NAVIGARE NECESSE EST, VIVERE NON EST NECESSE][Я шел домой. И я попал домой.(с)]Должен же кто-то, ягодка, быть плохим
В смысле, я продолжаю.
Начало
www.diary.ru/~ingadar/p151687301.htm
www.diary.ru/~ingadar/p152808500.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153213902.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153377348.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163459107.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163516211.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163545343.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163614154.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164256663.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164336332.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166672421.htm
извините, не очень толерантное.Начало конфликта на Далии для Саайре тоже отмечает голос лехта Льеанн. Сидел у себя, мучили с соучеником и подопечным Айхо техническое решение для переводных испытаний, создаваемый лабораторный агрегат на заданный энергорасход и скорость соглашаться не собирался, ошибку найти не получалось, устали оба. Сердились. Даже ругались – негромко. Дверь осталась занавесью – сам так захотел. За нее слышно. А у лехта Ллеаннэйр гость. Из города. Представитель руководства профессионального образования территории Пустошей на Сорлехе. Сначала там тоже говорят негромко – впрочем, это и совершенно незачем, слушать чужие разговоры. Но в их работе повисает пауза, оба старательно сердятся на не складывающиеся цифры и немного друг на друга. В эту тишину и падает из-за занавеси голос лехта Льеанн. Такой громкий, что не захочешь – услышишь. И вот, как выяснилось, запомнишь:
- Отстаивать независимость? Вплоть до "и военным путем?" На земле, принятой под власть и ответственность? Простите меня, ньера Реижен, я для начала... очень усомнюсь в их разумности.
Видимо, собеседник отвечает. Не слышно. Как ни стыдно Саайре себе признаваться, что прислушивается... Подслушивает. Стыд, правда, быстро приходится разделить. Когда Айхо ощутимо втыкается острым локтем и шипит. Тихо-тихо: "О чем это они?" Раздраженно стряхнуть на него жест: "Не знаю" и "Не мешай ты..." И прислушиваться. Но собеседника не слышно совсем, Айхо уже начинает теребить, как подопечный: "Объясни", - когда голос лехта Льеанн прорывается снова.
- Сожалею, - говорит она. - Сожалею, но вы ошибаетесь. Сначала я файдайр. Лехтев из Семьи Хэрмэн, земли Ойхо...
Голос собеседника за занавесь тогда проходит. В первый и последний раз. Похоже, он сделал попытку подняться и ходить. И говорит очень близко:
- Знаете... если говорить об истории вашего народа, на Ойхо, и Семьи… Понимаете, я в некотором роде историк-любитель…
- Как интересно, - медленно оценивает голос лехта Льеанн, и вот – ну хоть подумай: как назло – продолжает. – Вы не бегайте, вы садитесь… - Сесть-то в комнате можно только у чайного столика или на ширдэн, но это близким. Все это от внутренней двери равно далеко. Недолжного и случай сделать не дает. Не слышно, долго не слышно. Уже с Айхо схему просматривать взялся, где же все-таки ошиблись.
А новым звуком в пространстве поселяется смех. Лехта Льеанн. Звонкий, звучный - опасный - каменная осыпь.
- Ой, - выныривает из смеха голос. - Вы извините, ньера Реижен, очень извините, - и снова гремит осыпь, - но вы так слова подберете... "Преднамеренная дезинформация", ой... Подумали бы: с лехтев же говорите.
Тишина пережидает реплику. За это время смех успокаивается. Совсем.
- Просто это неправда, - говорит Льеанн. - Да, в легенде правды значительно больше. Я сожалею.
Недолжного случай и дальше делать не позволяет. Айхо озадачится результатом очередного расчета, придется прогонять, обнаруживать, где таки угнездилась ошибка... и сколько теперь из-за нее придется работать. И что бы из голосов ни прорывалось, оно уже в общий круг работы пройти не может. Пока внезапно не царапнет ухо...
