[ingadar]

предыдущие

вступление раз
два

раз
два
три
четыре
пять
шесть
семь
восемь
девять
десять
одиннадцать
двенадцать
тринадцать
четырнадцать
пятнадцать
шестнадцать
семнадцать
восемнадцать
девятнадцать
двадцать


...ну, про Ралицу понеслось. Хотя еще не совсем то
*очень хочется пострадать и пояснить кучу сносок. а вот и не буду
поднимать буду, да

***
Срез прошлого
Рюй Эс'Хорн, поселок восемнадцатого разлома, четвертый малый год после принятия сектора Ставист-рьен Алакестой а’Лайетт

Конечно, их предупреждали - потом могла обозначить себе Рюй. Им проводили подробную тренировку порядка действий в разных случаях конфликта с местным населением. Масштабную. Потратившись даже на подробный тренажер с воспроизведением эффектов. По слухам, которые заслуживали доверия, на тренажер потратилась из личных средств непосредственно ниери Дальян Эс'Хорн. Слухи воспроизводили, как однажды практикант - то ли из раскопщиков, то ли из группы профилактики - высказал возмущение неправомерными нагрузками рабочего плана и неадекватным перевесом в сторону инструктажа по безопасности. Далее на претензию, по слухам, отвечала лично ниери Дальян. Что указание по данному объему подготовки выдано непосредственно местной Службой Защиты, и иными профильными армейскими службами. А в том, что касается безопасности ее людей - она предпочитает доверять профессионалам.
Дальян-ниерра была очень узнаваема. В этих слухах. Также отмечала себе Рюй. Потом.
Это обучение и все его опасения казались излишними в пространстве Школы в Крэжте и ее немногочисленных восстановительных. На основной перевалочной базе Южных разломов они тоже казались лишними и нелепыми.

"Я не уверена, спасли ли они мне жизнь, - не продолжит Рюй Эс'Хорн. - Но состояние рассудка и возможность действовать они мне точно спасли".

.

дальше?

..Рюй Эс'Хорн видела. Рюй Эс'Хорн считывала - по почти не шевелящимся губам напарницы Ир'йанет эс Ладат роэ'Хорн айе Ниинталь-рьен - что та сейчас считает. Ведущий к двери длинный закрытый коридор, возможность относительно скрытно просматривать два наиболее очевидные подхода к воротам, прочность преград для нападающих, вероятные оборонительные точки. А еще Рюй знала, что злится - на себя за свою оплошность и отсутствие реакции невовремя - пока "вероятные нападающие" кишели за забором на стоянке, Рюй, согласно той же инструкции, уделила время имеющимся повреждениям и предварительно зашивала Ир'йанет хорошо рассаженную щёку –какой-то из осколков фонаря прилетел метко. И двигала вон - мысль, что бы им стоило вовремя влезть в верхнюю защиту, где есть щитки. Что бы им стоило вообще предвидеть.

(...Зверю пахло кровью и старым страхом. Лишним старым вонючим страхом. Зверю было страшно.)

...Предвидеть еще тогда, когда их легкий катерок снижался над поселком восемнадцатого разлома с восточной стороны от бывшей территории "Тоннеля". Трещины до этого места не дотянулись, однако, по имеющейся версии, территория не только получила условно-небезопасную степень заражения вследствие выброса Thai при самой катастрофе, но и оказалась в высокой зоне риска вследствие вторичного заражения грунтовых вод. Необходимые пробы и срезы с трех погибших в последний высокий прилив должны были как раз прояснить картину.

"Я не задавалась вопросом - почему при таких условиях поселок продолжал оставаться обитаемым. И другими полезными вопросами", - называла Рюй себе потом. До того задача была понятная, по уровням - прибыть, получить, зафиксировать срезы тканей. Очевидно, не чрезмерно сложная, если ее поручили прибывшим практикантам. По дороге туда - она сидела за управлением, они прикидывали, как работать, они даже рассчитывали время. В расчеты укладывалось – они и укладывали – то, что подтверждение из местного пункта оперативной медпомощи было получено с приглашением прибывать скорее, потому что с требуемыми емкостями хранения в нем сильный недостаток, а зима теплая...

Когда появилось непонятное, Рюй знала. Они снижались, выходили на мутно мерцающий координатный, связь местного пункта не отзывалась, со вчера, как они знали, шли серьезные помехи из-за прилива и фоновых выбросов, не насторожились... в итоге в чем была причина, так и не узнали.
Когда Рюй начинала вспоминать - у нее перед глазами была площадь. Сырая, почти круглая площадь, где-то немного над которой был им вывешен координатный, они снижались, Рюй собирала маячки наведения на место посадки. И точно думала - точно почти слышала...
На площади - вчера, дня два назад, не дальше - была праздничная ярмарка, и еще не сняли растянутые флажки и не убрали рынок. Сверху подсыпало мелким дождем, иногда порывами ударял ветер, его приходилось учитывать - Рюй подошвами чуяла, как вздрагивает от них катерок, и почти ушами додумывала, как раскачивается и взвизгивают под ним - на пустой площади - гирлянды ярмарочных мокрых флажков. Еще думала рядом - неудивительно, что в такую пору никто особо не выглядывает на площадь, но... но все-таки где люди? Дома на площадь смотрели темными окнами. И пустыми. И не было никого.

