”об_искрящем,_форме_терминологии_и_хождении_в_строю”
И я вот так тихо думаю, может – дело именно в форме – в том, чего я не понимаю? Признаю – бывал, общался, оглядывал – и понять не мог одного. Сначала – я о мелочи, о внешнем. Из оглядываний – личных и печатных – соответственно обозначенной женской общности – выходил я каждый раз с недоумением: но почему они в большинстве своем все такие одинаковые? Еще один стереотип не работает, как все остальные – женщины, предпочитающие женщин же – далеко не все как одна страшнее ядерной войны – встречаются и потрясающе красивые, и – по-моему красивые, но… Почему-то тематические сборища и издания производят тоскливое впечатление – униформенности… Почему каждой второй – едва не каждой – эти обязательные стрижки, чем короче, тем лучше, рубашки-свитера-джинсы, даже на праздник… Мне как-то странно: зачем – тот же вопрос, что по поводу широко известных мужеских стереотипов – зачем – лезть на тот берег, который сами же предпочли обойти стороной. И еще проще – ну почему запретно быть красивой – если любишь таких же? Я могу опять закопаться в мифологию, и даже раскопать там ответ, – но, понимаете ли, внутренние образы – они дело сильное, такой прожектор через любую тряпочку светится – а как не на многих – как не у многих понимаешь, что вот такой вот внешний облик – это предельное выражение внутреннего (то, что на мой взгляд уже – красота, чему угодно – наперерез). А – слишком часто: невыразительность униформы, а при общем вышеуказанном виде – еще и пугающее ее сиротство. Я действительно не понимаю – потому могу признать, что мне кажется – и прощения попросить – но как будто рупор над головой – стук того самого барабанчика… «Ты должна выглядеть так-то и так-то потому что ты…» Кому – должна? Вот не знаю… Тем, кто признает, как должно выглядеть истинно-нетрадиционное?
И вслед тому, вполголоса – опять же с признанием, что мне кажется, и возможностью извинения – с таким «я не понимаю». Вот все эти тиражируемые страшилки о «тамошних» старшеклассниках – что осознал, что он гей – и стал соответственно одеваться и едва ли не «показывать свою ориентацию»… И я, вполголоса: а это, простите, как? Если тиражируемые стереотипы о мальчиках, у которых едва «вазелин из жо.. не сочится» - продиктованные понятно, чем – в расчет не брать? Вот только мне другого в голову не приходит. Подчеркнутый стиль одежды молодежных неформальных групп (хе-хе) – да, понимаю; влезать в другое, потому что чувствуешь себя другим – со скрипом могу понять; но если я такой и я люблю таких же – то, как – а главное, зачем и почему – я это должен показывать своим внешним видом – и опять же – кому должен?
Другой вопрос, что речь идет о молодости, для который главный стиль выражения – эпатаж, причем именно – формой: отдельно принятой каким-нибудь объединением… Очень удобный стиль – всегда видно, кого бить – и ведь влетает…
Хотя я тут сбавляю обороты – потому что как попробуешь представить себя в шкуре такого подростка… которому мало того, что учиться как это – говорить «я тебя люблю» - «хочу» хотя бы – там и «в натуральном виде» такая взрывоопасная мешанина всего и вся, что рвануть в любой момент может – а еще и на пространстве, где любят не человека, но любят человека определенного пола (ну дико это для меня, дико) – да если еще и своего… И как представишь, что все оно всерьез – и что же с этим можно сделать – как с этим выживать здесь и сейчас – может и выдохнешь: может, и хорошо – что им досталась такая современность, что с очевидностью боится любого «всерьез», а там где все так себе и легко – без в\п и с ч\ю – катастрофы взросления – штука редкая. А что не научатся – как это произносится – и безотносительно, какие они там и кого любят – ну… ладно, я по ответственной аттестации этого тоже не умею
А то где и как создавать пространство возможного существования и доверия – что мне делать, если я такое – и как мне с этим быть и вырастать – и к кому мне идти с этим хотя бы спросить… представишь – поседеешь. Удержит ли – если этого пространства нет – вот такое вот: ты другой и поэтому ты должен? – я, задумчиво – а может и удержит. Пролетела же я как-то на честном слове – ту самую молодость с позицией того худшей: «жизнь – дерьмо, живи быстро, умри молодым» - но удержалась же… не моя, правда, заслуга. Знать, что делаешь дело оно всегда как-то лучше… только вот – барабану заполняться противопоказано.
