NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
часть раз, здесь - samlib.ru/a/arharowa_j_l/ilije1.shtml
кто не знает - там 2.7 мегов)
часть два:
пролог: ingadar.diary.ru/p188851413.htm
раз: ingadar.diary.ru/p190230727.htm
два: ingadar.diary.ru/p190364747.htm
три: ingadar.diary.ru/p192437787.htm
четыре: ingadar.diary.ru/p192806555.htm
пять: ingadar.diary.ru/p192954261.htm
шесть: ingadar.diary.ru/p193134356.htm
ну... еще одну довольно занудную часть этой истории. с некоторой мистикой.
да, я понимаю, почему у меня сложности с ахсюжетом. и в целом я себя устраиваю
эх. вот когда я перестану писать эти предисловия...
...впрочем, она действительно медленная
дальше?***
...А в памяти быстро - а в памяти непрошеным - да, недавно же – Льеанн у нее и спрашивала. Вот как раз по возвращению из дома Семьи эс Тийе. Не сразу, разобравшись - с непредвиденными обстоятельствами. Как то с хищным нежеланным гостем и внезапным старшим родичем. Но все равно надо было поговорить. Спросить Илье сначала, устраивает ли ее сложный и неприятный разговор в пространстве общей мелкой ручной работы, получить согласие и заговорить:
- Илье, я сегодня была в этом доме. Из которого ты сбежала. Как я и говорила.
А девочка смотрит в сторону, съеживается... Задает как всегда очень свой вопрос: который и не думаешь ожидать:
- Я... ведь я говорила вам правду?
- Да, Илье. Я знала, что ты говоришь правду. Теперь посмотрела глазами. На то, как это выглядит в вещном воплощении. Посмотрела. Общим советом постановлено закрыть этот дом как карантинную территорию. Как только будут получены данные о строении изолирующей защиты, и мы поймем, как будем работать дальше, это... строение будет необходимо подвергнуть полной карантинной обработке. Илье, я сомневаюсь, но для начала мне должно у тебя спросить: остались ли в этом доме какие-то вещи, которые ты считаешь своими и хочешь вернуть?
Илье думает недолго.
…Очень пустая комната в одном из внутренних крыльев дома. Жилая внутренняя территория. Вроде бы. Детская спальная комната, в которой идеальный порядок (и кровать кто-то аккуратно заправил). Поэтому и кажется пустой. Но в целом вполне качественное местообитание для подрастающего Семьи. Это если взглядом профессионала не смотреть.
А професионал - таи-лехта Тамарго эс Тиен айе Ниинталь-рьен… Мелкий такой, что трудно поверить данным: был призван в составе комиссии на обследование. И сейчас как специалист и как непосредственно принимавший участие в штурме здания, отодвигает дверь, явно побарывает искушение задвинуть ее обратно и, не удерживаясь, выдыхает:
- Фу-у! В посыпавшихся очистных системах так не воняло...
...Там страшно. Там отчетливо и полностью страшно - а запах у страха отвратительный. И стены вещного мира изъедены, хрупки до дыр, их держит, не давая прорваться в мир живых неживой воде серых земель, только специфически качественная система защиты. Одновременно и маскирующая неучтенную искусственно созданную трещину Изнанки, и, предположительно, играющая роль своеобразной плотины на пробивающемся в мир живых потоке. Не столь... впечатляющего качества. Допускающая... постоянное присутствие Изнанки - что протекло понемногу, то и ладно. Тех, кто-приходит-в-сумерках сюда скорей всего сюда не приглашали. Сами просочились. И застряли. Да, интересная конструкция.
- Ниери Суринэ, мне будет предоставлена возможность ознакомиться с расшифрованным устройством здешней защиты? - спросит Льеанн у третьего свидетеля, занятого подробной съемкой увиденного лехтев на объекте. - По примерной оценке... многообещающая разработка.
- Будет, - отвлекаясь, отзывается старший рабочей группы. - Но я надеюсь на взаимный обмен. Мне крайне интересно, как вы будете разбирать вот эту... рабочую структуру. Я могу получить общий доступ к результатам?
...Илье говорит правду. Полную правду. То, что действительно закреплено на стене комнаты - система... передающих механизмов этого искусственного колодца Изнанки. И это действительно имя девочки. Гвоздики тоже есть. Блестящие. Можно потрогать.
(...потрясающий же талант у автора разработки, засранная плесень. И надо было его вложить в такое дерьмо?!)
Старший с этого эмоционального заряда выхлопом получит:
- Я…позволю себе горячо надеяться, что эта методика никогда не понадобится… - потом Льеанн выдохнет, дотянется – быстрым хватом – к невидимой надписи. И продолжит. – Да. По завершению работы доступ обещаю предоставить, - а потом можно и в пространство. – Обосраться, какая дрянь…
Но старший Проявляющий-Llyithu Суринэ, по долгу службы знакомый с разнообразными нехорошими местами, ответит на этот выхлоп только медленным согласным жестом. Тогда Льеанн сочтет, что можно и продолжить:
- А самое дерьмо, что просто выжечь эту дрянь я не могу разрешить. Пока мы с девочкой не решили, как именно будем работать. Есть весомая вероятность, что продолжаться это будет долго. Да, несмотря на уровень присутствия Изнанки, - это Льеанн оценит молча развернутые на нее данные общей съемки. Пальцы, прикинувшие и выразившие свое ругательное недоумение, потом взлетят легким жестом, укажут на малозаметный и необходимый фрагмент: мелкие просветы просто каменной стены внутри этого невидимого имени. Заметить сложно, но они есть. Следы от вывалившихся гвоздей. Если знать, где искать...
- А ведь заходили сюда, - внезапно заговорит лехта Тамарго эс Тиен, что тоже смотрит на данные съемки... а карта светится так, что глазам ощутимо больно. - Люди. Разумные. Достаточное количество времени. Наблюдали, на правах охраны дома, полную картину происходящего. Вплоть до биологических показателей. Считали, что все как должно быть. Странно.
...«Ниери Ллеаннэйр, не принюхивайтесь», - он же улыбнулся на входе в дом... слегка разгромленном входе. Оценивая ее взгляд на характерный разгром. Вышедший встречать эксперта парень, ростом еще ниже Льеанн, и так взирающий… Что в первую четверть выдоха ему его первые нашивки казались велики, как и форменная куртка. Эс’тиер «гранитных», медицинская специализация. Лехта jiiri zu-alh'h…
А потом Льеанн отчетливо подумала, что она не хочет знать сейчас, как этого храмового эс’тиер накрыло храмовым званием. И думать она будет другое. Нюхать. Здесь использовали личное табельное. Вряд ли мощнее.
«Мы никого не убили. Все необходимые предоставят свои показания и понесут свою ответственность, - помешает ей принюхиваться Тамарго, а потом усмехнется и в воздух уточниет. - Хотя они очень старались... вплоть до боевых действий локального масштаба. Вот никак не могли поверить, что старший города Мьенже над службами Оценки недолжного и воздействия эс Тийе попал под полное осуждение».
А сейчас лехта Тамарго стоит посреди этой внешне совсем нормальной детской спальни... И очень глубоко думает. Пока Льеанн позволяет себе задать в пространство вопрос:
- Интересно, что было у проходящих достаточно долго через это нормальное пространство с получением разрешения на детей и соответственными обследованиями. И с общим уровнем поражения Изнанки по наследующей линии?
