного, при дополнительной связи принятым решением и одной водой - это можно считать, что совсем не расходно. По сравнению с иными просмотрами следовых остатков, особенно давних... Реки жизни текут и в свой срок впадают в море, и по воде идут круги - это все слышно... Если на пути не встает то, что сильней разумных. Защита хорошо раскачанной Башни, например, - что услышишь в таком водовороте? А этого сейчас не думать. Не должно. И нельзя. Сейчас - наматывать на руку - цветным мотком, ткацкой "бабочкой"...
Пока не накроет. Душной, звенящей от комарья ночью над тем днем Левого Болотного.
Благословенной ночью. Темной - в небо промажешь. Тучи. Зарницы. Гроза будет. За вонючей канавкой, в секторе обзора пятеро. Столпились. С фонарем. Дальнобойным. Идиоты. При таком освещении видят значительно меньше, чем могли бы. И значительно меньше, чем сейчас может Сайви эс Солья. Как решили предоставить преимущество… Пустоглазой. Скорей всего – просто не сопоставляют. Возможностей среднего зрения разумного и возможностей личного внутреннего, по минимальному расходу переведенного на боевой. Плюс… храмового подарка. Также задействованного по максимуму. Можно уже не опасаться… последствий.
Естественно – не сопоставляют. У пятерых крайне ограниченный опыт. Убивать им было негде научиться.
Можно – оставшейся двенадцатой долей разумности еще усомниться в намерениях. Слишком… бестолково. Но оставшиеся одиннадцать двенадцатых взвешивают – и говорят: скорей всего.
«Что ж. Я оценю предоставленное преимущество и позволю им меня сопровождать».
…Круги по воде. Тени. Голоса.
- Пришли все-таки. Думала – дом подожжете.
Слышно. Из темноты за распахнувшейся с визгом дверью. (…где – она?)
Страшно.
Из общего – шепотом, еще шепотом – никто пока не решается махнуть через узкую вонючую канавку. Надежная граница. Через которую – молодым ногам – что прыгнуть?
- Это она Шана сдала, - плеснет – молодой, звонкий, на местном, громко. (…где – она. Ему должно быть видно.) – Она! Стреляй!
Не ошиблась. Шестого не подсчитала. Верх брошенной очистной вышки. Удачная позиция.
Хлестнет – по бревнам входа, искры щепок, запах. Местное вооружение. Расходующее металл. Не боевое. Охотничье. «Зря не подсчитала. Сейчас исправлю. Полным обзором. Да, сейчас шестой - последний. На этот объект заряда хватит».
Не бывает настолько бывших армейских, чтоб им было разрешено остаться без личного табельного. Вот поддержание его заряда дальше необходимого минимума - сейчас уже бессмысленный расход ресурса.
...Где - она? И откуда - этот свистящий негромкий чужой язык звучит как лично в уши?
- Зря. Ты стрелять не умеешь. Я достаточно тебя вижу, чтоб тебя убить.
...Луч фонаря метнется - за следом разряда. Раньше, чем то, что было шестым - слишком перегнулся - кувыркнется вниз, ломая сгнившие перила, тяжело - неживым.
Плеском разойдется.
Даже залечь толком не догадаются. Да. Досадно. Боятся. Толком убивать не готовы. Не умеют. Уже не научатся. Не позволю.
...Искры щепок. Два проникшие... заряда - в кухонную занавеску. Из коры. Шедди мастерил. До того начал, как она приехала навсегда. В мой дом. Наш.
Их пятеро. Они боятся. Они не умеют убивать. Нетрудно было бы сбежать. Вниз. Через погреб, через выход огородного хранилища - в болота, по ручью...
Но Сайви эс Солья не хочет бежать. И чтоб они успели научиться - она тоже не хочет. А еще невозможно допустить - теперь - чтобы кто-нибудь когда-нибудь из этих вошел в этот дом...
"В наш дом. По пределам расстояния... ближе. Идите ближе. Посмотри Господин-Тень вам в глаза каждому лично - а я постараюсь ему в этом помочь - ближе. Ньера Таэри, в этой милости ты не захочешь мне отказать. Должны увидеть. Я иду".
...тени. Внезапный всполох зарницы, соскользнувший блеск фонаря, позволяющий чужим глазам увидеть. (... чужим. Знает ли Шедди их по именам? ) Пустоглазая есть - вот есть - в дверном проеме. С оружием. Слишком долго - в пределах видимости - с оружием. Слишком: так - что у кого сорвемся первым - пониманием - командой:
- Все - безоружная. Бей! - этот "кто" первым через канавку и прыгнет. Да. Вот и факел. Первый. Второй. Все пятеро.
"Четверть до перехода расстояний. Двенадцатая. Извини, я потороплюсь. Время."
...А теперь заслонить, оборвать: это эхо мальчик Шедди не выдержит. Без длительной тренировки не удержишь: может затянуть - и расходно - как начинаются для живых посмертные тропы. (... и мне не стоило бы так сейчас).
Льеанн остается прикрыть - и сухо объяснить – на недоуменный, горячий взгляд:
- Переход всего энергозапаса личного внутреннего на мгновенный выброс. Армейских этому обучают, - не только – армейских, но это она оставит себе. Как и подсчет – действие выбрано бывшим армейским. Без содействующих элементов полевой и более внешнего. Можно предположить, что большую часть поселка не задело. (Потом должно и проверить.) Вряд ли последствия были важны для Сайви эс Солья. И точно не они – важны для Шедди. С которым сейчас это жить…
- Сай…ви, - у Шедди получится выдохнуть. Тяжело. Каменно.