Только вот – по поводу тех же тем: а ничего, что в школу/институт люди вообще-то ходят знания получать, а на работу – соответственно – делать свое дело или хотя бы деньги зарабатывать? Не, нивапрос – конечно еще и общаться, приключаться, пиво пить и всякое такое разное – но все оно в свободное – или хотя бы прогулянное – от основных занятий время, в плюс-минус добровольно выбранной компании, которой ты плюс-минус доверяешь – а это совсем другое дело чем класс/группа/коллектив – общность случайная, объединенная не своим выбором… И, знаете, - я, наверно кошмарно нетолерантный человек – но – пойди я работать в школу, я бы весьма неприветливо отнеслась к тому, что какой-то вьюнош вдруг осознал себя – пусть «гетеросексуалом» - и начал проявлять это непосредственно в процессе урока Ребят, ну извините за глум, но я не могу представить – извините, а как воплощаются на практике подобные высказывания из страшилок? И уж продолжу я – ну да, если мальчег до девочко докапывается не вовремя и не к месту, тут все можно – и учебником по башке, и разговор за столиком в столовой про анатомичку в подробностях – а если за то ж и по морде от своего полу – так ужас и дискриминация? Всякое юное «люблю» слегка чревато – «поступил он с ней жестоко: отлупил после урока». Потом – у меня довольно мрачный школьный опыт, но в целом – всякое сообщество, собранное на соображениях необходимости, а не добровольности – штука жестокая, и чем моложе в нем участники – тем мрачнее… Требовать толерантности от школьного класса… проще ее от волчьей стаи потребовать.
Не верю я в парады, которые отучат отдельных восьмиклассниц произносить – «гы-ы-ы».
Но кроме того – я, конечно, эгоист и запущенный интроверт – мне далеко не кажется правильным требование обязательного или желательного раскрытия уязвимой позиции – в коллективе именно таких, случайными обстоятельствами сведенных людей. Вроде институтского курса и рабочего коллектива. Не вижу я никакого повода для открывания своих границ только потому, что наша территория соприкасается стенкой соседних квартир или углом рабочего места. Личная жизнь – на то она и личная, чтоб не только не сверкать ей на площадях, но и не подпускать туда тех, кому в этом пространстве нечего делать. К слову, именно поэтому мне совсем не хочется открывать для всеобщего обозрения отдельные – хммм – сказочки. Мне как-то пофиг господа моралисты – но очень уж оно личная территория, чтоб пускать туда разных…прохожих.
Простите, а ничего, что требование вроде «на работе не должно быть никакого дела до моей ориентации» - оно должно равно соблюдаться всеми сторонами? Если на работе не должно быть никакого дела, до то, кого я люблю, главное – какой я профессионал, то фиг ли одновременно говорить: иди и заяви на где-нибудь, например, на работе, что любишь таких же? В моей жизни – мои коллеги – ничего не забыли.
Вернее, так – есть, разумеется, подход – мы одна корпорация, одна семья – и если хочешь идти с нами, делай так-то и так-то… Так здесь или до свидания – или извините, надо как-то подстраиваться – если действительно хотите идти рядом. Я-то – категорически не хочу, и с работы с подобным подходом деранул бы на скорости… А что до всего прочего… Правда, я не часто менял место работы, но строчку «ориентация» я пока в резюме на правах обязательной не видал
Просто я за то, чтоб каждый соображал и думал сам, в какой ситуации соблюдать правила техники безопасности по отношению с обществом, в массе своей по определению не умным и не добрым – массам оно как класс не свойственно. А в какой – вылезать из окопа – с громким «вот он я», понимая главное – а на фига это здесь и сейчас тебе надо?