В школе говорят, разумеется, на фаэ. Кто недостаточно знает - вот как маленький Айхо год назад - того и учат... Но что лехта Льеанн очень хорошо знает местное наречие земли Сорлех, его литературную и болотную вариацию, Саайре тоже не раз убеждался. Сейчас ее голос уверенно берет и присваивает полностью чистую литературную вариацию местного. Так, как и из жителей Сорлеха сейчас говорит не всякий:
- Сожалею, вы ошибаетесь. Я этим не горжусь - я это есть. Я принадлежу моему богу и народу государя - и помню долг Семьи моей. Вроде бы, - взвешивает она уже на фаэ, - это на всех языках звучит одинаково. И, ньера Реижен, разрешите с Вами попрощаться.
Разрешения войти Саайре просит немедленно, как только звонким шорохом отзовется над дверью весенняя гирлянда, провожая гостя. Да, за чайным столиком сидели. Лехта Льеанн чашку на ладони взвешивает. Поднимается - и идет мыть.
- Разумные, - негромко роняет она, на полный выход запуская воду. И, не оборачиваясь. - Много слышал?
- Н-нет, - теряясь, отвечает Саайре. Но любопытство побеждает. - Вас... больше. Ничего не понял. Что... случилось?
- Пока – ничего, - чашку она отмывает тщательно. - Ерунда какая-то, - еще раз взвешивает чашку на ладони, словно проверяет - как отмылась? - не грохнуть ли ее об пол? И цитирует. Временем отстраненным. - "Избранные представители свободных народов Далии, к которым недавно присоединился и народ Сорлеха, собираются решительно протестовать против внешней власти файдайр. Вплоть до применения военной силы". Это на земле, которая сама пришла под власть и ответственность. Очень… разумно, - чашку наконец ставят сушиться. Слышно. Стукнув. – Ничего не должно случиться. Са-ай, Айхо – вам не будет трудно позвать сюда лехта Тона? Связь сегодня… - и ладонь отпускает стремительное, нелестное. - Все-таки надо поговорить.
И как говорили, Саайре помнит. Нашел любимого преподавателя, как всегда, в «техничке», услышал вопрос: «Это серьезно?» - сказал при младшем честное: «Я испугался». Сидел потом в уголке, на ширдэне под рабочим местом, - и ведь спросил сначала: можно ли, поймал жест: «Оставайся». Слушал, как говорят эти двое. С какой скоростью. О выяснении общей обстановки – подробно, с личным запросом – кто готов отправиться в город. О том, как подготовить автономное обеспечение и предупредить родителей о возможных неприятностях и выборе… у кого эти родители есть и об отпрысках сколько-нибудь думают. О том, что здесь, в Пустошах Сорлеха вполне может быть безопасней, чем в крупных городах…
Но слова так, отдельно – звонкий, сыпкий, далекий песок. Такого… Не слишком серьезного. Не настолько, чтоб не продолжить об аттестациях. «Пока – задача проверить знания второго потока все равно серьезней, эр'меи Тон. Остальное, полагаю, слишком близко не подойдет».
Она ошиблась. Сейчас это можно признать и полностью. А дальше придется подумать – кажется, именно тогда, этому, городскому, смехом каменной осыпи, лехта Льеанн и смеялась – последний раз. Последний, что он слышал.
А за первым, что Саайре помнит о войне, пошло и второе. Тем же звенящим сухим песком сыплются слова, когда после сдачи аттестации по лабораторной технике в коридоре что-то сильно толкнет в спину. Саайре врежется в угол - больно, обернется, чтоб увидеть, что "чем-то" был Руал эс Хаймри, айе Далия, конечно - соученик, на четыре малых года старше и на три головы выше. Припирает к стенке - больно - и смеется:
- А мой сейчас проект первым в первой десятке, мой! - как ты ни бегал в техничку все этому подлизывать... любимчик, - и успеет толкнуть еще раз, потому что слова - песком, потому что не понять, о чем он вообще? Свой... соученик же. А он наклонится и оскалится. - Ха-ха. А скоро мы вас, храмовых, вообще начнем резать!
