уцепив кусочек времени

[ingadar]

ладно, пусть тут будет

еще имперзцев
пролог - здесь ingadar.diary.ru/p93030149.htm
раз здесь ingadar.diary.ru/p93149876.htm
два здесь ingadar.diary.ru/p93264326.htm
три здесь ingadar.diary.ru/p93336170.htm
четыре здесь ingadar.diary.ru/p93399476.htm
пять здесь: ingadar.diary.ru/p93465902.htm
шесть здесь: ingadar.diary.ru/p93496607.htm
семь здесь: ingadar.diary.ru/p93872405.htm
восемь здесь: ingadar.diary.ru/p93989897.htm
девять здесь: ingadar.diary.ru/p94079450.htm
десять здесь: ingadar.diary.ru/p94149881.htm
одиннадцать ingadar.diary.ru/p94192358.htm
двенадцать: ingadar.diary.ru/p94285343.htm
тринадцать: ingadar.diary.ru/p94389233.htm
четырнадцать: ingadar.diary.ru/p94446461.htm


где появляется героиня (тогда еще будущего) вбоквелла, которая пришла и сказала - а я вот тут буду жить, малопонятные намеки на отдельный слой местного социума - а в общем, ничего не происходит, но все хорошо

просите и вам дадут

На этот раз Рийнара ничего не всполошило. Хуже того – он поспорил бы и с Таскуном, не боясь оказаться слабейшим – двенадцатую выдоха назад за спиной звучала только вода – дождь, фонтанчик. До очень негромкого голоса:
- Этот день не назовешь теплым, молодой… гость…
Вздрогнуть и повернуться от карты – это ведь тоже немного времени? А обнаружить, что обладатель голоса – в полушаге, на взрослой границе диалога. Не убежишь… Обладательница, но это не сразу; первая мысль – другая: первый раз вживую – лица, которых в совсем мелком детстве очень боялся – в школьной парадной галерее, казались не очень живыми, и очень – хищными. Смотреть – снизу вверх – она высокая; четкая чеканка высокородья, еще поддержанная манерой держаться – прямо и отдельно: где дождь – а где я? Так, что понять не сразу, понять с усилием – это светло-лиловое с серебром на ней – хорошо знакомая форма помогающих медицинских блоков. Крайне странное сочетание, что высокородью там делать? А потом подумать – все-таки на портреты непохожа. Взглядом. Общая расцветка – дым и сталь, рисуй ученическим мелком – цвет получится похожим… Глаза серые, странно переливчатые, как вот это дождевое небо, и первое хочется сказать по-детски: добрые. Внимательные еще… Не денешься. И дальше – таким, ровным – и неожиданным: обращением к тому, с кем стоит разговаривать:
- Как ты сюда попал, спрашивать бессмысленно… Через одну из дыр в заборе, правильно? Но зачем?
Голос мягкий, удивление искреннее, а вопрос… Вот так и понимаешь, четко – как то, что по шее, под рубашку, течет очень холодная капля, нырнувшая прицельно в угретое место под воротником – что не только не сбежишь, еще и сказать никакой неправды – не сможешь. Вот не получится и все. Потому что неправильно.
Не убежишь? А надо ли убегать?
- Я… хочу знать, что с моим наставником, - настолько – только правду, что голос вздрагивает, выдавая не только – что, но и – как. А так, что вот у этой, первого встречного, что обратил внимание и вроде бы хорошее внимание, ничего не обдумывая… И, даже предписанной паузы между не сделать, позабыв, что невежливо и не принято. – Вы… мне не поможете?
Легко, как будто чуть слышней плеснула вода в фонтане – звук, не поймешь, что – смешок? – так просто? Потом – не улыбается, просто внутри, за взглядом – чуть-чуть еще повышают уровень света и тепла:
- Если ты попросил… Сначала – может, тебе будет удобнее уйти с дождя? Вы, похоже, долго пытаетесь договориться – и результат не в твою пользу.
Рийнар согласится, получит приглашающий жест – туда вот, дальше вниз по тропинке. У нее тонкие руки – и неожиданно плавный, текущий как вода – их разговор.