- Какой знакомый профессиональный интерес... - взвешивает Проявляющий Суринэ. Получает легкое, с ладони: "Ну да..." - от Льеанн. И продолжает. - Насколько я вижу, эти данные для вас доступны. Скажу сразу: у командующего местной охраны последним прорывом Изнанки в вещным мир города Мьенже накрыло второго правнука. Низина Присутственного холма, не так далеко отсюда, вы там работали. Он теперь очень плохо относится к лехтев, - отчетливо усмехается вслед Llyithu Суринэ. И получает в ответ - очень медленное - Льеанн:
- Я не удивлена. Да, ответственность за его восприятие нормального и пару-другую зацепившихся возможно и здесь спор - несут, разумеется, лехтев. Я не удивлена дважды.
- Я здесь никого не убил, - на этом, внезапном и очень открытом, вынырнет из своих раздумий лехта Тамарго.
- Сожалеете? - достаточно язвительно поинтересуется у него Суринэ.
- Понимаю, что бессмысленно, - отзовется тот. Оценит окружающее - парой очень ярких жестов и продолжит вслух. - Да. Испытываю некоторое сожаление. Не понимаю, как живут разумные, считающие данные... обстоятельства нормальными.
- Думаю, в процессе полного расследования вы получите... некоторое количество информации, способствующее пониманию, - оценит тогда Суринэ.
Льеанн тогда уже чуть оставит пространство разговора. Приглядываясь к обстановке. Кровать. Характерный детский орнамент. Да - вот отсюда Илье и бежала...
Общее состояние дома Льеанн помнила. И оценила. Что лучше из этого дома вещи не выносить. Ибо внутри этого жилого крыла как минимум мертвой водой Изнанки пропиталось все. Но если Илье что-нибудь захочет, она имеет право. Ладно, в виде исключения подвергнуть несколько личных вещей карантинной обработке - не самая сложная задача.
Но думает девочка недолго. И отвечает окончательным:
- Нет. Ниери Льеанн, я там не помню своих вещей, - она задумывается и думает глубоко. А потом говорит удивленным. - Их... и не было. Я... не успевала. У девочки из значимой старой Семьи не должно быть ничего старого, понимаете?
- Понимаю, - отзывается Льеанн. - Зачем оставлять тебе что-нибудь, за что можно держаться в вещном мире, если первоочередная задача... исключить тебя из этого пространства. Логично. Этим отдельно отвратительно.
- Льеанн… - запнувшись, говорит Илье. Перебирает пальцами, долго укладывает в слова – а потом выпаливает – на скорости, чтоб не помешали. – Вы… правда считаете, что это можно… правильно – привязываться к вещам мира? Но… вы извините, я смотрела, как вы перемещаетесь. И как мало берете с собой… Вы… можете объяснить?
- Я считаю, что это нужно. И полезно – уметь. Живя свою жизнь в вещном мире, стало быть – среди вещей, - сначала, общим, отвечает Льеанн. Вглядывается в узор, в переплетения ленты, получающейся в этот раз, прокидывает продолжение внутреннего, синего ромба узора, потом взвешивает на ладони два из рабочих челноков, принимает решение и начинает сматывать рыжую нить – с него на руку… Под это и говорит. – Илье, в жизни разумных как она задумана достойно, у каждого из нас есть своя личная территория. Независимо от того места, что случиться занимать в жизни и той работы, что будет в ней работать, - перекладывает освободившийся челнок в другую руку, взвешивает. Задумывается – и позволяет увидеть этот отдельный поток внимания, отпущенный от разговора – вовнутрь, на глубину, где светло. – Но «личная территория» - это официальная формула. А для того, чтоб любое место, где выпало жить, стало единственным домом – понадобятся вещи. Лучше всего, родные вещи. Те самые, с которыми разумный бывает связан. Общей жизнью и историей.
- Я… могу спросить? То, на что вы смотрите – это как раз такая вещь, да? – торопится Илье.
- Тот, с кем я вспоминаю, - на близком отзывается Льеанн, - да, он из таких вещей. Я вас хочу познакомить. Так, я думаю, мне будет проще всего объяснить. Держи.
Илье берет – осторожно – явно на миг удивляется весу. По цвету, по разводам, да и по общему устройству станка Льеанн девочка явно ждала – дерево. А округлая, удобная в ладони отполированная штука внезапно гораздо тяжелее. И гладкая. Теплая – Льеанн в ладони держала. А еще отчетливо отполированная. Долгой работой.
Надо подождать, пока девочка познакомится. А потом можно и заговорить:
- Не знаю точно, широко ли распространена традиция рассказа о вещах на общей территории Мьенже – к сожалению, мне не пришлось за мое время работы здесь много говорить. И успела ли ты с ней познакомиться, - девочка отпускает быстрый непонимающий жест, ощутимей просто отрицания. Льеанн заберет его себе, но продолжит ровно. - Но во многих мирах Тейрвенон такая традиция существует. У значимых вещей есть своя история жизни. Про нее, если позволяет ситуация, можно рассказывать. В некоторых случаях, можно расспрашивать. Например, лехтев. Этому мы тоже учимся. Как рабочему навыку. Потому что долг поднятого звания нередко требует перемещения с места на место. А создавать вокруг себя обстановку… которая похожа на дом, в первую очередь для нас самих – это основное условие эффективности работы, - потом Льеанн улыбнется и добавит. – А заговорить сначала о вещи – это обычно проще…
- А вы… сами этого хотите? – Илье дождется паузы и выпалит быстро. И вслед тому несвязно второй вопрос. Про штуку, которую ладонь все взвешивает. – Не понимаю. Он из чего? Камень?
- Хотим. Жить с вещами, о которых можно рассказывать истории, интересней. Жить в своем настоящем доме, где бы он ни был, тоже… теплей… - говорит Льеанн. Последовательно отвечая на вопрос. – Кость. Такая старая и так долго пролежавшая близ корней гор, что уже – камень. Эти челноки режут на моей земле, в степях земли Ойхо, "соленые" ветви моей Семьи, чьи весенние пути идут мимо Бесплодных гор. И еще другие Семьи. Там горы, которые очень давно, когда разумных на земле еще не было, были дном моря. А в море жили звери. Не очень похожие на те сказки, что о них рассказывает степь. Мы когда-то говорили о змеях, живущих под землей, и грызущих у мира корни… Нет, были просто звери. Были – и от них остались кости. Когда в степь Ойхо пришли и там прижились файдайр – каменные кости стали рабочим материалом. Они очень устойчивы к долгому механическому воздействию. Поэтому из них делают всякие вещи, с которыми постоянно работают. Мелкие вещи. Потому что материал увесистый… а традиция носить свой дом с собой у кочевников степей Ойхо появилась гораздо раньше, чем одна из их Семей, Скитальцы – Хэрмэн стали семьей храмовых со своей специализацией… - а девочка держит – тяжелую штуку из каменной кости со дна древнего моря. Задумывается и считает пальцами - полоски, бороздки по каменной внутренней поверхности. И укладывает в паузу удивленное:
- Прочное? Но это… нитки – оставили?