Нет, вот встречающий их на стоянке даже был. Невысокая, местная, в верхней куртке формы медиков. Напуганная. А гирлянды – это было – визжали и громыхали на ветру.

(...Зверь знал, что здесь страшно. Зверь чувствовал ветер и запах... неправильного. И Рюй Эс'Хорн могла продолжить: её зверю попался не самый сведующий разумный. Неспособный правильно определить сигналы - угроза нападения и засада).

Это она застряла - знала еще про себя Рюй Эс'Хорн – на ненужную долю выдоха. Когда они уже почти поднялись к ограде медпункта - высокий крутой подъем, кривые горбушки булыжника, метавшийся по ним очень неровный свет - над воротами качался здоровенный, исторический, доисторический фонарь и тоже скрипел, и отвлек. Она попутно расспрашивала встретившую их ньера... Суавку? - как-то та не слишком внятно представилась - о состоянии оборудования и возможности снять срезы, возможно, погибших придется увозить для подробного исследования...
Это она пропустила мимо внимания то, что нарастало, ее занимала задача. Должно же это было быть слышно... хотя бы - отслеживаться. У нее же была возможность общей съемки. У нее не было мысли о возможности нападения, признавала Рюй. И не исключала, что расспросами не дала местному медику это вовремя озвучить.

Когда это выплеснулось. Это забурлило и заорало. Нечленораздельно, но угрожающе. За спиной. Вылившись на площадь из какой-то из улиц. И время смялось и слиплось, долго, выдоха два, пока она пыталась понять - что это, разумные? Зачем они орут, бегут... угрожают? И зачем они бегут через площадь... сюда?

Рюй да, знала, но вспоминать полагала лишним - тогда, когда зашивала - это она - могла... может быть - стать причиной, что Ир'йанет прилетело. Эти два выдоха еще длились: она поняла все медленней, медленней звучно ринувшейся - вперед, в ворота - местной, медленней... Потому что когда в фонарь над воротами что-то ударило, это Ир'йанет пришлось потратиться, еще на долю выдоха - сбить Рюй - с ног, к порогу, за будку у ворот. И прикрыть. И когда фонарь посыпался - ей прилетело...
Правильный режим действия включила в ней тоже Ир'йанет. Приподняв голову и сообщив слышно:
- Камень. Не взорвется. Нападение.
- Отступаем, - отозвалась Рюй. Тренажер вспомнила голова. То, что было снизу, стало понятным. Точно было названо. Дальше стало понятно. Переброситься, оценить обстановку, понять - первая преграда - переместиться за ворота, замкнуть их - местная рискнула не сбежать, местная пояснила запор, она сказала "как страшно", кажется.

Рюй не было. Рюй пока было понятно. Ир'йанетэс Ладат тоже не было. Они определили, что внутри тренажера: знакомой последовательности действий - могла бы потом сказать Рюй. И перебрасывались привычным.
- Общий тревожный сигнал?
- В координатную вывешен.
- Предположительное укрытие? - и "речью местного" входило дрожащее: "В доме запремся? Не достанут... может?"
- Осмотр пространства, вероятное укрытие, состояние опасности, - продолжала вслух Рюй. Опасность продолжала двигаться вперед, но рассредоточилась. Отвлеклась. На катер. Дом - медпункт - на который указывала местная для укрытия, согласно инструкции, подходил. При минимальном уровне угрозы.
- Сигнал о помощи прошел? - запрашивала Ир'йанет, перемещаясь к проходу в дом.
- Принят, ближайшие выдвинулись. Повреждения? - наконец Рюй удалось разглядеть ее щеку и запросить.
- До укрытия терпимы. Отступаем.

И они отступали. По длинному простреливаемому коридору. Рюй прикидывала на ходу, что у них в итоге с личным вооружением если опасность выберет прорываться. Кто-то из смутных зеленоватых теней пнул ворота, когда они отступили внутрь. Если доверять исходящим звукам... их собрались выкуривать. Забор был высоким. Этаж укрытия тоже. Есть основания предполагать, что с имеющимся боезапасом - у Ир'йанет тот же мелкий личный табельный у них есть шансы отбиться. Вот шансов сбежать…