А дальше – дальше Шедди остается только понимать, как это нести. Дышать. И плакать. Здесь – рядом с огнем и лехта Льеанн. Она большая, теплая, в нее это… можно. Вот так, молча – не спросившись: можно. Уткнуться и плакать. Долго. Очень долго. Все должное время.
До того, как настанет срок продышать. И сказать словами:
- Благодарю вас, ниери Ллеаннэйр. Я это донесу, - а что голос снова сорвется на слезы – значит, так должно договаривать. Далеко. В огонь жаровни. Это кажется неправильно по словам – но неправильно здесь уже не бывает. – Эр’меи Сайви, я вас очень люблю…и запомню. Идите… хорошо. Только можно… - он собьется во временах – кого спрашивает, живую или ушедшую, - можно я не буду никого убивать? Я не хочу…
- Можно, Шедди. Я думаю, можно, - говорит теи-лехта Ллеаннэйр, и повторяет – медленно-медленно, текучей тяжелой водой, эхом. – Идите легко, эр’тиер Сайви эс Солья. Я вас запомню.
Но поперек этого голоса – не сразу – все-таки можно вступить и сказать. Другое. Бывшее живым:
- Она… оставила звание…
- Я знаю, Шедди. Боюсь – некоторые звания с живых не снимаются. Что бы они и место в мире ни хотели, - и вода течет. Медленная, тяжелая, нездешняя вода. - И я думаю - я знаю, какой она придет к своему богу.
- Льеанн... а можно я буду еще к вам приходить... все это понимать? - спросит тогда, не сразу Шедди. И еще не сразу. - С вами... легче.
А Льеанн развернет ладонь и возьмет его за руку:
- Да, я готова помочь тебе научиться это нести и помочь это прожить. Извини, Шедди, я надеюсь... время не сильно в этом помешает.
...а дальше будет далийская история. и она тоже. страшная.
предыдущее тутwww.diary.ru/~ingadar/p151687301.htm
www.diary.ru/~ingadar/p152808500.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153213902.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153377348.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163459107.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163516211.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163545343.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163614154.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164256663.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164336332.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166672421.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166731112.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166776460.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166811911.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167029819.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167134640.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167157328.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167296853.htm
www.diary.ru/~ingadar/p167617147.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169230304.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169322053.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169371159.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169403017.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169507057.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169701769.htm
www.diary.ru/~ingadar/p169813399.htm
www.diary.ru/~ingadar/p170164737.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171242263.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171587249.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171872376.htm
www.diary.ru/~ingadar/p171907804.htm
www.diary.ru/~ingadar/p172985284.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173442051.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173506392.htm
www.diary.ru/~ingadar/p173825903.htm
ingadar.diary.ru/p174266982.htm
ingadar.diary.ru/p175730829.htm
ingadar.diary.ru/p175898033.htm
ingadar.diary.ru/p176340262.htm
ingadar.diary.ru/p176573235.htm
ingadar.diary.ru/p179002779.htm
ingadar.diary.ru/p179036787.htm
ingadar.diary.ru/p179072969.htm
ingadar.diary.ru/p179165288.htm
это все еще вбоквелл про мальчика Шедди эс Сайви. И не только про него. Последняя часть
Извините, там о страшном.
читать…Ветер там был. Ветер.
О «устном соглашении» эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ как раз вспоминал. Там, где жизнь эр’тиер Сайви эс Солья кончилась. Но сначала был ветер. Холодные струйки ветра, отчетливо - четыре. И внутренний смех, не слишком - пропускаемый в систему взаимодействия. Надо ж на не первом безупречном десятке звездных службы почувствовать себя нерадивым курсантом, проспавшим подъем - и вылетевшим без полной страховочной поворотной. И взвешивать там уже некогда: "Вернусь, подгоню ей данные, пусть убедится: возможно - и не такой высоте, таким режимом. А пока - спасибо за безопасность. И помолчи..."
Ветер там был. Ветер.
До того – было, как эр’тиер Сайви рапортовала: "Возможно!" - эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ, выныривая на четвертый раз из испытательной капсулы. "Возможно: я держу и она держит. Экспериментальные дополнительные элементы позволяют полную «звездочку» на заданной высоте. Вполне проходимо". "Не сомневался, эр'тиер Сайви, - отзывался командир, - вы и на испытательную летную готовы выйти проверить?"
И было, что она медлила, целый выдох. Взвешивая, перебрасывала с пальца на палец:
- Айе, эль’ньеро Шера. Готова.
А дальше – зачем говорить. Все и так прекрасно знают. Сколько требуется положенного времени на согласование экспериментальных усовершенствованных элементов и пробных маневров. Программа испытательных вылетов и полученные данные умаршируют – вверх, утверждается, что до самых «белых нашивок» и Оборонительных советов… Что для начала – сомнительно, но бесспорно – долго. Пока вернется – всех нынешних «Листиков» спишут. По полной выработке ресурса в связи с возрастом. А суждено будет повстречать на пути среднего технического эксперта, считающего, как все они, что один раз сделанное хорошо совершенствовать именно сейчас излишне – или вот кого ретивого, вроде того далийского ящерицы: «А каку-ую пользу вы видите для реальных боевых действий?» - так и канет вся программа забытой и бесславно. А показательный смотр лучших летных соединений сектора случится гораздо раньше: в малых годах займет одну единицу счета. И «Серебряные листья» должны там быть. И «Серебряные листья» должны там быть лучшими.
В этом эр’тиер Сайви полностью согласна с навигатором группы эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ. Он позволяет себе чуть прищурится и оценить:
- Наше место среди первых из двенадцати зависит от вашего мастерства и вашей удачи. И переход вверх - наш, - и продолжит неофициальным. - "Серебряные листья" всех сделают, эр'тиер Сайви?
