танки

В силу объективного обострения количества имперзости в организме необходимости выгулять подрастающее поколение мы с таки побывали в Кубинке, в музее бронетехники – ну и не только…
Серьезно у меня не получится. Сильно. И страшно. И еще – вот от Полковника, давнее - очень – про место и про танки – то самое sam-newberry.livejournal.com/125138.html.

…Еще я снова прочувствовал – все-таки мне это еще над колыбелью – еще та память крови, что отстраненно смотреть – не даст…

…Эти громады – этот коридор – лес – танковых стволов, под которыми играют нынешние дети… Мальчишки безошибочно тянутся к технике – потрогать, а лучше взобраться – еще маленькие – совсем… А я не знаю, правильно мне или страшно…

Впрочем, куда мне говорить… В общем, под катом – энное количество материала фотографического, непрофессионального – часто шизомилитаристского и местами не политкорректного. С коменнтариями неинтересного и невозвышенного свойства.

смотреть технику?

Впрочем, сначала пятница, сначала Поклонная гора – кусочки своеобразного…
Мы мирные люди, но наш бронепоезд…

не мирный ваще ни фига

Еще более неполиткорректно направленные стволы


Разведчик стырил, наводчик съел


Мрачная альтарская морда – под цвет башни


Далее – уже Кубинка…


Броневичок и виновник торжества




…нам, с вероятностью, повезло – что на улице был день и светило солнце. Что там творится в предзимнюю непогоду – как оно там смотрится – боюсь подумать…





…в наступающем в такую пору настроении убиться об забор – туда, пожалуй, стоит поднять меня пинками. Такое – я не знаю, как объяснить – держит.


Прожектор


Тот самый «лес» стволов


Погладь кота… часть раз

часть два


Сопоставительная величина… (да-да, я читал, что там на табличке написано…ну очень большая самоходка))


А это – маааааленькая


А этот из первых (1918), но хреново у меня получившийся


Мы мирные (?) люди (?) но наш бронепоезд… часть два


«Что может быть лучше красивой женщины и тяжелой техники»?


Ну разве что… ))


Эт-то что за альтарский десант?/ «Любят они этого беленького» (с) виновника торжества по дру-угому поводу


А это мне упорно что-то барраярское напоминает…)))


Ну и напоследок – я не убит, я на танке)


Да, не отказался б съездить туда еще раз. Желающие за компанию – приглашаются
Желающим сказать, что дуро мя и блондинко – рыжие мы… условно – а так - да, а что? – а далее флаг в зубы с размаху и попутного ветра

@темы: фото, Интересности

---

вроде, надо сказать здрасьте?)

 Stakkars, привет!)


(взято из ЖЖ-ового, где самолетные фото)

---

cердито, себе любимой

а в полночь надо спать!
небесные рыбы - равно как и работа - подождут

и ффтыкаемый волчий дождь тоже

@темы: Бред

---

я достаю из широких штанин...

Есть одно такое крайне эффективное средство заставить бедного маленького Пятнистого мучительно страдать вплоть до головной боли - это

заставить его заполнять трехстраничный документ, выполненный зверским канцеляритом.

"Стороны договора подтверждают, что не лишены дееспособности, не состоят под опекой и попечительством, не страдают заболеваниями, мешающими осознать суть договора..."

страдаю, блин! Аффтарским чуйством языка и наличием мозга, который уверен - сути и смысла в этой фигне отродясь не водилось!

а как подумаешь, что это еще не конец...

*срочно выдохнуть, выпить и пойти писать дальше*

@темы: Бред

---

жалобно

НЕНАВИЖУ болеть
особенно в московскую жару

@темы: нытье

---

гроза была прекрасная и теплая

но как мне стыдно(

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

бормоталка

ох, в общем, прошу прощения - ибо нести меня продолжает.
М-да, что ни говори, а выше головы не прыгнешь. Про что ни пиши - а про несостояние будет

бормоталочка

***
…а ты долго, долго бродил в моем поле,
пригибал цветы, протаптывал травы,
рассуждал, что вспашем и что засеем,
лучок с картошкой да хлебушек насущный,
а там, на склоне – и бросовые земли,
там мы будем разворачивать упряжку,
сорняки выбрасывать в бросовое место…

ой, горе мое горе – хлебушек небесный:
кто будет жати, того будет драти,
кто молотити – того колотити,
а кто будет ести – тому на стенку лезти –
по тропе сорной, по местам узким,
а где была любовь в моем сердце – там пусто,
и туда влетают зимние ветры,
рассыпают землю, семена носят,
а куда сеют я сама не знаю…

