NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
Часть раз: samlib.ru/editors/a/arharowa_j_l/ilije1.shtml - 2.7 мегов
Часть два: samlib.ru/editors/a/arharowa_j_l/ilije2.shtml - 2.3 мега
вступление начало: ingadar.diary.ru/p199522185.htm
вступление хвост: ingadar.diary.ru/p199561046.htm
предыдущие куски историираз: ingadar.diary.ru/p199695595.htm
два: ingadar.diary.ru/p199893094.htm
три: ingadar.diary.ru/p201264861.htm
четыре: ingadar.diary.ru/p202107787.htm
пять: ingadar.diary.ru/p206595402.htm
шесть: ingadar.diary.ru/p206609601.htm
семь: ingadar.diary.ru/p206688363.htm
восемь: ingadar.diary.ru/p206871927.htm
девять: ingadar.diary.ru/p207218094.htm
десять: ingadar.diary.ru/p207346860.htm
одиннадцать ingadar.diary.ru/p207384285.htm
двенадцать ingadar.diary.ru/p207400878.htm
тринадцать: ingadar.diary.ru/p207562716.htm
www.diary.ru/~ingadar/p207756441.htm
ingadar.diary.ru/p207966732.htm
ingadar.diary.ru/p208220993.htm
ingadar.diary.ru/p208349910.htm
ingadar.diary.ru/p208815504.htm
ingadar.diary.ru/p209326952.htm
ingadar.diary.ru/p209640611.htm
ingadar.diary.ru/p209821807.htm
ingadar.diary.ru/p209908517.htm
ingadar.diary.ru/p209990990.htm
ingadar.diary.ru/p210264161.htm
ingadar.diary.ru/p210370580.htm
ingadar.diary.ru/p210548593.htm
ingadar.diary.ru/p210569682.htm
ingadar.diary.ru/p210856748.htm
ingadar.diary.ru/p211165446.htm
ingadar.diary.ru/p211377979.htm
ingadar.diary.ru/p211456015.htm
ingadar.diary.ru/p212691738.htm
ingadar.diary.ru/p212807781.htm
и еще один медленный бытовой кусочек
***
(Гнездо эс Сьенн. Шестой круг дней после T'a'hassё u'l'jorrah)
Ближе ко времени яблок они поняли, почему место усадьбы Сейренн называется Вересковой заимкой. Вереск стелился, вереск пробирался между корнями и карабкался по камням, а там, где ничто ему не мешало, над усадьбой, на террасах "верхних склонов" - расстилался, вырастал - в отдельных местах тропинки взрослым людям по колено и выше. Белый, с крупными цветами. Пахнущий - сильно - как только был ветер, а под скалами было море, и ветер здесь был всегда.
дальше?А тропинки были - там, повыше. И ступеньки, высеченные в камне, где выступали скалы - и места, где людям можно остановиться и расположиться - между ветром с моря и вереском - были... "Нет, - откликнулась на запрос Тийрха, когда они поднимались здесь первый раз - и Илье удивилась - тому, что здесь сделали и обустраивали место, где отдохнуть... даже с возможностью греть еду. Для чего оно здесь? - Мы ни для чего не используем эту землю, уже давно. Верхние пустоши остались неудобным местом для освоения. А приходим - потому что это очень... теплое место. Ну ведь правда красиво?" - "Правда, красиво..." - соглашалась Илье.
И думала - что этого оправдания не было нужно, место не было похожим ни на что, оно просто было, так, что время пахло вереском и не имело значения. Значили и существовали более медленные вещи - как пахнет вереск и как подробна, на фоне серого, в трещинах, гранита и старого дерева скамьи, его отдельная веточка - мелкие, белые колокольчики цветов, чешуйки ветвей... Как в цвет им, таким же с присолью серым - оказываются мелкие, бусинкой, коготки младшего Тийрхи, Прыгунка, и складочки - у пяток - пока мелкий лежит на покрывале на спине - и шевелится...
А Илье – внутри этого взгляда и этого «пока» - знает, что быть коготкам еще рано, Илье может вспомнить, что Тийрха сама рассказывала, когда Прыгунок особенно громко звучал - не понимая, хочет он спать или нет, и негодуя, может быть, что жарко - что это еще не звучно, самое трудное будет, когда у младшего начинает резаться броня. "Тогда нам, чего доброго, понадобится наведаться в восстановительный. Причем не только ему, но и мне", - легко шутила Тийрха. И все равно - у младшего Тийрхи были коготки...