- Как... интересно, - внезапный голос будет ровным. Спокойным. Слышным. Откуда появится тай-лехта Тайлорн - так и непонятно. Но он есть. Стоит. И также ровно продолжает. - Ньера Руал, подойдите, прошу Вас.
И тот идет. Шаг. Еще полшага. Вокруг очень пусто и очень слышно. Как негромко продолжает Тайлорн.
- Резать храмовых, говорите... Ньера Руал, у Вас нож есть?
Время медлит, размазывается тонким прозрачным слоем. Как замирает Руал, медленно пытаясь понять услышанное. И ему позволяют эту паузу. Только потом:
- Нет? - спрашивает лехта Тайлорн, руки взвешивают ответ, то есть его отсутствие, находят недостаточным. И ровно, как на занятии. - Жаль. Возьмите пока мой, - время дергается, слетает мгновенно - Руал уже стоит, держится ошалело за перехваченную рукоятку, "передали через шаг". Слушая. Команду. Преподавателя. - Начинайте.
Вдох, выдох и еще двенадцатая. Голос лехта Тона.
- Что? Резать. Как именно, - и еще... вдоха два, наверно. Это Саайре дышится быстрее. И грохот. Лехта Тон сдвинулся первым. И Руал полетел. Сильно. На твердый деревянный пол. Но ножа не выпустил. Рывком поднялся. Разозлился. Кинулся. И рухнул снова. И еще раз...
А Саайре стоял и сдвинуться не получилось. Один край сознания оценивал сочетание элементов простейшего боя и обороны... и не очень простейшего. Преподавал-то его тоже - лехта Тон. А второй думал о всякой ерунде. Вроде, что тот самый пол. Который пахнет стружками.
Было недолго. Жестко. Кончилось. Стоял лехта Тон. Снова со своим поясным ножом. Посмотрел, бережно вытер. Убрал обратно.
Стоял Руал. Смотрел, как не понимая. На руку. Время медленное. А порядочный порез кровью наполняется не сразу.
На руку. На храмового. Первым у него получается нелепое. Тихое, очень удивленное:
- Больно...
- Да, - ровно говорит лехта Тон. - Резать - это обычно больно. Личная аптечка у тебя с собой? - у него, кажется, и голос не изменился. Закрыть глаза, отрешиться от смысла - мир в порядке, практика объяснения, преподаватель... показывает, что его не устраивает. - Как - нет? Ладно. На сегодня - возьмите мою.
- Да пош-шел ты... в водоворот, храмовый ублюдок, - не выдерживает, нарушает картину Руал. Не помогает.
- Извините. Не пойду. В первую очередь, я ваш преподаватель. И, сожалею, должен убедиться, что вы заслужили свою аттестацию. С элементарной восстановительной поддержки. Рука задета нерабочая. Начинайте перевязку, - медлит четверть выдоха... И выпаливает, как на занятиях бывало редко, но бывало. - Рубашку сними. С чего рану начинают обрабатывать? Сдавал же - куд-да знания дел? – Все это вслух.
Руал справляется. И медленно говорит. Пару раз его поправляют. Засело ровное:
- Защитные скобы не забывай. Или хочешь шрам на память оставить? Теперь - ссадину. На лице. Плохо падаешь. - И голос не меняется. - Я хочу тебе посоветовать подумать, кого у тебя получится резать. Детей еще меньше твоего соученика Саайре? Разумный и достойный без оружия не ходит. Так у нас говорят. Теперь иди.
И он идет. На выход. Мимо Саайре. Не замечая. Провожает его напутствие:
- Зайди, попроси большую стандартную аптечку и посмотри колено...