…а ты долго, долго бродил в моем поле,
так и не заметил, где ее убили,
где положили да как закопали,
что говорили – да чем прорастала…
а прорастала – там, за темным лесом,
а прорастала нездешнею травою –
с синим отливом, с серебряным стеблем;
вроде бы волны – да шумит потише,
вроде бы травы – а на полшага к небу…
На полшага к небу – бросовые земли,
не пашешь, не сеешь – а поешь да плачешь;
спроси – кого хоронят – так не ответишь:
правду нашу выбор, козу да капусту…

…а где была любовь в моем сердце там пусто,
и туда вплывают небесные рыбы –
с синими глазами, с серебряной шкуркой,
могут говорить – пока никто не слышит.

А ты долго, долго бродил в моем поле,
так и не заметил, что меня убили,
так и не заметил, что поля-то нету –
зимние ветры, небесные рыбы
да синяя трава за полшага от неба,
синяя трава, что шага не держит –
а я себе иду и ты не догонишь,
и не назовешь и не закопаешь,
а я себе иду и пою – невтерпеж же –
по траве полночной меж чужим светом,
меж чужим именем да самой дальней бездной

…горе мое горе, хлебушек небесный –
кто будет жати, того будет драти,
кто молотити – того колотити,
а кто будет ести – тому эти песни.

Брось ты это дело, лети на землю –
там-то тебя вспашут, там и засеют…

...
а четкое ощусчение чувства, что внутри - от того осколка дыра, а в дыру ветер, а над - небесные рыбы, пришедшие от одного прекрасного собеседника - сам себя узнает

и не могу еще не сказать - а какой кайф отвечать голосу внутреннего цензора - ой, такой слухом знакомый, учительно-брезгливый: агааа... йа пишу сюжет для анимэшко - про мэрисью (про кого ж я еще пишу) и всякое там разное, недостоверное, аллегоричное и все в том же духе через три забора, а мне нравится то, что хотелось бы посмотреть вечерком под пиво,но за неимением...

@темы: стишки

---

в довершение - о погоде: ну полныйп*ц

*пошел сны смотреть, головы совсем нет*

---

а новым ПЧ

кажется, надо сказать: Привет?


( фоть был увиден у  kaeri)

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

хорошее

Не вовремя я, наверно, ввязался в отзывы. Ибо что-то кажется мне, что влетаю я – на ровном месте на полной скорости – в своеобразный творческий припадок, он же хроники самовыноса… Горе мое, хлебушек нездешний – «кто будет жать, того будет таскать; кто будет молотить – того будет колотить; а кто будет ести – будет на стенку лезти» – и – ветер над землей, и боги-где-я? – а вместо как-то заземляющего каменного сада и прочих любовей – пустота – на месте очередного вышедшего осколка…
Я очень плохо сейчас перевожу со своего на русский. Увы мне)
Извините

Хвалилка, разумеется так как про Симона, он же Аше Гарридо, он же  живой человек… То, что – читается garrido-a.livejournal.com/33992.html. И оно настоящее

а я скажу

Я тут уже где-то говорила, ладно – повторю – чем дальше, тем точнее… Правда, оно совсем не литературное – ну так и это не литература (слово, в моем словаре малозначимое; а «текст» и вовсе бывает ругательным) – истории; рассказанные истории. Так вот, чем дальше, тем больше не могу отделаться от впечатления, что мой собеседник разговаривает на Истинной Речи. Не потому что это круто и магия – а просто потому что таков его родной язык – а круто и магия, оно уже само собой – потому что так есть…

Язык, да… Офигительный язык. Живой, настоящий, разный и очень яркий – способный создать пространство мира – разные пространства – быстро… Где и звука, и запаха, и пряностей – иногда много; можно прописывать – утомившимся над безвкусностью пресловутого «общего». Точный – временами по живому – и подвластно многое; от очень острой иронии – и жЫзни-как-она-есть, и иным временам героя – до той ошеломительной нежности, какую только – к спящим рядом пред рассветом; и то… И все-таки очень – добрый.