Разговоры звучали внутри головы и журчали извне, Тийрха игралась с мелким, выбравшийся с ними на второй день Саайре устал смотреть вверх и считать проект, так что сидел, смотрел на море, говорил про рыбные карты и вырезал маленький кораблик, Льеанн тоже сидела в своей привычной внешне неудобной позе у камня и продолжала – с крошечным станком – собирать к чему-то тканому завязки, станочек щелкал, Льеанн говорила, Тийрха отвечала - голосов и звуков других людей в вересковых пространствах оказывалось много. Но они звучали не больше, чем далекое море снизу и перекличка его птиц, что кружили над волнами, ныряли за рыбой и возвращались в гнезда в скалах... Они укладывались в звуки мира, были сейчас - были всегда - и не мешали...
Мешало другое - на ускользающем от взгляда крае сознания, и мешало сильно: Илье за какую-то пару дней не раз, не два оставляла младшую рядом, под присмотром Тийрхи с ее младшим, отодвигалась ближе к концу этого склона, спиной ко всем, смотрела - на край вереска, край камня и начало неба и думала. Проверяла пальцами, наощупь, гладила шершавые ветки, мелкие листочки-иголочки вереска, перебирала, спрашивала у него - личными движениями, пыталась понять, где - что - здесь есть, что отзывается внутри нее, такое целое и ценное, что хочет быть, что где-то было, было так, что - вот, пальцами знакомо, только бы поймать, перехватить этот все ускользающий звук...
Подсказать ей сумела только Сейренн, что на третий день выбралась к ним присоединиться. Тогда тоже было обычно – уже обычно – они сидели на том же месте, мелкий Тийрхи шевелился и звучал, вроде ему нравилось, Сейренн, что выбралась на свободный день домой, наблюдала за этим и вдруг усмехнулась - что последую-ка я его примеру. И завалилась на спину, прямо в вереск - ну, полевая позволяла, растянулась, закинула ноги на камешек, и устроилась - держала в зубах и чуть подгрызала сорванную веточку вереска... Илье на тот момент не пыталась поймать это... странное, она наблюдала - за младшим Тийрхи, за своей заснувшей младшей, за Сейренн… И мелким, чуть сонным мыслям внутри этого очень прочного сейчас было легко и чуть смешно - что большая дарра, глава Гнезда, старший командный устроилась тут, почти как мелкий младенец, только что ногами не сучит. Потом она представила Сейренн в полностью такой позиции, было весело, улыбнулась, попутно к этой улыбке и отследила, что металлический блеск "прорастающего камня" на щеке Сейренн, пока она валяется боком и грызет веточку вереска почти такой же, как на коготках младшего - наверно, самого младшего в Гнезде на этот момент.
И ее накрыло.
Сначала она полностью, до ощущений вспомнила, как смотрела на этот "прорастающий камень", в первый раз в первый день здесь, как ей было страшно, и как она тогда была... непрочно. Потом в памяти было - как дарра шарахнет когтями по покрывалу так приковавшей внимание той Илье рамы гобелена... а там - а там конечно же...
Серые скалы, высокие камни. Склон. А по склону – только-только начинаясь – белое, незнакомое, не песок, с зеленым, мелкие цветы - неба еще почти не было, небо они доделывали - еще до того, как у Илье получилась младшая, и Сейренн небрежно говорила, что им остался самый скучный кусок работы - верхние одноцветные ряды, закрытие и срезка...
А гобелен был. Был – здесь. Вот может быть с того камня, что в паре шагов от расположившейся Сейренн, некогда они и начали работать вместе. Когда терпеливо ниточка к ниточке смешивали цвета, и теи Сейренн говорила, что у Илье очень даже годно получается, достаточно, чтобы вот этот кусок работы доверить ей - потому что у Сейренн свободные дни уже вот-вот вычерпаются и новые - что-то ей подсказывает - она себе заработает очень нескоро... А Илье тогда еще пыталась понять, а как это бывает, чтобы мне и доверять. Но камень у нее и в самом деле получился.
Да, подробно понимала Илье, вот знакомое. Это гобелен. И она помнит его руками, движением рук, потому что как же еще помнить медленную ручную работу. Свою работу. И сейчас она сидит, и понимает - правильным краем себя, и пытается собрать нити... опознать и собрать нити... А музыка? - а нити эти достаточно похожи на струны, чтобы где-то еще звучать, и вот сейчас, когда она поняла - где сидит, она поймала звук, поймала о чем и не успела выдохнуть, как уже начала спускаться.