- Айе, эль’ньеро Шера, - она тогда точно улыбнется. - "Серебряные листья" всех сделают.
А, что говорить... Если и "ленту", по которой группу "Серебряных листьев" сейчас узнают - по всем пространствам сводных секторов, а то и дальше - брали поначалу также. Устным распоряжением, пробными вылетами, официально - под замеры "техничкой" различных характеристик разработки. Память крепка: это были вылеты Сайви с «первыми полосатыми», от них и пришла – вторая полоса нашивок... и крепкое, крепкое знание, каким нижним армейским выступала система безопасности и прочие полные страховочные. Чтоб на скорости выхода на боевые идти и маневрировать - плоскость над плоскостью и так всем десятком... Вот тоже спрашивала система безопасности себя и их, подначальных: "А какой смысл в этой красоте для боевых действий?" Потом уже убедилась. Когда свежие данные возможности вкормили.
Эр'тиер Сайви вспоминала. На подготовке. И ящерицу - тихим незлым армейским. Когда снова убедилась, что система безопасности - не опытная, реальная - на такое выпускать отказывается - вплоть до "дать по башке и отнять управление". А применение полного разворота на почти посадочной высоте в полном режиме функционирования в случае боевых действий - эр'тиер Сайви могла бы обосновать. Если бы допустила возможность их существования.
Говорить незачем. Первый раз, что ли. Принудительно затыкаешь «тормозящие» полной страховочной поворотной, попросту их не задействовав. На взлетном энергозапасе гордость Таркиса может уже и не экономить. Задействуешь систему взаимодействия, сообщаешь характеристики вылета - навигаторской, как Уставом положено. Получаешь разрешение - и вперед.
А еще - что говорить, только смеяться. "А если мой расчет неверен, и подведу - на такой высоте, на такой скорости... отвечать за неудачный эксперимент и экспериментальную технику все равно некому будет: уйдем вместе. И ярко".
Не ушла. Чей расчет был неверен – распознавать бесполезно.
Там был ветер. И небо ударило. Не на предвиденных трудных местах программы, не в нижней доле разворота... На подъеме, на последнем луче "звездочки", вот за "поворотное время", за двенадцатую выдоха до того, как уже можно было бы плеснуть, затопить систему взаимодействия должным быть торжеством: "Сделано!" Полную злость: "Ну что за дерьмо!" - Сайви держит и помнит. Последним в этой своей жизни, как оказалось.
О точном характере и последствиях повреждений еще наслушается. Другая Сайви. А там небо ударило. Мягким, тяжелым и горячим. И перекрыло все.
...А как эта экспериментальная техника - со случившимися повреждениями, снесенной "прошивкой" летного - и, естественно, за тем сброшенная с навигаторской все-таки не рухнула, как должна была, уцелела, оставив Сайви ее новой жизни - Сайви не знает. Четко знает одно, что не она. А дальше исследовать бессмысленно. Как бессмысленно спрашивать у него - зачем?
А потом кончилось. Потом был армейский восстановительный. Потом…
Это было.
…Он яркий эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ – там, в системе взаимодействия. Был. Берега соляного озера под солнцем. Совсем соленого. Блеск, грязно-золотое и белое… И соль. Горечь.
Долго был. Всю настоящую жизнь Сайви эс Солья. Глаза закрыть – видно. И сейчас, когда уже известно: кончилось. И система взаимодействия и та жизнь. В интенсивное отделение восстановительного не допускают никого, кроме персонала. А максимально получить ответ на вопрос, выйдет ли она обратно в летные – и насколько велики последствия повреждений – именно в такой последовательности – она постаралась… ну как только начала сколько-то сносно соображать.
Кончилось. Вот сейчас – совсем кончается.
…Как будто правда: от того, кто тебя так долго держал в системе взаимодействия – на таких вылетах – не укроешься. Не помогает, что ее нет, что вольный порядок разговора позволяет отвернуться, смотреть на бортики койки-«возилки» восстановительного, считать полоски на стене.
Он здесь – белое соленое озеро под безжалостным солнцем, и каждое слово – ввинчивается, укладывается внутри, совсем – там, где была система взаимодействия, вцепляется когтями и проворачивает. И не остается ничего. Кроме яркого. Бесцветного. Того, что начинается – где никакое «больно» уже не важно.
По сухим словам эль’ньеро Шера прискорбное происшествие во время штатного вылета уже получило полное расследование. Прибывшая комиссия, как и следовало ожидать, постановила, что в процессе штатного вылета имели место быть полностью неразрешенные и недолжные эксперименты с невосстановимым техническим боевым ресурсом, проводимые с крайне недолжным пренебрежением техникой безопасности. Насколько позволяет судить его допуск, общее решение комиссии следующее. По предварительным выводам, непосредственно виновный летный, эр'тиер Сайви эс Солья айе Рианн-Хёльт, в силу полученных повреждений, что не позволят ему в полной мере занять должное место, заслуживает увольнения из рядов Службы Защиты, со списанием с личного счета расходов на поддержание его жизнеспособности. С соответственными ограничениями на возможности будущего профессионального применения - не только по физическому состоянию, но и по уровню ответственности. Техническая же команда, допустившая вылет, должна быть полным составом по полной ответственности за крайне недолжное деяние переведена в места, достойные их поступка по экологическому и нравственному состоянию. То есть возможно и не полигон Дьена, но достаточно... далеко и недостойно.