...А еще – это я про «Видимо-невидимо» в основном – шепотом: я его боюсь) Истории – про то, как живет создатель миров, живет хранитель миров – создатели; как создаются миры – и как они не создаются, об учителях и учениках, любви и долге, дорогах, дверях и мостах; красоте и тварищах – разные такие, потрясающие сказки… А боюсь я от точки зрения – даже не зрения – приложения действия… Просто для большинства других рассказчиков мир сотворен и отделен – и рассказывают они «о чем-то там». Мне очень трудно перевести с моего на русский – но в этом пространстве оказываешься близ времени имен – в мифологии изнутри. Придется сделать необходимую поправку: человеческое простомыслие ошибается – мифология, пока она есть мифология, а не записанное устное народное – не выдумка ни разу; она и есть мир и способ давать ему имена… Просто – что точка зрения, от которой это читается, это даже не «вчера тысячи лет назад»; но «сейчас и навсегда» - ты внутри процесса сотворения; стоит в эту реку (угу – Реку) поверить – ты окажешься не на берегу, но посередине… Мифология вживую – без прикрытия «жизненных обстоятельств» – тебя в свое «сейчас» - это настолько сильно, что и страшно…
Истории, которые совершаются. Наверно – те: «…чтобы дать слово голосу – тому голосу, который старше, чем камни. И тогда сказка может сделать любой поворот, может встать с ног на голову, может наполниться кашей и стать обедом для бедняка, зазвенеть золотом для любителей наживы, перенести слушателей в другой мир»(с).
…Истории, которые хорошо рассказывать – где-то в степной балке, ночью, под огонь (и вино) – чтоб был ветер, и травы, и всякие там звезды. Не проиграют.

ЗЫ: прошу прощения, в дайри я так, условный житель, туплю со ссылками. зря

@темы: Интересности, телеги

---

а я все схожу с ума...

обещанные отзывы будут, но меня перекашивает покамест

это про свое, но

В честь дня защиты персонажей от автора

девочке Тиль
…А самое страшное в нашей дрянной игре – отсутствие права на слово «перепиши». У нас сегодня весна и цветет сирень, а я сел тебе придумать другую жизнь. Из дней, и встреч, из улиц и площадей – где адрес дом и улица – день и час. Из жизни, как она есть – из простых потерь и светлых обретений вот прямо щаз. Проспект и площадь, клумба, универмаг, туда – на вокзал, маршрутка – с небес вода… Вы встретиться где-то должны – например, вот так. Ты будешь счастлива. Как и все – не всегда. Мир уцелел. Никто не будет убит – из ближних, дальних, всяких; сейчас – потом… Все то, что мы приложили словечком «быт» - и даже «скучно» - покуда не грянул гром. Но кто-то где-то не допустил беды, жизнь есть как есть – и мир не пошел ко дну. А вдоль дорог там правда цветут сады – весне плевать на мир, как и на войну.
Примерно как и автору – не трепёт, придумал – и на ошметки, взойдешь травой?.. А у нее глаза, как осенний мед – и я сажусь придумать ее живой; перебираю нищий земной простор – исчислен, взвешен, было примерно так – встречи, разлуки, дороги – весь этот сор, откуда прут стихи – и иной сорняк… Любовь конечно, как было… А до войны? – куда девать, если не было – в том краю?
…а каждый август приходят колкие злые сны, но сны – не страшно: сколько раз ни убьют – проснешься – тебя обнимут: «ты…извини. Опять приснилось» - правило общих мест: а сны у вас одинаковые. Вы о них не говорите. «Не бойся, маленькая, спи. Я здесь».

А я стою за плечом – и «да будет так!» Подумаешь, сон – а дальше поставь «финал»… А что про это скучно будет читать – ну, извини. Я все уже написал. А в чьей там власти придумать финал иным – узнаем где-то не ближе седьмых небес. Под этот август злые родные сны опять приснятся. Автору – не тебе. Мы платим тем, кто нам говорит – скажи – собой… Бывают, деточка, просто сны.
А я сел тебе придумать другую жизнь.
Где много тысяч лет – до любой войны.

***
Драгоценные гости моего чердака – не снесите мне крышу на хрен, а?!
«Земля, двадцатый – тьфу, двадцать первый век, второе –ня какого-то там года… - пожалуйста, прикрепите эту записку на пуговицу и доставьте меня домой – сначала собрав всех тех меня, а?

@настроение: убей в себе Танаку

@темы: стишки, Бред

---

свежак и прочее

1. ЛЕТО!
2. тост дня - "Командир, живите долго!" - что бы по этому поводу ни думал автор. пошел за бренди

3. Свежак. Совсем другому адмиралу. Осторожно, матюк

Из неотправленных рапортов

…из квадрата – щаз сверюсь – на выжженной, третьи сутки нашей земле. Заебись, командир – я выживу, просто так – вариантов нет; если хочешь – нельзя иначе. Где б, проклятье, цензурных фраз этой «выполненной задаче». Если произвели в кошачьи – девять жизней дали в запас?