«Уф...» - выдыхает лехта Тайлорн потом, когда за только что им… наставленным задвигается входная дверь. Медленно. И вслед за тем:
- Са-ай, можно тебя попросить? – а голос у него меняется, слышно, что дышит чаще, и слетает интонация. Неудивительно: за его согласием уже в его руки перейдет аптечка. С неловким и близким. – Можешь… посмотреть и помочь? Со спины – неудобно.
Дурацкое: «Он вас… задел?» - получается уже на середине обеззараживающей обработки среднего пореза. Чуть после того, когда тот край внимания Саайре, что следил за ударами, легко предположит, куда целился – удар, пошедший совсем вскользь…
- Конечно, - отзывается лехта Тон. – Уй-й-й, шипучее! Он неплохо дерется. И ты должен запомнить, Саайре, что выходить безоружным на вооруженного… очень злого вооруженного – чаще всего очень рискованно. Если не совсем должен – не надо. А я должен был. Объяснить этому мальчику. Что резать нас – трудно.
- Но он… - срывается у Саайре… И нужны усилия, чтобы не дрогнула рука, наносящая защитный слой. А продолжить… почти невозможно.
- Пытался меня убить, - у лехты Тона это самое продолжение получается как само собой. –Конечно. Я старался. На расходе ресурса запоминается лучше.
- Но если бы… у него получилось? - это Саайре сказать удается. Получит редкий, отточенный, хорошо знакомый жест – именно лехтев. Что все в воле Многоликого. Не менее, впрочем, именно лехтев, чем усмешка – на продолжении:
- Но скорей всего у него не получилось бы. Надеюсь – запомнит. Спасибо. – И лехта Тон над головой Саайре продолжает, временем другим, не обращением. – Знать бы, кого слушает этот мальчик. Надеюсь, резать он не пойдет. Те, кто идут – обычно, идут молча.
Потом было лето. Потом был «конфликт на Далии». Далеко. В основном – далеко.
Как оказалось, Школу на Пустошах угораздило какое-то время простоять на «независимых территориях». На которых власть переходила из рук в руки по странной траектории.
Им повезло – потом поймет Саайре. Отдаленность Пустошей и от южных административных районов и от Озерного края, не так уж легко досюда добраться, озабоченность большинства жителей немногих местных поселков чем угодно, но только не тем, как ловчей резать храмовых – что их спасло? – мог думать он, изучая потом озерные бунты и прочие хроники конфликта. Не особо, правда, думал.
Было немного. Ему хватило. Может сказать: чтоб оценить и начать бояться.
Время это считалось по-другому. Счет дней потерял значение. Память считала по внешним событиям. Отдельно внутри занятий и аттестаций. Школьная жизнь двигалась своим путем. Когда отбыла последняя семейная группа. А не забрали многих. Когда за ресурсами и помощью отправился лехта Тайлорн. Когда прибежал Аиль. Когда пришли эти – и как оно обошлось. Память хранит все. Ориентирами того лета.
А потом пришла помощь. Поднятая лехта Тайлорном, о ком уже начали сомневаться – жив ли. Как вывезли младших в защищенную зону, контролируемую файдайр. А они, с согласия лехта Льеанн – и у Саайре тоже согласия спрашивали – временно остались на нейтральной территории. В поселке не так далеко от Пустошей.
Что быть ему нейтральным недолго, что по этим неприметным землям пойдут отступать формирования Освободительной, а вслед за ними и Легион – кто ж тогда представлял себе. Только вот начала этой истории Саайре не заметил.