...Слова. Они падали. Падали и попадали. Острым, ярким соляным кристаллом - внутрь, где была система взаимодействия... Где сейчас живет болью, не страшной, чудной - так... иногда щелкнет... нарывом. Это мир оно переключает - вдруг, на сторону, и расплывается, и не дотягиваешься до самого простого - все мимо, и не понять, что с ним делать, таким миром - кривым, не соразмеряющим расстояний, радужным - и бесцветным. Падает - колючим соляным кристаллом, проворачивается - не больно совсем, просто очень темно, а мира не видно совсем, видно - другое. Бывшее. Лица.
Техническая команда... значит - вся. "По полной ответственности" - это может даже с потомками. Шумный бестолковый дом техника Ло, огромный, где добром уживаются поколения три. Больше: вот до начала пробных испытаний приходила к ним на четвертое любоваться, позвали командира первую правнучку, до половины первого имени подросшую, благословить. Мелкое мохнатое существо... такое. Как раз эр'тиер Сайви шутила там: "Скоро ли подрастет до того, чтоб ты ее, Ло, на показательные вылеты протаскивал?" - "Скоро, - отзывался он, мелкую теребил. - Любишь смотреть, как крылатики летают?" - "Не-е", - вредничало существо, за отца пряталось... вымахал: вот этого красавца на "наблюдательном пункте" своего ангара эр'тиер Сайви заставала.
Благословила, да... Но ведь не могли же так оценить, чтоб отправили в жопу великой нерушимой всех. До правнуков.
…А голова говорила - могли.
А голова считала. Техническая команда. Ло. Двое первых полосатых, еще не приросших, пришедшие опыт перенимать - да, тоже. Переняли. И Таэль. Или ему засчитают отсутствие? Временный отпуск по вызову основного долга и призвания.
А эль’ньеро Шера продолжал. Конечно эр'тиер Сайви, вернувшаяся жить и пребывающая в полной мере сознания и ответственности может потребовать дополнительного полного расследования, с объемным раскрытием личных архивов. Только он советует учесть сразу, эр’тиер Сайви вполне располагает должными данными – скольким тогда придется разделить ее ответственность за недостойное деяние.
…А – что говорить. Кто не знает, «твое дело тебе удалось – никто не спросит, какой ценой; случился срок тебя спрашивать – спросят за все». Не первая для «Серебряных крыльев» была «личная договоренность». Не первая – на памяти Сайви. С первых полосатых. При объемном раскрытии личных архивов их подсчитают все - от практики таких крайне условно законных вылетов до мелочи... вот вроде тех, за которые в ее команде уже традиционным шуточным броском стало: "Наруши-итель". Славе Таркиса многое мелкое при содействии навигатора эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ сходило беззвучно. И все это выберут наружу. Громко, открыто - со средней армейской скоростью распространения новостей. Окунутся "Серебряные листья" - в такой позор полностью, в лучшем случае - на сектор и сопредельные... Вот сейчас и подсчитай: что правда - каждому, а отдельно - каждому из ее людей, техников и подначальных летных - хоть правда вали хоть на Дьену. Добровольно. Отмываться всей жизнью...
...и мир перед глазами кренился, расплывался, проходил - землей и облаками в неведомой скоростной "звездочке". Было... никак. Было ясно - не кончится - совсем, никогда...
А эль’ньеро Шера продолжал. Ровно. Был - в отсутствующей системе взаимодействия. Был - и брал.
А также некогда летный эр'тиер Сайви эс Солья может прикрыть свою группу от незаслуженного позора и своих людей от предназначенной им меры воздаяния. Поскольку вернулась жить и нести свою ответственность, она вправе и взять на себя полную личную ответственность за нарушения вылета. Поскольку масштабными последствиями вылет не завершился, а списание из рядов Службы Защиты по причине травмы с необратимыми последствиями ей в любом случае предстоит. Нарушения ей действительно допущены лично. Со своей стороны он, эль’ньеро Шера эс Вальрёх айе Харминэ, обещает максимально облегчить последствия и содействовать Сайви эс Солья в получении разрешения на перемещение выше разрешенного предела: к месту проживания Семьи эс Солья, что уже по заявленному согласию готова ее принять.
Он озеро. Белая искрящаяся соляная корка. Предательская. Наступи - и грязная, вонючая ядовитая жижа поглотит с головой. И сомкнется. Таким же блестящим и белым.
Просто понять, что все... снялась с навигаторской. А полосок на стене - семьдесят шесть. Темно-серых. Сосчитала. Как ни кружись мир и ни иди встречным разворотом.
- Я подам требуемое личное прошение. О личной ответственности и полном уходе. Благодарю, разрешение на перемещение в верхние сектора мне не нужно. Я могу отправить одно послание?
- Разумеется, можете. Вы понимаете, что я должен буду подвергнуть его полному просмотру?
- Да. Понимаю.
…Про тощего далийского мальчика Сьедде, сама Сайви знает - вспомнила не сначала. Среди тех лиц. Кому придется получать по морде больно за ее ошибки. Но было – и ударило. На скорости реагирования. Основная ответственность за неоправданные претензии на статус обладателя Семьи и права – а при раскрытии личных архивов вскроется и та ее мгновенная лихость в местной заштатной учебке – ляжет конечно на сказавшего: на нее, а ей уже – больше – меньше… Но вот то, что парень будет потом расхлебывать всю жизнь – ограничения в месте профессионального применения и перемещения по уровню ответственности… А вот ни хрена. Не будет. Потому что она сделала – и она не допустит.