"Нам помог подъем, - не по инструкции думала Рюй. Уже в укрытии.- Крутой и тесный подъем, горбушки булыжника, очень неудобно бежать. И наш катер, оставленный на стоянке. Бедный наш катер. Они кажется... его перевернули. И сломают, - она разрешила себе даже лишнюю мысль. - С кого вычтут за потерю оборудования? Если меня - я не потяну..." - это отвлекало. Пока она фиксирова первичную защиту повреждения Ир'йанет.
- Работает, - не двигая свежим повреждением, сообщила ей Ир'йанет. Старательно не двигалась и дальше. Когда... сначала сказала все-таки Рюй:
- Как в... сраном тренажере, да? - неуместное ей подтвердили. И спросили:
- Я надеюсь, у них нет тяжелого вооружения? Полагается.
- Нет, не должно быть... - оценила Рюй. - По информации... это простой сельскохозяйственный поселок. И у местных вряд ли есть... что-то серьезней личного табельного и... и как это называется? - ружей? - и все же она полностью по правилам тренажера оглядела открывающееся из левого окна, позволяя себе наглядную оценку опасности. Что жестами отвечала местная - кажется, подтверждала - Рюй не слишком оценила. Ей прозвучало в затылок:
- Как мы много не знаем об обычных местных жителях, - и интонации Ир'йанет были неуместны. ("Хотя тренажеру тоже подходили. Задание "остановить недолжный расход эмоционального ресурса" в нем предусмотрено). Рюй развернулась и ответила. Резко:
- Торчали бы они... с воплями - на площади, если бы у них было серьезное.

Они стояли. На площадке. Махали руками и ногами. Наверно, звучали - звука слышно не было. Рюй думала - это хорошо, что они стоят. Она не хочет думать, на каком шаге, если они пойдут к воротам... по кому-то из них придется стрелять.
- Помощь идет, Рюй? - снова запрашивала Ир'йанет.
- Сигнал принят, перемещение продолжается. Самое... опасное время, - наверно, слишком подчеркнуто отрапортовала Рюй. Ир'йанет услышала.
- Опасность... не шевелится? У нас есть возможное время побояться, Рюй? Я...я все-таки уложусь в три выдоха.
- Есть, ори, - тоже согласно выученному скомандовала Рюй. То, что осознает - очень хорошо. Возможно, после выхлопа стабилизируется.

Но Ир'йанет говорила тихо:
- Я хочу спросить - значит, и здесь? И здесь тоже начнется? Но почему нам так? - слишком тихо и слишком внутренним. Опасно. Выхлопом может не кончиться и потребует лишнего внимания. Рюй думала - тогда, и над этим усмехалась, что включает в себе штатного медика... в групповом проходе внутри того самого тренажера.

Но внимания не потребовало. Рюй не знала, чем отозваться, отозвалась ничем, после четырех выдохов Ир'йанет отрапортовала, что завершила...

…После двух третей года, как выяснилось, не забыла. Когда им предстояло сдавать аттестации очередного спецкурса и Рюй, не слишком преувеливая паниковала, выяснив, что недавно прибывший "старый, но многообещающий" эксперт Тйисс Эс'Хорн, Утопившийся-в-Колодце, не только проник за дверь и там остался... но и судя по всему планирует принимать их отчет:
- Я ж забыла написать завещание... на случай, если он откусит мне голову! - делилась она именно с Ир'йанет, оказавшейся рядом, пытаясь добыть из своей головы, что она еще забыла..более необходимого. А Ир’йанет вышибла с мысли, оценив Рюй медленным продолжительным взглядом, после чего спросила... с таким чистым удивлением:
- Боишься? - и, получив ее подтверждение попыталась открыть глаза еще шире, смотрелось забавно. - А я думала, ты вообще не знаешь, как бояться. Как тогда... в поселке.
- Я боялась, - потом уже, когда успешно отчитались, по дороге пояснит ей Рюй. - Как умею. Думаю, знаешь. Я ушла быть внутри зверя.

... А зверь залег. Зверь знал, что его выследили и обложили. Зверь замер и ждал. Зверь знал лучше - облава может не отступить. Зная, что зверь не денется. Еще зверю мешали. Зверю пахли. Тухлым ядовитым чужим страхом. Он мешал принюхаться. Понять, что решит облава. Когда "залечь" может перейти в "напасть и бежать".
Зверь хотел куснуть. Зверю... конечно, тоже было страшно.

Рюй приходилось отступать. Внутрь разумного, которому было сложнее. От нюха ко взгляду. К считыванию - доступного в общей съемке. Снаружи продолжали стоять и махать конечностями. Возможно ли... чтобы они спорили уже между собой (...о, как остро она надеется - что о том, как им впоследствии... сильно прилетит).
В верхнем углу, не желая раскатываться на полную, съемка выдавала карту. Общую карту сектора, их долю... и острой светящейся точкой по ней двигался вверх маячок - идущая к ним помощь. Поднимается. Почти поднялась.
Рюй как раз высовывалась, оценить визуальную обстановку и не успела сказать. Ни: "Стоят и срутся". Ни: "Почти прибыли".

Когда первым пришел свет.