да, и наверно еще раз извините. дальше будет... тяжелое
Начало
www.diary.ru/~ingadar/p151687301.htm
www.diary.ru/~ingadar/p152808500.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153213902.htm
www.diary.ru/~ingadar/p153377348.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163459107.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163516211.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163545343.htm
www.diary.ru/~ingadar/p163614154.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164256663.htm
www.diary.ru/~ingadar/p164336332.htm
www.diary.ru/~ingadar/p166672421.htm
извините, не очень толерантное.Начало конфликта на Далии для Саайре тоже отмечает голос лехта Льеанн. Сидел у себя, мучили с соучеником и подопечным Айхо техническое решение для переводных испытаний, создаваемый лабораторный агрегат на заданный энергорасход и скорость соглашаться не собирался, ошибку найти не получалось, устали оба. Сердились. Даже ругались – негромко. Дверь осталась занавесью – сам так захотел. За нее слышно. А у лехта Ллеаннэйр гость. Из города. Представитель руководства профессионального образования территории Пустошей на Сорлехе. Сначала там тоже говорят негромко – впрочем, это и совершенно незачем, слушать чужие разговоры. Но в их работе повисает пауза, оба старательно сердятся на не складывающиеся цифры и немного друг на друга. В эту тишину и падает из-за занавеси голос лехта Льеанн. Такой громкий, что не захочешь – услышишь. И вот, как выяснилось, запомнишь:
- Отстаивать независимость? Вплоть до "и военным путем?" На земле, принятой под власть и ответственность? Простите меня, ньера Реижен, я для начала... очень усомнюсь в их разумности.
Видимо, собеседник отвечает. Не слышно. Как ни стыдно Саайре себе признаваться, что прислушивается... Подслушивает. Стыд, правда, быстро приходится разделить. Когда Айхо ощутимо втыкается острым локтем и шипит. Тихо-тихо: "О чем это они?" Раздраженно стряхнуть на него жест: "Не знаю" и "Не мешай ты..." И прислушиваться. Но собеседника не слышно совсем, Айхо уже начинает теребить, как подопечный: "Объясни", - когда голос лехта Льеанн прорывается снова.
- Сожалею, - говорит она. - Сожалею, но вы ошибаетесь. Сначала я файдайр. Лехтев из Семьи Хэрмэн, земли Ойхо...
Голос собеседника за занавесь тогда проходит. В первый и последний раз. Похоже, он сделал попытку подняться и ходить. И говорит очень близко:
- Знаете... если говорить об истории вашего народа, на Ойхо, и Семьи… Понимаете, я в некотором роде историк-любитель…
- Как интересно, - медленно оценивает голос лехта Льеанн, и вот – ну хоть подумай: как назло – продолжает. – Вы не бегайте, вы садитесь… - Сесть-то в комнате можно только у чайного столика или на ширдэн, но это близким. Все это от внутренней двери равно далеко. Недолжного и случай сделать не дает. Не слышно, долго не слышно. Уже с Айхо схему просматривать взялся, где же все-таки ошиблись.
А новым звуком в пространстве поселяется смех. Лехта Льеанн. Звонкий, звучный - опасный - каменная осыпь.
- Ой, - выныривает из смеха голос. - Вы извините, ньера Реижен, очень извините, - и снова гремит осыпь, - но вы так слова подберете... "Преднамеренная дезинформация", ой... Подумали бы: с лехтев же говорите.
Тишина пережидает реплику. За это время смех успокаивается. Совсем.
- Просто это неправда, - говорит Льеанн. - Да, в легенде правды значительно больше. Я сожалею.
Недолжного случай и дальше делать не позволяет. Айхо озадачится результатом очередного расчета, придется прогонять, обнаруживать, где таки угнездилась ошибка... и сколько теперь из-за нее придется работать. И что бы из голосов ни прорывалось, оно уже в общий круг работы пройти не может. Пока внезапно не царапнет ухо...
В школе говорят, разумеется, на фаэ. Кто недостаточно знает - вот как маленький Айхо год назад - того и учат... Но что лехта Льеанн очень хорошо знает местное наречие земли Сорлех, его литературную и болотную вариацию, Саайре тоже не раз убеждался. Сейчас ее голос уверенно берет и присваивает полностью чистую литературную вариацию местного. Так, как и из жителей Сорлеха сейчас говорит не всякий:
- Сожалею, вы ошибаетесь. Я этим не горжусь - я это есть. Я принадлежу моему богу и народу государя - и помню долг Семьи моей. Вроде бы, - взвешивает она уже на фаэ, - это на всех языках звучит одинаково. И, ньера Реижен, разрешите с Вами попрощаться.