Это было недолго - это она тоже знала. Совсем немного времени внешнего мира требуется - на то, чтобы спуститься неглубоко, на верхние слои, там, где начинаются корни людей и вещей, проторенной дорогой, проверить и... и обрадоваться. И обрадованно рассмеяться - и на этом вернуться назад... Чтобы обнаружить, что на нее повернулись. Что Льеанн остановила мерный ритм своей работы, но это было потом - сначала, что Сейренн сменила позицию, повернулась, оперлась на локоть и отпускает с руки вопросительный жест, легкий вопросительный жест. Конечно, ведь смеется она и здесь... и вслух:
- Теи Сейренн, я... я просто уже три дня пытаюсь понять, почему здесь мне так знакомо. И поняла. Вот смотрю на этот камень - это... может быть и тот, что у меня получилось соткать. Гобелен. Мы же сидим в гобелене, том самом, ну - почти?
А Сейренн села, и продолжила жест, что да, так (...и не продолжила, что не совсем, что любимое место Охсай - о котором был гобелен - было выше и на закат через гряду... Для ее младшей он уже был о другом, это было слышно, это было... правильно. А камни здесь так и так похожи.) Илье перехватила жест, здесь уже слыша, что ритм Льеанн пропал, и она тоже смотрит - и знает - и что ей, Илье, надо собрать... серьезное. - А еще я знаю, что мы... я сумела. У меня получилось. Мы делали и у меня получилось. Соткать... здесь - еще одну меня? Льеанн, ведь это так? У меня получилось?
- Ты же... ты хорошо умеешь проверить, - лехта Льеанн сосредоточилась долю выдоха назад, а теперь улыбалась. Чуть-чуть. Щурилась. А еще она сидела здесь - и одновременно была там, где земля была живой, теплой и хрусткой, где стоял странный дом, который тоже она – и одновременно здесь, где рос вереск, были камни – и был гобелен – и Илье внутри места, на котором она находится, было видно. - И, как я вижу, ты уже проверила. Да, получилось. Прочно получилось.
...А Саайре - это он расскажет потом. В той большой спальне с фонарем с тем витражом. В начале весеннего круга. Раньше - не получалось... Что тогда - ну, не спустился. Полностью. Как было должно, спросив согласия разумного. Так, окунулся. Чуть-чуть, совсем на поверхность, где начинаются корни. Удостоверился: да, это было так - Илье вросла. Она сидела - здесь, сейчас и прочно... корнями, и от мелких движений ее пальцев там, по воде Thairien - шли круги и были нити - звонкие, натянутые нити основы: мир вспоминали - и он был - послушно этому движению, сейчас и на этом месте - гобеленом - Илье вросла. У нее новые корни.
"Я подумал хорошее, - рассказал он там, в спальне, глядя куда-то ей под руку, Илье опиралась на локоть, со спальной рубашки сползала кисточка, - что если так, мы будем очень похожи. Корнями. У меня там тоже - камни, ветер и близкое море", - "Да", - жестом откликалась ему Илье со свободной руки, жест, подхвативший чуть более холодный ветер, проносился надо лбом и вызывал на взгляд. "Я подумал трудное и грустное... для себя тогда, - оставлял, откликнувшись движению, Саайре. - Что... я что-то потерял. Потом я понял - не сразу: я ничего не потерял, это не было моим. Но то, что было... ну - кончилось. Началось другое. К этому тоже надо было - привыкнуть и прирасти..." "Да, - откликалась Илье. Сменяла расположение и чуть зацепилась кисточкой. Садилась. И смотрела на фонарь, на витраж с листьями. - Ты ничего не потерял, я получила. Извини, знаешь - я тогда не заметила". "Знаю", - счел нужным сказать Саайре...
Илье - тогда отвлеклась от них всех и смотрела на Сейренн. Дарра не то, чтобы изменилась - знал Саайре - она даже не выпустила веточки вереска из зубов, но... что-то изменилось. Что-то было - там, до того, как Илье тихо запросила:
- Воняю?
- Ну... пованиваешь, - откликнулась Сейренн. Села. Обернулась на примятый вереск, оценила себя неодобрительно, передислоцировалась, села прочно... и медленно перебирала цветущий вереск, приглаживала (без когтей. С отсветом). Пока говорила. - Ну... если я выбрала - и моему Гнезду придется принять своим родичем лехтев - пусть это будет хороший лехтев, пообещаешь?