Белый, острый, невыносимый свет, мгновенно затопивший площадь, мгновенно вырезавший - плотными, черными тенями - переплет окон, ветви за окном, верх забора, руки, головы стоящих на площади, ребра рыночных палаток - сквозь которые, смяв которые, выехал угловатый нос армейского передвижного.
Руки и головы застыли. Они точно не шевельнулись. До тех пор, пока с борта не скатился человек и пошел. Очень прочной черной тенью. Очень большой человек. Один.

Рюй навсегда для себя знала - она застряла сама. Залипла, возможно нарушив технику безопасности. Но в тренажере не было - вот этого света. Что они запустили? - весь опознавательный маяк? - свет вырезал окружающее, и - что бы оно там ни было –оно двигалось - удивительно соразмерным ритмом, резными силуэтами театра теней, старинным развлечением Высоких Домов, и выверенность движений посрамляла классические образцы явлений героя - пока человек шел, а ноги и головы отодвигались... точно одним замыслом...

Это было не так, тоже знала Рюй. Это было очень быстро. А еще... в него или в свет - точно постарались кинуть. Что это было - она не поняла, тоже - камень? - просто на границе, оставшейся у человека за спиной, вспыхнуло, ненадолго, звонким и красным, разрешенным в театре теней лишним светом особенных моментов. Вспыхнуло. Погасло. Упало. Мимо.

Рюй смотрела. Рюй изнутри себя - отдельным и несомненным слоем, понимала - что оценивает. Что перебирает ритмические линии - повествования о герое. Что как бы на самом деле ни было вокруг - она видела театр теней, и ритм был выстроен... Увлекательно и прекрасно. Захватило.

И руки-головы растеклись. Стали массой. Когда человек сделал еще два шага и сказал. Отчетливо наверх.

Тихо так сказал. А что от голоса дрогнули и загудели стекла и по ветвям прошел ветер (...полагалось жанром). "Не иначе, они ему внешнюю связь... тоже на маяк повесили? Уже звуковой", - еще считал в Рюй тот слой, что действовал по инструкции.
- Староста Норёк? Это ведь ты, староста Норёк? - поверх, куда-то в острые башенки крыш позвал человек. Местным. Таким безмерно неуместным певучим местным, что не прислушиваться, что это –этим медленным голосом – пришло волной и шипит, понимаясь и слизывая камни, было невозможно. - Где ты, староста Норёк? И зачем ты насрал в мозги этим бедным глупым людям? Я еще очень надеюсь, что к ним нам не придется применять меры, разрешенные Законом за нападение на персонал восстановительного при исполнении?

Рюй... понимала, что расслоилась и собирается. Как раз сейчас. Сейчас - частью разума она озадачилась, а что собственно разрешает Закон, уточнить не успела, поймала сообщение: "Прибыли, вас видим, сейчас прибудем, только разгоним балаган. Наших видите, к вам двинем с маячком", - неформальным скорым сбрасывал катер... Частью разума видела - головы и руки соблюдали... канон движения и развязки, они в какой-то момент застыли массой, а теперь распадались. Они отступали. Они… бежали? Вполне соблюдая ритм.

А еще она видела, как Ир'йанет что-то сосредоточенно и быстро считает пальцами. А потом говорит:
- Двенадцать. Их всего двенадцать. Или тринадцать. Не могу точно посчитать, - напряженно отозвалась она на взгляд. - Понимаешь?
Рюй... наверно, на этом слое ее было не так много, чтобы понять, что это должно значить. Она и показала "не понимаю". И услышала:
- Всего двенадцать. Мы... мы могли бы просто их всех перебить, если бы знали.
- Ир'йанет, в нашу задачу не входило их перебить, - вернула Рюй и наблюдала. Как та раздраженно сминает, а потом все-таки складывает и убирает за пояс. Важную тему, которую сейчас не время объяснять. И сложно объяснять.

А человек прошел пару шагов, сменил ракурс, протянулся тенью через всю площадь. А человек продолжил звать:
-Староста Норёк…А мы ведь предупреждали тебя, староста Норёк. Я же лично и пытался предупреждать. Что вы сидите на разломе, и при любой нестабильности и высоком приливе вы рискуете оказаться внутри вторичного заражения и ваши наиболее уязвимые умрут. И я знаю, что это ты сказал, что не покинешь места, где ты - закон. Это пришло за тобой, староста Норёк, но это ты убедил твоих несчастных людей попытаться напасть на медиков... - нет, человек, конечно, двигался, но с редкостным искусством - что он почти у подъема к их воротам стало ясно только сейчас, когда он развернулся, и тень его расположилась под другим углом, острым, указывая куда-то в угол площади...
- Я знаю, где ты сидишь, староста Норёк, и что ты слышишь., - продолжал человек. - Нас снова позвали на помощь, но сейчас Закон этого мира за моей спиной.И я тебе говорю, староста Норёк - я вернусь. Мы скоро придем - за твоими людьми и за тобой. С эвакуационной командой и Службой наблюдения общества. И я бы на твоем месте очень просил бога, чтобы всего за тобой и за ними зарегистрированного не хватило на полное лишение гражданства.