Чем жить дальше для Сайви в ее новой жизни получилось раньше – не намного, на малый круг времени – раньше, чем окончание вот этой. Ответ на письмо в далийские дебри немного обогнал полученный ответ на личное прошение. Количество ресурса Сайви оценила… с большей благодарностью, чем тамошний школьный передающий – переславший свою оценку и адресату. Помнится, младшие помогающие удивились: ну не могла не выплеснуть – яркой оценки. Насмешил. «Экономия ресурса». Когда его столько передали. Именно в таком количестве знаков.
А прошлая жизнь… ну что говорить. Отпустила. Удивительно легко – насколько могла. С правом половинного расхода на необходимые медицинские наблюдения. И с оставленным правом проходить их в восстановительном Башни на Далии. Что немало поддерживало: с восстановительной службой этих далийских дебрей у Сайви не возникало ни малейшего желания знакомиться. Люди восстановительного далийской Башни ожидания оправдали – нужное делали, принимали вовремя, ненужного не спрашивали, лишнего не советовали.
А лохматый Сьедде и правда – ждал. Остальное можно было – и должно – пережить. Трудно, конечно…
…Небо снилось. Цветным. Всегда. И никому не надо знать, когда она отучилась – открывать глаза за четыре выдоха до общего подъема. Просто снилось.
А еще, что тоже никому не надо знать – еще один сон ходил следом. Отдельным и тяжелым. Первый раз он на Таркисе в восстановительном был. Такой яркий. На жизнь похожий. Первый выдох – и на двенадцатый раз подумаешь: ты еще там и все еще можно изменить.
Родной двенадцатый выход, «приемка», последние сигналы проверки выхода, отполированный - на удачу! - ручной сигнал оповещения о выходе, все - время.
И ответственный техник. Лехта Таэль. «Моя неизбежная система безопасности и дурных знаков». Которого на том вылете не было. Потребовал – его основной долг и ответственность. И во сне Сайви знает, что его там нет. Не должно быть. А он сидит, на вечном своем месте: у передней пары фиксирующих. Смотрит в спину. И говорит: "Не ходи!"
...Два выдоха: понять, что не действуешь. Ничего не изменить: было. И еще один: просто знать - тогда, перед последним вылетом - Таэль тоже... казался.
И тогда приснился. Перед последним регулярным обследованием. (После этого... вылета транспорта - что о нем вспоминать? Действовать - она действует.) Там, где Сайви пришлось стоять, вынырнув из общей капсулы обследования, четко отрапортовать о превышении обозначенных допустимых нагрузок и их характере, услышать ожидаемое: зря. А потом смотреть, как сдувает принудительная вентиляция неуставные цветные прядки (... светлые. Льняные, рыжие, желтые. Перышки королька. Я это вижу или только знаю уже? ) на макушке низкорослого ньера медика Рамиро эс Сагра роэ'Фарна айе Вирьен. Пока он непринужденно раскраивает оставшуюся ее жизнь на части. "Я имею все основания предполагать, что для сохранения уровня зрения, достаточного для жизни и безопасности, вам потребуется серьезное восстановительное вмешательство. Которое, к сожалению, восстановительный Службы Защиты Башни Далии пока еще не может обеспечить. Я готов подписать вам направление и разрешение на перемещение к моим коллегам, хорошо вам знакомым, на Таркис".
И как он - несдержанно - поднимется с места, чтоб поделиться с ней всем удивлением, когда услышит ответ:
- Ниери Рамиро, я могу отказаться?
- Конечно можете... Ньера Сайви - но почему?
...А - что бы он понимал, ниери... Королек – внутренним именем она только так его и звала. За мелкий рост и удивительную подвижность, за тонкие и сухие руки – как птичьи лапки, за эти цветные прядки, конечно же. За наружу бьющую живучесть ма-аленькой птички, умудрявшейся переживать привычные зимы родного края. Должно быть понимал… что-нибудь. Что-то да делает качественный специалист – гражданский, нехрамовый – еще носящий «айе» при своем месте происхождения, но до тех мест Серединной короны Сайви вот и в лучшие дни было вряд ли добраться – здесь. В свежеприросшем мире, еще не слишком осознающем себя великой и нерушимой… Что делает – вот ее, например, обследует. Неплохо. А остальное – его жизнь и его дело. Вот так же Сайви и ему ответит:
- Это моя жизнь и мое дело. Мне позволено – не отвечать?
- Позволено, ньера Сайви. Как и отказаться… Вынужден вам сказать – я повторю это предложение при вашем следующем обязательном визите. И последующих. Полностью принять такое решение противоречит… моим профессиональным правилам.
И также сдержанно надо будет ему ответить:
- Принято, ниери Рамиро. Повторяйте.
Что бы он понимал, ниери Королек. Но явно не то, что понимает сама Сайви. На скорости нижнего разворота в выходе на «ленту». Раньше, чем дозвучит предложение. Можно – подсчитать выдохи.
Серьезное восстановительное вмешательство, по известным Сайви из той жизни данным, в первую очередь, независимо от состояния и желания обратившегося, требует подробного рассмотрения, как и по каким причинам ценный армейский ресурс дошел до нынешнего состояния. Последствия такого рассмотрения она прикидывала один раз. Ей хватило.
…«Серебряные листья» летают. Это известно из отрывками доходящей и сюда информации общего передающего. С Таркиса они, правда, не были переведены после показательного смотра. Как может подсчитать Сайви…
И еще у нее есть время взвесить, что это вторая задача и вторая причина. Сколь она сама стала слабей – и сколь не может себе ответить, каково это будет – войти в свой город, где на ощупь помнишь каждый шаг и все повороты до «летной караулки»… чтоб отчетливо сообразить, что все эти двери для тебя закрыты – и насколько другими стали твои шаги. И назвать себе: да, боится… больше бесцветного мира боится так понять, что жить стало отчетливо нечем. А есть чем… А потом Сайви проговорит про себя: «Не смотри – дни прошлого твоего ушли совсем, только тени лежат на темной воде. И это злые тени». И ответит сама себе – да, Сайви знает. Эти злые тени ее закончившейся жизни не ушли. Они стоят – за ее плечами. Но это ее жизнь и ее тени.
