…А это просто настало «после» - перегорело. Стой и не суйся.
Я, наблюдая тебя позвездно, не разберу – ни потерь, ни бусин.
Вот так прощаются с чудесами: приказ «так надо», ответ «в порядке».
Все это было – но разве с нами? Я помню карту. Тебя – навряд ли.
…Где не оставил камня на камне от этих ласковых побережий.
Но то, что мы развели руками, нас ждет веками – холит и режет.
На этом местном пути нездешнем – ты падай, падай – небо подымет.
Все эти песни любви кромешной сильны финалом – и фиг бы с ними,
ведь если выжил – итог ни к черту. Не то, чтоб жадно – не то, чтоб жаль мне,
но в час, где небо слева по борту – кого просить – и за что держаться? –
далеко падать. На дне, в тумане молчат осколки тех побережий:
ты знаешь, небо опять обманет, опять поймает, опять удержит
на этом круге – между своими, где хоть не дышится, да надышан.
А что за руки, и как им имя – узнаешь после, когда допишешь.
…Отпустят – с нежностью многогрешных: лети за солнцем, беги за ветром.
Все эти песни любви кромешной сильны финалом.
А мы бессмертны.
На этой оптимистичной ноте… В общем, вечером я возможно сюда еще забегу, вообще же исчезаю со связи по шестнадцатое. Отправляюсь заряжать батарейку – небесными полями, странными местами, всяким-разным, надеюсь – беседами…
Традиционное – если что – «это я сам туда повернул»/некоторых очень люблю/ и тд. Простите – от этого взрослость только год от года счищает броню – что дорога – место другое, пограничное с совсем другим – а если еще и небо под собой…
А еще – Н-небо, ты знаешь, да – мне в этот год действительно уже некому сказать: держи меня – н-но… я