- Нитки, - подтверждает Льеанн. – Со временем. Он из самых старых моих вещей. Мне их старшие мастера моей Семьи к первому ковру подарили. Новенькими. Это примерно получается возле первого имени. С тех пор делит со мной мою дорогу. Очень много мелкой ручной работы и другой работы мы прошли вместе, - говорит Льеанн. – Как раз к тому первому ковру мне говорили, я запомнила: там, где ты решишь поставить свой дом – будет время и ставить станок. Он простой. Чтоб много не тащить. И везде, где я была дома, он был со мной… - пальцы проходят – ласковым, осторожным жестом – по раме. Потом Льеанн уточняет. – Станок, правда, моложе. У достаточно легкого дерева срок работоспособности меньше. Но мы почти всю дорогу идем вместе. И я скажу, что в большей части моей основной работы он мне очень многим помог. Синяя нить моего первого ширдэна, - вот этого ковра, что превращается во вьюк – держалась именно на нем, каменном. Когда я еще собиралась впервые отправляться со своей земли в сектора Тейрвенон на должную работу. И лиловая вот этого – тоже, - договаривает Льеанн, потом отряхивает что-то недоговоренное – с пальцев ладони, на которой намотана ткацкая «бабочка». И говорит снова общим. – Когда общий объем вещей, которые можно взять с собой, ограничивается этим вьюком и грузоподъемностью… иногда собственной спины – хочется, чтоб это были значимые вещи. Старые вещи. Те, вместе с которыми твоя жизнь шла долго. Я могу определить и так: зримые воплощения моих корней в вещном мире. Которыми по-своему тоже держишься. Прирастаешь…
- Льеанн, - перебивает тогда девочка. – А эти вещи могут появляться… потом? Не с самого начала пути? Я… я по правде тоже хочу. Так… чтоб было… как по-настоящему дома.
- Появляются, - говорит Льеанн. – Вещи всегда занимают свое место рядом с людьми. Создаются, живут свою историю и помогают людям в работе. И уходят в свой срок, также заслуживая благодарности за прожитую рядом жизнь. Говорят, за неразумное использование вещей, в том числе - сокращение их должного срока службы - придется отвечать. Не только посреди вещного мира. Но в нем - пожалуй, и обосновано. На экологическом состоянии мира перерасход ресурсов и неразумная растрата вещей сказывается плачевно...
- У меня они будут, - внезапно собирается Илье. - Я их найду. Сделаю. Сама...
А Льеанн улыбается. Там, на глубине, за подтверждающим жестом. Звуку. Который сейчас вот отчетливо - внутри - слышно. Легкий звон, отзывающийся кругами - по вечной воде Изнанки. Там, посреди карантинного пространства дома Семьи Тийе на Присутственном холме. Тихий звон. От очередного вывалившегося гвоздя.
***
Теперь, задав вопрос о вещах и услышав ответ, Илье задумывается. Пересчитывет что-то на пальцах. Говорит:
- Я... совсем хочу рубашку. С мохнатыми. Я к ней привыкла. И еще ту мозаику Саайре. Обязательно. Она... влезет?
- Я думаю, да... - взвешивает Льеанн. И ее поддерживает голос теи Сейренн:
- Я не думаю, что придется сильно ограничивать гостей моего дома в личной клади. Да, Илье, на ресурсы моего Гнезда ты также вправе рассчитывать, как родич. На любые разумные. Посчитала?
- Да, - отвечает Илье, а потом сосредоточенно хмурится. - Но я... хочу научиться. Я хочу понять как это. И попробую.
- Чему научиться? - спросит теи Сейренн. На это Илье, чуть потерявшись, проговорит:
- Личным... вещам... Ну...
- И общему объему, который им должно занимать? - переспросит дарра, дождется нерешительного согласия, оценит. - Полезный навык. У армейских есть специальная единица измерения, - продолжает она. Не успевает договорить, как Райэн слышно шлепает себя по заднему карману полевой. С усмешкой:
- Вот столько, - потом еще и рукой внутрь нырнет, наглядно показать – сколько получилось. Пальцами пошевелит, оценит внимательный взгляд Илье и договорит, улыбнувшись. – Что, маловато будет?
Она еще обдумывает ответ, когда вмешивается старший родич:
- Ровно столько, а лучше меньше - это если срочно отправляться по команде, - усмехается она. - Остальное должны обеспечить по прибытию. Для того чтоб просто жить - объем вещей может быть несколько больше, - взвешивает на ладони тем временем добытое что-то из этого кармана - в резном кожаном чехле, смотрит, убирает обратно. - А дома просто должно быть... И быть хорошо, - внезапно завершает дарра и переглядывается с внуком. Райэн подхватывает:
- Увидишь.
- Хорошо, - говорит Илье и снова сосредоточенно хмурится. - Я думала: даже у меня получается больше вещей. Не влезет. А в вашей накидке я поеду, ниери Льеанн, можно? Вы ж к тому времени мне ее подошьете?
Льеанн отзывается согласным жестом. Да, завершила, как знала. Станок как раз уже можно собирать.
Было там, где они говорили с Илье о своих вещах. Чуть позже, когда нить вернется на свое место и каменному челноку придется нырнуть в работу, прокладывая сердцевину очередного ромба узора, Илье оторвется от своей работы, оботрет, положит, поблагодарит кисточку - а потом подойдет и встанет у Льеанн за спиной. Смотреть. От работы можно не отвлекаться - нужно не отвлекаться: нити идут цепляясь, узелком, требуют точного рисунка. Но своей доли внимания хватит: Илье стоит, подбирает пальцами почти неслышный шепот перебираемой основы, легкий звук, с которым нет-нет, а встретятся отпущенные челноки.
- Нет, - тихо, для себя, но вслух говорит она, - все-таки непохоже. - И нужно к ней повернуться. Как раз чтоб встретить следующий вопрос. - Льеанн, а я могу спросить, что это будет? Ковер?
- Нет, - отзывается Льеанн. И чуть-чуть поворачивает, освобождая готовую часть работы. - Ты потрогай...
Илье сосредоточенно проходится пальцами по краю ленты, отслеживает часть узора. Прикасается она теперь тоже плотнее. Уверенней. Подо все это очень заметно думает.
- Поняла: мягкая, да? Одежда?
- Одежда. Детская лента, - уточнит Льеанн. – Ее потом нужно снять. И дополнить застежками. Получится традиционный для моей Семьи вариант верхней одежды, в которую в холодное время можно завернуть - или себя и ребенка... или только ребенка, - пальцы девочки складываются вопросительным жестом, но что она спрашивает - Илье не уточнит. Льеанн обдумает и продолжит. - Ты меня спрашивала про вещи. Я добавлю, как специалист. Для умеющего работать мир вещный и мир, лежащий от него по другую сторону - это два равноправных рабочих пространства. И нередко бывает проще действовать на обе стороны. Сложную задачу, требующую... сложных действий разума на стороне Изнанки часто бывает проще решить, задействовав заодно две руки. В привычном вещном ремесле сходных свойств. Как правило, такое ручное ремесло есть...
- Я... ее помню, - отзывается на это Илье. – Эту ленту. Она... светится. И... там идти тогда... не так страшно, - а потом Илье выдыхает. И говорит - удивленно так. - Ниери Льеанн, вы ее... мне делаете?
- Если тебе понравится и ты захочешь – то да, тебе… - продолжит Льеанн легко. – Это, конечно, традиция моей земли, ну… Заворачиваться по-разному научу.
- Мягкая, - еще раз говорит Илье. – Я… да, я хочу… - а потом она теряется. Полностью. То есть так, что на двенадцатую выдоха даже привычно насторожиться… пусть уже совсем понятно: нет, в колодец уже не уйдет. Не сможет. Пока она садится на свое место, складывает руки очень школьным жестом и отстраненно говорит. – Ниери Льеанн, я могу вас спросить?
- Да, Илье. Я тебя слушаю, - Льеанн тоже отзовется на обозначенном интонацией расстоянии. С которого девочка тут же и собьется.
- Но… почему? Почему вы все это все… для меня делаете? Потому что я… попросила храмовых? Но ведь… с тех пор – вы все… Это гораздо больше, чем я попросила.