На этом человек сошел со сцены. Незаметно, как и полагалось. Это присматривающейся Рюй было очевидно, что он перемахнул забор. Впрочем, на связи уже просыпалось: "Завершил, передвигаюсь к вам, прошу не обороняться".

Они как раз успели - отодвинуть примерные барьеры от двери, когда та открылась. И за ней встала вторая дверь. Просто человек был высоким. Очень высоким и прочным.

...Человек не пах страхом - еще четко знал зверь. Человеку вообще не было страшно. Человек устал. Человек ехал в логово, без планов кого-то спасать. Человеку натер ухо креплением полный акустический выход, по дороге в коридоре он отстегнул его щиток и еще с удовольствием дочесывался. Человек был спокоен. Человек точно знал, что делать сейчас и правильно. За ним можно было пойти.

Так отчетливо знал, что до ее зверя - и до самой Рюй вообще не успела дойти необходимая поправка. Которую пришедший на помощь озвучил сразу же. Еще раз ладонью проверил, что внешний вывод звука отстегнут и сообщил:
- Эс’тиер верхнего обходного патруля чистильщиков, лехта Ралица эс Этэрье айе Ставист-рьен. Уважаемые исследователи, я могу спросить, я правильно понимаю, что эти дураки не дали вам возможности поработать?
- Тёплого вечера, эс’тиер Ралица, - Рюй именно сообразила, что рот открыла она. Вежливым официальным, почему-то. А зверю хорошо. Потому что теперь не только ему ясно, что делать.А зверю не было ясно.–Будущий старший специалист Рюй Эс'Хорн, и вы правильно понимаете, мы... мы сочли, что более разумным будет отступить и вызвать поддержку. Сразу же. Мы в безопасности и можем действовать?
- В относительной, ниери Рюй. Мы на данный момент держим подход. Но, если это возможно, я бы настоятельно рекомендовал забирать ваши опытные материалы и отбывать вместе с нами к базе. Приношу извинения, я по получению сигнала тревоги ознакомился с вашим доступным предписанием.
- Разумно, - пробурчала Рюй. Отдельно припомнив, что у них там с катером... что у них может быть с катером. И обернулась на остальных. Ей понадобилось оборачиваться - тоже знала Рюй. Ей понадобилось время, чтобы понять... чтобы тоже зверь понял: а им было страшно... А Ир'йанет стало.... страшнее? Но она собиралась. И она собралась. И обратилась к Рюй:
- Да, разумно. Ньера Суавка, покажите нам, где наш рабочий материал. Пока у нас есть время разобраться и гарантия, что по нам не начнут стрелять. Попрошу вас уточнить у вашего собеседника, знающего обстановку - это так?

"Ей по-прежнему страшно, - не отвлекаясь, оценивала Рюй. - Так, что ей уже пора заорать и сигануть сквозь стекла из окна. Остаточный выхлоп? Непохоже, но что это за..?" Додумать построения нижнего фаэ ей помешал ответ. Эс’тиер Ралица отвечал, не обратив внимания на обращение через посредника:
- Не начнут. Я говорю, стрелять не начнут, ниери Ир'йанет. Основные вероятные подходы наши держат с полным вниманием. И насколько я знаю, у этих людей сложно с любыми видами относительно дальнобойного вооружения?.. - фразу он подержал с вопросом, фразу он передал местной. Та, чуть подумав, подтвердила. Та уже вела. Эс’тиер Ралица эс Этэрье продолжал. Местным. (Веселым - ошеломленно понимала внутри себя Рюй). - О, и правда, мои выводы верны. Полагай я, что у них тут получше с ружьями - ну так бы я точно не выпендривался, - а потом он терял местный выговор, а они спускались, тесной лестницей и еще более тесным и холодным полутемным проходом, где вымаргивала из самых остатков полудохлая "рамка" и по мере спуска становилось все холоднее. Вот наверно, на контрасте с этим человек говорил внезапно так прочно и спокойно. - Я знаю, этим глупым людям страшно. Часть из них очень надеется, что их мир будет стоять спокойно, как был всегда. Остальные не так давно уже бежали. И тоже очень хотят верить, что под ними прочная земля. Очень глупые люди, которые не знают, куда им девать свой ужас доказательства обратного. Очевидного... как мертвые дети. Мы ведь уже пришли?

Рюй знала - она слушала. Она слушала вот это спокойное. Настолько целиком, что упустила из внимания, что они уже пришли. Места приемной мертвых здесь были в подвале, было холодно. И очень темно для работы - отметила Рюй, понимая, что возвращается к мыслям о работе.