Шевельнуться из них не успел... не стал никто. Это было отчетливо слышно. Как Илье приняла - до корней ...подняла ниточки на невидимом и существующем сейчас гобелене, внутри - верхнего слоя этого мира, внутри - его и своего места корней, чтобы вот сейчас проложить нитку. Легкую, прямым рядом, очередным рядом гобелена. Рядом узора, который тоже надо проложить. И продолжает прокладывать. Пока медленно улыбается. И говорит:
- И эта моя Семья тоже потребует от меня соответствия Чести Семьи?
- И эта твоя Семья тоже не откажется видеть тебя на достойном и наилучшем для тебя месте, что ты займешь среди людей... и вещей Тейрвенон, - Сейренн в ответ... тоже прокладывала нить. Неудобную. В обратную сторону. И запнулась. Ненадолго. Продолжала дарра уже ровно. - И да, Гнездо Сьенн и я тоже тебе скажем о чести Семьи. Судя по твоим последним успехам, я думаю, ты уже достаточно прочная, чтобы это услышать. И у тебя получится.
- Я услышала, теи Сейренн, - а Илье... Илье была. Она держалась новыми корнями за эту землю, прочно и хорошо держалась. И четко усмехалась, отвечая. - Я пока не могу обещать, я не знаю, что у меня получится... Но я сохраню надежду отчитаться, когда придет время.
- У меня достаточно времени, al’mei Илье, - откликнулась теи Сейренн. - Я говорю, что я буду ждать. И я дождусь.
...Про этот берег, дальнего Сердца Мира, берегов Ри'Оэнн, Илье и Саайре в тот день, после дома Семьи Тшерич, вспомнили еще раз. Потом. На море. Куда Илье предпочла отбыть сразу, не возвращаясь в усадьбу Рукописного архива.
Море было - мягче, и все-таки похожим - на те, знакомые берега. Там, где от него отступали скалы и подходил лес. Но на тех берегах так было редко, здесь же - долго, долго были - рыжий песок и рыжие сосны, волны, набивающие под водой яму за ямой, длинные песчаные насыпи - крупный, шершавый, щекотный и грубый под босыми ногами песок, местами гряды камешков, где нет-нет - подворачивались окатаные осколки старого кирпича, и серебряные стволы топляков, пряди водорослей, что море оставляло, уходя. А еще берег этот был так знакомо пустым, а день был жарким, а закат тоже рыжим, и они долго, долго шли вдоль берега, брызгались, дурачились, плюхались, проваливались в ямы, набитые волнами, Саайре пытался заплыть, а море, кроме тех ям, было долго, долго мелким - он все шел и шел, волны окатывали, но до пояса вода так и не доходила. А Илье сидела, собирала камешки - это она сказала про кирпичи, а еще она удивлялась, проверяя воду: "А она совсем не соленая..." - а потом явно просматривала карту на личном внутреннем и говорила: "Здесь целых четыре больших реки, и все рядом..."
До скал они дошли уже к крепкому вечеру. Солнце уходило в море. Два огромных валуна легли рядом, прикоснулись верхушками, словно один из них шептал что-то другому в мохнатое ухо; образовали - мелкий грот, где удачно расположился здоровый, серебряный, выброшенный на берег старый выворотень, судя по уголькам на песке - может, и разумные принесли. Может - дальше, как оказалось, еще и лесенка наверх была...
Но Илье села - там, на посидеть. Под камнями. Смотрела на волны, на солнце. Думала. Саайре слышал - собирала и собиралась. Открыто. Собралась, подождала, пока пройдет волна, сказала:
- Море далеко... - Саайре, подождав долю выдоха, спросил жестом. - В Ри'Оэнн, в скалах, оно, наверно, ближе. Я сначала вспомнила, что мне теи Сейренн говорила. Что у нее на берегу есть... тоже грот. Пещерка. Специальное место, чтобы думать сложное, и Льеанн его как-то нашла... и с этого они стали. Разговаривать на близком. Надо будет себе тоже найти такое. Поближе. Потом, - она говорила. Она подходила к чему-то еще. Медленно. Шаг за шагом, ступеньку за ступенькой - знал и чувствовал Саайре. К той самой воде? Он это тоже определил на тот момент, когда Илье собралась и занырнула. Легко. Без всплеска. - Я хочу говорить с тобой, Саайре. О сложном. О девочке. Одной маленькой девочке, которая... больше не ждет страшного.
- Да, - подтвердил Саайре. - Говори.