…победили. Точка. Подчеркнуто. Дело сделано, ты герой. За привычной командой «взлетные!» - охнут тихое: «Что – домой?» Связи – гребаной – кот наплакал. Жив – критичных, как видишь, нет. Правду, правду и только правду? - Мы обгоним победный рапорт и вернемся к новой войне.

…как в ней ходят, в этой парадной-два, ведь забыл – все шесть лет, считай. Ад-ми-рал? – ни хрена ж поздравили. А отгрохали – хоть взрывай. Как по тексту – выполнил, с честью (мне б со всех мощностей – в ту «честь»). Счет потерь? – не больше, не меньше. Что – нашивки давят на плечи? Говоришь – зайти вечером? Есть!

Я стою – на своей, на выжженной – «среди родины и весны». Ничего, командир – мы выжили, мне б еще вернуться с войны. Как угодно. Хотя б забытым. Время - без пятнадцать пять.
Рапорт пахнет ложью и пылью.
…Сколько раз там меня убили – не тебе считать.

@темы: стишки, Интересности

---

Они меня не отпуска-а-а-а…

Проще сказать, но – ребят, ну что вы в моем кабаке забыли?)

…любимый цвет, любимый размер (они там все на один размер, блин), рифмы банальные до скрежета зубовного, смысл – с точки зрения профессиональных редакторов (тм) – с вероятностью и не ночевал, а автор знает о чем, да объяснять зае…мучается. А еще -

мраки

***
Нехитрое дело – уменье стрелять – во сне.
Впервые командую – слышишь, прием, держись!
Проснись и вспомни: ты больше не на войне,
хлебни чего-нибудь – и оставайся жив.

…И ты твердишь себе: что струи дождя
всего лишь – по стеклам – залпы, стена воды.
Когда она подступает по площадям,
буди себя рано – а вдруг проснешься седым?
Где тошнотворность знания – это привал
бесспорней серого неба над головой,
как ни зеваешь: не было – отвоевал –
в одной из давных-давно придуманных войн.

А мир ведет игру в перемену мест,
стрижет границы, меняет минус на плюс,
и каждый здесь настолько и прав, и трезв,
что стоит залпа короткое: я боюсь
за нашу бессонную ложь про «спина к спине» -
когда прицелится правда – какой ценой?
(Проснись и вспомни: ты больше не на войне,
ты вышел из боя – который ушел со мной.)
За наш полночный и нищий земной уют
над бездной – вот-вот она взвесит – и что решит?
И эта – возможно, ложь: тебя не убьют –
не то, чтоб горько – но в горле как-то першит.

…И ты твердишь себе – пелена дождя.
Но до рассвета опять не ложишься спать,
когда она подступает по площадям,
а что тебе – ни драться, ни отступать.
Как ни тверди – придумал, мираж, игра –
и это правда. Но где-то на самом дне
усталость – такая: проспишь победный парад.
Я вышел из боя.
Вчера убит на войне.

@музыка: на Ивана на Купала с крыши лестница упала,

@настроение: он молчит, а ты вот, падла, не берешь с него пример

@темы: стишки, Бред

---

а вот кому

ковылей, просторов и странного?

для желающих - горизонт я намеренно завалил. имхо - так интересней

---

и здесь продублирую...я добрый:(

Вчера поименованный свежачок. Прозаиццкий. Оно страшненько, брутальненько и правойну. Правда, пока я его припрячу – «для тех, кто любит меня», и можно сказать честно – гы, кто мне поверит – писать это мне было ох, стремно (потому как ни фига не понимаю я в этом – слава богу! – и потому что). Про силу слова я не «верю», я частично знаю, что всяким сказанным ты приоткрываешь в небе форточку – откуда тебе вполне может прилететь по голове, и как я задумаюсь, что оттуда может прилететь…
Сочинение, блин, по картинке. И зачем меня этому научили: раз уж ты остановился и хочешь что-то понять, посмотри, на чьей точке зрения тебя поставили…а теперь поверни картинку – и попробуй посмотреть герою в глаза. Одному, другому… Я что, знал, что – увижу?
Честно – пыталась отделаться. Вот почти с тех пор, как увидела – как пыталась подумать, а на чьей стороне там я – пыталась. Почти получилось, а фиг-то… Кто пробовал отделываться от замыслов – знает, особенно настырные говорят: скажи – а то мы будем ходить за тобою везде; днем и ночью… Ну, а как себя чувствуешь, когда за тобой такое ходит. На четкой мысли в кафэ за пивом: вот я тут пью, а они – понял: трындец, это лучше рассказать. А ближних – вот я же честно предупреждаю…

Картинка – s51.radikal.ru/i132/0904/8e/7ada59c65aeet.jpg - она тоже страшная, за нее – э, все-таки спасибо без кавычек тому, кто в ЖЖ sam_newberry. Моя память правда ее несколько-таки подправила.