И старшему преподавателю средней медицинской профессиональной Школы на Пустошах бывшая армейская ответит тем же:
- Это моя жизнь и мое дело.
- Хорошо, ньера Сайви, - но думать теи-лехта Ллеаннэйр тоже будет быстро.
И Льеанн не откажется поделиться с Шедди не только бывшим там, в приемной, и сохранившимся в личном архиве. Но и той скоростью мысли. Тем, о чем живой с живым словами не говорят. Но этот маленький, провожающий навсегда свою Наставницу… значит, заслужил – знать и это.
Это быстро – решить: «А вот на это – я у вас просить разрешения не буду. Но я считаю так должно сделать – и я сделаю. Со всей ответственностью». А дальше – в слова вообще не укладывается и на двоих не делится. Это очень просто уложить в слова: «Тот, кому я принадлежу и кто говорит мной – пожалуйста… помоги».
(…это просто значительно менее расходно – такой способ смотреть на мир. Который можно – передать другому. Тому, кого собрался учить и вести – просто. Но долго. Требует времени и параллельного воспитания ответственности. Просто – другому… очень трудно. Но тоже – можно…
А сумеет ли Сайви видеть мир таким, как он тебе привычен – текущим и прозрачным… Ну – тот, кто умел видеть небо, землю и своих людей на развороте летного штурмового в таких показательных полетах – сможет приспособиться.
Это как раз можно оценить. Пока время стоит и смотрит. Как течет вода. И капает…)
А дальше храмовая остановится и протянет руку. И Сайви не успеет подумать и понять не успеет – когда – протянет в ответ и подставит ладонь.
Ничего не было. Другое было. Там отчетливо была – капля. Вода. Холодная. Упадет – и впитается. Будет холодно, и голова кружится. Пойдет – вверх – холодными искорками, как по обратному току крови, медленным, колючим – вцепится на выходах «прошивки», искрами – помехами на привычном, обзорном – а Сайви останется стоять еще прямей, чтоб сейчас постыдно не завалиться… Потом… про себя она по-человечески определит, что сморгнет – на двенадцатую выдоха забыла, как у личного внутреннего с обзорными… Только точно будет знать, что закрыла глаза – совсем в привычную темноту, а там внезапно…
- Синие?.. – очень недоуменно произнесет Сайви, еще не открывая глаз. Когда время встряхнется и потечет снова. На занавеси, к которым стоит лицом. – Тьфу, - откроет глаза, поймет, что ничто никуда не делось и продолжит очень открыто. – Я думала, черные.
- Грозовые, - вполголоса поправит Льеанн. – С цветами будет странно. Нужна… поправка на слои воды…
- Это… надолго? – медленно, очень медленно уложит бывшая летная.
- Если вы захотите – навсегда. Я считаю, удержите, - Льеанн оценит, как смотрит на нее Сайви. Отчетливо смотрит, снова закрыв глаза. – Да, живые – светятся. Если очень надо и через стены. Но… не советую. Это менее расходный вариант… вынужденного зрения. Но более опасный. Практически, вы смотрите не совсем из мира живых. А он, как всякая вода, любит течь. Но я думаю, вы справитесь.
- Я так понимаю, вы серьезно... превышаете свое разрешенное, теи-лехта? - здесь Сайви уже собирается. И говорит официальным. Требующим.
- Мне было разрешено, - ровно ответит ей Льеанн. Взвесит и добавит. - Я сочла, что так должно сделать. С полного разрешения моего... командования. Могу сказать - при содействии.
Бывшая летная обдумывает. Выдох. На очень отчетливый выдох. Куда отчетливей, чем легкий жест, отпущенный потом с ладони. Спрашивает, отправляя жест дальше – за мир живых и мир людей. И Льеанн ответит. Подтвердит.
- Я вас не просила, лехта, - говорит тогда Сайви эс Солья. Отдельно вот здесь Льеанн заметит: очень... своеобразно выглядит, когда разумный прищуривается с закрытыми глазами. - Но... не могу не признать: я вам очень благодарна. Парня... Шедди - можно считать принятым, я так понимаю?
- Правильно понимаете.
- Хорошо. Значит, мне предстоит последнее... должное дело. Для завершения которого мне потребуется смотреть в оба глаза. А лучше в четыре.
"А она правда талантлива, - течет - отдельная мысль. - Сразу сумела ухватить, что таким зрением могут быть видны - ну смутно, на границе - тени движений. Тех, что не отпустили родиться". Иначе что так перебрасывают пальцы - отдельным, пойманным - вслед за определением "последнее". Чтоб вслед коротко усмехнулась Сайви:
- Нет, теи-лехта Ллеаннэйр, я собираюсь жить. Долго. Сколько будет отпущено. Интересно посмотреть, как мой бог еще надо мной посмеется.
И это тоже можно - должно - передоверить тому, с кем сейчас Льеанн делится памятью. Даже зная, как старательно, чтоб не было на всхлипе, соберется Шедди:
- Да. Посмеялся, - и ему не будет ответа.