Их рабочий материал сложен и сохранен был… некачественно. И это были дети. Знала - еще раз знала... и не собиралась привыкать Рюй. Двое не проживших своей половины года, если не четверти. Оба завернутые. Ближайший в детское одеялко. С кисточкой. И еще одна старше. К ней - отчетливо остановился и примерил что-то пальцами лехта Ралица.

...И человеку было горько. Отчетливо, до кашля и тошноты горько, не вдохнуть, словно съел нужную траву - знал за нее, вот на этот выдох, за специалиста Рюй, зверь. Это человек умел сразу двигать это "горько" и продолжать устойчивым:
- Да. Полагаю, с транспортировкой справимся. Без помощи. Понадобится только что-то, чтобы их положить, так? Выделите?
Он спрашивал в пространство, ответила ему местная:
- Да берите, что хотите. Что... сочтете нужным. Сожгут же, - и человек отвернулся от мертвых.
- Полагаете, могут? - не удивился. Запросил.
- Не знаю, но... но после всего... не могу, - выпалила тогда местная. Тот принял, спросив неожиданное:
- Вы ведь снизу? Из долины?
- Мало снизу, я с самой Марицы, - судя по интонации местной, он правильно спросил. - Как прислали, так и работаем.
- Понял. Собирайтесь, вывезем, - отозвался лехта Ралица. - У вас малый круг, успеете? Переназначим, - и ньера Суавка не успела закончить жест, который... кажется, имел в виду здание восстановительного. Он уже продолжал. - В этих условиях... пока не поднята команда, зачем расходовать людей? - если это быстрое продолжение Рюй правильно поняла. Говорили на местном, а Ир’йанет ее отвлекла. Взяв за руку и указав на емкости транспортировки на верхнем ярусе за открытой дверью. Отвлекла, дернув - грузимся. А местная прямо за этим в ту самую дверь пролетела быстрее.
А лехта еще смотрел ей вслед. Прежде, чем повернулся - помочь им снять сверху, ему верх был чуть выше уровня глаз, выбранную ими емкость. И помочь с загрузкой.

...Рюй смотрела - она знала, что рада отвлечься, потому что не получалось не тратить лишнего на этот этап работы - а за человеком легко включался свет, и продолжался театр теней, как казалось на выдох - у него были очень... большие и крепкие руки и четкие движения. Только потом эта самая ладонь, привычным движением, поправляла на верхнем загруженном мертвом маленьком верх и кисточки детского одеялка - и Рюй не удерживалась - кашляла, потому что горько – было.(…Зверь тоже чуял, что человек понял, что сейчас делает–вот на самом конце движения... а у человека точно есть дети...)
Но местная быстро прибежала, погрузка завершилась, и они уже шли наверх.

Выгружать... своих людей из передвижного на помощь лехта Ралице все-таки пришлось. Когда они открыли ворота, спустились - Рюй... зверю? ... казалось, что откуда-то смердит говном и гарью и она держалась за свое крепление емкости траспортировки. Чтобы... держаться. Когда увидели катер - это помогло. Да – его перевернули. Помяли. И – зверь ошибался, но ненамного – таки обгадили.
- Дураки, - сказал лехта Ралица. То, что на этот раз совсем тихо – не помогло. Площадь выслушала вся. –Бог мой, насколько дураки. Полагаю, ниери... мне придется предложить вам буксир и наше гостеприимство, - и он отчетливо тише озвучил это. Формально вежливым. Рюй подтвердила. Он видел. Он взвесил все вокруг очень медленным сожалеющим жестом, а потом скомандовал, предпочел вслух. - Первый, третий, наружу, помогаем с эвакуацией, Ришке - лебедку...

Рюй продолжала стоять. Стоять и смотреть. Как их бедный помятый катер зацепляют. Где-то над передвижным. Нет, наверно... может быть и рассчитается. За повреждения. Может быть даже на первый год. Но гадко - не могла не думать Рюй и предпочитала отвлекаться. На то, как стоял и как подстраховывал движения верхнего и лебедки человек.
Крепежные тросы сверху трещали и выли, его люди наверху командовали - громко, он отвечал - он мог рассчитывать - и, Рюй не исключала, расчитывал, что никто не услышит его негромкого отдельного вопроса вслух:
- И вот как добиться... чтобы этих дураков не пустили всех на материал?
Но Рюй услышала. Что хуже - услышала и стоявшая рядом Ир'йанет. И, к крайнему изумлению Рюй, зашипела. Громко. Фальшиво:
- Не добьетесь. У меня есть право свидетельствовать и не добьетесь. Буду стараться. Чтоб ни один не избежал, - а Ралица вроде и не отвлекся. Он перекидывал - в крепление за креплением, скрепил две обвязки, принялся за третью. И все равно Рюй знала, что он внимательно смотрит на ее напарницу. Да, затылком. В который та и продолжает шипеть. - Бережете восстановимый ресурс, да? Раз, другой, третий - а потом они все понимают, что им можно... и они высираются и просто начинают стрелять. И внезапно оказывается, что вы... вы тоже на их стороне и вы... вы тоже можете. Так, лехта?
- Не так, ниери Ир'йанет, - лехта Ралица отвлекся не раньше, чем закрепил полностью борт их катера. Как-то успел. - И вам тоже очень страшно. Это сложно, - медленно (...тоже - с лязгом креплений) фиксировал он. - Я могу сказать, я знаю, на какой мы стороне... так получилось, что она здесь одна. А другие глупость. И я все еще надеюсь, что нам не придется здесь стрелять.