- Нет, Илье, - размеренно говорит Льеанн. – Не намного больше. По общему рабочему расчету. Я попробую на своем примере, ладно? Вещная ручная работа при данном способе перехода восприятия разума на сторону Изнанки рекомендована. Общими рабочими наставлениями. Как способ поддержать тебя, предпринимаемые действия, а также – непосредственно того, с кем ты работаешь, внутри вещного мира. То, что вещи, изготовленные в процессе такой работы, как правило, переходят – к тому, с кем работали при его согласии, или к тому, кому они больше понадобятся – тоже дань традиции лехтев. Очень старой. С тех времен, когда лехтев вправе дарить… Больше, пожалуй, только на одно. На одну, - Льеанн улыбается, - немаленькую вот эту меня. Которой так нравится и так хочется. Не обязательно – подарить тебе эту штуку… заворачиваться там и правда – наука. Но обязательно – чтоб тебе сейчас и в жизни дальше было тепло.
- Но… почему? – снова и мгновенно выпаливает Илье. Быстро и пугается. – Нет, ниери Льеанн, я вам верю, мне… нравится, я буду, хочу попробовать как ее носить – но… Извините меня, почему – вы этого хотите?
- Непростой… вопрос, - медленно взвешивает Льеанн. – В общих словах я могу сказать, что любой из разумных задуман на своем месте не один, а среди многих других людей и вещей. А взаимопомощь и определенная поддержка в располагающих к тому обстоятельствах – наиболее эффективный и принятый между большинством разумных способ существования… Вот эти – я считаю располагающими, - а потом Льеанн отряхивает ладонь и продолжает. – А на самом деле – просто я этого хочу. Чтоб тебе было хорошо и тепло. И надеюсь работать над этим дальше. Понимаешь… мне – достаточно.
- Я… наверно, понимаю, ниери Льеанн, - не сразу и не очень уверенно произносит Илье. – Я понимаю. Что вы хорошие. А еще – что вы лехтев, и иначе уметь не должны… ну… или просто не умеете. Я не знаю. Но… понимаете, меня кажется, учили. Что помощи… тепла… не бывает просто так. Его надо заслуживать. Долго. Чем-нибудь… большим качественно сделанным. А я – ничего. А еще – что ее еще задаром не бывает. Помощи. За нее потом приходится отдавать – неожиданно и очень много. И еще… я всего не помню. Это… неправильно?
- Это для начала неразумно, - отзывается Льеанн. Пока Илье говорила – пальцы складывали. Подсчитывали. Последовательность элементов знакомого построения. Довольно гнусного в объеме полных данных о ситуации. Но предсказуемого. – На мой взгляд при таких условиях довольно… трудно начать жизнь на своем месте и пройти ее достойно. Хотя бы потому что и тепло и помощь чаще всего требуются именно тогда… когда их крайне сложно заслужить. По общему душевному и физическому состоянию. Когда маленький. Когда находишься в трудных на подъем физических или эмоциональных состояниях. И ими выжат... по самое критическое состояние или около того. Очень нерациональный способ действия получается. Способствующий неразумному расходу эмоционального ресурса. Большая часть знакомых мне представлений, кого, когда и в каких случаях не зазорно просить о помощи, все-таки значительно более разумна.
- Да... - задумчиво говорит Илье. - Я помню, что к лехтев можно прийти и попросить... Не знаю, откуда, но помню. И тогда… вспомнила…
- Лехтев… - негромко взвешивает Льеанн. - Этому учат всех разумных Народа Государя. Обычно с очень раннего времени жизни учат. Что к лехтев можно и должно прийти за помощью. Потому что твой бог от тебя не отворачивается. И принимает таким как есть - здесь и сейчас. Значит, основная поддержка на должном пути у тебя всегда есть. Просто когда она критично необходима, большинство разумных склонны об этом забывать.
- Я запомню... - медленно отвечает тогда Илье. Как раз - оставляя внутри последнюю фразу Льеанн. Что - тоже по общим результатам сегодняшней основной работы на слова просилась: "Это надо очень, очень учудить, чтобы он от тебя отвернулся?"
…- Значит, договорились? – через какое-то время подведет итог ас’эртай Сейренн эс Сьенн. – И я могу дойти до вашего центра связи, вытряхать разрешение? – второй вопрос ее привычному командному поддается чуть тяжелее. Льеанн отзовется быстро:
- Да, думаю, можете. Пройдете без сопровождения? Туда, где были. Разрешено.
Теи Сейренн согласится жестом и усмехнется:
- Я предполагаю долго ругаться… Затратно, - «Учитываю», - жестом ответит ей Льеанн. И теи Сейренн быстро покинет территорию. На прощанье отпустив легкое. – Значит, договорились. Собирайтесь.
А в комнате выдохов на двенадцать повиснет тишина. Такая, что звук поставленной Саайре чашки будет очень громким звуком. Только вслед за ним внезапным заговорит Трэстинка. Так… совсем похоже на Илье:
- Ой…мы – и правда отправляемся?
- Похоже, да, - взвесит это Льеанн. – Что такое?
- Быстро… как, - через запинку выдаст Трэстинка. На это уже отзовется Райэн. Легким:
- На средней армейской скорости, - и, уже к Илье. – Ты ж меня спрашивала, про нашивки – а потом как я в летные подался… А куда я мог – после воспитания с такой привычной скоростью. С детского имени, - и смеется.
- Ага, - говорит Илье, явно отвлекаясь. От того, что очень трудно формулировать. И называть труднее. Подойдет потом и тихо, движением ладони, спрятанным ото всех, спросит: «Ниери Трэстинка, вам страшно?» Она и в ответ передаст. Тоже с ладони: «А тебе?» - Илье подержит. И отряхнет пальцы. Быстро. Очень – для нее так невероятно – уверенным: «Нет». А потом продолжит и вслух:
- Они… не страшные. А еще я хочу увидеть живое море…
- Я тоже повторюсь, ниери Трэстинка, - вступит тогда и Льеанн. Как к специалисту. - По мне – это будет полезный опыт… достаточно редкий опыт. На аттестацию. Думаю… время передвигаться и действовать от вас уже не так далеко. И, если вы извините меня за излишне эмоциональное мнение…
- Льеанн? – удивленно переспросит Трэстинка. Очень на отстраненно официальный она переходит.
Льеанн услышит, отряхнет ладонь и хмуро продолжит:
- Насколько я успела увидеть город Мьенже – я скажу, что немного проветрить голову и посмотреть, какими бывают другие места обитания разумных… тоже полезно. Для личного ресурса. Извините.
- Льеанн, - медленно, еще раз говорит Трэстинка – совсем по-другому (…так, словно за спиной у нее стена. Или лучше – то небо – с холма, которое уже море. И крыши. Почти все крыши. Ну не весь, так три холма точно…) – Мы тоже этот город.
- Вы тоже этот город, - перебирает она в ответ. Принимая к сведению. – Но пока я буду думать так. И это в любом случае полезно – услышать чужую землю. Настолько старую землю. И чужую, - договаривает она, глядя уже на Райэна.
- Я поняла, - проверяет голосом Трэстинка. – А я все-таки буду собираться. И… да, я должна справиться…
- А я… до школы хочу дойти, - сбиваясь, говорит Илье. – Можно?
кто не знает - там 2.7 мегов)
часть два:
пролог: ingadar.diary.ru/p188851413.htm
раз: ingadar.diary.ru/p190230727.htm
два: ingadar.diary.ru/p190364747.htm
три: ingadar.diary.ru/p192437787.htm
четыре: ingadar.diary.ru/p192806555.htm
пять: ingadar.diary.ru/p192954261.htm
шесть: ingadar.diary.ru/p193134356.htm
да, я понимаю, почему у меня сложности с ахсюжетом. и в целом я себя устраиваю
эх. вот когда я перестану писать эти предисловия...