И вот стукните меня больно, я не могу оценить, как, зачем и какова высота превращения своей личной жизни в общественное поприще По-моему, эт все-таки разные территории… И шо я буду делать со всякими родичами, если мою шуточку про себя – в ответ на задолбавшее «а ну ищи мужика немедленно» - «а может, я девушку найду?») – угораздит сбыться – представления не имею… Но как-то всяко – предпочту заниматься любовью, а не как это – «каминг-аутом»?
А вот это крупночь. Это та деталь формы, где я вздрагиваю – и у меня ухи дыбом и все прочее тоже… Как это ни смешно – терминология. Что поделаешь, ребят – я словесник. Впрочем, здесь все мы – те, которые я – сходимся в одном и огромном: не понимаю. Я как словесник, как альтар) – и я как я…
Ну да – пробегаю иногда, проглядываю, труды и объединения разнообразных деятелей движения – и выпадаю каждый раз, и спрашиваю себя – как? Нет, прекрасно понимаю, что движение корней неместных, что соответственные понятия проще озвучивать не маясь, чем понимать и переводить, но… Их оказывается слишком много для меня – терминов – не оформленных, не насыщенных смыслом в языке и пониманием изнутри – насыщенных единственно принадлежностью к движению – и самое главное – говорящих о другом. Живом и таком же… И – я как всегда спотыкаюсь там, где человеки – перемахивают…
Ведь терминология – она, вопреки устоявшемуся мнению – вообще мало что говорит (не случайно нести явную пургу наукообразным новоязом много проще). И уж тем более – у нее нет права голоса там, где есть объяснение в любви и даже – в желании… Ведь что до той Госпожи Садов Каменных, так она, зараза – и есть то, что берет за шиворот, и ставит тебя перед до невыносимого огромным «ты» - которого потом в слова разменивать – и словами объяснять – такой труд нечеловеческий, что кому дано – сказать именно то?
Ну да ладно с ним, всегда ж обходились, это не любовные сцены писать, и все же…
То, с чем я стукаюсь о «я не понимаю», мне и рассказать по-человечески трудно… Ну вот есть я, есть утро, и есть другой и живой (ну, в данном раскладе получится – «другая» - и что?) – может быть – «сейчас», может быть «хочу так и дальше». Я могу думать «я тебя люблю», могу «с тобой хорошо» - или «это было хорошо» (а может, и «фиг знает как») – и даже «ну это надо ж было так нажраться» – могу… Задумчиво: изнутри этой сцены я даже отчасти могу оправдать вышеназванную униформу – потому как (дети до восемнадцати и высокоморальные особы быстро заткнули уши) – очень короткая стрижка при женской гривке – оно *далее раздается мурлыканье* Но как только я пытаюсь представить, что вот об этом живом и теплом – я почему-то думаю в каких-то несуразных терминах, описывающих с чьей-то точки зрения отношения внутри пары – и где-то что-то замыкает «а это как?!» Мало того, что любовь думает не терминологией, а желание, зараза, не думает вообще – так еще и сами термины некрасивые Так собственно, что я здесь делаю – вот с этим другим (то есть другой) помимо того, что просыпаюсь - это я тебя люблю – или мы принадлежим к движению?
И когда вот так проглядывая, нарываешься – на очередные дневники и распорядки какой-нибудь специфически обозначенной части пары, и как там они должны – что остается – только звать к себе на помощь всяких странных героев и тихо выдыхать: з-земляне – я не понимаю – а это как?