- А если бы у вас... не получилось? - это не сразу уже спросила Рюй. Ей надоело – пока Ир'йанет слышно вдыхала и выдыхала. Шипела. Ее вопросу озадачились, она пояснила. - Ну, вы же не знали, какие они, как и мы... не знали. Если бы - ну, их было не двенадцать и они не остановились...
- Это сложно, - ответил ей Ралица. – Бежать там… стрелять… навстречу включенному маяку. Но... - потом он как-то виновато развел руками. И отсигналил к передающему. Тоже жестом. Вроде "потанцуйте". И слышно, рядом с ней, раздвигая воздух, их передвижной оскалился, зашуршали, выдвигаясь, четыре жала… ствола (... оставшиеся свободными... и сейчас, после загрузки их катера - не могла не посчитать Рюй). Нет. Пять. Еще сверху. И там они, может быть, тоже сдвоенные.
- Мы к вам от разлома ехали. Который плавили, - пояснил Ралица, пока она считала. - Что-то из боезапаса, конечно, выжгли, но не всё. Это... на самый непредвиденный случай. Вероятный сейчас за улицами приглядывает... Ну, - жест оставался растерянным. Которым Ралица погладил передвижной по борту. - Когда тебе надо образумить неизвестной численности напуганную толпу, лучше иметь за спиной пару огнеметов.

Рюй осознала. Улыбнулась. Это Ир'йанет опять начала:
- То есть... вы могли бы?
- Как вы видели, я старался этого избежать. И у меня получилось. В нашей ситуации... мы слишком вынуждены экономить... все возможные виды ресурса, - продолжал Ралица. Не отвлекаясь. Было от чего.
Катер они закрепили, занятые этим процессом люди уже подсадили внутрь местную и приняли у Ралицы емкость - с материалом - видимо получили инструкции и грузили ее в их катер. Рюй отмечала, не отвлекаясь от разговора: очевидно, "чистильщики" в курсе, как фиксируются медицинские емкости перемещения, но если понадобится... И не смогла не сказать:
- Но вы рисковали.
- Не слишком, - вернул Ралица. Знаете... это местная специфика и я с ней знаком. Кому-то... просто приходится не бояться.

На этом он отвлекся. Сверху, оставшийся, отрапортовал о готовности чего-то и Ралица сообщил:
- Вас ожидают. И готовы встретить. С ремонтниками. Грузимся?
Первой наверх подтянулась Ир'йанет. Рюй помедлила, оценивая высоту борта... и пыталась себе обозначить: "не ожидала", - что сверху, жестом, запросят: "Подсадить?" - даже: "Поработать погрузчиком"? И, конечно… знала, что рада была отозваться.
А руки у человека по прочности и жесткости за погрузчик могли сойти. Но были теплые. Да, перчатки он отстегнул.
Ей было любопытно и стало понятно. Почти совсем понятно. И конечно, в тесном чреве передвижного ей досталось левое необязательное сиденье. Почти у командира.... с ростом лехта Ралицы получалось, что в ногах.

Ехали. Было громко и тряско. В голове у Рюй тоже было... громко. Хотя - она так и смеялась, пытаясь это изнутри себя озвучить - громче всего было все-таки в желудке. Привычная не самая неожиданная реакция - на растрату личного ресурса вещное тело реагировало надежным способом заземляться. Это было... чем-то хорошо. Он отвлекал. Три малях круга дороги от разного... непонятного. Потом... один из несомненных источников этого непонятного, лехта Ралица, все же это отследил:
- Ниери Рюй, я хочу спросить... вас же - беспокоит что-то кроме шума и тряски?
У нее было два ответа и первый она озвучить не решилась бы, его трудно было назвать, озвучила второй.
- Да. Не очень серьезно. Жрать хочу. Сильно, - выдала она именно жаргонным - ну... вот так и хотелось. - Голодная, как волк… как два долго бегавших волка.
- Понимаю, - отозвался ей лехта Ралица. И вслед, сначала проверил, движением, карман что ли, в куртке, потом, неловко, предложил. – Угоститесь? – так, что Рюй и не столь голодная ответила бы только"с радостью", а сейчас… Ралица, не теряя неуверенного вида залез, в и правда, карман, добыл нечто завернутое… в полотно, внезапно. Развернул. Сообщил. Уже передавая.– Пирог. С сыром. Его немного, но сколько есть… - ну, немного его было в сравнении с Ралицей, но Рюй, впрочем,было не до оценок по весу, он еще договаривал – Рюй уже приняла, поблагодарила и вцепилась…
Раньше, сознавала она, чем запросила у Ир’йанет – а с ней не поделиться? Ну… та сообщила, чтоне надо. Лехта на Рюй смотрел. Кажется, чуть улыбаясь.
– Еще есть четыре сливы. И, конечно, фляжка. Но во фляжке не вода…
- Ой, совсем не вода, - подхватили откуда-то с самых передних мест. Весело. – Аж горит.
- Но это же… нарушение Устава? – тоже сказали за Рюй. Конечно, это была Ир'йанет. Вздорная Ир'йанет... которой на тот момент Рюй была невероятно благодарна. Она... так это проявила. На контрасте.