…Сад «Тихого маршрута» запомнится Рийнару надолго. Будет потом не раз вставать перед глазами как место, где впервые понял, ощутил на себе, что это такое, о чем Иллрейн говорит – думать дальней мыслью. Потому что дальней – смотрел: мягкие переходы оттенков зеленого, вроде бы естественно, как годами были и так выросли – низкие деревья и цветущие заросли, камни и тропинки, словно руки старались немного – пара сидений, обустроенный родник и мостики, опять – беседки благодарственных.
Но легко понять, как много надо этого «немного», чтоб получилось так вот… Сад можно было слушать, как слушают тишину; здесь правда было тихо. И хорошо – так, что только здесь и было можно говорить то, что занимало первые мысли, чтоб не скребло в горле.
Только это она начнет. Еще на первом шаге дороги.
- А его Семья не желает ставить тебя в известность?
- У нее нет Семьи.
- Нет Семьи? – но удивлению в голосе позволяют продержаться слога два, не больше. Рука еще договаривает оценку: да, это неудобно, а она уже озвучивает – правильную – догадку. – Эль’нере, - вот имя из воздуха подхватываться не хочет, - ее с испытаний привезли?
- Да, - и имя получается отдать – с ладони на ладонь. – Иллрейн. Эль’нере Иллрейн айе Тольмарка. – А дальше – получается. Тяжелое. Самое нужное. – Она… жива?
Голос ровный – так же мягко, как предложение уйти с дождя:
- Должна быть. Хорошо, я тебе узнаю подробно. И – заходи…

…Дальние мысли даже смогут на миг взять верх. Конечно, под такой разговор он бы и к знакомому жилому блоку мог подойти, не замечая. Но как укрылся и внезапно проявился этот – как оказалось, дом – смогло удивить. Смотрел только что – холм, и на нем деревья, сосны, маленькие, как все в этом саду, рядом еще небольшая площадка – камешки, солнечные часы, похоже, еще беседка благодарственных – и тропинка спускается, течет дальше. Туда тропинки не идет, ну так – камешки… А оказывается, что там, между деревьями, вход – в холм, там узкий коридор, лесенка – рыжие, плитка, подсвеченные ступеньки. За лесенкой – небольшой закуток, с тем же покрытием – здесь выбираются из всего уличного, она еще стоит рядом и подсказывает, что вот так включается просушка, "а тебе, похоже, стоит". Дальние мысли отмечают еще мелкие неожиданности: другое - под ногой - незнакомое, чуть пружинит, цвета послеснежных трав, а главное - теплое... Пол и теплый – это для обитателя жилых блоков городков Башни – удивительное дело.
Но еще больше удивит открывшееся за поворотом коридора. Светом, серебряным от дождя, с легкими лиловыми и небесными бликами от занавесей - дневным... Потому что ждал узкого, подземного, а оно - большое, полукругом; в самой широкой стене - два окна, а за ними – небо и дымка дальнего берега. Светлое. Теплое. И совсем пустое. Ярким и многоцветным - только пара занавесей по стенам, и что-то на них похожее - скаткой, тючками на этом странном теплом полу. Еще пара загадочных деревянных – скульптуры, мебель, конструкции? – в светлом углу у окна. Еще – звук, негромкий, не мешающий тишине, как шелест дождя, может быть – он и есть. Светло, тепло и очень – спокойно...
- Да, ты угадал, на этом сидят, - говорит она. - Здесь... специфические проблемы со связью, поэтому – я иду тебе ответить, а ты – придется – подожди. Это мой дом, - уточняет негромкий голос, - сюда не попросившись, не приходят, чтоб этим не беспокоился. И, - плавный, текучий жест, а из воздуха выхвачено мгновенно и неожиданно, - ты хорошо рисуешь?
- Как вы?... - по-детски полностью удивляется Рийнар.
- Руки, - охотно отвечают ему. - Руки и взгляд на расцветку. Просто если вдруг придется долго - в том углу у окна лежит планшет... руки занять. И голову. Но главное, Художник, - снова - немало, перехода на три - повышается интенсивность света и тепла, - ты сейчас помни: как я убеждалась, люди Райэна Безумца очень плохо умеют умирать.
С этой неожиданной поддержкой она и исчезает. Рийнару остается – по совету – только сесть на странный теплый пол, и даже первой мыслью, станет совсем другое – что это было, куда он попал и с кем говорил? А вся тревога, как ни странно, отступит, останется отдельно – где-то за стеной, как дождь, - прозрачной и непреодолимой. Слишком здесь тепло и спокойно. Так, что под негромкую шуршащую мелодию - дождь, ветер – к дальним мыслям вспоминала себя почти бессонная ночь, сесть – и на чуть-чуть, на выдох прикрыть глаза, пока все остальное отступило...
Он так и не добрался до планшета.