Часть два: samlib.ru/editors/a/arharowa_j_l/ilije2.shtml - 2.3 мега
вступление начало: ingadar.diary.ru/p199522185.htm
вступление хвост: ingadar.diary.ru/p199561046.htm
предыдущие куски историираз: ingadar.diary.ru/p199695595.htm
два: ingadar.diary.ru/p199893094.htm
три: ingadar.diary.ru/p201264861.htm
четыре: ingadar.diary.ru/p202107787.htm
пять: ingadar.diary.ru/p206595402.htm
шесть: ingadar.diary.ru/p206609601.htm
семь: ingadar.diary.ru/p206688363.htm
восемь: ingadar.diary.ru/p206871927.htm
девять: ingadar.diary.ru/p207218094.htm
десять: ingadar.diary.ru/p207346860.htm
одиннадцать ingadar.diary.ru/p207384285.htm
двенадцать ingadar.diary.ru/p207400878.htm
тринадцать: ingadar.diary.ru/p207562716.htm
www.diary.ru/~ingadar/p207756441.htm
ingadar.diary.ru/p207966732.htm
ingadar.diary.ru/p208220993.htm
ingadar.diary.ru/p208349910.htm
ingadar.diary.ru/p208815504.htm
ingadar.diary.ru/p209326952.htm
ingadar.diary.ru/p209640611.htm
ingadar.diary.ru/p209821807.htm
ingadar.diary.ru/p209908517.htm
ingadar.diary.ru/p209990990.htm
ingadar.diary.ru/p210264161.htm
ingadar.diary.ru/p210370580.htm
ingadar.diary.ru/p210548593.htm
ingadar.diary.ru/p210569682.htm
ingadar.diary.ru/p210856748.htm
ingadar.diary.ru/p211165446.htm
ingadar.diary.ru/p211377979.htm
ingadar.diary.ru/p211456015.htm
ingadar.diary.ru/p212691738.htm
ingadar.diary.ru/p212807781.htm
и еще один медленный бытовой кусочек
***
(Гнездо эс Сьенн. Шестой круг дней после T'a'hassё u'l'jorrah)
Ближе ко времени яблок они поняли, почему место усадьбы Сейренн называется Вересковой заимкой. Вереск стелился, вереск пробирался между корнями и карабкался по камням, а там, где ничто ему не мешало, над усадьбой, на террасах "верхних склонов" - расстилался, вырастал - в отдельных местах тропинки взрослым людям по колено и выше. Белый, с крупными цветами. Пахнущий - сильно - как только был ветер, а под скалами было море, и ветер здесь был всегда.
дальше?А тропинки были - там, повыше. И ступеньки, высеченные в камне, где выступали скалы - и места, где людям можно остановиться и расположиться - между ветром с моря и вереском - были... "Нет, - откликнулась на запрос Тийрха, когда они поднимались здесь первый раз - и Илье удивилась - тому, что здесь сделали и обустраивали место, где отдохнуть... даже с возможностью греть еду. Для чего оно здесь? - Мы ни для чего не используем эту землю, уже давно. Верхние пустоши остались неудобным местом для освоения. А приходим - потому что это очень... теплое место. Ну ведь правда красиво?" - "Правда, красиво..." - соглашалась Илье.
И думала - что этого оправдания не было нужно, место не было похожим ни на что, оно просто было, так, что время пахло вереском и не имело значения. Значили и существовали более медленные вещи - как пахнет вереск и как подробна, на фоне серого, в трещинах, гранита и старого дерева скамьи, его отдельная веточка - мелкие, белые колокольчики цветов, чешуйки ветвей... Как в цвет им, таким же с присолью серым - оказываются мелкие, бусинкой, коготки младшего Тийрхи, Прыгунка, и складочки - у пяток - пока мелкий лежит на покрывале на спине - и шевелится...
А Илье – внутри этого взгляда и этого «пока» - знает, что быть коготкам еще рано, Илье может вспомнить, что Тийрха сама рассказывала, когда Прыгунок особенно громко звучал - не понимая, хочет он спать или нет, и негодуя, может быть, что жарко - что это еще не звучно, самое трудное будет, когда у младшего начинает резаться броня. "Тогда нам, чего доброго, понадобится наведаться в восстановительный. Причем не только ему, но и мне", - легко шутила Тийрха. И все равно - у младшего Тийрхи были коготки...