Разрешения войти Саайре просит немедленно, как только звонким шорохом отзовется над дверью весенняя гирлянда, провожая гостя. Да, за чайным столиком сидели. Лехта Льеанн чашку на ладони взвешивает. Поднимается - и идет мыть.
- Разумные, - негромко роняет она, на полный выход запуская воду. И, не оборачиваясь. - Много слышал?
- Н-нет, - теряясь, отвечает Саайре. Но любопытство побеждает. - Вас... больше. Ничего не понял. Что... случилось?
- Пока – ничего, - чашку она отмывает тщательно. - Ерунда какая-то, - еще раз взвешивает чашку на ладони, словно проверяет - как отмылась? - не грохнуть ли ее об пол? И цитирует. Временем отстраненным. - "Избранные представители свободных народов Далии, к которым недавно присоединился и народ Сорлеха, собираются решительно протестовать против внешней власти файдайр. Вплоть до применения военной силы". Это на земле, которая сама пришла под власть и ответственность. Очень… разумно, - чашку наконец ставят сушиться. Слышно. Стукнув. – Ничего не должно случиться. Са-ай, Айхо – вам не будет трудно позвать сюда лехта Тона? Связь сегодня… - и ладонь отпускает стремительное, нелестное. - Все-таки надо поговорить.
И как говорили, Саайре помнит. Нашел любимого преподавателя, как всегда, в «техничке», услышал вопрос: «Это серьезно?» - сказал при младшем честное: «Я испугался». Сидел потом в уголке, на ширдэне под рабочим местом, - и ведь спросил сначала: можно ли, поймал жест: «Оставайся». Слушал, как говорят эти двое. С какой скоростью. О выяснении общей обстановки – подробно, с личным запросом – кто готов отправиться в город. О том, как подготовить автономное обеспечение и предупредить родителей о возможных неприятностях и выборе… у кого эти родители есть и об отпрысках сколько-нибудь думают. О том, что здесь, в Пустошах Сорлеха вполне может быть безопасней, чем в крупных городах…
Но слова так, отдельно – звонкий, сыпкий, далекий песок. Такого… Не слишком серьезного. Не настолько, чтоб не продолжить об аттестациях. «Пока – задача проверить знания второго потока все равно серьезней, эр'меи Тон. Остальное, полагаю, слишком близко не подойдет».
Она ошиблась. Сейчас это можно признать и полностью. А дальше придется подумать – кажется, именно тогда, этому, городскому, смехом каменной осыпи, лехта Льеанн и смеялась – последний раз. Последний, что он слышал.
А за первым, что Саайре помнит о войне, пошло и второе. Тем же звенящим сухим песком сыплются слова, когда после сдачи аттестации по лабораторной технике в коридоре что-то сильно толкнет в спину. Саайре врежется в угол - больно, обернется, чтоб увидеть, что "чем-то" был Руал эс Хаймри, айе Далия, конечно - соученик, на четыре малых года старше и на три головы выше. Припирает к стенке - больно - и смеется:
- А мой сейчас проект первым в первой десятке, мой! - как ты ни бегал в техничку все этому подлизывать... любимчик, - и успеет толкнуть еще раз, потому что слова - песком, потому что не понять, о чем он вообще? Свой... соученик же. А он наклонится и оскалится. - Ха-ха. А скоро мы вас, храмовых, вообще начнем резать!
- Как... интересно, - внезапный голос будет ровным. Спокойным. Слышным. Откуда появится тай-лехта Тайлорн - так и непонятно. Но он есть. Стоит. И также ровно продолжает. - Ньера Руал, подойдите, прошу Вас.
И тот идет. Шаг. Еще полшага. Вокруг очень пусто и очень слышно. Как негромко продолжает Тайлорн.