...впрочем, она действительно медленная
дальше?***
...А в памяти быстро - а в памяти непрошеным - да, недавно же – Льеанн у нее и спрашивала. Вот как раз по возвращению из дома Семьи эс Тийе. Не сразу, разобравшись - с непредвиденными обстоятельствами. Как то с хищным нежеланным гостем и внезапным старшим родичем. Но все равно надо было поговорить. Спросить Илье сначала, устраивает ли ее сложный и неприятный разговор в пространстве общей мелкой ручной работы, получить согласие и заговорить:
- Илье, я сегодня была в этом доме. Из которого ты сбежала. Как я и говорила.
А девочка смотрит в сторону, съеживается... Задает как всегда очень свой вопрос: который и не думаешь ожидать:
- Я... ведь я говорила вам правду?
- Да, Илье. Я знала, что ты говоришь правду. Теперь посмотрела глазами. На то, как это выглядит в вещном воплощении. Посмотрела. Общим советом постановлено закрыть этот дом как карантинную территорию. Как только будут получены данные о строении изолирующей защиты, и мы поймем, как будем работать дальше, это... строение будет необходимо подвергнуть полной карантинной обработке. Илье, я сомневаюсь, но для начала мне должно у тебя спросить: остались ли в этом доме какие-то вещи, которые ты считаешь своими и хочешь вернуть?
Илье думает недолго.
…Очень пустая комната в одном из внутренних крыльев дома. Жилая внутренняя территория. Вроде бы. Детская спальная комната, в которой идеальный порядок (и кровать кто-то аккуратно заправил). Поэтому и кажется пустой. Но в целом вполне качественное местообитание для подрастающего Семьи. Это если взглядом профессионала не смотреть.
А професионал - таи-лехта Тамарго эс Тиен айе Ниинталь-рьен… Мелкий такой, что трудно поверить данным: был призван в составе комиссии на обследование. И сейчас как специалист и как непосредственно принимавший участие в штурме здания, отодвигает дверь, явно побарывает искушение задвинуть ее обратно и, не удерживаясь, выдыхает:
- Фу-у! В посыпавшихся очистных системах так не воняло...
...Там страшно. Там отчетливо и полностью страшно - а запах у страха отвратительный. И стены вещного мира изъедены, хрупки до дыр, их держит, не давая прорваться в мир живых неживой воде серых земель, только специфически качественная система защиты. Одновременно и маскирующая неучтенную искусственно созданную трещину Изнанки, и, предположительно, играющая роль своеобразной плотины на пробивающемся в мир живых потоке. Не столь... впечатляющего качества. Допускающая... постоянное присутствие Изнанки - что протекло понемногу, то и ладно. Тех, кто-приходит-в-сумерках сюда скорей всего сюда не приглашали. Сами просочились. И застряли. Да, интересная конструкция.
- Ниери Суринэ, мне будет предоставлена возможность ознакомиться с расшифрованным устройством здешней защиты? - спросит Льеанн у третьего свидетеля, занятого подробной съемкой увиденного лехтев на объекте. - По примерной оценке... многообещающая разработка.
- Будет, - отвлекаясь, отзывается старший рабочей группы. - Но я надеюсь на взаимный обмен. Мне крайне интересно, как вы будете разбирать вот эту... рабочую структуру. Я могу получить общий доступ к результатам?
...Илье говорит правду. Полную правду. То, что действительно закреплено на стене комнаты - система... передающих механизмов этого искусственного колодца Изнанки. И это действительно имя девочки. Гвоздики тоже есть. Блестящие. Можно потрогать.
(...потрясающий же талант у автора разработки, засранная плесень. И надо было его вложить в такое дерьмо?!)
Старший с этого эмоционального заряда выхлопом получит:
- Я…позволю себе горячо надеяться, что эта методика никогда не понадобится… - потом Льеанн выдохнет, дотянется – быстрым хватом – к невидимой надписи. И продолжит. – Да. По завершению работы доступ обещаю предоставить, - а потом можно и в пространство. – Обосраться, какая дрянь…
Но старший Проявляющий-Llyithu Суринэ, по долгу службы знакомый с разнообразными нехорошими местами, ответит на этот выхлоп только медленным согласным жестом. Тогда Льеанн сочтет, что можно и продолжить:
- А самое дерьмо, что просто выжечь эту дрянь я не могу разрешить. Пока мы с девочкой не решили, как именно будем работать. Есть весомая вероятность, что продолжаться это будет долго. Да, несмотря на уровень присутствия Изнанки, - это Льеанн оценит молча развернутые на нее данные общей съемки. Пальцы, прикинувшие и выразившие свое ругательное недоумение, потом взлетят легким жестом, укажут на малозаметный и необходимый фрагмент: мелкие просветы просто каменной стены внутри этого невидимого имени. Заметить сложно, но они есть. Следы от вывалившихся гвоздей. Если знать, где искать...
- А ведь заходили сюда, - внезапно заговорит лехта Тамарго эс Тиен, что тоже смотрит на данные съемки... а карта светится так, что глазам ощутимо больно. - Люди. Разумные. Достаточное количество времени. Наблюдали, на правах охраны дома, полную картину происходящего. Вплоть до биологических показателей. Считали, что все как должно быть. Странно.
...«Ниери Ллеаннэйр, не принюхивайтесь», - он же улыбнулся на входе в дом... слегка разгромленном входе. Оценивая ее взгляд на характерный разгром. Вышедший встречать эксперта парень, ростом еще ниже Льеанн, и так взирающий… Что в первую четверть выдоха ему его первые нашивки казались велики, как и форменная куртка. Эс’тиер «гранитных», медицинская специализация. Лехта jiiri zu-alh'h…
А потом Льеанн отчетливо подумала, что она не хочет знать сейчас, как этого храмового эс’тиер накрыло храмовым званием. И думать она будет другое. Нюхать. Здесь использовали личное табельное. Вряд ли мощнее.
«Мы никого не убили. Все необходимые предоставят свои показания и понесут свою ответственность, - помешает ей принюхиваться Тамарго, а потом усмехнется и в воздух уточниет. - Хотя они очень старались... вплоть до боевых действий локального масштаба. Вот никак не могли поверить, что старший города Мьенже над службами Оценки недолжного и воздействия эс Тийе попал под полное осуждение».
А сейчас лехта Тамарго стоит посреди этой внешне совсем нормальной детской спальни... И очень глубоко думает. Пока Льеанн позволяет себе задать в пространство вопрос:
- Интересно, что было у проходящих достаточно долго через это нормальное пространство с получением разрешения на детей и соответственными обследованиями. И с общим уровнем поражения Изнанки по наследующей линии?
- Какой знакомый профессиональный интерес... - взвешивает Проявляющий Суринэ. Получает легкое, с ладони: "Ну да..." - от Льеанн. И продолжает. - Насколько я вижу, эти данные для вас доступны. Скажу сразу: у командующего местной охраны последним прорывом Изнанки в вещным мир города Мьенже накрыло второго правнука. Низина Присутственного холма, не так далеко отсюда, вы там работали. Он теперь очень плохо относится к лехтев, - отчетливо усмехается вслед Llyithu Суринэ. И получает в ответ - очень медленное - Льеанн:
- Я не удивлена. Да, ответственность за его восприятие нормального и пару-другую зацепившихся возможно и здесь спор - несут, разумеется, лехтев. Я не удивлена дважды.