Разговоры звучали внутри головы и журчали извне, Тийрха игралась с мелким, выбравшийся с ними на второй день Саайре устал смотреть вверх и считать проект, так что сидел, смотрел на море, говорил про рыбные карты и вырезал маленький кораблик, Льеанн тоже сидела в своей привычной внешне неудобной позе у камня и продолжала – с крошечным станком – собирать к чему-то тканому завязки, станочек щелкал, Льеанн говорила, Тийрха отвечала - голосов и звуков других людей в вересковых пространствах оказывалось много. Но они звучали не больше, чем далекое море снизу и перекличка его птиц, что кружили над волнами, ныряли за рыбой и возвращались в гнезда в скалах... Они укладывались в звуки мира, были сейчас - были всегда - и не мешали...
Мешало другое - на ускользающем от взгляда крае сознания, и мешало сильно: Илье за какую-то пару дней не раз, не два оставляла младшую рядом, под присмотром Тийрхи с ее младшим, отодвигалась ближе к концу этого склона, спиной ко всем, смотрела - на край вереска, край камня и начало неба и думала. Проверяла пальцами, наощупь, гладила шершавые ветки, мелкие листочки-иголочки вереска, перебирала, спрашивала у него - личными движениями, пыталась понять, где - что - здесь есть, что отзывается внутри нее, такое целое и ценное, что хочет быть, что где-то было, было так, что - вот, пальцами знакомо, только бы поймать, перехватить этот все ускользающий звук...
Подсказать ей сумела только Сейренн, что на третий день выбралась к ним присоединиться. Тогда тоже было обычно – уже обычно – они сидели на том же месте, мелкий Тийрхи шевелился и звучал, вроде ему нравилось, Сейренн, что выбралась на свободный день домой, наблюдала за этим и вдруг усмехнулась - что последую-ка я его примеру. И завалилась на спину, прямо в вереск - ну, полевая позволяла, растянулась, закинула ноги на камешек, и устроилась - держала в зубах и чуть подгрызала сорванную веточку вереска... Илье на тот момент не пыталась поймать это... странное, она наблюдала - за младшим Тийрхи, за своей заснувшей младшей, за Сейренн… И мелким, чуть сонным мыслям внутри этого очень прочного сейчас было легко и чуть смешно - что большая дарра, глава Гнезда, старший командный устроилась тут, почти как мелкий младенец, только что ногами не сучит. Потом она представила Сейренн в полностью такой позиции, было весело, улыбнулась, попутно к этой улыбке и отследила, что металлический блеск "прорастающего камня" на щеке Сейренн, пока она валяется боком и грызет веточку вереска почти такой же, как на коготках младшего - наверно, самого младшего в Гнезде на этот момент.
И ее накрыло.
Сначала она полностью, до ощущений вспомнила, как смотрела на этот "прорастающий камень", в первый раз в первый день здесь, как ей было страшно, и как она тогда была... непрочно. Потом в памяти было - как дарра шарахнет когтями по покрывалу так приковавшей внимание той Илье рамы гобелена... а там - а там конечно же...
Серые скалы, высокие камни. Склон. А по склону – только-только начинаясь – белое, незнакомое, не песок, с зеленым, мелкие цветы - неба еще почти не было, небо они доделывали - еще до того, как у Илье получилась младшая, и Сейренн небрежно говорила, что им остался самый скучный кусок работы - верхние одноцветные ряды, закрытие и срезка...
А гобелен был. Был – здесь. Вот может быть с того камня, что в паре шагов от расположившейся Сейренн, некогда они и начали работать вместе. Когда терпеливо ниточка к ниточке смешивали цвета, и теи Сейренн говорила, что у Илье очень даже годно получается, достаточно, чтобы вот этот кусок работы доверить ей - потому что у Сейренн свободные дни уже вот-вот вычерпаются и новые - что-то ей подсказывает - она себе заработает очень нескоро... А Илье тогда еще пыталась понять, а как это бывает, чтобы мне и доверять. Но камень у нее и в самом деле получился.
Да, подробно понимала Илье, вот знакомое. Это гобелен. И она помнит его руками, движением рук, потому что как же еще помнить медленную ручную работу. Свою работу. И сейчас она сидит, и понимает - правильным краем себя, и пытается собрать нити... опознать и собрать нити... А музыка? - а нити эти достаточно похожи на струны, чтобы где-то еще звучать, и вот сейчас, когда она поняла - где сидит, она поймала звук, поймала о чем и не успела выдохнуть, как уже начала спускаться.