Небольшое. Меньше многих моих телег) 8,6 т.з.
Стоит ли открывать –

не знаю

«Этот город в огне, и нам нечего больше жечь…» (с)

1.

- Идут, - говорит рыжий Рем, просачиваясь в щель укрытия. – От универмага по Императоров. Танки.
Йен кивает – и проверяет, привычно, старый свой «Шмель» - верно ли нацелен?

Верно. Повернут они вряд ли: некуда. На Императоров дома еще целые – и ведет проспект только сюда, на брусчатку Ратушной площади. К укрытию. Рухнувший дом – «Маринская телестанция» - слоеный пирог из бетона и железа, подвал – узкий створ окна, нацеленный на ратушу – рыжая башня устояла: черные проемы обгорелых окон, чудом уцелевшие наверху циферблаты – только западный, которого не видно, снесло… Уцелевшие стрелки – их заметно, белые – замерли на без пятнадцать семь. Утра. Тот обстрел – из первых – был утром. Сейчас они показывают почти точное время.

…Йен – он из старших. Для него еще звучат эти слова «универмаг», «ратуша», «проспект Императоров» - значат что-то – из очень далекой мирной жизни. У большинства – осколки – яркой и чужой детской памяти. Ей не веришь. Разве было – что-нибудь кроме?
…Йен даже повоевать успел. На той, еще «нормальной», «по-зи-ци-он-ной» войне. «Списали. По ранению», - иногда может сказать он – усмехнется, прищурится – одним зрячим глазом.
Когда война пришла сюда – призвали снова и всех. Совсем всех.
Туда, где возится – тоже проверяя последнее – взрывник Шетт и терпеливо ждет Тиль, Йен не смотрит.

«Мы воюем. Нам больше ничего не осталось…»

Победители… Зачем им – в городе, после тех обстрелов еще и танки?
Но в этих развалинах все «зачем» - Йен с его «Шмелем» и руки Шетта, что-то там колдующие с адской машиной… Взрывчатку давно уже – с июльского наступления – выдают легче, чем еду.

…Шетт старше всех. В том возрасте, что в семнадцать и в мирной жизни кажется невероятным. А здесь не кажется.
Шетт не говорит. Совсем. Вот сейчас он что-то – знаками, медленно – объясняет Тиль. Подвижные – не старые – пальцы хорошо говорят. Тиль смотрит. Соглашается почти незаметно: да, поняла.
А по званию Йен оказался его старше. «Меня по ранению, его по старости, - еще может усмехнуться Йен. – Потом «державе, победами славной» все снова понадобились».
После строчки государственного гимна Йен оставляет паузу. Долгую и громкую. Но при Тиль он не ругается. Никогда.

…Алое платье где-то в развалинах нашел Рем. Недавно. Странно. Вроде бы то, что можно съесть – и что может дать тепло – из развалин вымели еще зимой. Но Рем – чужой в городе, беженец – пока было, куда бежать – выучил этот, разрушенный город лучше, чем наизусть: пройдет по условно-безопасным территориям с закрытыми глазами. Еще и себя не обнаружив. Сам же – обнаружит разное.
«Красивое…платье. Я б носила», - это говорит тогда Тиль, смотрят – все. Чужие, не отсюда, слова долго не хотят пропадать в сумраке укрытия. Хотя говорит Тиль как всегда. Медленно. Через паузу. Чтоб в голос не прорвалось…

…«Не очень…больно, - это она отвечает раньше. Шетту. Он не говорит, и так понимают. – Просто постоянно».

…А медикаментов в городе считай, что нет. Даже у тех, кто сохраняет видимость командования. Даже «солдатского обезболивающего» - которое ни хрена ни лечит… просто если надо будет встать и пойти – встанешь и пойдешь. С последствиями, конечно.
Тиль это хорошо знает. Она в госпитале работала. Армейском, на Восточной. Который дольше всех продержался. Разнесли уже на подступах. Там и обгорела.
Били тогда «тепленькими».

…Нам почти ничего не осталось. Тиль – меньше всех.