Потому что если оставаться без этой поддержки – можно услышать краем уха шепоток: а если моралисты не во всем ошибаются – потому что если вот так – то оно, может быть и не любовь, и именно – флаг знамя и движение, а значит – цена моим словам и моему сказанному – вот такой вот – туп – пустой – барабанной палочки.
И что-то кажется мне, что программами по развитию толерантности занимаются слишком часто именно эти… барабанщики. Кхеее…господа, к «урокам толерантности» у меня те же претензии, что и к ОПК: а кто простите, это будет преподавать? – и по каким программам? По книжечке «жили были Вася с Петей, Вася с Петей были эти»…ну, в стиле того Интернет-хайного, про Джона и Джека – а также ребенка и маму… Ну – вот не знаю… Оно на сколько годиков рассчитано? Судя по фактуре – на 7-8… ребят, а вы уверены, что в том возрасте это знание – такое уж актуальное и необходимое? Да и постарше, в общем-то… Я, по правде сказать, сомневаюсь. Знаете, есть у меня такое тихое мнение, что все подобные программы составляют те, кто забыл напрочь – как это мучительно трудно – быть детьми. Там просто все получаемое в личный опыт распихать – тяжеленько, а если еще лишний камушек. Уже не говоря о том, как быстро те детки подхватывают такое лишнее – чтоб запендюрить в голову какому-нибудь классному «отщепенцу». Я говорю задумчиво: не кажется мне, что после такой обработки детки перестанут ругаться словом на число «пи». Скорей уж наоборот. Вот не могу так извернуться – представить себе нормальное дитятко, что на такую обработку головы ответит чем-нибудь кроме: гы-ы-ы-ы-ы… И прав будет.
Не знаю, я из другого поколения, может, сейчас все переменилось – сомневаюсь, правда – однако кажется мне, что среднее число деток в возрасте уже себя понимающем – со школьной обработкой головы находятся только в одном процессе – противостояния. Такой обработкой – дотолерантишься…
А тем более оно так – когда это дело касается подростков. Я слишком хорошо помню свои семнадцать – они у меня не совсем кончились. Когда самим возрастом – пониманием мира – поставлен и противопоставлен миру больших, в который только входишь. Господа – это такой фронтир – такая граница, на которой тебя так накрывает перекрестным огнем – извне и изнутри – где оно равно и: услышьте меня, я же существую – я уже есть – такой как я – а какой я? – и одновременно: отъебитесь от меня все на фиг – я не хочу так – не хочу как вы – правильно – хочу по-другому… Отсюда – от умереть и родиться заново – слишком ярко видно, какой этот мир – не такой. Это отсюда – весь этот неформальский выпендреж и эпатаж, весь этот поиск и раздрай… Где очень легко ухватиться за что угодно – отзывалось бы хоть немного: я не это, значит – я вон то – иной раз совсем не потому что «то», а потому что не хочется быть предлагаемым и похожим, хочется – другим. А инаковость – один из самых легких способов признания, а сил – а нюха разобраться – то ли это, и к чему оно приведет – не привилось пока… И объяснить это со стороны – задачка, не проще, чем пройти через чужое минное поле – с той разницей, что чужой тут – только сапер, которого заведомо не разнесет, а сам подросток – и поле, и мина, и все на свете, и как выстраивать здесь единственно нужное – пространство доверия: пространство, где может быть сказано – ты есть, а какой ты есть – давай решать – здесь измучаешься – в рамках даже семьи – тут на одного – ни труда, ни терпения, ни таланта… А вы – по площадям – давайте объяснять – за толерантность и против… Да ни хрена таким минные поля не сносятся. А вот результат обработки может вас неприятно удивить…
Знаете, я действительно хорошо помню себя в семнадцать. Отчасти и поэтому говорю – господа, отставить панику! Если те –надцатилетние на правах эпатажа ухватятся за нетрадиционную ориентацию – ничего смертельного. Особого вреда жизни и голове – не будет – есть штуки и поопаснее. Я знаю – я хватался. Они вырастут – тихо говорю я – я и других помню – в большинстве своем нормально устроятся – с мужьями и детьми – вчерашние девочки, оравшие: нас не догонят. Как станут «представителями какого-то там класса» вчерашние неформалы. Их немного – тех, для кого оно действительно – струна, опора себя – без чего ты не ты – любить таких же.