Показалось – было быстро, потом уже, по свету за окном поймет – нет, но очнулся раньше, чем распахнулась дверь. И с ней – снова пришли все первые мысли, резко, ударом – подняли навстречу:
- Вы... узнали?
- Все хорошо, - отдают ему негромкое, с рук на руки. - Эль'нере Иллрейн айе Тольмарка в интенсивном корпусе, в ближайшее время обещают полное восстановление, вплоть по работопригодность.
- Можно... к ней? - просьба ясно – чрезмерная, но слетит сразу же, но неизрасходованном запасе – от того первого.
- Нет, - руки говорят спокойно – видимо, должно читаться как "я сожалею". - В интенсивный правилами не позволено впускать кого-либо. Кроме персонала.
Дальше слетает худшим – неправильным, недостойным – и совершенно невзрослым. Но таким ярким:
- Вы... не врете?
Понимать, что сказал, получается уже потом. Ждать ответа - уже стыдно. Тем более - какой он неожиданный.
Просто жест – легкий плеск волны – и взгляд цепляется сразу, как будто ему только сейчас разрешили увидеть. Ладонь – и кольцо на руке, подробно – а трудно было не заметить, оно большое, но смотрится правильно… И очень много объясняет во всем этом – странном. Мгновение еще – зачем-то пересчитать лучи узора – но в голове что-то уже удивляется: «Надо же! С первым встречным – случайно нарваться на лехтев – на Тех, кто Служит… К тому, что я делал правильно – надеюсь. Если на них можно случайно нарваться».
А еще она говорит - легко, самым объясняющим.
- Меня зовут Тильсенн. Теи-лехта Тильсенн эс Сьенн. С любой стороны имени врать... неудобно.
Можно еще и понять, почему при ней не получается. Почему вслед, со скоростью непрошеного, срывается - должное быть оставленным про себя:
- Попросил... Тех, кто Служит.
Выражение это ходит – по всем городкам Халльре так точно. Потому что тех, кто выше, достойней – и безопасней – благодарить, а не просить... И не удивительно, что это выражение она прекрасно знает. Принимает – и негромко:
- Ну, молодой гость, у тебя был повод, - и снова – этот переливающийся звук – все-таки смеется? – Когда люди нужны другим – это трудно. Но правильно, - и снова с рук на руки, очень просто. – Если ты захочешь, оставь выход на ваш передающий, сообщу, как дела с твоим наставником… а как станет можно – сама сообщит.
Он соглашается, но на четверть выдоха медлит, просто дотянуться и прикоснуться слегка страшно. Здесь не любят лишних украшений, и приглашающий жест – давай, делись – отпускает та же ладонь, с кольцом. Странно, можно ли дополнять опознавательный знак Тех, кто Служит дополнительным запоминающим личного внутреннего. «Вот только тебе и думать, что им можно!» Рассердиться на себя за эту непрошенную боязнь, протянуть руку – личный внутренний не положен, что по возрасту, что по статусу, дорасти еще – до «армейской прошивки», а пока ходи с детским «браслетом»… А что доверие – так – получается взрослым и даже большим: поймешь тут, что именно смотрят – это уже не тот разговор.
А еще надо – на том, что рассердился – сказать и обычное, но тоже чуть пугающее, а незачем:
- Меня зовут Рийнар. Эс рен Нирлен, - движением руки – другой, она принимает – очень осторожно. И дальше можно уже спокойней – тоже нужное. – У Вас очень… хорошо.
- Спасибо. Так и должно быть, - отзывается теи-лехта. – Получается, ты в основном городке Башни живешь?
- Да.
- И как ты сюда добрался?
- Я… на «стрижонке», - слегка теряется Рийнар, и, на всякий случай. – У меня есть разрешение.
- По таким пределам расстояния… Тебя хорошо выучили. Разрешишь спросить: этот наставник?
- Да, - снова соглашается он. – Аллье Иллрейн.
Говорят руки: открытое удивление… уважение? А потом голос:
- Да, я тебя понимаю, - а потом уже другое. – Но позволю себе подумать, мысль о ночном полете у тебя восторга не вызывает?
«А еще Котька спать не будет, бояться только…» - это в голове, под резкий согласный жест. Тогда она продолжает:
- Близкой дорогой до "блестючки"... до общей справочной тебя сопроводить? Чтоб искать не пришлось?
Это остается только принять - объемным благодарным жестом.