А он не запросит. А он отсюда же - из сжатой пружины: не выдать на всхлипе, и все-таки - все равно сбиваясь, совсем - глубоким:
- Теи-лехта Ллеаннэйр, я… знаю, что вы не знаете. Что не можете мне ответить. Все равно – я вас прошу, скажите. Что это было… недолго. Не… больно. Когда Сайви… - он сбивается. Льеанн поддержит ровным:
- Ушла от нас совсем. Почему? Как раз могу. Быстро. И... не очень больно.
Ответить - а голова некстати вспоминает: этот мальчик еще очень недавно боялся. "Файской мистики"... хоть он так бы не сказал. Боялся - что его заколдуют...
А во взгляде - никакого страха. Внимание. Горе. И требование.
- Вы... точно это знаете?
- Я могу это расслышать. Точно, - это можно ему отдать, можно добавить - как говорится в словах. - По воде идут круги, Шедди.
Даже зная, что сейчас плеснут ладони недолжным, детским жестом: "отдай!" - и только потом Шедди переведет дыхание. Отстраненным. Взрослым:
- Я хочу знать, как это было. Вы мне сможете это отдать?
- Да. Смогу. А ты уверен, что сможешь это нести?
Шедди смотрит в стену. На жаровню. Кладет щепочку, смотрит, как она вспыхивает. И говорит:
- Да.
Это вдох и выдох – для Льеанн - подумать. Сначала – что в полный первый звездный разумные могут считаться взрослыми. В полный первый звездный, как показывает профессиональная практика лехта zu-toera и сегодняшняя история Далии разумные умеют умирать. Что ж - они имеют право и знать, как умирают.
А потом - личное... Можно - научиться работать, глядя на мир через зеркало. Можно, если приходится - ходить на руках и держать кисть пальцами ног... Можно - но раз научившись слышать, как по воде идут круги, как рассказывают посмертные тропы - уже не сумеешь этого забыть. Не прислушиваться – можно. А замри - и слышно, как подходит прилив к вечным каменным ступеням, высокий прилив, лето же; и это очень просто – привычно спросить - и потянуть, услышать, как наматывается на пальцы - след исчезнувшей нити, капли воды... иной раз говорят у Хэрмэн: он мне родня - через ту воду.
Это просто. При первых профессиональных навыках - просто. Слушать, как на посмертные тропы уходили живые. В срок высокого прилива, при достаточной близости местонахождения, по просьбе другого разумного, при дополнительной связи принятым решением и одной водой - это можно считать, что совсем не расходно. По сравнению с иными просмотрами следовых остатков, особенно давних... Реки жизни текут и в свой срок впадают в море, и по воде идут круги - это все слышно... Если на пути не встает то, что сильней разумных. Защита хорошо раскачанной Башни, например, - что услышишь в таком водовороте? А этого сейчас не думать. Не должно. И нельзя. Сейчас - наматывать на руку - цветным мотком, ткацкой "бабочкой"...
Пока не накроет. Душной, звенящей от комарья ночью над тем днем Левого Болотного.
Благословенной ночью. Темной - в небо промажешь. Тучи. Зарницы. Гроза будет. За вонючей канавкой, в секторе обзора пятеро. Столпились. С фонарем. Дальнобойным. Идиоты. При таком освещении видят значительно меньше, чем могли бы. И значительно меньше, чем сейчас может Сайви эс Солья. Как решили предоставить преимущество… Пустоглазой. Скорей всего – просто не сопоставляют. Возможностей среднего зрения разумного и возможностей личного внутреннего, по минимальному расходу переведенного на боевой. Плюс… храмового подарка. Также задействованного по максимуму. Можно уже не опасаться… последствий.
Естественно – не сопоставляют. У пятерых крайне ограниченный опыт. Убивать им было негде научиться.
Можно – оставшейся двенадцатой долей разумности еще усомниться в намерениях. Слишком… бестолково. Но оставшиеся одиннадцать двенадцатых взвешивают – и говорят: скорей всего.
«Что ж. Я оценю предоставленное преимущество и позволю им меня сопровождать».
…Круги по воде. Тени. Голоса.
- Пришли все-таки. Думала – дом подожжете.
Слышно. Из темноты за распахнувшейся с визгом дверью. (…где – она?)
Страшно.
Из общего – шепотом, еще шепотом – никто пока не решается махнуть через узкую вонючую канавку. Надежная граница. Через которую – молодым ногам – что прыгнуть?
- Это она Шана сдала, - плеснет – молодой, звонкий, на местном, громко. (…где – она. Ему должно быть видно.) – Она! Стреляй!
Не ошиблась. Шестого не подсчитала. Верх брошенной очистной вышки. Удачная позиция.
Хлестнет – по бревнам входа, искры щепок, запах. Местное вооружение. Расходующее металл. Не боевое. Охотничье. «Зря не подсчитала. Сейчас исправлю. Полным обзором. Да, сейчас шестой - последний. На этот объект заряда хватит».
Не бывает настолько бывших армейских, чтоб им было разрешено остаться без личного табельного. Вот поддержание его заряда дальше необходимого минимума - сейчас уже бессмысленный расход ресурса.
...Где - она? И откуда - этот свистящий негромкий чужой язык звучит как лично в уши?
- Зря. Ты стрелять не умеешь. Я достаточно тебя вижу, чтоб тебя убить.
...Луч фонаря метнется - за следом разряда. Раньше, чем то, что было шестым - слишком перегнулся - кувыркнется вниз, ломая сгнившие перила, тяжело - неживым.
Плеском разойдется.
Даже залечь толком не догадаются. Да. Досадно. Боятся. Толком убивать не готовы. Не умеют. Уже не научатся. Не позволю.
...Искры щепок. Два проникшие... заряда - в кухонную занавеску. Из коры. Шедди мастерил. До того начал, как она приехала навсегда. В мой дом. Наш.