- Резать храмовых, говорите... Ньера Руал, у Вас нож есть?
Время медлит, размазывается тонким прозрачным слоем. Как замирает Руал, медленно пытаясь понять услышанное. И ему позволяют эту паузу. Только потом:
- Нет? - спрашивает лехта Тайлорн, руки взвешивают ответ, то есть его отсутствие, находят недостаточным. И ровно, как на занятии. - Жаль. Возьмите пока мой, - время дергается, слетает мгновенно - Руал уже стоит, держится ошалело за перехваченную рукоятку, "передали через шаг". Слушая. Команду. Преподавателя. - Начинайте.
Вдох, выдох и еще двенадцатая. Голос лехта Тона.
- Что? Резать. Как именно, - и еще... вдоха два, наверно. Это Саайре дышится быстрее. И грохот. Лехта Тон сдвинулся первым. И Руал полетел. Сильно. На твердый деревянный пол. Но ножа не выпустил. Рывком поднялся. Разозлился. Кинулся. И рухнул снова. И еще раз...
А Саайре стоял и сдвинуться не получилось. Один край сознания оценивал сочетание элементов простейшего боя и обороны... и не очень простейшего. Преподавал-то его тоже - лехта Тон. А второй думал о всякой ерунде. Вроде, что тот самый пол. Который пахнет стружками.
Было недолго. Жестко. Кончилось. Стоял лехта Тон. Снова со своим поясным ножом. Посмотрел, бережно вытер. Убрал обратно.
Стоял Руал. Смотрел, как не понимая. На руку. Время медленное. А порядочный порез кровью наполняется не сразу.
На руку. На храмового. Первым у него получается нелепое. Тихое, очень удивленное:
- Больно...
- Да, - ровно говорит лехта Тон. - Резать - это обычно больно. Личная аптечка у тебя с собой? - у него, кажется, и голос не изменился. Закрыть глаза, отрешиться от смысла - мир в порядке, практика объяснения, преподаватель... показывает, что его не устраивает. - Как - нет? Ладно. На сегодня - возьмите мою.
- Да пош-шел ты... в водоворот, храмовый ублюдок, - не выдерживает, нарушает картину Руал. Не помогает.
- Извините. Не пойду. В первую очередь, я ваш преподаватель. И, сожалею, должен убедиться, что вы заслужили свою аттестацию. С элементарной восстановительной поддержки. Рука задета нерабочая. Начинайте перевязку, - медлит четверть выдоха... И выпаливает, как на занятиях бывало редко, но бывало. - Рубашку сними. С чего рану начинают обрабатывать? Сдавал же - куд-да знания дел? – Все это вслух.
Руал справляется. И медленно говорит. Пару раз его поправляют. Засело ровное:
- Защитные скобы не забывай. Или хочешь шрам на память оставить? Теперь - ссадину. На лице. Плохо падаешь. - И голос не меняется. - Я хочу тебе посоветовать подумать, кого у тебя получится резать. Детей еще меньше твоего соученика Саайре? Разумный и достойный без оружия не ходит. Так у нас говорят. Теперь иди.
И он идет. На выход. Мимо Саайре. Не замечая. Провожает его напутствие:
- Зайди, попроси большую стандартную аптечку и посмотри колено...
«Уф...» - выдыхает лехта Тайлорн потом, когда за только что им… наставленным задвигается входная дверь. Медленно. И вслед за тем:
- Са-ай, можно тебя попросить? – а голос у него меняется, слышно, что дышит чаще, и слетает интонация. Неудивительно: за его согласием уже в его руки перейдет аптечка. С неловким и близким. – Можешь… посмотреть и помочь? Со спины – неудобно.