- Я здесь никого не убил, - на этом, внезапном и очень открытом, вынырнет из своих раздумий лехта Тамарго.
- Сожалеете? - достаточно язвительно поинтересуется у него Суринэ.
- Понимаю, что бессмысленно, - отзовется тот. Оценит окружающее - парой очень ярких жестов и продолжит вслух. - Да. Испытываю некоторое сожаление. Не понимаю, как живут разумные, считающие данные... обстоятельства нормальными.
- Думаю, в процессе полного расследования вы получите... некоторое количество информации, способствующее пониманию, - оценит тогда Суринэ.
Льеанн тогда уже чуть оставит пространство разговора. Приглядываясь к обстановке. Кровать. Характерный детский орнамент. Да - вот отсюда Илье и бежала...
Общее состояние дома Льеанн помнила. И оценила. Что лучше из этого дома вещи не выносить. Ибо внутри этого жилого крыла как минимум мертвой водой Изнанки пропиталось все. Но если Илье что-нибудь захочет, она имеет право. Ладно, в виде исключения подвергнуть несколько личных вещей карантинной обработке - не самая сложная задача.
Но думает девочка недолго. И отвечает окончательным:
- Нет. Ниери Льеанн, я там не помню своих вещей, - она задумывается и думает глубоко. А потом говорит удивленным. - Их... и не было. Я... не успевала. У девочки из значимой старой Семьи не должно быть ничего старого, понимаете?
- Понимаю, - отзывается Льеанн. - Зачем оставлять тебе что-нибудь, за что можно держаться в вещном мире, если первоочередная задача... исключить тебя из этого пространства. Логично. Этим отдельно отвратительно.
- Льеанн… - запнувшись, говорит Илье. Перебирает пальцами, долго укладывает в слова – а потом выпаливает – на скорости, чтоб не помешали. – Вы… правда считаете, что это можно… правильно – привязываться к вещам мира? Но… вы извините, я смотрела, как вы перемещаетесь. И как мало берете с собой… Вы… можете объяснить?
- Я считаю, что это нужно. И полезно – уметь. Живя свою жизнь в вещном мире, стало быть – среди вещей, - сначала, общим, отвечает Льеанн. Вглядывается в узор, в переплетения ленты, получающейся в этот раз, прокидывает продолжение внутреннего, синего ромба узора, потом взвешивает на ладони два из рабочих челноков, принимает решение и начинает сматывать рыжую нить – с него на руку… Под это и говорит. – Илье, в жизни разумных как она задумана достойно, у каждого из нас есть своя личная территория. Независимо от того места, что случиться занимать в жизни и той работы, что будет в ней работать, - перекладывает освободившийся челнок в другую руку, взвешивает. Задумывается – и позволяет увидеть этот отдельный поток внимания, отпущенный от разговора – вовнутрь, на глубину, где светло. – Но «личная территория» - это официальная формула. А для того, чтоб любое место, где выпало жить, стало единственным домом – понадобятся вещи. Лучше всего, родные вещи. Те самые, с которыми разумный бывает связан. Общей жизнью и историей.
- Я… могу спросить? То, на что вы смотрите – это как раз такая вещь, да? – торопится Илье.
- Тот, с кем я вспоминаю, - на близком отзывается Льеанн, - да, он из таких вещей. Я вас хочу познакомить. Так, я думаю, мне будет проще всего объяснить. Держи.
Илье берет – осторожно – явно на миг удивляется весу. По цвету, по разводам, да и по общему устройству станка Льеанн девочка явно ждала – дерево. А округлая, удобная в ладони отполированная штука внезапно гораздо тяжелее. И гладкая. Теплая – Льеанн в ладони держала. А еще отчетливо отполированная. Долгой работой.
Надо подождать, пока девочка познакомится. А потом можно и заговорить:
- Не знаю точно, широко ли распространена традиция рассказа о вещах на общей территории Мьенже – к сожалению, мне не пришлось за мое время работы здесь много говорить. И успела ли ты с ней познакомиться, - девочка отпускает быстрый непонимающий жест, ощутимей просто отрицания. Льеанн заберет его себе, но продолжит ровно. - Но во многих мирах Тейрвенон такая традиция существует. У значимых вещей есть своя история жизни. Про нее, если позволяет ситуация, можно рассказывать. В некоторых случаях, можно расспрашивать. Например, лехтев. Этому мы тоже учимся. Как рабочему навыку. Потому что долг поднятого звания нередко требует перемещения с места на место. А создавать вокруг себя обстановку… которая похожа на дом, в первую очередь для нас самих – это основное условие эффективности работы, - потом Льеанн улыбнется и добавит. – А заговорить сначала о вещи – это обычно проще…
- А вы… сами этого хотите? – Илье дождется паузы и выпалит быстро. И вслед тому несвязно второй вопрос. Про штуку, которую ладонь все взвешивает. – Не понимаю. Он из чего? Камень?
- Хотим. Жить с вещами, о которых можно рассказывать истории, интересней. Жить в своем настоящем доме, где бы он ни был, тоже… теплей… - говорит Льеанн. Последовательно отвечая на вопрос. – Кость. Такая старая и так долго пролежавшая близ корней гор, что уже – камень. Эти челноки режут на моей земле, в степях земли Ойхо, "соленые" ветви моей Семьи, чьи весенние пути идут мимо Бесплодных гор. И еще другие Семьи. Там горы, которые очень давно, когда разумных на земле еще не было, были дном моря. А в море жили звери. Не очень похожие на те сказки, что о них рассказывает степь. Мы когда-то говорили о змеях, живущих под землей, и грызущих у мира корни… Нет, были просто звери. Были – и от них остались кости. Когда в степь Ойхо пришли и там прижились файдайр – каменные кости стали рабочим материалом. Они очень устойчивы к долгому механическому воздействию. Поэтому из них делают всякие вещи, с которыми постоянно работают. Мелкие вещи. Потому что материал увесистый… а традиция носить свой дом с собой у кочевников степей Ойхо появилась гораздо раньше, чем одна из их Семей, Скитальцы – Хэрмэн стали семьей храмовых со своей специализацией… - а девочка держит – тяжелую штуку из каменной кости со дна древнего моря. Задумывается и считает пальцами - полоски, бороздки по каменной внутренней поверхности. И укладывает в паузу удивленное:
- Прочное? Но это… нитки – оставили?
- Нитки, - подтверждает Льеанн. – Со временем. Он из самых старых моих вещей. Мне их старшие мастера моей Семьи к первому ковру подарили. Новенькими. Это примерно получается возле первого имени. С тех пор делит со мной мою дорогу. Очень много мелкой ручной работы и другой работы мы прошли вместе, - говорит Льеанн. – Как раз к тому первому ковру мне говорили, я запомнила: там, где ты решишь поставить свой дом – будет время и ставить станок. Он простой. Чтоб много не тащить. И везде, где я была дома, он был со мной… - пальцы проходят – ласковым, осторожным жестом – по раме. Потом Льеанн уточняет. – Станок, правда, моложе. У достаточно легкого дерева срок работоспособности меньше. Но мы почти всю дорогу идем вместе. И я скажу, что в большей части моей основной работы он мне очень многим помог. Синяя нить моего первого ширдэна, - вот этого ковра, что превращается во вьюк – держалась именно на нем, каменном. Когда я еще собиралась впервые отправляться со своей земли в сектора Тейрвенон на должную работу. И лиловая вот этого – тоже, - договаривает Льеанн, потом отряхивает что-то недоговоренное – с пальцев ладони, на которой намотана ткацкая «бабочка». И говорит снова общим. – Когда общий объем вещей, которые можно взять с собой, ограничивается этим вьюком и грузоподъемностью… иногда собственной спины – хочется, чтоб это были значимые вещи. Старые вещи. Те, вместе с которыми твоя жизнь шла долго. Я могу определить и так: зримые воплощения моих корней в вещном мире. Которыми по-своему тоже держишься. Прирастаешь…
- Льеанн, - перебивает тогда девочка. – А эти вещи могут появляться… потом? Не с самого начала пути? Я… я по правде тоже хочу. Так… чтоб было… как по-настоящему дома.