Их пятеро. Они боятся. Они не умеют убивать. Нетрудно было бы сбежать. Вниз. Через погреб, через выход огородного хранилища - в болота, по ручью...
Но Сайви эс Солья не хочет бежать. И чтоб они успели научиться - она тоже не хочет. А еще невозможно допустить - теперь - чтобы кто-нибудь когда-нибудь из этих вошел в этот дом...
"В наш дом. По пределам расстояния... ближе. Идите ближе. Посмотри Господин-Тень вам в глаза каждому лично - а я постараюсь ему в этом помочь - ближе. Ньера Таэри, в этой милости ты не захочешь мне отказать. Должны увидеть. Я иду".
...тени. Внезапный всполох зарницы, соскользнувший блеск фонаря, позволяющий чужим глазам увидеть. (... чужим. Знает ли Шедди их по именам? ) Пустоглазая есть - вот есть - в дверном проеме. С оружием. Слишком долго - в пределах видимости - с оружием. Слишком: так - что у кого сорвемся первым - пониманием - командой:
- Все - безоружная. Бей! - этот "кто" первым через канавку и прыгнет. Да. Вот и факел. Первый. Второй. Все пятеро.
"Четверть до перехода расстояний. Двенадцатая. Извини, я потороплюсь. Время."
...А теперь заслонить, оборвать: это эхо мальчик Шедди не выдержит. Без длительной тренировки не удержишь: может затянуть - и расходно - как начинаются для живых посмертные тропы. (... и мне не стоило бы так сейчас).
Льеанн остается прикрыть - и сухо объяснить – на недоуменный, горячий взгляд:
- Переход всего энергозапаса личного внутреннего на мгновенный выброс. Армейских этому обучают, - не только – армейских, но это она оставит себе. Как и подсчет – действие выбрано бывшим армейским. Без содействующих элементов полевой и более внешнего. Можно предположить, что большую часть поселка не задело. (Потом должно и проверить.) Вряд ли последствия были важны для Сайви эс Солья. И точно не они – важны для Шедди. С которым сейчас это жить…
- Сай…ви, - у Шедди получится выдохнуть. Тяжело. Каменно.
А дальше – дальше Шедди остается только понимать, как это нести. Дышать. И плакать. Здесь – рядом с огнем и лехта Льеанн. Она большая, теплая, в нее это… можно. Вот так, молча – не спросившись: можно. Уткнуться и плакать. Долго. Очень долго. Все должное время.
До того, как настанет срок продышать. И сказать словами:
- Благодарю вас, ниери Ллеаннэйр. Я это донесу, - а что голос снова сорвется на слезы – значит, так должно договаривать. Далеко. В огонь жаровни. Это кажется неправильно по словам – но неправильно здесь уже не бывает. – Эр’меи Сайви, я вас очень люблю…и запомню. Идите… хорошо. Только можно… - он собьется во временах – кого спрашивает, живую или ушедшую, - можно я не буду никого убивать? Я не хочу…
- Можно, Шедди. Я думаю, можно, - говорит теи-лехта Ллеаннэйр, и повторяет – медленно-медленно, текучей тяжелой водой, эхом. – Идите легко, эр’тиер Сайви эс Солья. Я вас запомню.
Но поперек этого голоса – не сразу – все-таки можно вступить и сказать. Другое. Бывшее живым:
- Она… оставила звание…
- Я знаю, Шедди. Боюсь – некоторые звания с живых не снимаются. Что бы они и место в мире ни хотели, - и вода течет. Медленная, тяжелая, нездешняя вода. - И я думаю - я знаю, какой она придет к своему богу.
- Льеанн... а можно я буду еще к вам приходить... все это понимать? - спросит тогда, не сразу Шедди. И еще не сразу. - С вами... легче.
А Льеанн развернет ладонь и возьмет его за руку:
- Да, я готова помочь тебе научиться это нести и помочь это прожить. Извини, Шедди, я надеюсь... время не сильно в этом помешает.
...а дальше будет далийская история. и она тоже. страшная.
@темы: сказочки, Те-кто-Служит, Тейрвенон, Тильсенн
-
-
24.10.2012 в 10:25-
-
24.10.2012 в 10:41наверно поэтому я с ним так долго и... и вообще с этой частью
я не люблю про страшное. но приходится
-
-
24.10.2012 в 11:38Проклятое место эта Далия.
-
-
24.10.2012 в 11:57сильно переоценили разумность окружающихне совсем сообразили, с чем они имеют дело.-
-
24.10.2012 в 12:01-
-
24.10.2012 в 12:07-
-
24.10.2012 в 12:08при том, что они там чуть ли не местный аналог первой мировой давили в зародыше...
-
-
24.10.2012 в 12:10-
-
24.10.2012 в 12:17-
-
24.10.2012 в 12:18-
-
24.10.2012 в 12:25Короткоживущих в э столь же подвижном и привычном к изменению мире во взрывоопасной ситуации - я б дополнил)
-
-
24.10.2012 в 12:28-
-
24.10.2012 в 12:32а про втык... я вот очень боюсь что теоретически все меры безопасности были соблюдены.
-
-
24.10.2012 в 14:25-
-
24.10.2012 в 14:28-
-
24.10.2012 в 14:29-
-
24.10.2012 в 14:33-
-
24.10.2012 в 14:37на которой выезжают мудаки-
-
24.10.2012 в 15:24-
-
24.10.2012 в 15:39-
-
24.10.2012 в 16:14-
-
24.10.2012 в 21:21-
-
24.10.2012 в 22:53Просчет - который?