А им уютно - понимала Рюй. Этим людям, сейчас - им спокойно и прочно. Они на своем месте, в своем привычном обжитом передвижном, возвращаются с опасной работы и прочих... внезапных спасательных операций на свою привычную базу, как было и будет, полным составом со своим командиром... Нет, она совсем не задавалась вопросом, как лехта сумел встать в командующие - таким прочным и четким было это ощущение... должным образом сработанного подразделения. И то, что случилось совсем недавно, все это... нападение - внутри их мира ничего не могло нарушить... (...неужели они... допускали такую возможность? - это, дальним слоем, Рюй все-таки подумала.)

Это было, это чувствовалось, вкусно - как этот быстро куда-то внутрь Рюй девшийся домашний пирог, этим было тепло и приятно дышать - вот тем, как сейчас, с неловким озорством откликался... командир Ралица. Признавал:
- Конечно, не по Уставу. Что делать - я чистильщик. И я эс Этэрье. Портки забыть мы можем, но без ножа и фляжки на поясе - никуда. Без ножа - это как без рук, а эс Этэрье без фляжки... это половина эс Этэрье, и нижняя причем, - поясняя, видимо, он и звучно шлепнул себя над верхним карманом штанов полевой, потом - обозначил пальцами флягу. И запросил:
- Будете?
Рюй, вообще, не любила. Даже праздничное подогретое вино. Усмехалась, повторяла за старшим родичем: "Так не травоядные - падалицу жрать". И согласилась без размышлений. К ее удивлению, согласилась и Ир'йанет... И это было отдельно хорошо.
Человек Ралица достал только фляжку. Чашечки... мелкие, полумесяцем, совсем не армейские чашечки ему передали - кто-то из его людей, от управления, улыбаясь. В ладони Ралицы они были незаметны, казалось - что наливает он - в горсть...
И это было хорошо, что дотянуться можно было дважды, сначала - передать наполненную чашечку назад, Ир'йанет, брать, дотягиваться, запоминать, какой человек на ощупь (...а костяшки - почти как кора. В трещинках).

И да, "она", как бы ее ни звали, в чашечке –да, горела . Горела и внутри, прожгла насквозь, докатилась до самого центра дыхания и оставила там золотой раскаленный гвоздь. С которым Рюй и сидела, понимая - у рождения выдоха и у корней - медленно, отдельным слоем...
Все остальное время, пока они еще ехали, а Ир'йанет просила добавочную чашку... "живанинки"? - пока на въезде в городок их перехватывали ремонтники с базы, перегружали, поясняли. Верхним слоем разума Рюй рапортовала и внимала. Средним слоем рассматривая свое облегчение: и да, здесь действительно предполагали, что ситуация с нападением может возникнуть, с них не только не вычтут за повреждение катера, они... они по закону имеют и сами право на добавочные компенсации со стороны закон нарушивших... Мелкой подкладкой этой мысли Рюй вспоминала хмурый мокрый городок, визжащие на ветру флажки, сырые стены местного зала прощальных служб, считала, да откуда им взять те средства и не хотела слышать, что скажет Ир'йанет...

А там, где оставался - золотой гвоздь, она смотрела и продолжала смотреть, как выходит и рапортует командир чистильщиков, эс’тиер Ралица, как помогает отстегивать катер - как - при его росте и при его согласии - его привлекли помочь подстраховать при погрузке, а потом он прощается и уходит, и, освобождая для их транспорта единственную узкую дорогу, передвижной чистильщиков стоит и ждет, а Рюй все продолжает следить, как сидит наверху (...над огнеметами) такой человек лехта Ралица эс Этэрье...
А потом прикидывалась, что спит. Потому что продолжала видеть. И думать.

...что ничего страшно. Это нормально для разумных. Хотя, обычно, бывает у более юных. Значит, с ней случилось теперь... и она посмотрит, как это развивается. В целом... пока это светлей и прочней. Что в мире где-то есть отдельный другой разумный. Которого она надолго запомнит. Хотя, скорей всего, не увидит.