- Появляются, - говорит Льеанн. – Вещи всегда занимают свое место рядом с людьми. Создаются, живут свою историю и помогают людям в работе. И уходят в свой срок, также заслуживая благодарности за прожитую рядом жизнь. Говорят, за неразумное использование вещей, в том числе - сокращение их должного срока службы - придется отвечать. Не только посреди вещного мира. Но в нем - пожалуй, и обосновано. На экологическом состоянии мира перерасход ресурсов и неразумная растрата вещей сказывается плачевно...
- У меня они будут, - внезапно собирается Илье. - Я их найду. Сделаю. Сама...
А Льеанн улыбается. Там, на глубине, за подтверждающим жестом. Звуку. Который сейчас вот отчетливо - внутри - слышно. Легкий звон, отзывающийся кругами - по вечной воде Изнанки. Там, посреди карантинного пространства дома Семьи Тийе на Присутственном холме. Тихий звон. От очередного вывалившегося гвоздя.
***
Теперь, задав вопрос о вещах и услышав ответ, Илье задумывается. Пересчитывет что-то на пальцах. Говорит:
- Я... совсем хочу рубашку. С мохнатыми. Я к ней привыкла. И еще ту мозаику Саайре. Обязательно. Она... влезет?
- Я думаю, да... - взвешивает Льеанн. И ее поддерживает голос теи Сейренн:
- Я не думаю, что придется сильно ограничивать гостей моего дома в личной клади. Да, Илье, на ресурсы моего Гнезда ты также вправе рассчитывать, как родич. На любые разумные. Посчитала?
- Да, - отвечает Илье, а потом сосредоточенно хмурится. - Но я... хочу научиться. Я хочу понять как это. И попробую.
- Чему научиться? - спросит теи Сейренн. На это Илье, чуть потерявшись, проговорит:
- Личным... вещам... Ну...
- И общему объему, который им должно занимать? - переспросит дарра, дождется нерешительного согласия, оценит. - Полезный навык. У армейских есть специальная единица измерения, - продолжает она. Не успевает договорить, как Райэн слышно шлепает себя по заднему карману полевой. С усмешкой:
- Вот столько, - потом еще и рукой внутрь нырнет, наглядно показать – сколько получилось. Пальцами пошевелит, оценит внимательный взгляд Илье и договорит, улыбнувшись. – Что, маловато будет?
Она еще обдумывает ответ, когда вмешивается старший родич:
- Ровно столько, а лучше меньше - это если срочно отправляться по команде, - усмехается она. - Остальное должны обеспечить по прибытию. Для того чтоб просто жить - объем вещей может быть несколько больше, - взвешивает на ладони тем временем добытое что-то из этого кармана - в резном кожаном чехле, смотрит, убирает обратно. - А дома просто должно быть... И быть хорошо, - внезапно завершает дарра и переглядывается с внуком. Райэн подхватывает:
- Увидишь.
- Хорошо, - говорит Илье и снова сосредоточенно хмурится. - Я думала: даже у меня получается больше вещей. Не влезет. А в вашей накидке я поеду, ниери Льеанн, можно? Вы ж к тому времени мне ее подошьете?
Льеанн отзывается согласным жестом. Да, завершила, как знала. Станок как раз уже можно собирать.
Было там, где они говорили с Илье о своих вещах. Чуть позже, когда нить вернется на свое место и каменному челноку придется нырнуть в работу, прокладывая сердцевину очередного ромба узора, Илье оторвется от своей работы, оботрет, положит, поблагодарит кисточку - а потом подойдет и встанет у Льеанн за спиной. Смотреть. От работы можно не отвлекаться - нужно не отвлекаться: нити идут цепляясь, узелком, требуют точного рисунка. Но своей доли внимания хватит: Илье стоит, подбирает пальцами почти неслышный шепот перебираемой основы, легкий звук, с которым нет-нет, а встретятся отпущенные челноки.
- Нет, - тихо, для себя, но вслух говорит она, - все-таки непохоже. - И нужно к ней повернуться. Как раз чтоб встретить следующий вопрос. - Льеанн, а я могу спросить, что это будет? Ковер?
- Нет, - отзывается Льеанн. И чуть-чуть поворачивает, освобождая готовую часть работы. - Ты потрогай...
Илье сосредоточенно проходится пальцами по краю ленты, отслеживает часть узора. Прикасается она теперь тоже плотнее. Уверенней. Подо все это очень заметно думает.
- Поняла: мягкая, да? Одежда?
- Одежда. Детская лента, - уточнит Льеанн. – Ее потом нужно снять. И дополнить застежками. Получится традиционный для моей Семьи вариант верхней одежды, в которую в холодное время можно завернуть - или себя и ребенка... или только ребенка, - пальцы девочки складываются вопросительным жестом, но что она спрашивает - Илье не уточнит. Льеанн обдумает и продолжит. - Ты меня спрашивала про вещи. Я добавлю, как специалист. Для умеющего работать мир вещный и мир, лежащий от него по другую сторону - это два равноправных рабочих пространства. И нередко бывает проще действовать на обе стороны. Сложную задачу, требующую... сложных действий разума на стороне Изнанки часто бывает проще решить, задействовав заодно две руки. В привычном вещном ремесле сходных свойств. Как правило, такое ручное ремесло есть...
- Я... ее помню, - отзывается на это Илье. – Эту ленту. Она... светится. И... там идти тогда... не так страшно, - а потом Илье выдыхает. И говорит - удивленно так. - Ниери Льеанн, вы ее... мне делаете?
- Если тебе понравится и ты захочешь – то да, тебе… - продолжит Льеанн легко. – Это, конечно, традиция моей земли, ну… Заворачиваться по-разному научу.
- Мягкая, - еще раз говорит Илье. – Я… да, я хочу… - а потом она теряется. Полностью. То есть так, что на двенадцатую выдоха даже привычно насторожиться… пусть уже совсем понятно: нет, в колодец уже не уйдет. Не сможет. Пока она садится на свое место, складывает руки очень школьным жестом и отстраненно говорит. – Ниери Льеанн, я могу вас спросить?
- Да, Илье. Я тебя слушаю, - Льеанн тоже отзовется на обозначенном интонацией расстоянии. С которого девочка тут же и собьется.
- Но… почему? Почему вы все это все… для меня делаете? Потому что я… попросила храмовых? Но ведь… с тех пор – вы все… Это гораздо больше, чем я попросила.
- Нет, Илье, - размеренно говорит Льеанн. – Не намного больше. По общему рабочему расчету. Я попробую на своем примере, ладно? Вещная ручная работа при данном способе перехода восприятия разума на сторону Изнанки рекомендована. Общими рабочими наставлениями. Как способ поддержать тебя, предпринимаемые действия, а также – непосредственно того, с кем ты работаешь, внутри вещного мира. То, что вещи, изготовленные в процессе такой работы, как правило, переходят – к тому, с кем работали при его согласии, или к тому, кому они больше понадобятся – тоже дань традиции лехтев. Очень старой. С тех времен, когда лехтев вправе дарить… Больше, пожалуй, только на одно. На одну, - Льеанн улыбается, - немаленькую вот эту меня. Которой так нравится и так хочется. Не обязательно – подарить тебе эту штуку… заворачиваться там и правда – наука. Но обязательно – чтоб тебе сейчас и в жизни дальше было тепло.