...А на улице дождь кончился, светлая серебряная свежесть раннего вечера времени цветения, прохладно - и хорошо. Короткий путь - теи-лехта сворачивает с больших темных дорог парка в заросли, на неприметные тропинки, быстрый. Но хорошо, что взялась проводить: дождь прошел, дороги ожили, встречных много – лиловое и зеленое, медицинское, - но на непредусмотренного спутника внимания не обращает и объект в черной облегченной полевой, не иначе – охранник, встреченный на ярко освещенном перекрестке, почти у выхода.
...А с другой – внутрь восстановительного – стороны общей справочной насквозь прозрачный дымчатый лес сплошь засыпан – земля и ветви – мелким белым плетением - цветут. И темное покрытие площадки перед выходом тоже – в частую крапинку лепестков.
Останавливаются перед самым выходом, уже в полукруге освещения "щелкалок".
- С ней будет хорошо, Художник. Жди, я сообщу, когда именно, - а дальше, с ладони на ладонь – уверенно… Подарочек – не откажешься. – И как напутствие Тех, кто Служит могу тебе сказать тоже: ждите. Это не всегда помогает – но… это просто очень хорошо, когда тебя ждут дома. – И прощальный напутственный жест – удачи в дороге – а чувствуется: все равно теплой волной и через куртку – завершается на опознающих «щелкалки», та с послушным звоном распахивается перед ним. – Доберись удачно, Рийнар!
Чуть растерянное – большое – «С-спасибо!» - говорит он уже с другой стороны.

То самое сообщение он пропустил. Куда отлучался – вернувшись, объяснил честно. Со всем остальным. Выговаривать не стали – ни дома, ни, против всех ожиданий, руководитель практики. Понял, посочувствовал, высказался: «Пропустил – наверстаешь», и на правах взыскания выдал вариант дополнительных заданий. В плюс к пропущенному. Так что дальнейшие пять дней Рийнару пришлось сидеть в Речном с ночевкой, и не потому, что опаздывал на транспорт – по усердным занятиям. Возвращался с праздничным – с удачной сдачей. А дома, прямо с порога, встречали его новостью – пожалуй, радостней, чем обязательная праздничная лепешка.
- Поздравляю, Росинка, - улыбается Альри, - хорошо отчитался – спасибо, что хорошо отчитался. Принимай подарки – давай сначала к передающему, там в записи.
Выдохнуть, сделать скидку на то, как экран передающего подкрашивает лица зеленым… да и просто Иллрейн в этом, медицинском, выглядит слишком непривычно. И голос эта зараза искажает, шипит. Но главное – узнаваемо, а еще – Иллрейн улыбается. «Здравствуй, Рийнар! Жаль, что не застала – удачной практики! С полным итогом из рук в руки поздравлю: должна вернуться не позже, чем с обычного дежурства. Надеюсь, сводные своего маршрута до лесного ты оставил в доступе? Мне интересно будет оценить. И, - руки старым жестом зачерпывают внутреннее тепло - передать через экран нежданно близким словом благодарности, - спасибо..." Дальше тишина, верней, разом ожившая трепотня обязательной программы, дальше Рийнар считает - торжественным счетом, на двенадцать - и получается так мало,
И непонятно, что больше хочется сделать - легко, по-мальчишески, подпрыгнуть от радости - или трудно подумать, и куда самому от себя деваться - от того, что все знает и от такой благодарности. Но тут его дернут за рукав. Котька. Свободной ладонью. Считала тоже - тоже по традиции и помогала себе на пальцах, показывает - правильно - три на новый порядок остались неразжатыми.
- Вот так - и Иль приедет, да? - дождется согласия и звонким. - А я вот с ней сама говорила! А... пойдем у нее в саду уберемся, а то ветер был?
- Ага! У, какой молодец, Котька! - обрадовано выдает Рийнар. - И дом проветрим, - а дальше он повторяет вслух - то, что живет в памяти - негромким голосом напутственного. - Это очень хорошо, когда тебя ждут дома.

и хде, спрашивается, моя обратная связь?

@темы: сказочки, рыбы небесные

Comments

тут обратная связь

мне нравится, очень!

слог у тебя всё-таки очень необычный. не-проза (впрочем, тебе уже и говорили стопицот раз об этом). оно очень такое... как эпос. и такое одновременно вязкое и прозрачное, с непривычки тяжеловато читать, но потом я втянулась.

[AnnetCat]

Обратная связь припозднилась, но уже теперь прибежала))
Нравиццо))
Интересная какая дама, и она теперь, значит, будет тут вовсю?

поймал адын блоха, маленький

также мягко, как предложение уйти с дождя

- так же
А больше не поймал, зачитался)) хотя их, наверное, нет)

[ingadar]

Странглет cпасибо
я с прозой очень странно умею, да угу, стишкам умел, а этому учился)))
я рада, что оно...съедобно)

AnnetCat мыррр) не-а, про даму будет отдельная история)) надеюсь. но она еще появится. она сюдыть забежала
спасибо за блохоловку котам мрррр
мрррр