Это было недолго - это она тоже знала. Совсем немного времени внешнего мира требуется - на то, чтобы спуститься неглубоко, на верхние слои, там, где начинаются корни людей и вещей, проторенной дорогой, проверить и... и обрадоваться. И обрадованно рассмеяться - и на этом вернуться назад... Чтобы обнаружить, что на нее повернулись. Что Льеанн остановила мерный ритм своей работы, но это было потом - сначала, что Сейренн сменила позицию, повернулась, оперлась на локоть и отпускает с руки вопросительный жест, легкий вопросительный жест. Конечно, ведь смеется она и здесь... и вслух:
- Теи Сейренн, я... я просто уже три дня пытаюсь понять, почему здесь мне так знакомо. И поняла. Вот смотрю на этот камень - это... может быть и тот, что у меня получилось соткать. Гобелен. Мы же сидим в гобелене, том самом, ну - почти?
А Сейренн села, и продолжила жест, что да, так (...и не продолжила, что не совсем, что любимое место Охсай - о котором был гобелен - было выше и на закат через гряду... Для ее младшей он уже был о другом, это было слышно, это было... правильно. А камни здесь так и так похожи.) Илье перехватила жест, здесь уже слыша, что ритм Льеанн пропал, и она тоже смотрит - и знает - и что ей, Илье, надо собрать... серьезное. - А еще я знаю, что мы... я сумела. У меня получилось. Мы делали и у меня получилось. Соткать... здесь - еще одну меня? Льеанн, ведь это так? У меня получилось?
- Ты же... ты хорошо умеешь проверить, - лехта Льеанн сосредоточилась долю выдоха назад, а теперь улыбалась. Чуть-чуть. Щурилась. А еще она сидела здесь - и одновременно была там, где земля была живой, теплой и хрусткой, где стоял странный дом, который тоже она – и одновременно здесь, где рос вереск, были камни – и был гобелен – и Илье внутри места, на котором она находится, было видно. - И, как я вижу, ты уже проверила. Да, получилось. Прочно получилось.
...А Саайре - это он расскажет потом. В той большой спальне с фонарем с тем витражом. В начале весеннего круга. Раньше - не получалось... Что тогда - ну, не спустился. Полностью. Как было должно, спросив согласия разумного. Так, окунулся. Чуть-чуть, совсем на поверхность, где начинаются корни. Удостоверился: да, это было так - Илье вросла. Она сидела - здесь, сейчас и прочно... корнями, и от мелких движений ее пальцев там, по воде Thairien - шли круги и были нити - звонкие, натянутые нити основы: мир вспоминали - и он был - послушно этому движению, сейчас и на этом месте - гобеленом - Илье вросла. У нее новые корни.
"Я подумал хорошее, - рассказал он там, в спальне, глядя куда-то ей под руку, Илье опиралась на локоть, со спальной рубашки сползала кисточка, - что если так, мы будем очень похожи. Корнями. У меня там тоже - камни, ветер и близкое море", - "Да", - жестом откликалась ему Илье со свободной руки, жест, подхвативший чуть более холодный ветер, проносился надо лбом и вызывал на взгляд. "Я подумал трудное и грустное... для себя тогда, - оставлял, откликнувшись движению, Саайре. - Что... я что-то потерял. Потом я понял - не сразу: я ничего не потерял, это не было моим. Но то, что было... ну - кончилось. Началось другое. К этому тоже надо было - привыкнуть и прирасти..." "Да, - откликалась Илье. Сменяла расположение и чуть зацепилась кисточкой. Садилась. И смотрела на фонарь, на витраж с листьями. - Ты ничего не потерял, я получила. Извини, знаешь - я тогда не заметила". "Знаю", - счел нужным сказать Саайре...
Илье - тогда отвлеклась от них всех и смотрела на Сейренн. Дарра не то, чтобы изменилась - знал Саайре - она даже не выпустила веточки вереска из зубов, но... что-то изменилось. Что-то было - там, до того, как Илье тихо запросила:
- Воняю?
- Ну... пованиваешь, - откликнулась Сейренн. Села. Обернулась на примятый вереск, оценила себя неодобрительно, передислоцировалась, села прочно... и медленно перебирала цветущий вереск, приглаживала (без когтей. С отсветом). Пока говорила. - Ну... если я выбрала - и моему Гнезду придется принять своим родичем лехтев - пусть это будет хороший лехтев, пообещаешь?
Шевельнуться из них не успел... не стал никто. Это было отчетливо слышно. Как Илье приняла - до корней ...подняла ниточки на невидимом и существующем сейчас гобелене, внутри - верхнего слоя этого мира, внутри - его и своего места корней, чтобы вот сейчас проложить нитку. Легкую, прямым рядом, очередным рядом гобелена. Рядом узора, который тоже надо проложить. И продолжает прокладывать. Пока медленно улыбается. И говорит:
- И эта моя Семья тоже потребует от меня соответствия Чести Семьи?