Платье она наденет. Только на спине придется разрезать окончательно. Чтоб Шетту было удобней – сейчас – окончательно проверять конструкцию адской машинки…

…Но со спины будем смотреть – мы…

Йен оборачивается от «Шмеля». Сейчас Рем принес цветок. Светлый – в укрытии цвета не видно. И аккуратно – чтоб не помешать Шетту – и не слишком задеть ей руку – отдает, вкладывает в ладонь Тиль.
Взгляды сталкиваются – это почти слышно.
- Там, под рухнувшим куполом, - отвечает Рем. – Растут. Им хоть бы хны.
Тогда неожиданные – мертвые – слова не отсюда говорит Йен.
- Клумба у универмага. Надо же…

Тишина не успевает. Она снова ловит неожиданное. Это Шетт выпрямился, проверяет последнее – и видимо, задел.
- Больно, - удивленно, прозрачно говорит Тиль.
Тогда Йен ругается. Отвернувшись – по направлению прицела «Шмеля» - тихо, скорострельно и мастерски – навстречу – далекому гулу, что еще не стал – лязгом и грохотом. И обрывает тираду.

- Иди, Тиль.

…Нам больше ничего не осталось.
Нас вообще почти не осталось.

Иди, Тиль, иди.

2.

«Здесь действительно сады вдоль дорог…» - пишет он вечером Юнке. Зачем-то вспоминается. Это было давно – очень давно, когда еще был мир и они собирались поехать сюда отдыхать.

Что мир – цветной вспомнить получается только тогда же. Когда есть время написать. Действительно, сады. Многие сотни километров – много садов. Он помнит их еще весной – белое, чуть розовое – сплошное – над живой колючей проволокой ежевики. Сейчас август – снизу, по листве, белая пыль дорог, сверху – нет-нет и гнут ветви до земли – щедрым урожаем – яблони он узнает, еще – сливы; а там – чего только ни растет. Придет осень – вдоль дорог заполыхает – золотым, алым, лиловым…

Иногда – эти заросли просто горят. В любое время года. Но тогда цвета стираются. И деревьев не остается. Вероятные огневые точки.
Порой ребята тратили на эти заросли боеприпасы просто так. Сады, дьявол бы их побрал. Мест окопаться – лучше не придумаешь.

На всякий случай. Как на всякий случай – уже учатся здесь – стрелять по приближающимся – сдающимся ли, «мирным». Потому что мало кому помогает опыт разобрать – кто и вправду сдаться, а кто – подойти поближе. Во всяком случае, те, кто с трудом этому учится, умирают чаще.
Он тоже стреляет. Потому что шесть жизней под командованием, включая собственную – это шесть своих жизней. И тоже кивает, хмыкая, балагуру-огнеметчику Серко – что, чтоб добиться мира на этой земле, ее проще закидать сверху – разной дрянью в четыре слоя – да и то вряд ли. Кто их знает, этих перекованных, может они и выживут – на условно ровной отравленной пустыне в «точке пересечения общественных интересов».

Отвратительно – когда одним из первых воспоминаний о недавнем отпуске становится шумный гвалт, чтоб ее, общественности. Всего шарика и окрестностей. С самого перелома этого бардака надрываются. Об использовании запрещенного оружия и отношении к гражданскому населению. И не докажешь же этому деятелю, прохлаждающемуся на том краю шарика, что на такой войне, которая длится так долго, гражданским население вообще не остается.
А что до запрещенного оружия… Два ясных доказательства, что у кого-то из ребят с головой мутнеет: стремленье стрелять просто так – и не на шорох, и попытка выкарабкаться из защиты. Август, чтоб его – жара… И то еще удовольствие – въезжать зачищать город, по которому лупили «тепленькими». Не иначе – какой-нибудь высокомундирной б*ди захотелось поэтичного рапорта. «Завтра утром мы вступаем в столицу» (о чем он Юнке не пишет). Вступают, етить – можно подумать, непосредственно их превосходительства. В парадных мундирах.
Тем более что от той столицы еще до моря… как до конца войны.