Дурацкое: «Он вас… задел?» - получается уже на середине обеззараживающей обработки среднего пореза. Чуть после того, когда тот край внимания Саайре, что следил за ударами, легко предположит, куда целился – удар, пошедший совсем вскользь…
- Конечно, - отзывается лехта Тон. – Уй-й-й, шипучее! Он неплохо дерется. И ты должен запомнить, Саайре, что выходить безоружным на вооруженного… очень злого вооруженного – чаще всего очень рискованно. Если не совсем должен – не надо. А я должен был. Объяснить этому мальчику. Что резать нас – трудно.
- Но он… - срывается у Саайре… И нужны усилия, чтобы не дрогнула рука, наносящая защитный слой. А продолжить… почти невозможно.
- Пытался меня убить, - у лехты Тона это самое продолжение получается как само собой. –Конечно. Я старался. На расходе ресурса запоминается лучше.
- Но если бы… у него получилось? - это Саайре сказать удается. Получит редкий, отточенный, хорошо знакомый жест – именно лехтев. Что все в воле Многоликого. Не менее, впрочем, именно лехтев, чем усмешка – на продолжении:
- Но скорей всего у него не получилось бы. Надеюсь – запомнит. Спасибо. – И лехта Тон над головой Саайре продолжает, временем другим, не обращением. – Знать бы, кого слушает этот мальчик. Надеюсь, резать он не пойдет. Те, кто идут – обычно, идут молча.
Потом было лето. Потом был «конфликт на Далии». Далеко. В основном – далеко.
Как оказалось, Школу на Пустошах угораздило какое-то время простоять на «независимых территориях». На которых власть переходила из рук в руки по странной траектории.
Им повезло – потом поймет Саайре. Отдаленность Пустошей и от южных административных районов и от Озерного края, не так уж легко досюда добраться, озабоченность большинства жителей немногих местных поселков чем угодно, но только не тем, как ловчей резать храмовых – что их спасло? – мог думать он, изучая потом озерные бунты и прочие хроники конфликта. Не особо, правда, думал.
Было немного. Ему хватило. Может сказать: чтоб оценить и начать бояться.
Время это считалось по-другому. Счет дней потерял значение. Память считала по внешним событиям. Отдельно внутри занятий и аттестаций. Школьная жизнь двигалась своим путем. Когда отбыла последняя семейная группа. А не забрали многих. Когда за ресурсами и помощью отправился лехта Тайлорн. Когда прибежал Аиль. Когда пришли эти – и как оно обошлось. Память хранит все. Ориентирами того лета.
А потом пришла помощь. Поднятая лехта Тайлорном, о ком уже начали сомневаться – жив ли. Как вывезли младших в защищенную зону, контролируемую файдайр. А они, с согласия лехта Льеанн – и у Саайре тоже согласия спрашивали – временно остались на нейтральной территории. В поселке не так далеко от Пустошей.
Что быть ему нейтральным недолго, что по этим неприметным землям пойдут отступать формирования Освободительной, а вслед за ними и Легион – кто ж тогда представлял себе. Только вот начала этой истории Саайре не заметил.
да, и наверно еще раз извините. дальше будет... тяжелое
@темы: сказочки, Те-кто-Служит, Тейрвенон, Тильсенн
-
-
13.09.2011 в 20:13-
-
13.09.2011 в 20:58-
-
13.09.2011 в 21:17-
-
13.09.2011 в 21:37Фай в этом плане отличаются тем, что жесткая экономия любых ресурсов у них была заложена в менталитет изначально. А потом они этот менталитет и поддерживающие его законы транслировали на все присоединяемые территории. Мне кажется, фай в какой-то мере так и не ушли от преклонения перед плодородной землей, на которой может расти разное, которая кормит и носит.
-
-
14.09.2011 в 00:34у первых - у тех, кто помоложе - был Высокий Смысл, а те, кто постарше - ой, вменяемо не сформулирую
а для вторых уже была их земля, на которой вот случилось.
-
-
03.05.2012 в 02:16-
-
03.05.2012 в 08:42там в общем все местами "сначала не подумали". а потом получилось...
а Тайлорн - он ооочень фай. и лехта. с их привычкой э к педагогике в любом состоянии)