Вырастет - пообтрясется – это слишком мучительно сохранять в голове – вот это, болевое, подростковое – «неправильно» - взгляда на мир. Правда, боюсь, именно оно позволяет усвоить собственной картой мира, что «любить» ни фига не привязано – к вопросу совпадения контактов. И еще – неумение – ходить в строю.
Но пространство доверия, где действительно помогут разобраться, что ты такое и что с этим делать – мечты, мечты… Слишком хороший горючий материал из тех, кто еще растет и разбирается – а этот кошмарный возраст – увы, не заканчивается ни школьными партами, ни студенческой скамьей, в жизни – штука оно совсем отдельная…и боюсь, иногда по спирали: берег, на который иной раз возвращаешься. Кто только ни рад тот напалм прихватизировать – и приходится продолжать так: ничего смертельного, пока они хватаются за нее сами. Не тогда, когда решение и обещание – что здесь будем «мы», и все будет хорошо – протягиваются ему из чужих рук в скверную годину. Под таким шоколадиком можно в такое говно влететь. А то и в мясорубку.
Потому что – слишком это легко – поставить на баррикады тех, кто еще – растет. Еще не совсем понял границы собственной территории – и что не я – второй вопрос, что такими можно и до старости продержать. Когда еще висишь в воздухе – потому что уже умер – один, и еще только учится быть – другой, а учиться быть – это в первую очередь, действовать – отделяться и выделяться из пейзажа, из своей эсхатологической ниши… А когда смерть все равно близко – потому что ты на границе и ценность испытания современность отменить не может, а ценность единственной своей жизни не ясна – потому что действовать важней, чем быть… Слишком легко их втянуть в позиционную войну – этих пока еще не выросших жителей фронтира…
И я понимаю, что взрослая – решительно и безнадежно. Когда читаю и слушаю – самых разных, взрослых и умных дяденек и тетенек – на самых разных сторонах, самых разных баррикад. О, как они сервируют стол – как заманчиво они раскрашивают обертки – в том числе, и в радужные цвета… Как равно пользуются и тем, что «эпоха потребления» для любого сколько-нибудь думающего и ищущего – дело невыносимо скучное; и тем – что думать тяжело, а развлекаться с эпатажем – очень хочется… Как щедры и велики их призывы в ответ на вечное: «Заметьте меня, я же существую! – и: - Я не такой – куда мне идти?» - ты не такой, ты наш, иди – мы тебе дадим – дело, действие и демонстрацию…
Господа, к чему бы вы не призывали – демонстрируй или бей – жертвы в этой позиционной войне – а они в ней есть – на чьей совести?
И я вспоминаю, что мне под тридцать лет – и говорю безнадежное – кто и когда это слышал – сквозь грохот канонады, (Н-небо, если у меня когда-нибудь все-таки будут маленькие, пожалуйста: можно я смогу это хоть немного помнить?) – знаешь – а ты уже есть. Не такой. Единственный. Самим фактом своего рождения на этом свете. Второй такой вселенной – нет. Не завезли. И я понимаю: одному тяжело – невыносимо. Но, пожалуйста, хотя бы на десять минут прикрой уши от призывов – иди с нами, и – разбирайся сам, куда тебе.
К призывающим же: будь смелее – будь нашим – и смело заяви о себе – хочется сказать другое – вежливым и тихим голосом – тем самым, за которым – уже хочется применить что-нибудь крупнокалиберное: господа – пустите детей. Как-нибудь – они без вас разберутся.