Потерять умение видеть мир цветным он не боится. Только еще отвратительней, что ее никак не вспомнить – яркой, цветной комнаты Юнки – тех наивных мирных дней. И как – сам же, дурак, в свое время разглагольствовал – наше государство не может позволить себе длительной войны. По экономическим причинам. Не может – однако ведет же. Серой помнится та комната – последнего отпуска. Экономной. И Юнка, похудевшая, с короткой стрижкой – такая маленькая – в сером его свитере (это до того «Сними!» - и с прежним задором: «Не-а!..») – а тогда уже сутулится, хмурится – птенчик – и морщинка между бровями, а глаза покраснели – плакала? Расставание – а плакать некогда, ему на борт, ей на службу. И вместо нужных слов – с языка – необходимости: о положенных выплатах и надбавках – супруге военного… Она сморщится – совсем по-детски и слезы все-таки прорвутся в голос: «Ты б еще про разовые выплаты похоронных напомнил!»
И надо поймать пташку – времени нет? – хватит! – притянуть к себе, пройдутся ладони привычной лаской, и руки в замок – а вместо «поймал!» - осторожно вшептывать в родное тепло – простое, недостоверное – которое, проклятье, будет – правдой. А пахнет от рыжих пушистых прядок табаком и больницей.
И Юнка встряхнется – дотянется – одна ладонь, другая – лягут – к воротнику, под «крыльями» формы:
- Я просто устала, Тай… Я так устала, - и тихо. – Тай, когда оно все кончится?

На этот вопрос у него нет ответа. И этим утром, где танки входят в чужую столицу.

…Еще за мгновение – как подхватит чутье на что-то не то – как слабым током по хребту.
Шесть жизней – это шесть своих жизней. Он тоже стреляет.

«Я вернусь, Юнка. Я обязательно вернусь».

…………………
Ну и ЗЫ:
Я, конечно, хочу откликов – но осторожней, Пятнистый кошк еще вконец охреневши от, может нечаянно и кусить. Особенно за – два примечания:

- Мне сообщили, что та картинка – к какой-то книжке/игрушке. Не могу сказать, что мне совсем неинтересно, о чем там по замыслу, н-но… Смысловых параллелей я ни хрена ни в курсе, да – и я о своем. О тех.

- И тем более – ради всех богов – не надо сюда политических параллелей дню сегодняшнему, а? Я чесс слово – не о том, кто козел на нынешней карте и в ближайшей истории, и от трындежа ЖЖ-геополитиков у меня уши дыбом.
Добавлю громко и категорично, что – да, я умею понимать, но мое понимание имеет свои пределы, в первую очередь – когда туда подключается измерение «мое»… и кроме того, считаю оное нормальным.

Там было то же самое, там было по другому – вплоть до «Шмеля» (в нашей реальности это, кажется, огнемет? – я действительно ни хрена в этом не понимаю – а там – да не знаю я, что это за хреновина).

И еще – с ухмылкой за «правдужызни» - так, вполголоса – я знаю подробности. Не моя задача смаковать их крупным планом. Тчк.

Ну – ребят, я вас сказала… Может вы пойдете уже, а? И –
Уважаемое Мироздание! А можно мне уже чего-нибудь другого, а? Про любовь и цветочки, и все хорошо… А то я как-то уже совсем раскатался…

 

@темы: боюсь, сказочки, Бред

---

авторское

да, оно правда основное условие творческого потока – умение отзываться загодя; то которое – «ты построй, а они придут»… Правда, у него есть странного и пугающего свойства следствие, что придут отнюдь не те, кого ты выбрал, а те, которые по какой-то причине решили выбрать тебя.
И иной раз такие – что не обрадуешься…

уважаемое мироздание, я тихий, мирный, на всю голову и мундир - гражданский...

"Великое Дао,
Скажи пожалуйста -
Какого хрена?"

@темы: Бред

---

и вот еще

стишка

***
Хей-я, ладно, любовь моя – не реви,
кончится все нескоро,
не раньше – чем яблоневый цвет и звезды.
Этот тысяча и один километр до конца лета,
красные башмачки по лужам –
игры с пятнами лунного света в нужен-не-нужен.
От тебя пахнет ливнем и кофе.
Шли себе, пели, чем умели – делились,
учились смеяться.
Ладно, любовь моя, брось – нам остается семнадцать.
Кидай слова свои в пропасть: эхо склонов – не худший отклик;
можно и по подворотням –
листьями, бусинами яблоневого цвета,
возьмешь в ладони – просыплются –
брызнут по небу молоком.
А утром – я приду к тебе,
возьму на руки, и увезу к морю –
да-ле-ко,
где только волны, скалы и камни –
корни – прибой и песок –
и все.
Немного нежней и беспечней,
чем это ж на человеческом –
те же новые волны – о скитаньях здешних и о земле –
прикосновение вечности каждого побережья:
мир сотворен сегодня, а смерти нет…
И толку спрашивать – можно ли мне остаться? –
если это внутри –
именем – ветра тех берегов.
Ладно, любовь моя – нам остается семнадцать –
до скончания века
всего…

@темы: стишки

---

Инкерман и немного моря с Северной стороны

Четвертая и последняя часть отчета о Севастополе. Снова море и корабли, а также крепости, загадочности и разные дорожные пространства. И непрошеная рЫклама тоже будет Опять же – фотки.