- И эта твоя Семья тоже не откажется видеть тебя на достойном и наилучшем для тебя месте, что ты займешь среди людей... и вещей Тейрвенон, - Сейренн в ответ... тоже прокладывала нить. Неудобную. В обратную сторону. И запнулась. Ненадолго. Продолжала дарра уже ровно. - И да, Гнездо Сьенн и я тоже тебе скажем о чести Семьи. Судя по твоим последним успехам, я думаю, ты уже достаточно прочная, чтобы это услышать. И у тебя получится.
- Я услышала, теи Сейренн, - а Илье... Илье была. Она держалась новыми корнями за эту землю, прочно и хорошо держалась. И четко усмехалась, отвечая. - Я пока не могу обещать, я не знаю, что у меня получится... Но я сохраню надежду отчитаться, когда придет время.
- У меня достаточно времени, al’mei Илье, - откликнулась теи Сейренн. - Я говорю, что я буду ждать. И я дождусь.
...Про этот берег, дальнего Сердца Мира, берегов Ри'Оэнн, Илье и Саайре в тот день, после дома Семьи Тшерич, вспомнили еще раз. Потом. На море. Куда Илье предпочла отбыть сразу, не возвращаясь в усадьбу Рукописного архива.
Море было - мягче, и все-таки похожим - на те, знакомые берега. Там, где от него отступали скалы и подходил лес. Но на тех берегах так было редко, здесь же - долго, долго были - рыжий песок и рыжие сосны, волны, набивающие под водой яму за ямой, длинные песчаные насыпи - крупный, шершавый, щекотный и грубый под босыми ногами песок, местами гряды камешков, где нет-нет - подворачивались окатаные осколки старого кирпича, и серебряные стволы топляков, пряди водорослей, что море оставляло, уходя. А еще берег этот был так знакомо пустым, а день был жарким, а закат тоже рыжим, и они долго, долго шли вдоль берега, брызгались, дурачились, плюхались, проваливались в ямы, набитые волнами, Саайре пытался заплыть, а море, кроме тех ям, было долго, долго мелким - он все шел и шел, волны окатывали, но до пояса вода так и не доходила. А Илье сидела, собирала камешки - это она сказала про кирпичи, а еще она удивлялась, проверяя воду: "А она совсем не соленая..." - а потом явно просматривала карту на личном внутреннем и говорила: "Здесь целых четыре больших реки, и все рядом..."
До скал они дошли уже к крепкому вечеру. Солнце уходило в море. Два огромных валуна легли рядом, прикоснулись верхушками, словно один из них шептал что-то другому в мохнатое ухо; образовали - мелкий грот, где удачно расположился здоровый, серебряный, выброшенный на берег старый выворотень, судя по уголькам на песке - может, и разумные принесли. Может - дальше, как оказалось, еще и лесенка наверх была...
Но Илье села - там, на посидеть. Под камнями. Смотрела на волны, на солнце. Думала. Саайре слышал - собирала и собиралась. Открыто. Собралась, подождала, пока пройдет волна, сказала:
- Море далеко... - Саайре, подождав долю выдоха, спросил жестом. - В Ри'Оэнн, в скалах, оно, наверно, ближе. Я сначала вспомнила, что мне теи Сейренн говорила. Что у нее на берегу есть... тоже грот. Пещерка. Специальное место, чтобы думать сложное, и Льеанн его как-то нашла... и с этого они стали. Разговаривать на близком. Надо будет себе тоже найти такое. Поближе. Потом, - она говорила. Она подходила к чему-то еще. Медленно. Шаг за шагом, ступеньку за ступенькой - знал и чувствовал Саайре. К той самой воде? Он это тоже определил на тот момент, когда Илье собралась и занырнула. Легко. Без всплеска. - Я хочу говорить с тобой, Саайре. О сложном. О девочке. Одной маленькой девочке, которая... больше не ждет страшного.
- Да, - подтвердил Саайре. - Говори.
-
-
25.05.2017 в 21:55И очень жалко маленьких дарра. У мягких детей зубы режутся - и они все в печали. А тут целая шкура из зубов. И сколько же им, бедняжкам, приходится кальция потреблять...
-
-
25.05.2017 в 22:09-
-
25.05.2017 в 22:12...а потом еще учиться этой броней управлять и в ней функционировать. Посмотрим, теоретически рано или поздно в историях могут появиться воспоминания о детстве чешуйчатых.
-
-
25.05.2017 в 22:12