- Но… почему? – снова и мгновенно выпаливает Илье. Быстро и пугается. – Нет, ниери Льеанн, я вам верю, мне… нравится, я буду, хочу попробовать как ее носить – но… Извините меня, почему – вы этого хотите?
- Непростой… вопрос, - медленно взвешивает Льеанн. – В общих словах я могу сказать, что любой из разумных задуман на своем месте не один, а среди многих других людей и вещей. А взаимопомощь и определенная поддержка в располагающих к тому обстоятельствах – наиболее эффективный и принятый между большинством разумных способ существования… Вот эти – я считаю располагающими, - а потом Льеанн отряхивает ладонь и продолжает. – А на самом деле – просто я этого хочу. Чтоб тебе было хорошо и тепло. И надеюсь работать над этим дальше. Понимаешь… мне – достаточно.
- Я… наверно, понимаю, ниери Льеанн, - не сразу и не очень уверенно произносит Илье. – Я понимаю. Что вы хорошие. А еще – что вы лехтев, и иначе уметь не должны… ну… или просто не умеете. Я не знаю. Но… понимаете, меня кажется, учили. Что помощи… тепла… не бывает просто так. Его надо заслуживать. Долго. Чем-нибудь… большим качественно сделанным. А я – ничего. А еще – что ее еще задаром не бывает. Помощи. За нее потом приходится отдавать – неожиданно и очень много. И еще… я всего не помню. Это… неправильно?
- Это для начала неразумно, - отзывается Льеанн. Пока Илье говорила – пальцы складывали. Подсчитывали. Последовательность элементов знакомого построения. Довольно гнусного в объеме полных данных о ситуации. Но предсказуемого. – На мой взгляд при таких условиях довольно… трудно начать жизнь на своем месте и пройти ее достойно. Хотя бы потому что и тепло и помощь чаще всего требуются именно тогда… когда их крайне сложно заслужить. По общему душевному и физическому состоянию. Когда маленький. Когда находишься в трудных на подъем физических или эмоциональных состояниях. И ими выжат... по самое критическое состояние или около того. Очень нерациональный способ действия получается. Способствующий неразумному расходу эмоционального ресурса. Большая часть знакомых мне представлений, кого, когда и в каких случаях не зазорно просить о помощи, все-таки значительно более разумна.
- Да... - задумчиво говорит Илье. - Я помню, что к лехтев можно прийти и попросить... Не знаю, откуда, но помню. И тогда… вспомнила…
- Лехтев… - негромко взвешивает Льеанн. - Этому учат всех разумных Народа Государя. Обычно с очень раннего времени жизни учат. Что к лехтев можно и должно прийти за помощью. Потому что твой бог от тебя не отворачивается. И принимает таким как есть - здесь и сейчас. Значит, основная поддержка на должном пути у тебя всегда есть. Просто когда она критично необходима, большинство разумных склонны об этом забывать.
- Я запомню... - медленно отвечает тогда Илье. Как раз - оставляя внутри последнюю фразу Льеанн. Что - тоже по общим результатам сегодняшней основной работы на слова просилась: "Это надо очень, очень учудить, чтобы он от тебя отвернулся?"
…- Значит, договорились? – через какое-то время подведет итог ас’эртай Сейренн эс Сьенн. – И я могу дойти до вашего центра связи, вытряхать разрешение? – второй вопрос ее привычному командному поддается чуть тяжелее. Льеанн отзовется быстро:
- Да, думаю, можете. Пройдете без сопровождения? Туда, где были. Разрешено.
Теи Сейренн согласится жестом и усмехнется:
- Я предполагаю долго ругаться… Затратно, - «Учитываю», - жестом ответит ей Льеанн. И теи Сейренн быстро покинет территорию. На прощанье отпустив легкое. – Значит, договорились. Собирайтесь.
А в комнате выдохов на двенадцать повиснет тишина. Такая, что звук поставленной Саайре чашки будет очень громким звуком. Только вслед за ним внезапным заговорит Трэстинка. Так… совсем похоже на Илье:
- Ой…мы – и правда отправляемся?
- Похоже, да, - взвесит это Льеанн. – Что такое?
- Быстро… как, - через запинку выдаст Трэстинка. На это уже отзовется Райэн. Легким:
- На средней армейской скорости, - и, уже к Илье. – Ты ж меня спрашивала, про нашивки – а потом как я в летные подался… А куда я мог – после воспитания с такой привычной скоростью. С детского имени, - и смеется.
- Ага, - говорит Илье, явно отвлекаясь. От того, что очень трудно формулировать. И называть труднее. Подойдет потом и тихо, движением ладони, спрятанным ото всех, спросит: «Ниери Трэстинка, вам страшно?» Она и в ответ передаст. Тоже с ладони: «А тебе?» - Илье подержит. И отряхнет пальцы. Быстро. Очень – для нее так невероятно – уверенным: «Нет». А потом продолжит и вслух:
- Они… не страшные. А еще я хочу увидеть живое море…
- Я тоже повторюсь, ниери Трэстинка, - вступит тогда и Льеанн. Как к специалисту. - По мне – это будет полезный опыт… достаточно редкий опыт. На аттестацию. Думаю… время передвигаться и действовать от вас уже не так далеко. И, если вы извините меня за излишне эмоциональное мнение…
- Льеанн? – удивленно переспросит Трэстинка. Очень на отстраненно официальный она переходит.
Льеанн услышит, отряхнет ладонь и хмуро продолжит:
- Насколько я успела увидеть город Мьенже – я скажу, что немного проветрить голову и посмотреть, какими бывают другие места обитания разумных… тоже полезно. Для личного ресурса. Извините.
- Льеанн, - медленно, еще раз говорит Трэстинка – совсем по-другому (…так, словно за спиной у нее стена. Или лучше – то небо – с холма, которое уже море. И крыши. Почти все крыши. Ну не весь, так три холма точно…) – Мы тоже этот город.
- Вы тоже этот город, - перебирает она в ответ. Принимая к сведению. – Но пока я буду думать так. И это в любом случае полезно – услышать чужую землю. Настолько старую землю. И чужую, - договаривает она, глядя уже на Райэна.
- Я поняла, - проверяет голосом Трэстинка. – А я все-таки буду собираться. И… да, я должна справиться…
- А я… до школы хочу дойти, - сбиваясь, говорит Илье. – Можно?
@темы: сказочки, Канон и около, Те-кто-Служит, Тейрвенон, Тильсенн, этот пост (не) проплачен кровавой гэбней, телеги
-
-
28.11.2013 в 23:18-
-
28.11.2013 в 23:28Охх... Инги, как же меня всегда восхищало твоё умение правильных вопросов...
-
-
28.11.2013 в 23:30я правильно поняла, что дом нельзя так просто взять и уничтожить, пока все гвоздики из имени не вывалятся?
-
-
28.11.2013 в 23:37-
-
29.11.2013 в 00:01Хэлле, спасибо. работа у них такая...
Actinia, я повторюсь, про работа у них такая
ну, есть вариант, при котором можно и более простой. но в итоге они выберут другой. про это будет и очень скоро
-
-
29.11.2013 в 20:29-
-
29.11.2013 в 22:47автор зануууда, что уж