”открыть?”

…а от экскурсии на «белом катере» мы так отказались. Потому как между ста гривнами за катер и тремя (максимум) за паром – весьма такая разница, да?) а те же полчаса и те же корабли и прекрасные товарищи в мундирах на правах бонуса
А так как паром на Инкерман шел в два часа с хвостиком, пошли мы сначала на еще одно место, которое не могу не отрЫкламировать, а именно местный центральный рынок… Специи! («Она отсюда не уйдет!» - откомментировал братик, глядя на мою морду). Мед! *с сильным кошачьим акцентом*: Мяяусо! (хотя бастурму кошкам – не, лучше не надо – сами съедим) Смяатана! …И клубника. А что там будет к сентябрю ближе – я и представить не могу (винограааад!)
А еще там есть ряды с травками, на которые я умолил народ придти еще раз, ибо иначе мы бы на паром точно опоздали




Море. Корабли.


«… - Эх, не пустят этого серенького за ухом почесать…
- Интересно, где у него ухо – за локатором, что ли?»


Еще самолюбований – и мой морд… а вместо кораблей какой-то белый теплоход



Море. Скалы.


Там, где кончаются рельсы…


Бухта



Пещерный город

Однако, Ворота –




А за ними в этой реальности располагается вот такое. Озеро. Внутри съеденной горы. Пресное. Лягушек там заливается



Крепость


Маки, камни… портовые краны

А эт уж почти альтарская морда…

В нижних же полупещерных местах я не сфотографировался, хотя и хотел, увы – «здесь были люди, они были свиньи», а там, где лежит много пустой пивной посуды уединенные места – увы-увы…

Местный обитатель…

а кто не дал мне запечатлеть дивный кадр с монастырем – я пальцем показывать не буду



Еще маков. И полыни)

А это просто зверь из Города. Больно уж красиво сидит


…а от Северной стороны будет только море и еще слегка. Потому что в этот день Город решил рассказать, какой он в непогоду, и время от времени поливал нас дождем. И бродили мы мало – будет, где на иной раз, да и доставать шайтан-машинку под дождем – дело неполезное. Однако ж – море…




Суша…

…а наверху этих стен зачем-то вывешены аж три жовто-блакитных флага («Чтоб не решили, что в глазах двоится!»)…
а под ним, ровно на мысу, сидели мы, пили «Черного полковника», слушали море – а оно брызгалось

…а потом мы решили, что 9 мая мы проведем в Городе, и провели – я уже говорил, какое оно там – в начале. Настоящее.
Прощались, сидя, свесив лапки с пристани близ памятника Кораблям, и пели морю песни – разные…
*А военных я так и не выучил. Свинья. Ну – не все потеряно…*

Уехали на последней электричке полной туристов и пидсвинков, на скорости перехватив обратный поезд «Симферополь-Днепропетровск»… А дальше пошли приключения – сидение эн часов в Запорожье; поезд; поиски маршрутки Харьков-Белгород – откуда она-таки отправляется?? – нас посылали в три разных места! Впрочем, красивый город, хочу туда приехать погулять просто так… Далее (с ругательным выражением) Козача Лопань, украинская таможня – сквозь глубокий сон – понаставили тут границ – Белгород – Курск – автобусная «экскурсия» по уездным городам 12 часов подряд – шесть утра, Щелково, финальные пляски – уфф – кожаные штаны – это не понт, это идеальная одежда для походов и приключений, в межсезонье особенно а еще об них ножик можно вытирать, но какое ж счастье из них вылезть!)
Двое с хвостом суток – ни фигня ж

Первым итогом – он настоящий – он хороший – он родной – я туда обязательно вернусь, еще осталось – где побродить и куда придти еще раз…
Что до остального – хорошее не обмануло, обыкновенное было, и да – мне с ближними было хорошо; и да – я б не отказался туда приехать с теми, кому почувствую себя интересным – более, а довешенным – менее (а то - ахх, эти рецидивы воспитания «проигнорируй ребеночка» от Взрослых ближних взрослых - и иное - вылезают, знаете ли…да те сказки таким не убиваются… эхх)- а может и просто так. Ну – буду надеяться, оно все впереди. Жизнь долга и сегодня ее первый оставшийся день.
Я вернусь!

@темы: Веселое, Лирика